***
Хёнджин отвёл Сынмина на второй этаж. Там было всего три жилые комнаты. Так как сам Хван занимал детскую, то для Кима оставался выбор между комнатой его бабушки и отца. И он остановился на втором. Конечно. Хёнджин так и думал. Прежде чем скрыться за дверью Сынмин ему улыбнулся. Сколько грусти было в этой улыбке. Хвана даже холодом обдало. Поэтому он поспешил укрыться в своей комнате. Закрыв дверь, Хёнджин прислонился к ней спиной, немного съезжая. Весь пол был усыпан рисунками с того видения в «зеркале желаний». Он действительно был одержим этим моментом, думая о том, как же его жизнь изменится. Правда ли то, что сказал Феликс — Хван увидел своё желание? Он сможет почувствовать себя счастливым? Что Сынмин изменит в его жизни? Только вот всё ещё одна проблема не давала покоя — вампиры. Хёнджин не стал раскрывать эту тёмную и гнилую сторону мира. Во-первых, МиМи отдала свою жизнь — вот насколько сильно она не хотела, чтобы её внук соприкоснулся с этим. Во-вторых, Хван до боли ненавидел признавать, что сам является частью этого отвратительного общества. И по-хорошему, Хёнджину бы отправить Сынмина куда подальше отсюда, чтобы тот никогда не возвращался. Но… Парню же некуда податься, у него больше нет семьи. Разве можно выпнуть его на улицу из его собственного дома? И может ли вообще Хван разрушить свою судьбу, предсказанную ему «зеркалом»? Хотя важнее, что он этого не хочет. Хёнджин схватился за голову, зажмуривая глаза. Потому что над ним нависало чувство, словно Мигён стоит и осуждающе смотрит, сверля взглядом. Уж лучше бы кричала и била его. Злилась. Только бы не разочаровывалась. Только бы не оставляла. «МиМи, я такой эгоист, прости, пожалуйста. Я… защищу его… даже ценой собственной жизни». Вода в лёгких тихо булькнула.Глава 1. Что такое эта ваша магия?
19 декабря 2023 г. в 12:08
Сынмин проснулся в холодном поту. Футболка прилипла к телу, и лежать от этого было жутко некомфортно. Поэтому Ким принял сидячее положение, держась за лоб. В висках пульсировало, между бровями пролегла давящая боль. Снова этот сон. Где он видит дом своей бабушки. Где он слышит звуки раздираемой плоти, детский плачь, крики женщин. В ушах звоном отдаётся чей-то шёпот даже после пробуждения: «не возвращайся». Сынмин с трудом разлепляет глаза, потому что кажется, что если двигать хоть какой-то мышцей лица, то голову просто разорвёт на части. Он с прищуром тихо обводит комнату взглядом, пока тот не зацепляется за бутылку с водой, стоящей на тумбочке, которую парень тут же хватает, чтобы вылить себе на голову. А что — он и так уже в мокрой от пота кровати. Да и сегодня ему всё равно нужно съезжать с этой квартиры, так что неважно сырая кровать будет к ночи или нет.
Пару недель назад скончался его отец. Он всегда был болен, и мама постоянно готовила для него специальные лекарства. В магазинах таких не было. Но она умерла, когда мальчику было шестнадцать. Погибла в аварии. Папа без чудо-снадобья продержался почти пять лет. Свой девятнадцатый день рождения Сынмин отметил в полном одиночестве в квартире, где уже не работало электричество. Он сидел над тортом, который ему подарили друзья со школы, и единственным источником света в его жизни была маленькая свечка, стоящая в центре сладкого десерта. Ким плакал, роняя крупные слёзы на торт, делая его отвратительно солёным. Он остался совсем один, без средств, без будущего, ведь в университет теперь ему не попасть, и без жилья. Единственный вариант, который ему оставался — поехать к бабушке, которую он совсем не помнил. Сколько ему было, когда они уехали из деревни? Четыре? Боже, да он не помнит вчерашний день. Но что ещё остаётся?
Да и после тех жутких снов желание вернуться не возрастало. Хотя он их списывал именно на свои переживания и даже подумать не мог, что это было магическим предупреждением.
Как только первые солнечные лучи осветили комнату, Сынмин встал с кровати. Принял холодный душ, хоть его и ненавидит до жути, но это ему нужно было, чтобы чувствовать себя бодрее. Собрал вещи в рюкзак и покинул квартиру навсегда, оставив ключ под грязным ковриком. А ощущалось, будто оставил там все свои надежды и мечты.
Ехать в сторону деревни практически час на автобусе, и ещё подниматься немного в гору, минут двадцать. И вот уже виднеется деревянная табличка, цепями прикованная к самому крепкому суку на дубе, на которой выжжено «Махома». Он здесь. Киму не нужно было напоминать, как выглядит дом, эта картинка высечена в его голове жуткими снами, но парень всё равно достал фотографию из кармана джинсов. На ней молодые родители стояли перед домом, держа его маленького на руках, улыбались. Какие живые улыбки. Сердце сжалось.
Сынмин шёл по дороге, вдоль которой по обе стороны выстраивались различные домики в один-два этажа, не больше. Было очень тихо и пустынно. И жутко, хотя такое впечатление, скорее всего, рисовало его воображение из-за снов. Нужный дом нашёлся довольно быстро, ведь оказался на первой же улице. Он не выглядел заброшено, как практически все остальные строения здесь, значит, тут явно до сих пор жили. На секунды в голове промелькнуло желание, чтобы там никого не оказалось, за которое Сынмин себя упрекнул. Разве будет не прекрасно, если остался ещё хоть какой-то родной человек на этой Земле? Ким выдохнул, сжимая сильнее лямки рюкзака у груди, и поднялся на открытую веранду, пристроенную к дому.
Сынмин затаил дыхание, прежде чем постучать. Но его кулак даже не успел коснуться двери, как та распахнулась. В проёме показался парень со светлыми волосами, крашенными, судя по отросшим корням. Чёрные глаза его сразу же отталкивали, будто были бесконечной бездной отчаяния. Грудь его не поднималась от дыхания, словно он его затаил в предвкушении. И пухлые губы приоткрылись, собираясь выдать тихое: «я ждал тебя». Но последовала лишь тишина. Парень застыл словно статуя. Сынмин заглянул ему через плечо, осматривая дом и ища взглядом свою бабушку, а потом вернул глаза к незнакомцу, нахмурившись. Неужели домом ошибся?
— Извините, а Ким Мигён здесь проживает?
— Не здесь… — парень грустно потупил взгляд, — то есть здесь! — но внезапно вскрикнул и замахал перед собой руками, — здесь, но не проживает… больше… — и звонкий голос снова стих, — она умерла неделю назад от магического истощения…
Умерла? Сынмин снова стиснул лямки рюкзака, отступая на шаг. Теперь точно в этом мире больше никого не осталось. Словно кровные узы действительно были какими-то нитями, держащими его на Земле, а теперь их нет. И он просто завис в воздухе, пытаясь ухватиться за невидимый выступ. Сам факт смерти его не так и напугал, как всеобъемлющее одиночество, уже сожравшее часть его души.
— Магического истощения? — тихо спросил Ким. Смысл собственного вопроса не сразу дошёл до него, чувство подкатывающей истерики оглушило его, ограждая даже от собственного голоса.
— Ну, она пыталась… прислать тебе весть, — незнакомец явно хотел что-то скрыть, это было очевидно по его заминкам, — а потом использовала мощный заговор, чтобы узнать, дошло ли оно тебе, — парень сильно прикусил губу, виновато съеживаясь, — потому что я… я почему-то больше не смог его повторить… Прости… — Сынмин чётко расслышал всхлип и наконец снова смог сфокусировать взгляд на незнакомце, возвращаясь в реальность.
— А? За что? — Ким непонимающе нахмурился.
— Из-за меня… Из-за моей неспособности… Вообще из-за моего желания знать… твоя бабушка… она умерла, — видно было, что парень действительно сильно переживал её уход, и что искренне верил в свою вину перед ней. И перед ним?
— Стой-стой, — Ким выставил ладони вперёд, словно мог оттолкнуть полученную информацию, и зажмурился, будто это могло помочь быстрее её переварить, — я ничего не понимаю, — Сынмин снова посмотрел на незнакомца, что убедиться, что это не мимолётное видение, — какая магия? Какие заговоры? Как ты виноват в смерти моей бабушки, — парень встряхнул головой, — откуда ты вообще знаешь, кто я?
Мир Сынмина резко встряхнули, и он потерялся. Это сон? Да, ему же так много снилось странных снов с этим домом. Ким почесал запястье на руке, незаметно защипнув участок кожи. От боли, которую он не ожидал, пальцы сжались в кулак. Какой кошмар. Нет-нет. Не кошмар. Слава Богине, что эта реальность не кошмар. Но всё ещё абсурдна.
— Как? — незнакомец, наконец, отпустил дверную ручку, похоже, тоже пребывая в замешательстве, — ты не знаешь про магию? Вся твоя семья — ведьмы, и ты этого не знаешь? — в глазах парня можно было увидеть страх, что он, похоже, сказал то, что не должен был. Ведь если Сынмин не знал, значит, по какой-то причине от него это скрывали.
— Вся семья? — бубнит под нос Ким, но это не остаётся неуслышанным.
— Да, твоя мама и твой папа, — очевидно, что теперь просто закрыть тему, раз он уже открыл рот, было нельзя, поэтому незнакомец попытался спокойно продолжить, — хоть твой папа и не мог использовать ведьмовскую энергию из-за болезни, но она всё же у него была. И, конечно, твоя бабушка. Она выдающаяся ведьма, обучала твою маму, и меня тоже многому научила…
— И тебя? — пальцы вжались в голову так сильно, словно собирались предотвратить её взрыв, — подожди, ты то вообще кто?
Незнакомец удивлённо захлопал ресницами, будто его присутствие в этом доме — самая очевидная и неотъемлемая часть.
— Я… — парень огляделся по сторонам, точно искал кого-то, кто может его представить, — я… ну, твоя бабушка растила меня с пяти лет, я тут как бы жил с ней… и вот живу… Хван Хёнджин.
— Так, ладно, с этим разобрались, — выдохнул Сынмин, чтобы снять напряжение в теле, — теперь давай по порядку, какие ещё к черту ведьмы? Может ещё маги есть? Волшебники? Чародеи? Колдуны?
— Ха-ха, нет магов не существует, — лицо Хёнджина наконец скрасила мягкая улыбка, из-за чего сразу будто переменилась вся атмосфера, и вся тяжесть, скопившаяся в теле, рассосалась.
— А магия существует, — скептически выгнул бровь Ким.
— Ну, да, это сложно понять, но я сейчас попытаюсь объяснить, — Хван сделал шаг в сторону, чтобы освободить проход, — может, хватит уже в дверях стоять, я налью чай.
Сынмин шёл за Хёнджином по коридору вглубь дома. Внутри всё казалось таким мистическим, даже узоры на коврах будто гипнотизировали. Может, это было из-за того, что парню открылся этот мир со своей таинственной стороны. Ким вглядывался в ковровые рисунки, пытаясь разгадать все магические тайны, которые они могли бы прятать. Но как ни посмотри — это были всего лишь ковры. Электричества в этом доме не было (как ему это знакомо), всё освещение держалось на бесконечном количестве свечей. В голове даже промелькнула мысль, что это всё слишком пожароопасно, и странно, что этот дом ещё ни разу не горел. Так же по всем углам стояли различные растения, какие в высоких вазах, какие в горшках. Буквально некуда было бы поставить провинившегося ребёнка. Только если разговаривать с папоротником. Хотя, может, ведьмы этим действительно занимаются. Сынмину подумалось, что самым неприятным собеседником, скорее всего, был бы плющ, который он увидел мельком в гостиной у дивана. Там же рядом стоял огромный котёл. Неужели ведьмы такие, как их показывают в мультиках? Страшные зеленокожие старушки с длинными носами и все в бородавках? Нет, это точно не описание его бабушки. И не Хёнджина. Ким поднял взгляд на его спину. Ведьмы, хах.
Как только они зашли на кухню, в глаза сразу бросилось отсутствие холодильника. Похоже, в доме электричества не было в принципе, а не только для осветительных приборов. А вот плита была, скорее всего, газовая. Или может ведьмы могут наколдовать огонь? Ким затаив дыхание наблюдал за Хваном, чтобы не упустить момент волшебства, но Хёнджин просто взял спички. Сынмин тут же отвёл взгляд, когда парень повернулся. Он боялся показаться уж слишком воодушевлённым, словно ничего не знает. Хотя он ничего и не знал. И даже уже признался в этом. Но всё равно было ужасно неловко осознавать, что все твои близкие были ведьмами, а ты сам ни слухом, ни духом. Ким напускал на себя уверенность и невозмутимость, хотя испытывал почти детский восторг.
— Садись, не бойся, это всё же твой дом, — Хван опёрся о столешницу. Сынмину много повторять не надо, он тут же плюхнулся на стул, закидывая под стол рюкзак.
— Так что там у вас с магией?
А вот Хёнджин никак не скрывал свой горящий взгляд, словно кричащий о том, как же его этот магический мир вдохновляет. Видно было, что парню не терпится выложить всё, что он знает. И мыслей так много — непонятно с чего бы начать. Сынмину даже завидно стало, какая у Хвана чувственная натура и открытая душа.
— Кхм, ну, — Хёнджин задумчиво жевал губу, пытаясь сформулировать то, что хочет сказать, — ни магов, ни колдунов, ни чародеев — нет, есть только ведьмы. А магия… как бы это сказать… Это энергия? Тяжело объяснить, ведь магия в общепринятой культуре — это совсем другой феномен. Хм… Проще, наверное, будет в сравнении, — Хван положил одну руку на грудь, будто пытаясь уловить своё сердцебиение, — в чём отличие ведьм от обычных людей?
— У них нет сердца? — предположил Сынмин, исходя из движения Хёнджина.
— Ха-ха, — смеясь, Хван мило щурился, — у ведьм их два. Прямо рядом с обычным сердцем располагается небольшое ядро, — парень сжал пальцы в кольцо, пытаясь дать немного наглядности, — оно заполнено магией, или по-другому ведьмовской энергией. С помощью неё через слова можно взаимодействовать с энергией Земли. Каждое растение имеет свою историю и свои свойства. Учитывая это, можно сочетать различные растения и через заговоры — так они называются, потому что это заклинания на словах, — применять магию.
— Значит, смерть от магического истощения, это когда заканчивается ведьмовская энергия? Почему она закончилась у моей бабушки? Почему от этого умирают?
— А… — Хёнджин поджал губы, впиваясь руками в столешницу позади себя. Очевидно, что это очень тяжелая для парня тема, и Сынмину не стоило её поднимать. Он сказал, не подумав, ведь ему действительно интересно узнать, как устроен этот необычный мир, а смерть того, чьё лицо он даже не помнит, совсем не бьёт по нему.
— Прости, но мне нужно знать, может и смерти родителей связаны с этим, — Ким с надеждой подался корпусом чуть вперёд.
— Да… Да, я понимаю, я собирался и так рассказать, — Хван выдохнул, прикрывая глаза, — мне… мне просто очень стыдно перед тобой… за твою бабушку, ведь всё из-за меня…
Сынмин был настолько в нетерпении, что готов был уже подскочить к парню и трясти его за плечи, чтоб он уже начал говорить, но понимал, как это на самом деле тяжело терять близких людей. Самых близких. Поэтому молчал, только бессознательно сжимая кулаки.
— Так, да, ты правильно всё понял, я… нет, э, я не смог воспользоваться одним мощным заклинанием, которое предсказывает будущее, а твоей бабушке очень нужно было узнать, что будет, поэтому она сама его повторила, но потратила на него все силы. Вот.
— В этом нет твоей вины, если это было нужно ей. Я ещё не особо понимаю, как это всё работает, и, — Ким чувствовал, что парень многое недоговаривает и старается, что-то скрыть, хотя это можно было списать на невежество в этих всех ведьмовских штуках, — это нормально, что у тебя что-то не получилось. Никто не рождается всемогущим. Так что тебе не нужно себя из-за этого корить.
Хёнджин хотел на это возразить, но сразу остановил в себе этот порыв. Да, он действительно не может раскрывать больше подробностей. Но почему? Какая ещё тайна может стоять за смертью его бабушки? Допытываться нет смысла. Ведьмы веками скрывают своё существование — уж они-то мастера в хранении секретов.
— Так и как это возможно, если ядро работает как второе сердце? Ну, закончилось оно, а основное сердце то не остановилось.
— Во всех нас течёт энергия, как и в растениях, да как вообще во всём живом, а магия — это ведь тоже энергия, а две энергии в теле существовать не может. Поэтому магия замещает жизненную энергию полностью и, заканчиваясь, уносит за собой и жизнь ведьмы, — Хван сморщил лоб и тут же принялся его разглаживать рукой, — сложно звучит, да? Теперь понимаешь, почему мы используем термин «магия»? Потому что если бы я говорил только про энергию, то ты бы совсем запутался. Да и к тому же ведьмовская энергия особенная. Нигде в природе больше не существует такой энергии, которая бы позволяла извлекать другие энергии и, соединяя их, создавать новую — самая настоящая магия, как по мне, — Хёнджин усмехнулся.
Сынмин откинулся на спинку стула, пытаясь переварить полученную информацию. Он уже перестал понимать значение слова «энергия».
— Так, ладно, — парень решил, что он сможет обдумать всё как следует позже, а пока ещё оставались важные вопросы, — ты упоминал, что мой папа не мог использовать магию из-за болезни. Он мог умереть от этого?
— По рассказам МиМи, ой, э, твоей бабушки… так вот, она говорила, что твой отец родился с повреждённым ядром, то есть ведьмовская энергия не могла задерживаться и утекала, даже если он не применял заговоры. Так что ему приходилось пить целебные зелья, которые, если так можно выразиться, закрывали пробой, — Хван кратко вздохнул, обнимая себя руками. Очевидно, что он очень эмпатичный человек и близко к сердцу принимает проблемы других, словно пропускает их через себя. Сынмин этого не понимал. Не то чтобы он не умел сопереживать, но проникнуться чувствами к абсолютно незнакомому человеку…
— Значит, без заговорённой воды ему долго не прожить… — это не было вопросом, ведь Ким и так знал, что папа держится на каких-то чудо-лекарствах, которые готовила его мама. Теперь выяснилось, что это действительно было чудом. А ведь Сынмин мечтал стать врачом, обещал, что вылечит своего отца раз и навсегда. Что маме не придётся себя изнурять, чтобы приготовить эти зелья. Ведь сил уходило на них много, начиная со сбора ингредиентов… Стоп. Может ли это быть тоже связано? — И много требуется энергии для создания лекарства? Можно ли… Можно ли от этого умереть?
— Нет. Боже, конечно, нет, — Хёнджин подскочил, вспоминая про чайник, и тут же выключил газ, — но это действительно отнимает очень много энергии, — парень принялся разливать чай по небольшим узорчатым чашкам на блюдечках, — это же, как будто нужно вдохнуть в человека новую жизнь, дорогого стоит. Но сам по себе этот заговор не настолько мощный, ведьма должна успеть восстановиться. Конечно, выматывает сильно, даже физически, и нельзя какое-то время даже простенький заговор сотворить. Но привести к смерти… Вряд ли.
— Просто… — как только Хван поставил перед парнем чашку, тот сразу её обхватил обеими руками. Такая горячая. В этот момент на Сынмина хлынуло осознание того, как же ему было невыносимо холодно. И снаружи… И внутри. Холод от одиночества, потери, обиды, боли. Он сжирал его. Так больно, что хотелось расплакаться. Снова. Но Ким только тихо шмыгнул носом и продолжил, — просто я вспомнил, как папа… Когда нам пришла весть, что мама погибла в аварии… Папа сказал, что это из-за него. И потом ещё. Плакал перед её фотографией и говорил… «Почему я таким родился». «Почему ты выбрала меня такого». «Почему ты растратила на меня свою жизнь».
Ким оторвал взгляд от горячей воды и перевёл его на Хёнджина. А у того уже глаза на мокром месте. «Забавно». Сынмину показалось, что это тоже согрело его. Как чай. Казалось, что сердце Хвана может охватить весь мир. И от ощущения, что находишься в нём, не так и одиноко. Хотя может легче стало уже от того, что он хоть с кем-то поделился мыслями, что тяготили долгое время.
— Спасибо, — само вырвалось вместе с улыбкой, — кхм, — но Ким решил сразу перевести тему, — так, а что скажешь про заговоры? Какие-то есть форумы ведьм, на которых обмениваются информацией? Или они могу телепатически общаться? Ну там, чтобы передавать знания.
— Ха-ха, увы, телепатии нет, — Хёнджин почесал под носом, будто мог так сбить настройки, из-за которых у него навернулись слёзы, и отпил из чашки, — каждая ведьма ведёт записи, которые передаются из поколения в поколение. Какими-то заклинаниями они могут поделиться с ведьмами из других родов, но это редкость. Некоторые заклинания могут стать легендами или мифами. Ещё важный момент — в каждом роду есть свой способ шифрования, который ведьмы используют при записи, — парень снова припал губами к чашке, но резко отпрянул, облизывая губы, — точно! Может, ты знаешь шифр вашего рода? МиМи, то есть твоя бабушка, она так и не научила меня его читать…
— Я сегодня впервые о ведьмах вообще услышал, не понимаю, о чем ты говоришь… — Сынмин задумчиво потупил взгляд, что-то откликнулось в его голове, — хотя нет, знаешь, папа меня научил одному секретному коду, который мы использовали для обмена записками втайне от мамы. Я воспринимал это просто как игру в шпионов, но может это оно?
— Мы можем пойти проверить! — Хван тут же воодушевился, подскакивая с места.
Не допив чай, парни направились в гостиную. Пока Хёнджин искал на полках большого шкафа записную книгу Мигён, Ким решил рассмотреть котёл, который его сразу заинтересовал. На самом деле обычный чугунный котёл на такой же чугунной треноге. Ни какой магической ауры от него не исходит. Он даже никакими загадочными символами не покрыт. Пока что вся эта ведьмовская магия кажется какой-то унылой. Ни летающих мётел, ни волшебных палочек, ни говорящих зверей. Какой-то мирный энергообмен и всё. Не прошло и пары минут, как Хван окликнул парня, не давая ему разочароваться в новом волшебном мире.
— Вот, — Хёнджин протянул Сынмину книгу, потрёпанную временем, из которой уже стремились вывалиться несколько страниц, одну из них Ким потянул на себя.
— Да, это он, — парень бегло прошёлся взглядом по листку с двух сторон, — ч…ист… ая… го… ло… ва… Чистая голова? Это что рецепт шампуня?
— Ха-ха, — Хван прыснул со смеху, — да, скорее всего, да.
— И чем ещё ведьмы занимаются с помощью магии? Уборкой по дому? — Сынмин принял книгу из рук Хёнджина, сразу открывая, — для чего они существуют? У них есть какая-то высшая цель? Ну, там, поддерживать барьер над Землёй, чтобы не вторгнись пришельцы. Или они должны сражаться с демонами из ада, — Ким пробегался только по названиям, в надежде увидеть что-то необычное, какое-нибудь странное слово, какие кричат всякие волшебники в фильмах, — Или может быть они наоборот порождения нечистой силы, которые хотят истребить человечество, чтобы правил их тёмный колдун.
— Мм, — Хван опустил взгляд, — не знаю, а у людей какая цель?
— Твоя правда, — Сынмин захлопнул книгу. Нет, он не потерял веру в чудеса, в нём не пропал тот запал, который тянул его на изучение нового мира. Просто внезапно на него обрушилась волна злости. За что отдали жизнь все его родственники? За способность наколдовать себе бесплатный шампунь? Конечно, он понимал, что существует бесконечное множество заговоров, которые могут открыть совсем невиданное. Но зачем это всё? Чтобы один человек всю жизнь лечил другого, истощая себя полностью, а тот всё равно бы не смог использовать свою силу и умер. Его отец остался совсем один, не способный получить никакую помощь, ведь это общество ведь тайное и сложно отыскать своих в бесконечном потоке людей. Зачем тогда эти секреты, если нет никакой великой цели, которая привела бы человечество в ужас? «Почему я таким родился». Эти слова отца словно прожигали новую дыру в его сердце. А его бабушка? Она использовала заклинание, чтобы заглянуть в будущее — так ведь Хёнджин сказал? И что она из него вынесла? Ни-че-го. Только свою смерть. Так к чему всё это? Нет, определённо должно быть что-то большее за всем этим. И Сынмин должен в этом разобраться. Непременно. — Я поработаю над расшифровкой, — Ким потряс книгой в воздухе.
— Правда? — Хван просиял. Сынмину подумалось, что будь у парня хвост, он бы сейчас активно им завилял.
— Ага, покажешь, где будет моя комната? Ой, — Ким словил себя на мысли, что поведение его слишком бесцеремонное. Пришёл тут непонятно кто, просит комнату. Ладно, если бы здесь была его бабушка. А для Хёнджина Сынмин буквально никто. Они никогда не виделись, их не объединяет никакое родство. А живёт Хван тут практически всю свою жизнь, — прости, я даже не спросил, могу ли я тут остаться…
— О чём ты? Конечно! По правде говоря, это я уже думал, что придётся съезжать… — голос парня стих, и он смущённо почесал затылок, — этот дом по праву твой.
— Ну, так и быть, — усмехнулся Ким, хлопая парня по плечу, — по доброте душевной я тебя не выгоню. А теперь не покажешь ли, куда я могу бросить кости? - парень попытался спрятаться от своей злости, отшучиваясь.