Фонтенийский сборник

Дужье ошибся. Дважды. Первый раз он ошибся, решив пойти против Ризли, против устоев крепости, позволяющих преступникам оставаться людьми, несмотря ни на что. Он решил самому взять власть в свои руки... Но он ошибся. Ризли засчитал это за первый просчёт, пока размышлял о происходящем и пока нетороплипо приближался к тому самому месту, куда этот жалкий червяк загнал себя. Ризли больше не считал его за человека - ни один человек в здравом уме не будет так издеваться над людьми, принуждая их к действиям через незаконные вещества, через страх и принуждение... И, словно этого было мало, Дужье ошибся второй раз, решив использовать в качестве защиты... Люмин. Когда перепуганная Паймон буквально ворвалась в кабинет герцога, чуть не плача и, кажется, находясь на грани обморока, мужчина окончательно осознал - одно из правил крепости он нарушит уже в ближайшее время. И не просто нарушит - он сделает это с явным удовольствием. С тем самым, с каким убил приёмных родителей, оказавшихся гнилью ничуть не лучше его нынешнего оппонента. Возможно, Ризли сохранил бы ему жизнь, превратив, правда, её в настоящий ад, если бы это ничтожество не посмело приблизиться к близкому и дорогому для него человеку. С появлением в крепости Меропид Люмин Ризли стал замечать в себе некоторого рода перемены. В свободное от работы время - а его было хоть отбавляй - он больше не слонялся по крепости, проверяя работу осужденных и подопечных, а наблюдал за Люмин со стороны, анализируя её действия и стремясь понять. Понять, изучить... И найти способы сблизиться с ней. Люмин казалась солнцем или звездой, упавшей в темные глубины моря, но не потухшей, а, казалось бы, лишь сильнее загоревшейся, сильнее вспыхнувшей... И Ризли потянуло к ней. Ему хотелось взять эту звезду в свои руки и никогда не отпускать, никому не отдавать, наслаждаться вместе с ней сортами чая... И ею самой. Целиком и без остатка. И однажды... Эта близость произошла. В последний день перерд официальным освобождением Люмин пришла к нему на разговор... Который стал началом их странных, но таких нужных им обоим отношений. Они нашли друг в друге отдушину... И теперь один ублюдок пытался помешать ему быть счастливым. Что ж... Пусть молится, пока может, ведь сегодня Ризли собирается нарушить правило, написанное им же. Если дело касалось его Люмин... Он был готов пойти на такое. Люмин сдавленно вскрикивает, когда хватка на горле неожиданно расжимается, а буквально в миллиметре от виска проскальзывает ледяняная вьюга, пронзая пытающегося выстрелить мужчину. Упав на холодный пол и ударившись головой девушка не сразу понимает, что происхошло. Не понимает... Но отчётливо слышит шаги. До боли знакомые шаги. Но в них... Что-то было не так. Что-то было... Иначе. Она словно ощущала настроение их обладателя - мрачное, тёмное... Злое. Ризли явно был в ярости, пусть и не подавал вида... Пока что. И от этой мысли по спине Люмин пробежали мурашки от страха. Или дело в ледяной буре? Ризли бережно поднимает её на ноги и мягко целует в висок, вдыхает запах волос и бегло осматривает. Ему нужно убедиться, что она в порядке, что не ранена. А если ранена... Ублюдок заплатит ещё большую цену. Ризли смотрит на Люмин, вглядываясь в каждый сантиметр её тела... И сдавленно рычит, замечая следы пальцев на её шее. Ему пиздец. И это не обсуждается. - Сможешь дойти к выходу? Сиджвин ждёт там, она осмотрит тебя и поможет добраться... До моего кабинета, - голос Ризли такой же, как всегда. Спокойный, умиротворённый... Обманчиво умироворённый. Он не хочет, чтобы Люмин видела его тайную сторону, даже зная его мрачную тайну. Он просто... Не хотел вызывать у неё кошмары. Люмин с трудом держится на ногах, но, кивнув на слова возлюбленного, она, пошатываясь, направляется к выходу. Голова кружиться, её подташнивает, но она должна идти. Она не знает, что Ризли будет делать... Но отчётливо уверена в том, что не хотела бы видеть этого. Удар. Удар. Удар. Ледяной удар. Струя холода прямо в лицо. Ризли не собирается отпускать его. Ризли не собирается щадить его. Ризли собирается разорвать Дужье на части и заставить заплатить за всё. За травмированных людей... И за причинение вреда Люмин. Его Люмин. Герцог привык защищать то, что ему важно и дорого, а Люмин - наиболее важный человек в его жизни. Самый важный человек в его жизни. Сиджвин, Нёвиллет... Они также важны для него, но Люмин... Люмин важна по-особенному, почти как воздух... Если сама не стала воздухом, которым он стремился дышать. Удар ногой в грудь. В живот. В пах. Схватить рукой за волосы, ударить лицом о пол. Бить-бить-бить, не останавливаясь, не сдерживаясь. Перед глазами Ризли - следы пальцев на коже Люмин, легкий страх в глазах Люмин... И ведь он не видел то, что могло скрываться под одеждой. Он думал, что знает Дужье, он даже доверял ему... И теперь, когда гниль выползала наружу, трудно было думать о том, что этот червь пошёл куда дальше, чем казалось на первый взгляд. - С сегодняшнего дня... Я вношу изменения в правило о неприченении вреда особым заключённым. Ты можешь гордиться, ведь это ты поспособствовал переменам. Я хочу разорвать тебя на куски... Но, пожалуй, это будет слишком просто для тебя. Я поступлю иначе, хотя отчаянно жажду твоей смерти. Но, поверь, то, что я сделаю, заставит тебя молить о смерти двадцать четыре часа семь дней в неделю, - Ризли хмурится и вместе с тем скалится... И раздается первый хруст костей. - Как она? Ризли приходит в свой кабинет уже порядком успокоившимся. По его виду никто никогда не додумался бы, что буквально пятнадцать минут назад этот вежливый мужчина до смерти избил другого, попутно попереломав тому практически все кости и наверняка оставив инвалидом, до кучи добавив воздействием крио-стихией на организм. Он наверняка переморозил ему органы и лишил возможности иметь детей... Так даже лучше. На свете на пару подонков станет поменьше. Люмин, завернутая в теплый плед, забавно сопит на раскладном диване. Ему безумно нравится наблюдать за ней во сне, когда она, погруженная в свои сноведения, что-то забавно бормочет и не замечает мира вокру. Сиджвин суетится рядом, проверяя температуру и поправляя одеяло, но выглядит она вполне спокойно, а значит всё хорошо. С Люмин всё хорошо. Он может успокоиться. - Пара синяков, особенно в области горла, да ссадины, но ничего смертельного. Слабость и усталость быстро пройдут, пока она отдыхает здесь. Присмотри за ней, ладно? - мелюзина смотрит на него строго, но вместе с тем доверчиво, и герцог лишь улыбается ей. - Конечно я присмотрю за ней. И буду присматривать всегда, - мягко коснувшись рукой непослушных волос путешественницы, удивительно мягко отзывается мужчина. Медсестра, удовлетворённая ответом, уходит, а Ризли, тщательно помывшись, позволяет себе лечь рядом и прижать Люмин к своей груди. Он никому не расскажет о произошедшем с Дужье, но это станет знамением для любого, кто посмеет причинить вред его близким. Предостережением о последствиях, которые наверняка произойдут. А уж если тронуть Люмин... Во второй раз, если такой произойдет, он не будет милосердным. Больше не будет.