***
23 октября 923 года.
Утро пришло в мир первозданного хаоса, насыщенного отчаянием и кровью. Хедель опустила голову, взгляд её затерялся в каплях окровавленной печали, а трясущиеся руки символизировали страдания и изнеможение, которые она, отныне несла в своей тяжёлой повседневности. Фартук, испачканный кровью, приобрёл новые грани, а её прежнее голубое платье уже не выглядело так привлекательно. Стоя посреди палаты, Хедель сжала руки в кулаки, губы задрожали, но она не позволила себе даже одной слезинки. В этом месте страдали солдаты, и ей нельзя было показывать слабость или потерянность. Все медсёстры испытывали свою печаль в укрытии подсобного помещения или в тёмных углах коридора, стараясь сохранить жуткую внешность своего состояния в секрете от посторонних глаз. Хедель стиснула руки, но, всё же, выбравшись из смятения, она осмотрела кровати и торопливо подошла помочь одной из девушек. Милая голубоглазая девушка умело заботилась об открытых ранах, а Хедель, подавая ей таз с чистой водой, бросилась помочь следующему, укладывая урну рядом, чтобы отловить приближающийся рвотный приступ. В палату внесли ещё одного мужчину на носилках, и Хедель сразу поняла, что он не жилец. Она указала на кровать санитарам и они положили его с небрежной им манерой. Несмотря на своё заключение, она всё же неустанно пыталась спасти его, чтобы в последние мгновения он мог подумать о чём-то хорошем. - Фиона... - прошептал солдат слабо и обречённо. Хедель приблизилась к нему, вслушиваясь в каждое его слово, словно само его произношение было каплей драгоценного эликсира. - Фиона, прости меня... - продолжал молодой человек, его голос затерялся в пространстве, предательски прерываясь. - Я не держу на тебя зла, - Хедель сжала его руку и ласково провела рукой по его голове, хоть силы у неё почти не оставалось. Она, всем своим существом, одарила его улыбкой, которая одновременно была обманчиво счастлива и тосклива. - Я люблю тебя, дорогая моя... - шептал он. Хедель кивнула ему в ответ, нежно держа его руку, и смотрела, как жизнь исчезает из его глаз. Он издал что-то невнятное в последнем издыхании, и тихо погас. Мир померк в этой несправедливости и жестокости, а Хедель осторожно провела рукой по его светлым волосам и через тяжесть встала на дрожащих ногах. Времени на горе и печали не оставалось, но размышления о Леви она не покидала ни на мгновение. Она не знала, где он находится, не знала, почему он не прибыл в этот лагерь. Самое мучительное - она не знала, жив ли он. Во время мойки солдат от крови, сбора ампутированных конечностей и слушания плача её коллег, она не заметила, как через обрывистые переходы золотистого солнца склонился вечер. В этом подавленном и адском месте время проносилось так незаметно, что казалось, вся жизнь прошла лишь в одном мгновении. Выбравшись наконец на воздух, Хедель сделала глубокий вдох, ощущая, как свежий воздух наполняет её лёгкие после долгого пребывания в душном помещении. Её сердце тяжело истощалось от увиденного за день ужаса, и душа кричала от бессилия. Она сжалась, сжимая кулаки, чтобы затушить бурлящий крик, который стремился вырваться наружу. Глядя по сторонам, на обволакивающий двор мрак, Хедель решила отправиться к связистам в соседнем здании. Её голова болела, усталость преследовала её, но несмотря на все трудности, она шагала с уверенностью. Ройт вошла в небольшую комнатку, где сидел солдат. - Мне надо позвонить, - прошептала Хедель, смотря пронизывающим взглядом на связиста. - Звонки по личным вопросам запрещены, - не отвлекаясь от книжки ответил мужчина. - Я буду звонить главнокомандующему Ройту. Мужчина посмеялся и покачал головой, заинтересованно поглядывая на новенькую, - как звать тебя? - Хедель Ройт, - назвала она свою фамилию с гордостью, стыдясь только того, что использует связь в личных целях. - Слышал... - Он осмотрел девушку и хмыкнув направился к двери, - я выйду, но ничего здесь не трогай, - он подмигнул и исчез. Хедель подбежала к телефону, горячо просив его соединить её с главнокомандующим. После нескольких гудков она услышала строгий голос и чуть не заплакала от облегчения, впервые услышав голос своего отца, даже если он и был ненавистен, он всё же был дорог. - Пап... - прошептала Хедель тихо и сквозь слёзы. - Хедель? Что случилось? - Пап, его здесь нет, где он? - спросила Хедель, её голос дрожал от тревоги. - Ты опять со своим капитаном? Я отправил его в тринадцатый лагерь, - было слышно, как самодовольная ухмылка мелькнула на его лице. - Тринадцатый? - Переспросила девушка и свалилась на пол не отпуская трубки, - ты убить его захотел? - Слёзы больше не сдерживались, превращаясь в истерику, - я видела кого оттуда привозят! Как ты мог?! - Ты уехала к нему, оставив нас, теперь твоя цель снова недостижима и так будет всегда, пока я не скажу “стоп”, - сказал отец с холодной уверенностью в голосе. Хедель с силой откинула трубку, крик, что ранее сидел внутри больше не мог найти места внутри неё и вырвался наружу. Сердце разрывалось на куски, от осознания, что теперь капитан находится в лагере, что располагался у района Ребелио, где шла самая ожесточённая битва. Она просидела в коморке связиста смотря в одну точку. Собравшись с силами, Хедель положила трубку на место, готовясь выйти, но телефон зазвенел и Хедель обернулась. Осознав, что звонок может быть важным, а связиста нет, она одним рывком подскочила к телефону. - Да? - Спросила Хедель ожидая первых слов. - Хедель? - до боли знакомый голос проник в её душу. - Леви? Это ты? - прошептала она, не веря своим ушам. - У меня нет времени, мы перебираемся в двенадцатый лагерь. Госпиталь и штаб разгромлены, командир мёртв. Нас осталось всего пятеро... пшшш... – прерывистый звук говорил о наличии проблем со связью, и слова Леви встали гулом в голове, - я ж...пшшш... я ве... пшшш... Звонок оборвался, и снова наступила мрачная тишина. Хедель огляделась по сторонам, пытаясь найти опору и собраться с мыслями. Она вздрогнула, возвращаясь в реальность, и решительно выбежала из помещения связиста на улицу. Мужчина, безмятежно покуривавший в стороне, казалось, даже не замечал пронзительных криков, которые до этого разрывали воздух. Хедель подбежала к нему, передав всё, что услышала от Леви. Связист, словно электрическим током пронизанный, внезапно оживился и мгновенно рванул во тьму, скрываясь в стороне штаба. Хедель медленно шла к спальне, словно бродящая в тумане. Её ноги слабо поддерживали её, а в голове бушевали только слова Леви. В комнате царила пустота, и лишь одна девушка в синем платье занята была своими делами, копошась в тумбочке. Хедель кратко взглянула на неё, прежде чем растерянно опуститься на краешек кровати, скинув руки с отчаянием. - Эй, детка, что с тобой? – девушка, лет тридцати, подбежала к Хедель, вглядываясь в её лицо. - Он умер? – Хедель произнесла слова едва слышно, полная страха, будто это может быть правдой. - Здесь все умирают, - справедливо заметила Софи, теребя в руках небольшую ампулу. - Он не здесь... – продолжила Хедель. - Кто? – поинтересовалась девушка. - Леви... - Капитан Леви? - уточнила девушка. - Да, – подтвердила Хедель. Она повернулась головой к окну, но ничего не увидела. - У тебя с ним роман? – Софи насмешливо усмехнулась, выражая недоверие словам Хедель. Хедель наклонила голову и легонько погладила кольцо на пальце, которое Леви ей дал, чтобы та его сохранила. Но мысль о том, что он не смог сделать этого с собой теперь сидела в голове. - Не верю, что у Аккермана был роман, ведь он всегда был таким... эмоционально отстранённым, – произнесла девушка, искривив рот в подозрительной усмешке. - Ты его не знаешь. Милые метки на светлом лице... Пленяют меня и тревожат... Я выскажу всё, в своём письмеце... Хедель не смогла продолжить, она обхватила руками лицо и заплакала. Софи села рядом и осторожно обняла склонившуюся подругу. - У меня есть одна вещь, которая может помочь. Возможно, это тебе пригодится, – она вытащила ампулу и покрутила её пальцами. - Что это? - Хедель вытерла слёзы и повернулась к девушке. - Морфий, - она неловко пожала плечами. - Нет конечно, это вообще то для солдат, - Хедель оттолкнула её руку с глазами полными осуждения. - И сёстрам тоже иногда нужно, – тяжело вздохнула Софи, сжимая ампулу в руке, – однажды ты это поймёшь...