Под маской войны

6 ноября 923 года.       Проснулся Леви не от приятно греющих солнечных лучей. Его пробудил поток ледяной воды, брызнувший ему в лицо из ведра. Он надеялся, что вода хотя бы чистая. Он разомкнул глаза, но не мог их протереть — его руки были связаны за спиной вокруг небольшого столба. Капитан осмотрел ухмыляющегося марлийца и затем обвёл взглядом своих сослуживцев, сидящих в этом просторном и прохладном ангаре, выглядели они мокрыми и потерянными.        — Для грязных дьяволов вы слишком крепко спите, — громко проговорил марлиец, и его слова разнеслись эхом по помещению.       Леви бросил на него взгляд дерзкой капибары, наполненный непоколебимой гордостью. Он отвернулся в знак презрения, не поддаваясь на провокации врага. Но такая наглость не осталась безнаказанной. Марлиец, не сдерживая силы, резко ударил капитана кулаком прямо в лицо. Леви сплюнул кровь, скопившуюся во рту, и улыбнулся, словно насмехаясь над несдержанностью сержанта.        — Ещё и ухмыляешься? Гнида! — с гневом прошипел солдат, сжимая кулак, — тебе повезло, что я не могу тебя убить, дождёшься нашего командующего и вот тогда поговорим как следует!       Марлиец указал своим сослуживцам рукой выполнить задание, а сам продолжил сверлить Леви взглядом, словно проникая в его душу. Другие марлийцы отвязали двух элдийских парней и вывели из ангара. Леви знал, что ждёт этих двоих бедолаг, но пытался не заострять на этом всё своё внимание. Оставалось только надеяться, что они не расскажут им обо всём что знают.       Дождавшись пока сержант выйдет, Леви шикнул на своих оставшихся пятерых сослуживцев. Все они были разделены, но Леви не собирался бросать их на произвол судьбы. Хоть и в небольшом числе, он мог помочь хотя бы им. Солдаты мгновенно откликнулись на его зов и с напряжением уставились на него, ожидая указаний. Слухи о его подвигах в тринадцатом лагере проникла в каждого, и молодые элдийцы испытывали неподдельную радость, оказавшись запертыми вместе с этой местной легендой.        — Что скажете капитан? Порубаем их всех? — радостно заёрзал Гарри Фишер, молодой человек с озорными глазами и густой тёмной шевелюрой. В его голосе звучала игривая надежда и бесстрашие.        — Не так быстро малец, — Леви отвернулся на мгновение, чтобы ещё раз обдумать план, а затем снова обратил своё внимание на солдат, — нам надо бежать, без подкрепления мы их не сделаем, в тринадцатом лагере у меня было возможность неожиданности и звонка.        — Но как мы сможем бежать? Мы связаны, а ангар охраняется, — заметил с сомнением Иван, самый старший из присутствующих, пытаясь безуспешно вырваться из своих оков, руки которого затекли от долгого нахождения в плену.       Леви лишь молча поднял взгляд вверх, и его сослуживцы повернули головы в направлении военного самолета, покрытого массивным брезентом. В их глазах отразилось непонимание, смешанное с восторгом. Зародилась маленькая надежда.        — Эти олухи оставили нас тут одних, проговорил Леви и его голос проник в тишину, — выбьем дверь пока они заняты.       Гарри возмутился: — Но мы что, оставим Марка и Питера тут? Они же их пытают!       Леви ответил спокойно: — Мне это тоже не нравится, но у нас есть два варианта: мы можем пойти в бой, не имея никаких шансов выжить и помочь им, или можем попытаться отбить лагерь с подмогой позже, — В его голосе звучала решимость, но внутри бушевало беспокойство. Он согласен с напарником, но другого плана в запасе у них не было.        — Не знаю как вы, а я за план капитана, — вклинился прежде молчаливый Клаус, его взгляд прикован к дверям ангара, и в нём отчетливо читалось желание покинуть это место как можно скорее.       Иван согласился, не прекращая попыток ослабить веревки: — Да, нам следует продумать всё заранее.       Леви, вытянул руки и разминая кисти, произнес: — Отлично, пока вы спали, я немного работал над освобождением, — по венам снова поступила кровь колкой болью, и он встряхнул ими наслаждаясь этим ощущением.        — Шустро, — усмехнулся Иван в предвкушении свободы.       Леви освободил солдат и направил Гарри к дверям, поручив ему следить за обстановкой. Сам капитан вместе с остальными снял покрывало с самолета и прополз внутрь. Внутри было тесно, и они могли только надеяться, что самолет выдержит вес всех присутствующих и взлетит без проблем.        — Нажрали килограммы, надеюсь вас поднимет эта старая херомотина, — пробубнил Леви усаживаясь в кресло пилота.        — Капитан, намекаете, что летите только Вы? — пошутил Иван, садясь на соседнее кресло, хотя сам и не отличался крепким телосложением.        — Пилотировать умеешь-то? — Леви с недоверием посмотрел на Ивана и затем взглянул на остальных, чтобы убедиться в их готовности.        — Так точно! — уверенно ответил Иван, он провёл рукой по лысой голове и пристегнулся.        — Всё конечно хорошо, но мы винты попортим если таранить будем, — вклинился Гарри с некоторым беспокойством, указывая на выход из ангара.        — Чёрт! — Леви обернулся к мужчинам, — кто ещё умеет пилотировать? Я открою дверь и заодно отвлеку собой врагов.        — Капитан, Вы не можете, лучший пилот точно должен покинуть это место, — Гарри схватил Леви за плечо и потрепал, затем улыбнулся, одарив его грустным взглядом. Молодой человек быстро выскочил из самолета и захлопнул дверь.        — Ой дурак! — Леви хотел проскочить следом, чтобы остановить Гарри, но тот оказался достаточно быстрым, чтобы оказаться у дверей, готовясь открыть их.       Леви ухватился за руль и обернулся на Ивана, встретив взглядом уверенный кивок мужчины, который сидел рядом, готовый поддержать его в этой рискованной задумке. Кнопки на панели зажглись, издавая слабый писк, который наполнил кабину звуком готовности самолёта к полёту. В это время юный, но неустрашимый Фишер махнул рукой солдатам, открывая ворота, и внезапно яркий солнечный свет залил помещение. Леви решительно потянул руль на себя, и самолет вздрогнул, начиная движение, сначала медленное, но затем, благодаря мощи двигателей, быстро набрал скорость и выбрался наружу.       Мужчины оказались окруженными марлийцами, которые набросились на них со всех сторон, создавая угрожающую стену. Но в этот момент Гарри, будто из ниоткуда раздобыл палку и смело бросился в бой. Он сражался с храбростью, отвлекая врагов и открывая путь для своих товарищей, чтобы они могли спастись. Самолёт продолжал издавать громкие брюзжащие звуки, казалось, будто он стонал и кряхтел под напряжением, но несмотря на все трудности, он наконец-то оторвался от земли и поднялся в воздух.       Мужчины, испытывая смешанные эмоции от борьбы и освобождения, заполнили салон радостным смехом. Они восторженно хлопали друг друга по плечам, выражая свою признательность и восхищение капитану Леви. Крики похвалы и радости наполнили пространство, словно восклицали о долгожданной победе.       Однако, внезапный ужас пронзил их сердца, когда взгляды мужчин устремились в окно. В тишине, которая наступила, нарастало осознание происходящего. Юный Гарри, источник силы и отваги, был подстрелен. Всё вокруг зависло в молчании, словно время замерло, и эта трагедия пронзила воздух глубокой печалью и скорбью.       Пока все проникались осознанием того, что им удалось выжить благодаря жертве юного, но смелого мальчишки, внезапно раздался громкий хлопок. Самолёт резко отклонился в сторону, заставляя Дино осматривать окружение. Видимых повреждений не было, оставалось надеяться, что и снаружи всё хорошо.       Иван, бросив взгляд на датчики, на которых стрелка падала вниз, не сдержался и выругался: — Эти твари подбили бак с топливом.       Дино схватился за спинку кресла, его голос пронзил воздух, почти крича в ухо капитану: — Долетим?       Леви, нажимая ещё пару кнопок, ухватился сильнее, пытаясь поддержать уверенность и решимость в своих действиях: — Доберемся хоть до какого-нибудь места, а там будем принимать решение. Поворачивать к пятому лагерю уже не можем, ибо потратим слишком много топлива.        — Полетим через море? — Иван озадаченно уставился вдаль, наблюдая бескрайнюю воду.        — Следи за датчиками, Парадиз не так далеко, как кажется, — Леви выглядел спокойно, он держал себя в руках надеясь, что никто не заметит его беспокойства.        — Есть капитан! — Иван собрался только внешне, периодически нервно поглядывая на Леви. Однако со временем он успокоился, наблюдая уверенность в действиях своего капитана, которая внушала ему надежду и веру.       В полной тишине они продолжали свой полёт, но напряжение, словно электрический заряд, окутывало каждого пассажира. Несмотря на то, что самолёт летел ровно, мужчины не могли скрыть своего беспокойства. Они переглядывались, их взгляды искали отражением страха и в других. Ведь никому не хотелось испытывать ужас в одиночестве.       Леви, сжимая руль, старался уклониться от тёмных мыслей. Он настойчиво наполнял свой разум красотой окружающего мира, как и просила его Хедель. Белоснежные облака, плывущие в бескрайнем голубом небе, создавали иллюзию безмятежности и спокойствия. В полёте Леви обычно находил утешение. Однако сейчас, когда топливный бак иссякал всё быстрее, чем он мог представить, обращать внимание на эту красоту становилось всё труднее.       Первая тряска пронеслась по кабине, и мужчины замерли в полной тишине. Все они чувствовали, как напряжение в воздухе упорно нарастает. Очередной толчок, сильнее предыдущего, заставил их сердца сжаться от тревоги. Иван, сосредоточенно следивший за датчиками, понимал, что время работает против них. Даже если Парадиз виднелся где-то вдалеке, им не хватит топлива, чтобы достичь его.       Неожиданно Дино прервал тишину: — Если один из нас выпрыгнет, будет шанс остальным подобраться поближе к берегу.        — Ага, ты прыгать собрался? — Клаус нахмурил брови, он уже потерял одного товарища, да и сам хотел выжить. Решение слишком сложное, он понимал, что капитана никто не предложит. Ивана жалко, у него большой опыт и три дочки ждут в тёплом доме. Дино слишком молод, но уже женился, оставлять юную девушку вдовой просто непозволительно. Сам же Клаус был совсем один, ни семьи, ни друзей, но он не желал умирать раньше времени.       Но прежде чем спор продолжился, Леви вмешался, прерывая напряженную атмосферу: — Никто не выпрыгивает, — его голос звучал решительно и холодно, — Мы уже потеряли одного человека, в память о жертве Гарри мы обязаны выбраться все вместе.       Мужчины замолчали, их спор прекратился под властью капитана. Никто не собирался спорить с Леви, и это было обусловлено не только его авторитетом, но и общей жаждой жизни. Очередная тряска сотрясла самолёт, и все мужчины схватились за свои сиденья, ощущая, как мир вокруг них рушится. Самолёт заметно замедлился, и Леви понял, что они близки к снижению. Падение в воду могло быть не самым худшим вариантом, но до берега оставалось ещё несколько десятков километров, которые казались непреодолимыми на их пути к спасению.       Двигатель издал заметный кряхтящий звук, напоминая о своем изношенном состоянии. Топливо практически иссякло, оставляя их в безысходной ситуации. Леви сжался в кресле, вытянув руль на себя, полагаясь на своё мастерство и надежду на мягкую посадку. Снижение стало более резким. Мужчины зажмурились, оставляя свою судьбу в руках капитана. Иван, старался помочь в управлении, но его усилия казались бесполезными. Внезапный толчок заставил всех подскочить от грубого соприкосновения с морем.       Сначала волнение и облегчение охватили всех, ведь никто не пострадал. Но эта радость быстро уступила место осознанию, что до берега им предстоит проплыть ещё значительное расстояние. Дино и Клаус, стараясь оправиться от пережитого ужаса, всё же улыбались друг другу. Они были живы, и это было для них важнее. В этот момент, когда все готовились покинуть самолёт, который медленно погружался в воду, Леви засунул руку в карман и сжал письма, тепло спрятанные от посторонних глаз. Хедель использовала чернила вместо карандашей, и он понимал, что потерять эти письма будет гораздо легче, чем потерять свободу. Это заставило его сжать губы и набраться решимости доплыть до берега быстрее, чем он мог на самом деле.       Выбравшись из самолёта, он собрал всю доступную ему силу. Несмотря на двухдневное голодание, он грёб руками с неослабевающим усердием, стремясь продвигаться вперёд как можно быстрее. Время от времени он отвлекался, чтобы убедиться, что его товарищи не отстают и способны продолжать плыть. Расстояние в воде казалось бесконечным, словно сама жизнь. И, возможно, так оно и было. В конце концов, от этого отчаянного заплыва зависело их дальнейшее существование.       Выбравшись на берег, Леви откашлялся, ощущая сухость в горле от солёной воды, и жаждал пить. Но прежде всего он достал письма и принялся аккуратно раскладывать их по тёплому песку. Следом за ним на берег выплыл Иван, выставив руки в бока, с нежной и понимающей улыбкой на лице, он наблюдал за происходящим.        — Капитан, может помочь? — Иван сам потянулся к нагрудному карману и достал фотографию своей семьи, аккуратно выложив её на песке рядом с письмами. Он ласково провёл пальцами по лицам своих любимых девочек, словно желая передать им свою заботу и любовь.        — Я сам, — громко ответил Леви, отлепляя последнее письмо. Его сердце сжалось, когда он обнаружил, что большинство писем были испорчены, а чернила превратились в неразборчивые серые пятна. Однако, ему всё же удалось спасти пару писем, и это дало ему некоторое облегчение.        — Напишет Вам новые, — усмехнулся Клаус, запыхавшись, как только выбрался на берег. Однако его радостное настроение быстро улетучилось, когда он получил толчок в плечо и осуждающий взгляд от Дино, стоявшего рядом.        — Ничего ты не понимаешь, Клаус, — заступился за капитана Иван, покачивая головой.        — Ты что, не любил никогда? — удивленно воскликнул Дино, смотря на Клауса с недоумением.        — Зачем? — усмехнулся Клаус, пока он раздевался, — столько медсестёр красивых вокруг. Такой выбор большой, связывать себя оковами любви, всё равно что в плену сидеть.        — Это ты пока так говоришь, — посмеялся Иван и потрепал за плечо рядом стоящего Леви, что отрешённо осматривался вокруг.        — Лучше скажите, где мы находимся, — отмахнулся Клаус и свалился на песок рассматривая небо.        — Для ноября тут тепло, видимо в южной части, третий лагерь снесли, мы можем отправить в седьмой или двадцать первый, — Леви указал в разные стороны, — но какой ближе, я пока не могу сказать.        — У меня сестра в двадцать первом, — мечтательно улыбнулся Дино, закрывая глаза, — сто лет её не видел.        — Ну значит, решено? — Иван хлопнул в ладоши и лёг рядом с Клаусом, — но сначала надо отдохнуть и поесть.       На лице Леви мелькнула слабая улыбка. Он не очень хотел быть первым, кто предложит этот вариант. Его сердце сжалось от накопившейся эмоциональной нагрузки. Столько событий произошло за эти дни: плен, побег и теперь он сможет увидеть своих близких. Он задумался: «Хедель и Ханджи, наверное, уже знают об осаде двенадцатого лагеря и переживают. Они просто обомлеют когда увидят меня снова живым и здоровым… Снова.»