16 ноября 923 года.
В небольшой спальне смешивались запахи различных трав и лекарств. Хирам прошёлся по комнате, его рука ласково скользила по предметам, на которые он натыкался. В конце концов, его взгляд остановился на столе, где обычно сидела его дочь с пером в руке, вдохновенно писавшая многочисленные письма. Хирам тяжело вздохнул, его сердце разрывалось на части, испытывая чувство вины, но разум был на его стороне, убеждая в правильности своего поступка. Леви уже в который раз стоял перед воротами недосягаемого особняка главнокомандующего Ройта. Его множественные попытки поговорить с ним так и остались безрезультатными. Капитан стоял, прямо у калитки, и настойчиво смотрел на окна второго этажа, где Хирам, сурово смотрел на него в ответ. Леви снял свою шляпу и приложил к сердцу. Однако Хирам лишь отрицательно покачал головой и немедленно скрылся за занавесками. Ройт замер у окна на мгновение, но переосмыслив своё решение подошёл к кровати. Нежно погладив рыжие волосы своей дочери, он с грустью кивнул. — Прости, но всё что я делаю, это ради тебя… — прошептал он, словно принося свои извинения перед ней. Хедель ничего не ответила, её состояние не позволяло реагировать на внешние факторы. Хотя она слышала каждое произнесённое слово, казалось, что она была в заточении своего собственного разума, время от времени потерявшаяся в истерике и надвигающихся приступов удушья. Она хотела орать на своего отца, забивать кулаками подушки, называть его идиотом и жестоким тираном. Но всё, что она могла сделать, это молчать. Леви, смотревший несколько минут на закрытое окно, наконец-то выдохнул и побрёл вдоль улицы. Он прогулялся до ближайшего сквера, где порой сидел, погружённый в ожидание, не зная даже, чего именно. Люди вокруг него беззаботно блуждали, пары крепко держались за руки, отцы весело катали своих детей на плечах. Мир казался необъяснимо спокойным, будто ничто не произошло, ничто не нарушило его гармонию. Вдали, в слабом свете, он приметил знакомое лицо. Женщина преклонных лет торопливо приближалась, хлопотливо переставляя ноги, но, казалось, что совсем безуспешно стремилась быть быстрой. Капитан узнал в ней Марию, домовладелицу семьи Ройт. Женщина остановилась прямо перед ним, выдохнула, и принялась исправлять выпавшие пряди из туго собранной прически. — Господин Аккерман, — начала она быстро, пропуская заново воздух через лёгкие, а затем села рядом, чтобы успокоиться после спешки. — Можно просто Леви, — воспользовался паузой мужчина, повернувшись к Марии. — Я пришла сказать, что Хедель лучше не становится, и считайте меня сумасшедшей, как хотите, но я будто слышу, как она кричит! Врач сказал, что это невозможно, ведь она в коме, полной потери сознания! Но знаете что? У меня сердце кровью обливается, и я больше не могу смотреть на это и ничего не делать! — Мария стукнула своей маленькой сумочкой по коленям и уставилась на Леви в поисках поддержки, протянув тихое: «Вот». — А что я могу сделать? — Леви наклонился, он правда не понимал, что от него требуется, вдобавок был согласен с врачом, как такое вообще могло быть? — Я знаю, как вы любите друг друга, я видела это в её взгляде… — Мария наклонила голову и всхлипнула, — вы должны услышать её… У меня больше никого не осталось. Абрама нет, Хедель больше похожа на труп чем на человека… Они были для меня всем, с самых пелёнок… Я не могу потерять этот последний кусочек радости, понимаете? — Мария схватила Леви за руку и посмотрела ему в глаза, слёзы текли по её лицу утопая в мелких морщинках. Леви видел эту необъятную печаль в её глазах и сам с трудом сдерживался от выражения своих эмоций. Он понимал Марию. — Но главнокомандующий меня и на порог не пускает, как я её увижу? — Спросил Леви, он, конечно, знал, что Мария явно уже всё продумала и он испытывал некоторое волнение, смешанное с радостью. — Господин Ройт, покинул поместье и вернётся только вечером, поэтому нам нужно идти прямо сейчас! — Мария хлопнула Леви по плечу и встала, зазывая его за собой. Леви вошёл в спальню, прокручивая свою шляпу в руке и замер в проёме. Его глаза зависли на Хедель, которая лежала под тонким одеялом. Волосы её были аккуратно заплетены в косу, а глаза прикрыты, словно она уже спит в вечном сне. Решившись, он подошел ближе и аккуратно положил шляпу на тумбочку. Мария подвинула стул для него и быстро вышла, чтобы не мешать. Леви дождался, пока дверь закроется окончательно. Пару мгновений он колебался, разрешено ли ему делать то, что собирается сделать. Однако, он все же решился и взял тонкую руку Хедель в свои ладони. Кожа была такой же мягкой, как он помнил, разве что немного бледнее. Он погладил её руку и легонько поцеловал пальцы. — Привет, моя малахольная… — начал Леви, слегка улыбаясь. … — Мария позволила мне навестить тебя, она уверена, что ты понимаешь, что происходит вокруг, — Леви усмехнулся и взглянул в окно, где серое небо приветствовало его. … — Теперь я понимаю, откуда в тебе эта забавная «странность». Но и сам, я хочу верить, что ты действительно слышишь. Надеюсь, ты знаешь, что я здесь и что не бросил тебя. Я просто жду, когда тебе станет легче. Если ты слышишь, то пожалуйста, пошевели пальцем, дай знать, что ты ещё можешь вернуться… — Леви держал её руку, ожидая ответа, но ничего не происходило. Он сжал её ладонь и улыбнулся от своей глупости, как он мог надеяться на чудо. Ведь чудес не бывает, а это он знал точно. — Мне пора идти, но я постараюсь вернуться позже, — капитан встал, наклонился, чтобы поцеловать Хедель в лоб. На последок, перед самым выходом, он ещё раз посмотрел на неё, но к его сожалению, Мария оказалась не права.***
20 ноября 923 года.
Три с половиной дня никаких вестей и Леви уже начал думать, что даже Мария больше не пойдёт ему на встречу. Он попивал чай и смотрел в центр комнаты, вспоминая тёмный силуэт танцующей Хедель, что становился в воспоминаниях с каждым месяцем всё призрачнее. Но даже эта мысль вызывала у Леви улыбку, и он хмыкнул сам себе, вспоминая их танец. Внезапно раздался стук в дверь. Леви, конечно, удивился, ведь он не ожидал гостей и, следовательно, не собирался спешить открывать дверь для незваного посетителя. Но всё же он подошёл к двери и отворил её. Перед ним стоял почтальон, лицо которого искрилось улыбкой, когда он передал Леви небольшой конверт и отошёл, уклонившись. Перевернув письмо, Леви удивился, увидев печать главнокомандующего на конверте. Мужчина на мгновение замер, тревога начала застилать его разум, словно небольшой дозой, медленно, но уверенно, проникающей в каждый уголок его сознания. Надеюсь, ничего плохого… — тихо пробормотал Леви. Раскрыв быстро конверт, Леви прошёлся глазами по строкам. Затем его глаза застыли, а руки опустились. Хирам приглашал его в свой особняк, но для чего? Мгновенно у Леви засобирались самые худшие варианты в голове, ведь есть новости, которые сообщают только лично. Леви быстро выпил глоток из чашки и, схватив пиджак с вешалки, ринулся к особняку Ройтов. Не успев постучаться, как дверь открылась, и перед Леви стояла Мария. Женщина нервно перебирала передник и неуверенно улыбнулась. «В саду…» — не успела договорить Мария, как Леви уже ворвался внутрь дома, двигаясь вперёд во внутренний двор. Леви выбежал в сад и замер на месте, оглядываясь по сторонам, но Хирама нигде не было. Он прошёл дальше, мимо арки, полностью обвитой зелёным плющом. Там, среди цветов, в соломенном кресле сидела Хедель. Она выглядела как никогда тихой, полностью сосредоточившись на чтении книги. Стараясь не нарушить покой, он двинулся медленнее, не веря своим глазам. Стало стыдно, что мысленно он её уже похоронил. Хедель приподняла голову и откинула книгу на столик приметив капитана. Её лицо расплылось в широкой улыбке, а глаза засияли. Девушка попыталась встать, но ноги непослушно покосились, и она плюхнулась обратно в кресло. Леви с неведомой ему ранее скоростью рванул к возлюбленной. Он упал к её ногам и обхватил колени тихо благодаря судьбу. Он целовал её руки, не пропустив ни одного пальца и руками пытался ощутить её тепло, надеясь, что не сошёл с ума и ему не видится мираж. Хедель в ответ смеялась сквозь слёзы и так же водила ладонями по плечам и окуная пальцы в волосы. Они вместе. После всего пережитого, их уже ничто не способно разлучить.***
15 мая 1136 года.
Молодая женщина выбежала из офисного высокого здания. Её темные, кудрявые волосы немного растрепались, но она не обращала на это ни малейшего внимания. Спеша, она направилась к своей любимой кофейне, и, развернувшись перед прилавком, заказала стакан с любимым кокосовым латте. Слегка прикусив губу, она двинулась в сторону ближайшего парка, который всегда притягивал её своим умиротворением. Сердце требовало уединения, подальше от шума и суеты большого города. Девушка направилась в часть парка, которая казалась наиболее спокойной и уединенной, где люди встречались редко. Её ноги неслышно несли по тропинке, когда она заметила уютное местечко под широким зелёным дубом. Радуясь находке, она осторожно опустилась на траву под деревом. Из сумки она достала ту самую книгу, с которой в последнее время провела долгие часы. Взглянув на закладку, зажатую между страницами, она с грустью вздохнула. Эта глава была последней в романе, который принёс ей слишком много переживаний. — Глава «Прощальное письмо» последняя…___________________________ Прощальное письмо. Это моё прощальное письмо. Я пишу это для своих детей, но надеюсь, что они исполнят мою последнюю волю и это послание увидит больше людей. Старость неумолимо настигла меня, как и многих вокруг. Память покидает меня, и руки уже не так крепко держат перо, как раньше. Но я написала эту историю, чтобы сохранить её в сердце, даже тогда, когда я перестану узнавать мужа, которого так сильно люблю. Наша история началась во время войны, и возможно я должна благодарить обстоятельства. Но вы должны знать, что дни того времени я вспоминаю с содроганием. Мы были влюблены и молоды, нами двигало желание быть вместе несмотря ни на что, но у мира были другие планы. И я не могу сказать, что благодарна этим обстоятельствам, ведь война забрала у меня так много. Война забрала нашу с ним молодость. Она растоптала наши души, уничтожив всё, что было дорого. Мой брат… Мой милый Абрам. Его я видела в последний раз, когда бежала из лагеря спасая свою жизнь. Я много раз ненавидела себя за то, что бросила его, не забрала с собой. Он не заслужил сгореть в том госпитале. Не заслужил. Хорошие люди долго не живут, так говорит мой муж. Наверное, он прав. Я сохранила память об Абраме и просто обязана пронести их до самого конца моего пути. Здесь я имею силы взять его с собой. Леви принёс моему отцу лишь остаток его рубашки. Этот кусок ткани я всегда держу рядом. Надеюсь, брат простил меня и не держит злобы. Моей ненависти к себе явно хватило на нас обоих. Война забрала у меня дорогих подруг. Я знала их недолго, но за это время они стали моими сестрами, я полюбила их и продолжаю любить. Каждая из них отложила во мне свой отпечаток, и я ценю это каждый раз, когда просыпаюсь и когда засыпаю. Они погибли такой ужасной смертью, которую не должны были пережить столь рано. Они этого не заслужили. Война забрала у Леви покой. Он много лет страдал от бессонницы, страдая в мучительных кошмарах. Нам понадобилось много времени, чтобы восстановить его рассудок. Я постараюсь не забыть и эти моменты, что регулярно тревожили мою душу. Он прошёл через ад, потери и это истощило его эмоционально и физически. Молодой мужчина не должен был испытывать это. Он не заслужил этого. Война закончилась, но никто не вышел из неё победителем. Никто не был счастлив. Мир превратился лишь в руины и осколки разбитых душ. Люди не должны были потерять так много. Никто из нас не заслужил этого. Наверное, мне стоит вспомнить и хорошее. Закончить своё письмо я конечно хочу на доброй ноте. Мой отец оправился от гнева, как только я вышла из комы, он был так рад моему возвращению, что дал нам благословение и мы наконец разрушили последнюю преграду на нашем пути. Сейчас я пишу сидя в нашем маленьком дворе и смотрю на внуков, они так счастливы. Они качаются на качели и смеются. Этот смех для меня как музыка, которую я бы никогда не смогла сыграть на пианино. Сейчас я жду Леви, конечно, передвигается он уже медленнее, поэтому так долго несёт мне чай, но я дождусь его здесь. Ведь я ждала так долго той мирной встречи в саду, где он обнял мои колени. Я постараюсь не забыть и это. Я знаю точно, что мою память не покинет счастье, которое испытываю, когда вижу Леви и наших детей. Пока он рядом, я всегда буду знать, что такое радость. Пока я вижу их рыжие и тёмные макушки, я буду помнить, что такое благодать…
С любовью и великим сожалением ко всем, кто тоже испытал потери… Хедель Ройт-Аккерман.
___________________________
Девушка, в смешанных чувствах, нежно вытерла слезы со своей щеки, аккуратно закрыв книгу перед собой. Она медленно приподняла свою голову, взглянув вверх в пышную зелень дуба. В её глазах отразилось немало эмоций: от радости до опустошения одновременно. Вся эта история, приключения и мечты — всё это подошло к концу, и хотя всё закончилось благополучно, в душе осталась неясная горечь. Высокий мужчина, неспешно облокотился спиной к дереву, наблюдая за ней, его задорный взгляд сосредоточенно застыл на ней. Девушка почувствовала его присутствие и поспешно вытерла ещё одну слезу. — Грустная книга? — предположил он, своим бархатным голосом разрывая воздух. — Да, — она погладила обложку и мило улыбнулась, — она называется «Письма Души». — Знаю эту историю, — ухмыльнулся мужчина, — такие даже частенько повторяются. Взор девушки фиксируется на этом загадочном мужчине, который кажется притягательным и таинственным. — Как вас зовут? — Спросил он. — Эден… А вас? — девушка встала и вытянула руку. — Эрвин Смит, — широко улыбнулся мужчина, взявшись за руку, тепло сжимая её. — Что значит повторяются? — спросила Эден, её голова наклонилась в сторону, открывая свою любознательность. Улыбка на лице Эрвина заиграла только большей таинственностью. — А вы верите в реинкарнацию? — усмехнулся он, приглашая её продолжить прогулку дальше.