Под маской войны

7-8 ноября 923 года.

      Щебет птиц, словно нежные аккорды, дополнял окружение, наполняя воздух мелодией. Хедель ступала в реку, и прохладная вода ласкала кожу, как мягкое прикосновение невидимых рук. Она медленно обернулась и посмотрела на Леви, который безмятежно расположился на красном пледе, разглядывая обнажённую девушку. В его глазах плескалось море эмоций: восхищение, желание и неподдельная любовь.       Хедель сощурила глаза и улыбнулась, озорной огонёк заиграл в её взгляде. Она поманила мужчину пальцем, заходя всё глубже в воду, оставляя за собой лёгкий шлейф пузырьков.        — Ты хулиганка, — ухмыльнулся капитан.        — Лишь на три с половиной, — Хедель засмеялась и занырнула поглубже, скрываясь в прохладной глубине.        — Это больше половины, — проговорил Леви уже в пустоту, и быстро стянув одежду, нырнул следом.       Хедель обхватила его ногами и повисла, складывая руки на плечах. Её глаза светились счастьем, и она прошептала:        — Я так рада, что всё кончилось…       Леви обхватил её за талию и придвинул ближе к себе, — согласен.       Круг из волн двигался от пары к берегу, словно отражение их единения. Они грелись друг об друга, невзирая на окружающую прохладу. Наконец они вместе, несмотря ни на что. Хедель провела пальцами по тёмным волосам, убирая их назад, и прильнула губами к шее, оставляя тёплые следы. Леви поглаживал её спину, слегка касаясь поцелуями плеча. Казалось, что уже ничего вокруг не важно.       Хедель отпрянула и ухмыльнулась, хитро смотря в глаза капитана. Затем обхватила его лицо и поцеловала уже страстно, не оставляя его фантазии больше ничего. Она прижалась сильнее, как только почувствовала возбуждение капитана своей кожей. Языки сплетались, губы мягко покусывали, это будоражило и заставляло кровь перетекать быстрее.       Разгорячённые тела не остужала даже обнимавшая их вода. Это пропасть в километры, что так долго разделяла их, осталась лишь воспоминанием. Сейчас важно только долгожданное воссоединение. Хедель протяжно выдохнула, как только член плавно и легко вошёл в неё. Это новое необычное ощущение прошло волной по телу, что заводила с удвоенной силой.        — Я люблю тебя… — Она окунула пальцы в волосы, пока каждое следующее движение члена заставляло немного вздрагивать от удовольствия.        — И я тебя, — Леви обхватил шею сзади и притянул для поцелуя, губы казалось обжигают кожу, а пальцы как нити захватывают в этот омут желания.       Стон прорывался, сливаясь с щебетом птиц в единую песню. Он так скучал по этим объятиям и губам, что горячим дыханием ласкают ухо. Сдерживать страсть становится невыносим и толчки становятся всё резче и грубее. Леви опускает руку и Хедель чуть откланяется, в ожидании получить больше ласки. Его шершавые пальцы будто выводят неведомые символы по клитору и ноги начинает сводить всё сильнее.       Она шепчет его имя сквозь прерывистое дыхание, и в последний момент прижимается сильнее. Впивается в губы, словно это способно вернуть её к жизни. Хедель сжимает плечо Леви и издаёт стон, который эхом разносится по лесу, нарушая тишину природы. Леви чуть отстраняется, но продолжает держать её на воде, чувствуя, как её тело дрожит в его руках. Его член пульсирует равномерно с его дыханием, обрывистым и горячим, что уходит в воздух и, кажется, оставляет лёгкий пар, который быстро растворяется в прохладном воздухе.       Капитан подхватывает девушку на руки и с ухмылкой наблюдает за румяными щеками и сверкающими глазами. Ему нравится эта безоружность, которая появляется в Хедель, когда она полностью отдаётся ему. Он выносит её из реки, вода стекает по телу, и он впервые чувствует прохладу воздуха.       Сейчас, лёжа на красном пледе, они переплетают пальцы, и Леви рассказывает ей о том, как видит их будущее. Его голос звучит мягко и нежно, словно колыбельная, убаюкивая Хедель. Она засыпает в его объятиях, таких родных и тёплых. Сейчас ей больше ничего не нужно, только сквозь сон слушать его голос и чувствовать его присутствие рядом.       Леви смотрит на спящую Хедель и не может сдержать улыбки. Он осторожно поправляет прядь волос, упавшую ей на лоб, и нежно целует её в висок. Они оба знают, что теперь они вместе, и ничто не сможет их разлучить.       Хедель вяло открывает глаза и смотрит на безоблачное небо. Голова немного кружится, а дышать тяжело. Хедель понимает, что лежит не на тёплом плече, а холодном камне. Вывихнутая нога явно не двигается, зато руки вполне подвижны несмотря на ноющую боль во всём теле. Она пальцами касается лба и затем рассматривает красные пятна на них. Сейчас появляется сомнение, так ли хорошо, что выжила? Может стоило умереть? Лежа среди камней, наполовину в воде, вставать уже не хочется. Но марлийцы, наверное, захотят убедиться, жива ли она.       Собрав все свои силы, Хедель встаёт и некоторое время движется вдоль берега реки шатаясь, терпя ноющую боль в ноге. Наткнувшись на тело знакомого, она тяжело вздыхает. Ей немного стыдно оставлять его, а тем более от мысли забрать последнее. Хедель стягивает с него сапоги — они тоже влажные, но не настолько, как её. Откинув свою обувь, она принимается снимать с окоченелого тела шинель, и все силы будто уходят на это. Схватив автомат, Хедель делает пробный выстрел. Отец учил её стрелять несколько раз, и следовало освежить это в памяти.       Перейдя через реку, она двигается дальше, ноги ватные, словно выпила литр крепкого алкоголя. Однако она упорно идёт, надо спрятаться, пока её не догнали. Доходит до скалистой местности с камнями и тяжело вздыхает. Непонятно, подходит ли это место для того, чтобы спрятаться. Засев среди камней, Хедель проверяет количество патронов. Что же, полный магазин. У неё есть шансы. Хедель чувствует себя одинокой и уязвимой. Она не знает, что её ждёт впереди, но пока она полна решимости выжить.       Вдали раздавались голоса мужчин. Хедель осторожно выглянула из своего укрытия и увидела группу марлийских солдат, остановившихся у дерева. Двое из них выглядели неважно, видимо, упали. Хедель почувствовала, как в глазах у нее поплыло, но она заставила себя подмечать детали.        Она начала молиться, прося попасть с первого раза. Она знала, что должна сначала стрелять в крепких, чтобы покалеченные не успели среагировать.       Хедель сделала глубокий вдох и выстрелила. Она попала! Один из солдат упал на землю, скорчившись и схватившись за живот. Это был тот самый мерзкий тип, который зазывал её с собой, хотя бы в этом она была уверена.       Пока остальные солдаты пытались найти источник выстрела, Хедель выстрелила снова. На этот раз она попала в шею второго марлийца. Ей повезло, или это было её скрытое ранее мастерство? Она и сама не понимала.       Отстрелить двух других солдат было проще. Они двигались медленно, порой просто стояли в ступоре.        — Идиоты, — прошептала Хедель в пустоту.       Двое солдат ещё лежали на земле и пытались двигаться, но Хедель решила, что тратить пули на них пока больше не станет. Однако проверить всё же следовало.       Она встала, хромая и еле удерживая свой вес, и двинулась к дереву.       Марлийские солдаты лежали, схватившись за живот. Хедель осмотрела их уставшим взглядом. Раньше она бы над ними еще и поглумилась, но сил на это категорически не было.        — Сучка… — прохрипел Гумберт.        — А ты видимо благородный рыцарь? — Хедель подняла ногу и слабо пнула его в живот, удар со стороны выглядел вяло, но Гумберту хватило и этого чтобы закричать от боли.        — Ну же, добей меня! А не то я тебя достану! — Гумберт кричал, разбрызгивая слюнями и кровью. Он ненавидел её с каждой секундой всё больше.        — Ещё чего? Лежи и помирай жалкой смертью, — Хедель нашла в себе силы улыбнуться и взяв автомат за дуло, потащила его по земле, скрываясь вдали.       Гумберт провожал её взглядом, он плакал и скрёб землю, тихо умоляя её вернуться и закончить начатое. Но Хедель ушла, ей было на него плевать.       Становилось холоднее, и Хедель старалась закутаться в шинель сильнее. Мозг слабо соображал, и она уже не понимала, куда идёт. Вокруг только скалы и пустота. Мерзкий холод и ветер. Двигаясь всё севернее, она пыталась понять, почему оказалась там, где сейчас.       Силы покинули её окончательно, появился кашель и постоянное ощущение холода.       Забившись в расщелину между скал, Хедель прижалась к ним, но они насквозь морозили ещё больше. Облокотившись на холодный гранит, она подняла голову к небу и заплакала. Солёные слёзы щипали щеки, а пальцы больше не ощущались. Во влажных сапогах ноги так же коченели. Она была уже почти мертва.       Внезапно Хедель вспомнила, как вытащила Леви на танец в первый раз. Это было на балу, и после они договорились писать друг другу письма. Тем вечером она написала ему впервые. Это было определенно смело, но это заставило её улыбнуться. Затем он ушёл.       Встретившись вновь спустя несколько месяцев, она не могла поверить, что такое возможно. Как можно влюбиться по переписке?       Почти все письма, написанные им, она оставила в спальне, которую, наверное, разгромили. А брат? Она оставила милого Абрама. Хедель заплакала сильнее, чувство стыда пожирало её изнутри, не оставляя больше места для приятных или счастливых мыслей. Что с ней стало? Неужели она больше не сможет стать прежней весёлой и безмятежной девушкой, что проводила вечера на балах?       Однако стоило признать, Леви был прав. Как и отец. Они настаивали, чтобы она вернулась домой, но она, как обычно, их не послушала. Это упрямство начинало раздражать. Но сейчас Хедель не упрямилась сама с собой, просто сидела скрючившись от холода, физической и душевной боли. Противостоять больше нет сил, никаких.       Хедель открыла глаза и посмотрела на небо. Кажется, сгущаются тучи? Не хватало ещё и дождя. Но, с другой стороны, это уже не имеет значения. Возможно, даже хорошо, тогда она замёрзнет быстрее. Взгляд упал на лежащий рядом автомат, но выстрелить она не осмелится. Желание жизни горит где-то глубоко внутри. Хедель понимает, что если уснет, то уже не проснётся. Желание жить сильнее желания уснуть? Хедель противится, но недолго.       Глаза медленно закрываются под гнетом усталости. Она спит. Ей больше ничего не нужно.