Горячий придворный роман

Оливер ждал за дверями королевской столовой и стоило обоим братьям Лебран удалиться, чтобы присутствовать на заседании кабинета министров, как Оли подхватил меня под локоть, увлекая куда-то в сторону малого танцевального зала. — Поторопимся пока маэстро распорядитель не отвлекся на других желающих получить свой плащ. — Да что за плащ такой? — спросил я, пока мы сбегали по лестнице, вопиюще нарушая правила приличия, предписывавшие замужним омегам вести себя сдержанно и чинно. — Для сегодняшнего праздника, — пояснил Оли, распахивая передо мной двери. — Прошу. Месье Жером, Его Светлость прибыл, чтобы забрать покров. — Какая честь, — склонился перед нами немолодой напомаженный придворный. — Сейчас же все подготовлю. Милорды, вам придется подождать. А я оглядывал зал, сплошь заставленный рядами вешалок, и на каждой из них рдели длинные плащи с капюшонами, сшитые явно по старинной моде. У окна столпилась стайка придворных омег, опередивших нас. На щеках Рикара Де Сантье вспыхнули яркие пятна досады: еще бы, сначала какой-то чужак отобрал у него возможность выйти за Алена и занять второе место в иерархии светского общества Авалорна, а теперь этот негодник является и оттесняет его, признанного красавца, в сторону, заставляя ждать, как какого-то простачка. И, разумеется, пока распорядитель торжеств искал среди плащей тот, что предназначался мне, белокурый стервец, обмахиваясь веером, что-то тихо сказал спутникам, отчего зал наполнил согласный ядовитый смех. — Что Вы сказали, милорд? — я направился прямо к сопернику, проигнорировав испуганный вздох Оли. — Скажите и мне, я тоже рад повеселиться. — Не думаю, что Вашей Светлости будут интересны мои скромные шутки, — покрытые розовой помадой губы омеги сложились в намеренно вежливую улыбку. — Я настаиваю. Говорите. Пятеро спутников Рикки испуганно прикрыли рты веерами, переводя взгляд с меня на негласного правителя омежьего общества, понимая: сейчас кому-то придется уступить и, судя по титулу и положению при дворе, сдаться придется Рикару Де Сантье. — Я лишь скромно полюбопытствовал, каким образом миньон Вашей Светлости намерен принимать участие в празднестве? — белокурый красавец присел в реверансе, с вызовом глядя на меня. — Бедняжка хромает, а значит, станет легкой добычей для любого альфы… — Именно поэтому я воздержусь от получения плаща, — ответил подоспевший Оливер. — В отличие от Вас, милорд, мне хватает ума понять, что некоторые вещи изменить мне не под силу. Вот так пикировка! Рик прямо указал на хромоту Оли, а тот в ответ изысканно назвал собеседника идиотом, одновременно напомнив Рикки об отставке, что дал ему Ален. — Должно быть, это так обидно: быть прекрасным танцором и так неудачно сломать лодыжку, — вздохнул Де Сантье, нервно обмахиваясь веером. — Ваш муж, Оливер, очень горевал из-за такой утраты… Помните, как жадно он на Вас смотрел, когда Вы танцевали? Оли успел взмахнуть веером, прогоняя с глаз навернувшиеся слезы и возвращая самообладание, но я услышал достаточно, чтобы это прекратить. Подавшись вперед, я уперся ладонью в стену, вжимая Рикки своим телом в небольшую нишу, откуда тот не мог сбежать, а затем пристально посмотрел в глаза нахалу точно так, как смотрел на братьев в моменты ссор. — Слушай и запоминай, — тихо заговорил я, второй рукой ухватив блондина за грудки, изредка встряхивая, чтобы доходило лучше. — Если ты еще раз попытаешься задеть моего друга, я выбью тебе зубы, ясно? Кивни, если понял. А если мне станет известно, что ты распускаешь про Оливера сплетни, я сломаю тебе руку. А теперь можешь идти и жаловаться всем, как Руан Де Корд задал тебе трепку. Слегка оттолкнув опешившего и испуганного аристократа, впервые столкнувшегося с грубой силой, исходившей от такого же омеги, как и он сам, я брезгливо вытер руку о поданный Оли платок. — Ваша Светлость! — голос распорядителя звучал радостно и зычно. — Вот плащ! Изволите примерить? — Нет, — развернувшись на месте, я зашагал к выходу, а Оли, подхвативший алый бархатный сверток, поспешил следом, пряча ото всех счастливую улыбку человека, которого спасли от прилюдного унижения. — Руан, — выдохнул он, хватая меня за руку, едва мы очутились на лестнице. — Руан! Благодарю! Ты не представляешь, что только что для меня совершил… Мне не хватит слов, чтобы выразить тебе благодарность… — Мне очень хотелось ему двинуть, — нахмурившись, я стер со щеки друга одинокую слезинку. — Хочешь, вернемся и добавлю? — Нет, что ты, — ахнул тот, испуганно оглянувшись. — Это будет скандал! Омеги не применяют физическую силу! — Но не на дуэль же мне его вызывать, — фыркнул я, вспоминая ошалевшего блондина. — Если Рикар Де Сантье не дурак, то больше он тебя не побеспокоит. — И ты бы смог причинить ему вред? — Оливер с любопытством смотрел на меня, все еще держа за руку. — У меня двое старших братьев и, конечно же, драться приходилось частенько, — воспоминания о промелькнувшем детстве вызвало у меня невольную улыбку. — А однажды я сломал Ульграну нос… — Немыслимо, — тихонько хихикнул Оли, уткнувшись лицом в свернутый плащ. — Супруг Его Высочества, а дерется, как уличный мальчишка. — Ужасный ужас, — поддержал я, расплываясь в ответной улыбке. Добравшись до наших с герцогом покоев, я, наконец, задал интересующий меня вопрос, усевшись в кресло и жестом предложив Оли устроиться в соседнем, пока слуги вносили и расставляли на столе бокалы с вином и фрукты. — Рассказывай, что за плащи, куда в них надо бежать и при чем здесь добыча альф. — Но ведь это праздник в честь Его Величества Луи Лебрана, — воскликнул мой друг, подавшись вперед. — Да, помню: король, упразднивший прежнее деление страны на самостоятельные княжества и собравший всех омег под властью короны, чтобы держать в кулаке подконтрольных ему альф, — выдал я почерпнутую из книг информацию. — А суть праздника? — Это символ окончания тёмных веков, когда омеги и альфы еще проявляли свою дикую природу, — Оли смущенно опустил ресницы, вспоминая что-то свое и явно пикантное. — Мы с мужем… раньше… участвовали в игре… Это довольно волнительно — до рассвета вернуться во времена, когда альфам требовалось не только поймать интересующего его омегу, но и отстоять его от посягательств других альф… Его Высочество станет биться за тебя, Руан. — Стоп! Какие битвы?! — Самые восхитительные на свете, — зарделся Оли, отводя взгляд. — Альфам подают особый напиток, вызывающий краткосрочный гон… Все, что нужно делать омегам, это бежать со всех ног, а когда поймают, то ответить согласием или отказать. Тебя могут попытаться отбить, тогда герцогу придется показать, кто здесь доминантный альфа. А потом, пары могут остаться в парке до самой зари, чтобы насладиться друг другом. — Какая пошлость, — пробормотал я, спрятав лицо в ладонях. — Ладно, в целом смысл ясен… Ты не участвуешь из-за травмы? — Верно, — вздохнул Оли и плечи его поникли. — С моей хромотой далеко не убежишь, а значит, я стану легкой добычей… К тому же мы с моим мужем не очень-то ладим… Время нашего страстного романа подошло к концу еще пару лет назад и сейчас мы просто терпим друг друга. Но это обычный исход каждого брака, так что нет повода для грусти. На губах юноши заиграла робкая улыбка, а у меня отчего-то стало неуютно на сердце. Что он скрывает? О чем умалчивает, делая вид, будто бы все в полном порядке? — Оли, ты думаешь, что страсть и чувства между супругами рано или поздно сходят на нет? Значит, и Его Высочество однажды охладеет ко мне? — Я бы хотел обнадежить тебя, Руан, — подавшись вперед, Оливер сжал мою руку в своей. — Но не знаю, надо ли… Ты сегодня меня защитил перед всеми, не испугавшись уронить достоинство крон-герцога, и это… это невероятно много значит для меня. Получается, как хороший друг, я должен быть честен? — Да, — кивнул я, отвечая на пожатие. — Хочу знать, что ты об этом думаешь. Ты при дворе уже несколько лет и успел насмотреться всякого. Пару мгновений Оливер молчал, видимо, подбирая слова и, наконец, заговорил, не сводя с меня пристального и словно бы виноватого взгляда. — Мне кажется, по большей части альфы просто не способны хранить верность… Конечно, из каждого правила есть исключения, и я надеюсь, нет, я уверен — Его Высочество никогда тебя не предаст, не променяет на другого. У вас особые отношения: редкие и искренние… Что ж, по крайней мере, честно. Но все-таки я надеюсь, что охлаждение чувств не коснется истинных… Как бы я хотел, чтобы мы с герцогом были истинными друг для друга — единственными навсегда, навек. — Ваша Светлость, пора одеваться к празднику, — в комнату вошла Элен, требовательно скрестив на груди руки. — Полагаю, турнюр Вам не предлагать? — Правильно полагаешь, — откликнулся я, поднимаясь на ноги. — Рубашку, куртку, бриджи и сапоги. Оли, ты точно не собираешься пойти? Даже на ужин в саду? Мой друг отрицательно покачал головой, а затем подошел к камеристке, чтобы вручить девушке алый бархатный плащ. — Повеселись сегодня, — обернулся Оливер на пороге. — Это прекрасный и очень чувственный праздник, Руан. Просто доверься своей природе и позволь Его Высочеству проявить свою. — Постараюсь, — настала моя очередь краснеть и смущаться. — Я рад, что теперь понимаю, чего сегодня ожидать. * * * В королевском саду было светло, как днем, от сияния множества факелов, расставленных вдоль аллей на высоких кованых треногах. Под шелковыми навесами шатров находились праздничные столы, где пировали придворные, а на возвышении, откуда хорошо просматривалось все веселье, находился стол короля и тех, кто был допущен разделить трапезу с монархом. Я сидел подле Алена, кутаясь в алый плащ и оглядывая таких же ярких и заметных омег. Вот в толпе танцующих мелькнули платиновые кудри Рикара Де Сантье… А вот хозяин омежьих салонов — Жан-Поль. Он смеется, кокетливо касаясь плеча явно заинтересованного альфы. — Ты так напряжен, мальчик, — Ален поднес мои пальцы к губам, согревая их дыханием. — Так и есть, — признался я, ощутив укол желания, когда наши взгляды пересеклись. — Оли сказал, что Вам придется меня отстаивать… — И я с нетерпением этого жду, — усмешка мужчины стала хищной. — Я уже говорил: мы просвещенные люди, однако иногда… очень редко… можно себе позволить немного… деградировать. Тебе придется очень быстро бежать прочь, Руан. Инстинкт охоты требует, чтобы добыча боялась быть пойманной. Стайка чувственных мурашек пронеслась по спине вниз, стоило лишь представить себе, как герцог будет меня искать, ведомый знакомым ему ароматом. Элен строго настрого запретила сегодня пользоваться духами с болотным ирисом, чтобы Его Высочество смог отыскать меня во тьме зеленого лабиринта, следуя исключительно за запахом своего омеги. Меня. — Почему у всех алые плащи? Не спорю, выглядит весьма эффектно, но, наверняка, этому есть еще какое-то объяснение… — Есть, — Ален осушил поданный ему бокал с густым, темным напитком. — Когда я тебя поймаю, обязательно расскажу. Боже, ну и гадость… Скривив губы, герцог потянулся к другому бокалу, теперь уже с вином, чтобы запить зелье. — Твоя очередь, — альфа выразительно взглянул на меня, побуждая принять из рук слуги крошечную чашечку с чем-то горячим. — Это другой, менее терпкий эликсир. — Что я почувствую? Взгляд скользнул по столам, где омеги, смеясь и кокетничая с альфами, пили поднесенный им отвар, не выказывая ни капли тревоги. — Будет достаточно приятно, — успокоил Ален, касаясь кончиками пальцев капюшона моего плаща. — Смелее, мальчик. Густой напиток оказался вполне сносным на вкус. Дождавшись, пока я в два глотка осушу чашку, герцог повел меня танцевать, намеренно отвлекая от действия зелья, а оно уже начало свою работу, погружая меня в некое странное состояние, когда по телу пробегает озноб, вынуждавший кутаться в подбитый мехом плащ, но одновременно внутри разрастается томное тепло, отчего на губах появляется чувственная, раскованная улыбка. — Ален, — шепнул я, обходя вокруг мужа. — Ален, мне как-то странно… — Так и должно быть, — ответил альфа, рывком притягивая меня в объятия. Я судорожно вздохнул, вцепляясь в лацканы длинного серого пальто… почему сегодня на Его Высочестве пальто? Мы же, кажется, только что танцевали… Мысли путались, сердце колотилось, как бешеное, а я сам весь погрузился в чувственные переживания, вдыхая тягучий аромат парфюма герцога, уже не замечая ничего вокруг. — Руан? — мужчина поддел указательным пальцем мой подбородок, вынуждая поднять взгляд. — Мальчик? Тебе дурно? — Нет… я как во сне… Голос Его Высочества звучал вокруг, окутывая меня подобно туману. Лишь благодаря объятиям Алена я держался на ногах: земля покачивалась и норовила взбрыкнуть, все еще кружа меня в диком танце. — Сейчас пройдет, — успокоил альфа, не сводя с меня пристального янтарного взгляда. — Теперь послушай очень внимательно, это важно. Действительно, в голове стремительно прояснялось, словно после опьянения наступила звенящая трезвость. Все чувства обострились, я ощутил небывалый прилив сил и, кажется, даже стал лучше видеть в темноте, по крайней мере сейчас, когда факелы оказались затушены, я мог рассмотреть каждый камешек под ногами, каждый стежок в вышивке герцогского жилета… — Король подаст сигнал к началу и ты, мальчик, стремглав помчишься прочь. Пальцы Его Высочества чуть сжали мои бедра, отчего я едва не застонал в голос, настолько это было приятно. — Пока рано, — довольно усмехнулся Ален, тут же заметив мое нетерпение. — Помни: это просто игра. Задача омег бежать прочь, ну а альфы догоняют того, кто им мил. Я пойду за тобой, мой нежный… А когда поймаю, покажу, для чего нужен плащ… Мне показалось, что между ног стало предательски влажно и, конечно, герцог Лебран тут же почуял заметно усилившийся призывный аромат. Объятия разжались, выпуская меня на волю. — Я и так едва сдерживаюсь, — тихо признался Его Высочество, пристально глядя на меня. Видимо, мы оба оказались во власти действия стимулирующих страсть напитков, поэтому просто пожирали друг друга взглядами, стоя посреди танцующих, не двигаясь из опасений нарушить все правила приличия раньше, чем это будет позволено. — Я объявляю начало праздника самой короткой ночи этого года, — зычный голос короля разорвал сексуальное напряжение, спасая ситуацию. — Прекрасным омегам настало время покинуть общество альф, чтобы укрыться от преследования! — Ступай, — кивнул Ален, указав мне на фигуры в алых плащах, медленно стекавшиеся к центральной площадке. — Сегодня мы вспоминаем дикие времена, когда альфы завоевывали омег в кровопролитных битвах друг с другом, чтобы иметь единоличное право обладать этим прекрасным сокровищем и продолжить с ним свой род. Благодаря мудрому правлению Луи Лебана мы позабыли о смуте и кровавых битвах, теперь никто не посмеет оспорить право мужа владеть своим супругом, но в эту ночь… В эту ночь мы вернемся на двести лет назад и только достойнейшие из достойных вернутся сюда с рассветом, когда солнце поднимется над горизонтом, чтобы свидетельствовать о часах, проведенных вместе, — Игнас Лебран оперся на стол, подаваясь вперед, чтобы оглядеть несколько десятков омег, ожидавших позволения начать. — И если вы не готовы подтвердить наутро свои отношения, то воздержитесь от плотских радостей, завершив игру прежде, чем плащ упадет на траву. А теперь… Бегите!