***
— Почему ты просто не можешь все рассказать? — Рин вздыхает устало и вновь берет раскаленную арматуру. Макото же молчит, даже не дергается. Он и в первый день не дергался. Когда ребра ломали не дергался. И когда арматура раскаленная прожигала кожу, лишь жмурился сильнее, но сидел. Молча. Его стеклянный взгляд перед собой уставлен. “Кацу.” Это имя крутилось в голове с момента, как Макото проснулся. “Жив ли ты?” — Я с тобой разговариваю. — Мужчина подходит и прикладывает раскаленный кусок металла к ноге. Макото стонет сдавленно, устало. Сжимает в кулаки прикованные к стулу руки. Однако молчать продолжает. За неделю пыток тело было настолько изувечено, что вся новая боль была слишком притупленной, чтобы продолжать кричать. — Рин. — Сатоши спустился в подвал и с отвращением глянул на заложника. — М? — Теперь арматура была приложена к чужим ребрам, но яркой реакции он так и не дождался. — Давай его в комнату, через неделю продолжим. — Без проблем. — Кстати, Макото. Есть новости о Кацу. — Сатоши улыбается, а взгляд Макото тут же наполняется жизнью и волнением. — Кацу? Что с ним? — Это его первые слова за неделю. Если не считать болезненных криков первые три дня. — Умер. Сердце не справилось. — Улыбка ярче становится, ведь взгляд Макото тут же помутнел. — Умер...? — — Да, на похороны пойдешь? Попрощаться, все дела. Он, кстати, стал еще бледнее. Разве что от ног после удара ничего не осталось. — Сатоши продолжал давить. — Мертвый он тоже ничего. — — Он не мог умереть... — Голос дрожит, а по щекам вновь потекли слезы от осознания, что он ничего не смог сделать. Просто сказал прыгать, вместо того, чтобы подстрелить Сатоши. — Не мог... — Тело трясти начинает постепенно. — Открепи его. — Наемник достал бумагу и протянул ее в чужие окровавленные руки. — Читай, можешь даже вслух. — — Кацу Оосима... — И без того дрожащие руки перешли на сильный тремор, от чего разобрать напечатанное было сложно. — Время смерти... — Выдыхает шумно, а буквы на листе и вовсе пропадать начинают. — Причина... Остановка сердца... — В моменте лист бумаги полностью белым становится. — Так... Он умер еще вчера... — После очередного выдоха он на пол падает, прижимая лист бумаги к груди. — Кацу... — Тело и внутренности разрывало от боли, но не физической. — Вот еще с места падения. — Сатоши решает окончательно добить и кидает на пол снимки Кацу. — Половина тела упало на подушку, а половина на асфальт. — На фотографиях Кацу лежит прикрытый тканью, в крови и без сознания. Макото же к себе ближе снимки подгребает, внимательно смотрит на них. Дрожащие пальцы аккуратно проводят по каждому. И, кажется, в эту минуту у Макото разрушился весь его мир. А внутренний стержень разлетелся на мелкие кусочки. Он смотрит еще с минуту на снимки, переваривает и не сдерживается. Больше нет сил сдерживаться. Кричит громко, навзрыд и переходит на истерику, точно так же снимки к груди прижимая. Получается... Тогда на крыше он видел Кацу в последний раз? Слышал его в последний раз? “Он ведь убьет тебя.” Последние слова перед выстрелом и падением. — Кацу... — Выговаривает еле слышно и видит перед глазами черноту. Однако даже когда отключился, не выпустил фотографии с бумагой из рук. — Зачем ты наврал ему? — Рин арматуру откладывает. — Чем быстрее сломается, тем быстрее начнет говорить. — Сатоши с презрением на тело смотрит и ногой в плечо толкает, переворачивая. — И чего он сломаться должен? — Ты идиот? — Хмурится. —Ты думаешь он рыдал бы так, если бы мелочь эта была ему просто другом? — Чего? — Блять... — Переносицу потирает нервно. — Он влюблен в Кацу. Дура ты тупая. — С чего ты взял? — Рин руки на груди складывает. — Иди отнеси его в комнату. — Сатоши лишь рукой отмахивается. — А ты куда? — В больницу.***
— Состояние стабильное. Мы стараемся сделать все, чтобы оно улучшалось. — Мужчина в халате смотрит на блондина, что был подключен к аппаратам жизнеобеспечения. — Мозг функционирует, реакция зрачков сохранена. Напомню, что он все может слышать и запоминать. — Взгляд переводит на Сатоши. — Какая степень? — Сатоши садится на стул рядом с кроватью и ближе двигается. — Первая. Все с ним будет хорошо. Должен проснуться уже на следующей неделе по прогнозам. — — Оставите нас? — Конечно. — Мужчина небольшой поклон делает и выходит из палаты. — Кацу. — Сатоши берет чужую руку в свою. — Это Сатоши. — Если на Макото он давил, то в ситуации с Кацу - наоборот. Старался больше говорить и говорить только хорошее. — Мы отпустили Макото. Он сейчас у себя дома, в безопасности. Про тебя спрашивал. — Он все говорил мягко, словно друг давний. — Беспокоится очень, так как не успел сказать, что влюблен уже два года. В тебя. — После этих слов рука блондина на секунду сжимает руку Сатоши. Мужчина же глаза распахивает и улыбается довольно. Пока он будет морально убивать Макото, Кацу проснется с верой в то, что с брюнетом все хорошо.***
Глаза не хотят разлипаться, да и в принципе Макото больше не хотел просыпаться. “Я тебя ненавижу.” Голос. Но это не его голос. Кацу... “Надеюсь, ты сдохнешь так же, как убиваешь других.” “Я никогда не встану за тебя под пулю.” “Не спасу, если тебе будет угрожать опасность.” Слова чужие продолжали бить по сознанию. — Зачем ты выстрелил? — Шепчет сам себе. Ведь Кацу сделал все, чтобы сейчас казаться пиздаболом. — Зачем вступился? — По щекам вновь слезы бегут. — Идиот малолетний. — Глаза все же открывает и на столик рядом смотрит. Берет с него фотографии, а еду игнорирует. Аппетита не было от слова совсем. Да и к чему ему еда? Кацу нет. Значит и Макото может умереть. Время тянулось слишком долго. В голове по-прежнему всплывали воспоминания за все два года, что Макото провел рядом с Кацу. И, наверное, именно сейчас он жалеет о том, что все это время чувства свои скрывал.***
— Макото свято уверен в том, что Кацу умер. — Сатоши сидел в кабинете Шина. — Решил на психику надавить? — Мужчина кивает задумчиво. — Как Кацу? — — Состояние стабильное, руку мою сжал после разговора. — На лице вновь улыбка появляется. — Видимо, в коме люди действительно могут слышать. Да и доктор подтвердил, что он встать должен. — — Отлично. Тогда вечером везите Макото в ангар и сожгите его там. Он мне больше не нужен. Они вместе довольно долго. Значит Кацу знает не меньше. — Шин пальцами по столу постукивает. — Да и он не должен знать, что Кацу жив. — — Боитесь? — Сатоши встал, к выходу отходя. — Его одного... нет. — Он вздыхает тяжело. — Но вдвоем... Это весьма страшный дуэт. Я искренне думал, что Кацу его ненавидит. Что спокойно убьем Макото на крыше... — Шин медлит, обдумывает. — Однако Кацу выстрелил. А значит, что он не менее опасен. Если они встретятся сейчас. Если Кацу узнает, что с Макото, а он узнает, что его малец в коме, а не помер... — Хоть Шин и был высокого мнения о себе. Но почему-то в этой ситуации боялся больше даже не Макото. — Подготовьте ангар... — Тему меняет и вновь взгляд устремляет в бумаги. — Будет сделано. —***
“Макото?” Звук словно эхом в голове разносится. “Ты уже дома?” “Почему не забрал меня после падения?” Вокруг пустота, тишина, которая не давила, наоборот обволакивала. Но за секунду картинка меняется. Кацу глаза открывает медленно. Перед ним снова Макото между ног, снова со своим серьезным взглядом. И вновь его голова приближается. — Погоди! — Руки в плечи чужие упираются. — Что, пошутить нельзя? — Карие глаза останавливаются непозволительно близко. — Слова Сатоши... — Блондин видит, что Макото слишком близко, но лишь продолжает говорить. — Ты действительно влюблен в меня? — Не понимает. Не понимает, что спит. И что все происходящее - лишь сон. Активность мозга была в норме, и из-за всплеска эмоций с нервами, он начал показывать сны. Сны, из-за которых Кацу должен открыть глаза раньше положенного строка. Почему глаза карие ближе становятся? Почему не ощущает дыхания на губах? Должен ведь, если посудить логически. — Макото? — Говорит перед тем, как давление на губах чувствует. И в эту же секунду все вдруг снова в темноту погружается. — Скорее! У него пульс зашкаливает! И дышит через раз. — В палату вбегают медсестры с главным врачом. —Он просыпается? —***
— Я ничего не скажу. — Макото сжимает фотографию в руке. Пусть глаза завязаны, пусть может только слышать. Ему плевать куда едет машина. Плевать, что будет дальше. — А тебе и не придется ничего говорить. — Сатоши паркуется у уже знакомого ангара и выводит Макото. — Дай угадаю. Это ангар? — Брюнет ухмыляется, но покорно идет следом. Знал, что от него хотят избавиться. И противиться он не будет. Раз Кацу умер, то умрет и он. — Присаживайся. — Сатоши любезно мужчину на стул усаживает. Руки связывает за спиной и пытается выдернуть фотографию из сжатого кулака. — Еще раз попробуешь ее отнять - я сверну тебе шею. — Говорит спокойно и лишь сильнее сжимает кулак с фотографией. — Какие мы. Хочешь перед смертью быть вместе хотя бы с его фоткой? — Сатоши язвит и снимает повязку с чужих глаз. — Последнее желание твое? — — Пошел ты. — Макото вокруг смотрит. Повсюду люди Шина разливают горючее, даже по стенам здания. — Ты сослужил хорошую службу. — Шлепает мужчину по плечу и с улыбкой отходит к воротам. — Но раз мертв Кацу, сдохнешь и ты. — Он достает из кармана зажигалку, которую ему когда-то подарил Макото. — Прощай... — Наблюдает, как люди за ворота выходят. — Кстати. Ты как-то спрашивал. Заслуживаешь ли счастливого будущего. — Зажигалку в руках крутит, поджигая. — Как видишь... чудеса обходят тебя стороной. А твоя любовь умерла из-за тебя же, а значит. — Лицо искажается в противной ухмылке. — Заслужил ты только смерть. — Рукой взмах делает, и зажигалка летит в лужу горючего, которое вспыхивает моментально. — Закрывайте. — Ворота с грохотом закрываются, оставляя Макото наедине с огнем. Однако с веревками на руках он справляется быстро, но продолжает сидеть на стуле. Улыбается, смотря то на фотографию, то на пламя, которое с катастрофической скоростью пожирало ангар. Макото смирился. Был уверен в том, что встретится на том свете с Кацу и будет мешать ему жить уже там.***
Сколько прошло времени, Макото не знал. Но слышал, как падают балки, как трещит дерево, опадают куски ангара. Но каждый раз мимо его тела. Уши улавливают свист покрышек где-то за ангаром, и глаза невольно поднимаются на ворота. — Шин? — Шепчет, и через секунду, словно в замедленной съемке, машина таранит ворота обгоревшие. Фары с лобовым были вдребезги, но ее цвет... Она останавливается в паре метров от стула. — Белый... марк? — Макото умер? Это Кацу за ним приехал, чтобы увезти на своей машине в рай? Из машины и правда выходит Кацу. Весь бледный, в одних штанах и пластырем на груди. Он внимательно смотрит на точно так же вставшего Макото, и они стоят. Смотрят в глаза друг другу. Оба пытаются переварить происходящее. — Макото... — Блондин шепчет и, не обращая внимания на огонь, с места срывается, чтобы на пол пути врезаться в брюнета. Ведь Макото так же побежал к нему на встречу. — Ты живой... — Его руки крепче обнимают чужое тело. — Ты ведь умер... — Мужчина прижимает к себе крепче блондина, пальцами проводит по второму пластырю на спине. — Мне и документ показали, что ты умер от остановки сердца еще вчера. — По щекам слезы бегут ручьем. — А ты... ты живой оказался. — — Если я умру, то кто будет тебя вытаскивать из передряг? — Кацу глаза поднимает на Макото. — Ты так просто поверил в то, что я умер... — Он видел, в каком состоянии Макото и сказал это не с целью задеть. — Прости, что наговорил тебе тогда, я не должен был... — Старается говорить быстрее. — Нет, я тебя все еще ненавижу, но... — — Но в то же время примчался сюда, угробил весь перед машины, выстрелил на крыше, почти пожертвовал жизнью ради меня. — Макото улыбается и берет лицо Кацу в ладони. — После недели комы встал. Скорее всего сбежал из больницы, добежал до своей машины. — Его лицо вновь приближается, прямо как во сне, и теперь уже Кацу чувствует чужое дыхание на своих губах. — Ты не умеешь врать... — Ты слишком близко... — Слишком. Но почему тогда не отстраняется? “Бахни пощечину!” Однако стоять продолжает даже тогда, когда своим носом чужой чувствует. Но звук выстрела заставил вздрогнуть и сжать руку на плече Макото сильнее. — Вы посмотрите, какое трогательное воссоединение. — Сатоши выстрелил в воздух, но тут же направил пистолет вновь на Макото. — Спасибо. — Макото улыбается и аккурат Кацу рукой прикрывает. Шаг делая вперед, чтобы перед ним встать. — Какое же ты уебище, Сатоши. Чертова крыса. — Однако за машиной наемника появляются еще две, и из второй выходит Шин, вставая в проем ворот. — Нам позвонили сразу же, как ты сбежал. А ты, Макото, будь умнее. Отдай мелкого. — Из-за спины Якудза вышли еще четверо человек и подняли пистолеты. — Прости уж, но своим я делиться не привык. — Глаза улавливают движение сверху. Одна из балок вот-вот должна была упасть. — Стреляйте в этого урода. — Шин руку поднимает, и средь гула трещащего дерева слышится залп выстрелов. “Чудеса обходят тебя стороной.” Макото вдруг спиной поворачивается и прикрывает Кацу своим телом. “Да хер я еще когда-то его потеряю.” Кацу спас его. Брюнет поступил бы точно так же. Именно поэтому, не обращая внимания на разрывающую боль в плече от выстрела, продолжал прикрывать своим телом блондина. Не простит себя, если с ним еще раз что-то случится.