bastard's plan.

сегодня ночь особенно тёмная — облака заслонили полную луну и звёзды, всё во мрак погружая. несколькими часами ранее похоронили чонхо, а его брата старшего, бывшего бастарда, законным наследником объявили. скорая коронация заставляет сердце юнхо трепетать от предвкушения и триумфа, а всех тех, кто ненавидел его — дрожать от страха. кто знает, какой приказ чон отдаст следующим? с момента признания юнхо законным наследником и похорон чонхо прошло совсем мало времени, но нынешний принц уже успел отдать свой первый приказ — тайный, о котором никому знать не надо. за исключением, конечно же, минги. ночь тёмная, но юнхо прекрасно видит, как два дворянина усердно раскапывают могилу его младшего брата. лица у этих двоих бледные, по цвету больше на первый снег похожие, слышны уставшие вздохи, совсем тихая ругань под нос чхве и жалобы уёна на холод. — всё готово, ваше величество. — наконец произносит сан. в его голосе нет прежнего пренебрежения — только намёк на страх. — прекрасно. откройте гроб и достаньте его. они не спорят, лишь терпеливо исполняют приказ, ведь знают, что в случае непослушания и сами окажутся здесь, в могиле. в лучшем случае. в худшем — никто о них и не вспомнит. когда тело принца из ямы достают и на землю кладут, юнхо подходит ближе. с презрением во взгляде, он морщится от тухлого, противно-сладковатого запаха, что в воздухе сейчас чувствуется слишком сильно. — остался ли я ублюдком? — тихо говорит юнхо себе под нос, а затем со всей силы мёртвое тело ногой бьёт. наблюдающий за этим уён вздрагивает, а чхве тому поспешно глаза закрывает ладонью и сам отворачивается. — а ты мог и не лежать здесь, брат, ты мог бы жить, не будь ты таким… самовлюблённым и тщеславным. с губ юнхо сыпятся проклятья и слова ненависти, наконец он пар выпускает. с каждым ударом по мёртвому телу чон чувствует облегчение, вся обида и злость, что копились годами, покидают его. но в торс бить неинтересно, поэтому юнхо совершенно без стеснения вымещает эмоции на голове и лице покойника. дыхание сбилось, юнхо успокоился, но как будто он над чонхо недостаточно издевался. даже после смерти того, чон не хочет оставлять младшего в покое и поэтому, несколько секунд подумав, наступил на его голову. слышится треск и влажные, мерзкие звуки. череп ломается под тяжёлой подошвой ботинка. уён где-то в стороне всхлипывает, а юнхо даже не смотрит на то, что сделал — он просто доволен этим. впрочем… в темноте, к сожалению, не так уж и хорошо видно, как кровь впитывается в почву. — что ты делаешь? — спросил юнхо тихо, наблюдая за тем, как минги аккуратно оттирал кровь с подошвы его обуви. — вы запачкались. я просто помогаю вам с этим. — просто ответил минги, не отрываясь от своего занятия. этот жест заботы отчего-то смущает юнхо, но он старается не подавать виду, а просто наблюдает за соном, что губы от усердия поджал. минги выглядит… милым. но юнхо старается не думать об этом слишком много. уён и сан в последствии и взгляда косого на юнхо не кидают, но заметно, что уён стал более молчаливый и замкнутый — видимо, для него события той ночи стали чем-то переломным, словно разделив его жизнь на ' до ' и ' после '. слуга, которому всё-таки доверили убирать остатки крови с дорогой обуви, не стал задавать лишних вопросов. это правильно. не касается это лишь минги. с ним юнхо говорит очень много — рассказывает дальнейшие планы по управлению королевством, сетует на нежелание ждать или глупых дворян, да и просто ведёт светские беседы. несмотря на не самые лучшие условия, в которых чон вырос, он оказался юношей куда более начитанным, чем ожидал капитан — что весьма удивительно, ведь бастарду запрещали посещать библиотеку. на вопрос о том, откуда юнхо столько знает, тот лишь загадочно улыбался и пожимал плечами. говорят они чаще ночью. в это время, освободившись от всех обязанностей, почему-то легче быть откровенным — как с самим собой, так и с друг другом. минги любит лбом в плечо юнхо утыкаться и брать принца за руку, прикрывая глаза и внимательно слушая очередной его рассказ. иногда минги так засыпает, усталостью ведомый, но… чон его за это не упрекает наутро — лишь заботливо укладывает рядом с собой в постель и обнимает. капитан заметил милую особенность юнхо — тот любит утыкаться носом в его шею. минги мнётся, когда видит юнхо, застёгивающего ночную рубашку — взгляд невольно скользит по открытым участкам кожи, а губы пересыхают от одной мысли… нет, нельзя. нельзя и думать о чём-то столь порочном, но сон перед искушением сдаётся. — думаю, в этот раз тебе всё-таки стоило подождать разрешение. — усмехается юнхо, на край кровати садясь. он выглядит таким мягким и уютным, это так по-новому для минги, но… разве это не признак доверия принца? — да. немного. — со стыдом признаётся сон и глаза прикрывает, когда принц аккуратно поглаживает его по волосам. этот жест минги очень нравится — юнхо об этом знает прекрасно и пользуется, чтобы тот расслабился. они оба молчат какое-то время, пока юнхо не прекращает гладить его, из-за чего минги разочарованно вздыхает и берёт юнхо за руку, их пальцы переплетая. не думая совсем, он подносит ладонь принца к своим губам и поцеловать хочет, но замирает и поднимает взгляд. — разрешаешь? — от тихого, неуверенного вопроса у юнхо дыхание перехватывает. в глазах минги столько отчаяния и надежды… видно, как он нуждается в этом. — конечно. затем минги его в тыльную сторону ладони целует. сначала один, два, три раза, а потом тянется к пуговицам на рубашке юнхо и начинает нетерпеливо их расстёгивать, чтобы больше поцелуев оставить на его коже. юнхо едва слышно стонет, прикрыв рот рукой, и голову назад откидывает, когда минги губами облюбовывает его торс. это поспешно, слишком торопливо, но так правильно — капитан не хочет останавливаться, юнхо под его чувственными ласками едва не дрожит и тяжело дышит, а его щёки и уши от смущения покраснели. желание покрыть принца своими поцелуями всё сильнее, минги оставляет первый укус — совсем аккуратный и дразнящий — на плече. — хватит. — звучит совсем не твёрдо, как обычно юнхо отдаёт приказы… это похоже на просьбу. а минги, как послушный пёс, эту просьбу выполняет и отстраняется, полным волнения взглядом смотря на чона. — нет. всё в порядке. — принц качает головой и хлопает по месту на кровати, а у минги сердце удар пропускает и в груди так тепло-тепло становится, он покорно садится рядом с ним. чон наклоняется, практически прикасаясь к губам минги своими — он чувствует горячее дыхание минги. это… волнующе. одна рука ложится на щёку капитана, а другая — на затылок, как будто это правильно. рассвет наступает слишком быстро. нужно к торжеству готовиться, но принц совсем не хочет из кровати вставать — он бы всё богатство мира отдал, лишь бы ещё несколько минут провести в объятьях минги, сонно говоря о каких-то неважных вещах, но, увы, так нельзя. у них есть обязанности. и юнхо все сомнения и неуверенность отбрасывает в сторону, плечи расправляет и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. он больше не бастард, теперь на него будут смотреть с уважением. он справится. на глазах у сотен придворных юнхо уверенно ступает, вверх голову подняв. мантия тяжёлая, сердце бьётся от волнения, но внешне он абсолютно спокоен — лишь едва заметная дрожь в руках выдаёт его. и на закате дня, был провозглашён новый король.