Все тринадцать лет

Малфой-младший не придавал значения дальнейшим речам двух отцов. В ушах был только белый шум. — Какое, блять, сука, нахуй, собрание попечительского совета?! Вы ебанулись, я еще не перешел и на 5й курс! Я не хочу сидеть с этими высокопоставленными задницами с кучей галеонов в одном кабинете и слушать, как они снова нихрена не выделят Хогвартсу без собственного интереса! — ударило в мысли. — Да, директор-полный идиот, он не видит дальше своих уродских очков на носу. Но Снейп чем вам не угодил?! Вы же сами не завизировали прошение о его назначении на должность преподавателя по ЗОТИ, — негодовал блондин. — Профессора, благодаря Вашей попечительской «заботе», не получают жалование и ходят в обносках, как нищенки из Лютного. Что я могу получить от учителей, которые меня откровенно ненавидят из-за состоятельности семьи?! – начало пульсировать в висках. Вы даже самых нелепых домовиков отправляете на кухню школы, потому что они нахуй безрукие, а просто подарить им носок, как сделал очкастый полукровка с моим эльфом, вам не по чину. Лучше бы уж обезглавливали – и на стену как моя двоюродная бабка! — что-то снова ужалило под повязанным Нэнси галстуком. Драко любил свою семью, любил Мэнор, но он уже давно понял, что все дела отца не так уж идеальны, какими кажутся. Страдает он, страдает Нарцисса. Наверное, если бы ни Блейз, Нэнси и крёстный, он бы до сих пор думал, что его семья-негласные правители магического мира. А если бы не гонка отца и Нотта-старшего, то в Люциусе он бы до сих пор видел кумира…Но весь этот пиздец заставлял видеть не только ценность чистокровных семей. У него была и другая семья – та, которую он знал вот уже пятнадцать лет… Забини и Кёли не были полностью чистокровными наследниками, однако именно они всегда были с Драко. А того же Нотта из-за влияния отца они все потеряли, пожалуй, еще на втором курсе. В той заварушке с чудовищем из Тайной Комнаты. Тогда Теодор впервые заявил, что он, Паркинсон и Малфой всегда будут под покровительством Салазара, а вот Нэнси и Блейза в любом случае ожидает позорная смерть… Драко не находил себе места, пытаясь хоть что-то вычитать о Тайной комнате и ее страшном обитателе, лишь бы помочь защитить их...Наверное, ненависть к Нотту начала подниматься еще тогда. Он их предал, раскалывая такой привычный круг друзей на священных правителей и их прислужников. А потом третий курс и вечные дементоры в замке. Они с Блейзом не отпускали Пэнс и Нэнси одних на территорию замка. Нотт же снова твердил, что ни одного наследника священной семьи дементоры не тронут ни при каких обстоятельствах, чем еще больше вызывал страх Малфоя за Забини и Кёли. Тогда Драко и Блейзу удалось проучить выскочку. Они поспорили с Ноттом, что его-то точно поцелуют, если они пойдут после ужина в сторону Запретного леса, потому что Тео необычайно смазливый и дементоры не удержатся. Снейп спасал священный зад Теодора в сумерках с ругательствами, которых Забини и Малфой, оставшиеся по сговору у теплиц, еще не слышали. Пришлось отбывать двухнедельное наказание и получить гневное письмо от отца, но это того стоило. Тогда они впервые увидели оживленного патронуса... Прекрасную синюю лань. Они даже пытались практиковать его, но ни у кого так и не получилось вызвать полный образ заклинания. Четвертый курс и пришли новости о предстоящем соревновании трех школ. Нэнси мечтала о том, когда будет старше, обязательна поучаствует в подобном мероприятии, ведь это так почетно – отстаивать честь своей магической школы! Но Нотт снова влез со своими убеждениями о том, что в этом году Кубок выберет лишь чистокровных волшебников, ведь полукровки и грязнокровки не выдержат и первого тура. Блейз и Нотт поспорили. В итоге участвовали полукровка-очкарик и полу-вейла. Священный выскочка ел фунт драже Берти Боттс, специально отобранными за четыре галеона вскладчину от "друзей" на заказ у рыжих близнецов-грифов. Как бы они не воевали с грифами, но Блейз утверждал, что эти парни достойны восхищения. И впрямь, вкусы драже были отменные: тухлое яйцо, земляной червь, ушная сера, рвота, грязь! И четырех галеонов не жалко за такую работу. На самом деле и не все предатели крови – Уизли казались уж такими идиотами, как он думал раньше – с Перси и близнецами всегда можно договориться. Только вот младший все еще казался дуболомом... Однако сестра явно не в него. И одно время Драко даже думал о том, что ему стыдно за поступок отца почти три года назад, ведь это был явно какой-то темный артефакт из его сейфа. Тогда девчонка даже лежала в больничном, но все обошлось. Теперь же она становилась прекрасной леди с искрой в глазах, как нередко подмечал Забини. Нет, безусловно, поиздеваться над маггловским отродьем Драко и дальше бывало еще весело… Какое-то время... Пока не прилетел хук с правой от гриффиндорской заучки, а потом он чуть не блеванул хорьковой шерстью из-за наезда на шрамоголового полукровку. Привычка оставалась, тем более, кто вообще любит их "везде-сунем-нос" троицу?! Но стало уже не так смешно… Даже вверенных ему отцом Кребба и Гойла Драко больше не трогал по своим поручениям, ведь прислужники должны быть у такой священной задницы, как Нотт. А у Малфоя пусть останутся его друзья. Он знал – несмотря на то, что сам был занозой для любой задницы, девчонки и Блейз его любили. Несмотря на его грубости, колкости, слепоту к чужим переживаниям и часто просто феерический эгоизм, они его любили. И он их любил. Любил, как мог. Пусть даже его теплые чувства к ним нашли свое выражение в сжигающий ненависти к Нотту. Это была забота, это была попытка оградить, предостеречь, это был страх за его друзей — его маленькую семью. Блейз больно хлопнул ладонью Малфоя-младшего по левой ноге, и его задумчивость влетела в стену жестокой реальности. – Драко, она почти плачет! – взгляд мулата был направлен на дверь. Малфой обернулся ко входу в зал. В дверях стояла Персефона, вжимаясь в руку Теренса. Справа от Паркинсонов, по-змеиному улыбаясь, стоял урод-Коннеткикус. И это не была метафора, его лицо и впрямь было уродливым: узкие, можно сказать даже змеиные глаза, тонкие губы, за которыми был спрятан кривой прикус зубов, нелепый нос, похожий на желтую сливу. Да и вся кожа отчего-то была болезненно-желтого цвета. Низкий, щуплый и несуразный урод. — Господа и дамы! — пролепетал своим неестественно высоким голосом Теренс Паркинсон, — Просим прощение за вынужденное опоздание, дела семейные, как говорится! Немного отвлечем Ваше внимание от именинников двух почитаемых родов… — он откашлялся. — Позвольте рассказать о нашем радостном событии и представить Вам Коннектикуса Нотта в роли моего зятя! Сегодня он и моя дочь были помолвлены семейной магией! — на его лице воссияла улыбка. — Какого ху… — Драко встал из-за стола и открыл было рот, но мулат резко дернул его вниз. — Угомонись, придурок, сядь, здесь Нотты! Не устраивай публичный позор семьи! — прошипел он в сторону младшего Малфоя. Видимо, Люциус хотел что-то высказать сыну, но Нарцисса взяла его за руку под столом и слегка покачала головой. — Это не касается твоего рода, Драко! – продолжил Блейз шепотом. – Мы что-то придумаем, но не сегодня! – он с натиском смотрел Малфою в глаза. — Ебучие Нотты! Вы и к ней протянули свои грязные лапы! – проносилось в голове. Цепь снова сжимала свои звенья вокруг шеи. Тибериус и Теодор встали и направились к прибывшим. Было видно, как Пэнси начала сжимать локоть отца еще сильнее. Нотт-старший подошёл к Коннектикусу, похлопал того по плечу и произнес: — Я горжусь твоим мудрым решением, сын! Наследница Паркинсонов будет прекрасной женой! – он едва заметно склонил голову, глядя на Пэнс. — Наша семья благодарна Вам, Теренс, за оказанную честь! – вторил за отцом Теодор. Они оба пожали руку Паркинсону и жестом пригласили молодую пару следовать за ними. Пэнси зажмурилась, когда к ней подошел бастард Ноттов и протянул руку. Щеки намокли от дорожек слез. Тернес же не церемонился – с силой оторвал руку дочери от своего локтя и вложил в ладонь будущего зятя, что-то злобно прошипев девушке на ухо. Все впятером проследовали к столу и разместились на стороне Ноттов. Драко молча смотрел на опустевшее место Паркинсон, слева от себя. – Смогли продолжить отрезать от меня по куску…Я убью вас всех по очереди. Прирежу ночью фамильным клинком, как паршивых псов! — отдавалось в голове вместе с пульсом. Блейз незаметно пихнул друга в бок, но с такой силой, что Малфой охнул. Цепь разжалась. — Я приду к тебе после вашей беседы с отцами. Жди ближе к полуночи и прекрати вести себя, как маггловское капризное дитя! Ты будущий лорд! —цедил он в сторону блондина. Драко досчитал до семи, постарался выдохнуть. — Приступим к праздничной трапезе! — как будто второпях попыталась сгладить обстановку Нарцисса. Эльфы подали ужин. Малфой-младший молчал. Попытка попробовать еще горячий стейк Томагавк обернулась вставшим комом в горле. Он только потягивал Шато Мутон-Ротшильд. На удивление оно сейчас казалось мочой кентавра. Блейз изо всех сил отвлекал Ноттов от не проронившего ни слова за два часа Драко. Впрочем, ему это удавалось. По окончанию трапезы мулат уже от злости с силой ударил Малфоя по спине. — Вали в кабинет отца, я жду тебе через полтора часа в комнате. И ни слова сейчас, ради Мерлина, я заебался подчищать за тобой! — он фыркнул и поспешил проводить Нарциссу в коридор. Бледная Пэнси выходила, окруженная Коннектикусом и отцом. Они точно два аврора вели её в собственный Азкабан. Нет, куда-то в более страшное место… Драко проследовал за Нотами и отцом в кабинет. В кабинете ничего не менялось с поколениями. Кресло из драконьей кожи, письменный гренадилловый стол, диван, оббитый шкурой черного единорога, напротив него секретер, инкрустированный агаром и угловая стойка из слоновой кости, камин, небольшое количество родословных портретов и пара набитых голов вымерших магических животных на стене. Малфой-старший любил минимализм и роскошь. Однако, что-то было не так… Люциус накинул на дверь заклинание недосягаемости и, взмахнув палочкой, сотворил четыре одинаковых кожаных кресла и тонконогий круглый столик. Как бы Драко ни был зол, его неистово начал распирать интерес столь секретных известий. Что-то подсказывало: сегодня будут важные новости. Люциус и Тибериус сели первыми, он и Теодор последовали их примеру. Внезапно хозяин Мэнора щелкнул пальцами и появился его домовик Вэйз с четырьмя гленкернами и бутылкой старинного огневиски. О, да, именно старинного, Драко с Блейзом бывали в погребе, где именно такие бутылки лежали в шкафу под замком с кровной магией, запечатанного только на хозяина. Люциус собственноручно разлил по порции виски всем четверым. — Видимо, разговор будет не из простых… — подумал его сын. В голове у него пронеслись все возможные надуманные ужасы, навлекаемые Нотами…Но что-то около груди мешало вырабатываться яду в мыслях подростка и непривычно грело. — Завтра надо будет спросить у неё, что это за странный кулон, он все время дает о себе знать... Тибериус и Люциус подняли бокалы с огневиски: – За Вас, наши взрослые сыновья! – холодно произнес длинноволосый блондин. Драко и Тео повиновались в ответном жесте и отхлебнули. Люциус продолжил: — Темный Лорд хочет видеть вас двоих на собрании попечителей, там он впервые появится в министерстве после столь долгого отсутствия, — казалось, в его голосе помимо холода был и страх. – Для вас будет приготовлено задание. Тот, кто выполнит его, получит право на личное его покровительство. — Пиздец, Поттер был прав… — вспыхнуло сознание. — Значит он здесь, он уже здесь!.. И отец отдает меня на петушиные бои с его судейством… — что-то кольнуло прямо в сердце. Нет, не медальон, не цепь, они лежали смирно. Что-то просто обидное кольнуло в ту область… Нотт-младший встал и поклонился. — Приму за честь выполнить любое задание Темного Лорда! — браво заявил он. Драко посмотрел на него с ненавистью. — Ну уж нет, кретин. Мне противно все, в чем ты участвуешь. Лично я не такой идиот, чтобы с тобой в этом соревноваться. Казалось бы, почему нет? Чистокровные наследники в любом случае получают покровительство Темных Сил. Но нет, тут было что-то, что дополнительно ограничивало…В мыслях всплыла плачущая Пэнс, чья судьба теперь казалось убитой на раз. В мыслях всплыла Нэнси, насильно волочимая Эйгором, который также был связан с Ноттами… В мыслях всплывал Теодор, который уже в двенадцать лет заявил, что полукровки им не ровня. — Она сказала, что я всегда был лучшим. Я был для кого-то лучше тебя! И она бы не одобрила бы наши соревнования. Нет, — думал сын Люциуса, но понимал, что сейчас отказаться нельзя. «Месть – это блюдо, которое подают холодным» — как-то услышал он от миссис Забини. И, пожалуй, теперь понял смысл. Нужно посоветоваться с Блейзом. — Конечно, отец! — громко произнес он, вскочив с места. Люциус сделал жест рукой – садитесь. Тибериус произнёс: – Мы рассчитываем на Вас, наследники! Драко взял себя в руки окончательно, ведь теперь он знал: это уже не детская игра. Тут нужно не проколоться. И тут под галстуком его как будто кто-то лизнул. Блондин слегка улыбнулся, поняв, что это одобрение со стороны кого-то близкого. Тибериус снова подал свой лающий голос: — Седьмого июля мы с Люциусом отчитаемся по вверенному нам заданию Темного Лорда, это крайне важно. От этого будут зависеть и ваши действия. Но в целом мы уверены в успехе! – с неистово безумной улыбкой отхлебнул он огневиски, —Ведь Он возродился и снова с нами! Люциус же молчал и только смотрел на сына. Наверняка, понимал, что тот не горит таким желанием, как сын Нотта. Драко не мог сидеть на месте, он встал и принялся ходить по кабинету, как будто разглядывая предметы. Хотя все знал здесь наизусть. Но в нынешней ситуации повторение лишним не было, да и могло помочь сосредоточиться. — В секретере древние и самые редчайшие книги по темным искусствам, в комнате за ним - коллекция темных артефактов Абраксаса. Наложена кровная магия, их могу достать только я, мать доступа не имеет...В углу в закрытой стойке презенты для правительственных гостей —коллекционный огневиски, трубки Millville, табак Perique, перья гавайского гуся... Перечисления не помогали. Мысли только путались и делали его слабым. Вся эта роскошь для отвода глаз от чего-то настоящего, важного. Она казалась сейчас такой малозначительной и даже лишней. — В любом случае я не буду в этом всем участвовать, я не буду вашим боевым псом, соревнующимся с выродком в клацанье зубов. Я найду выход. Я не хочу, чтобы страдал еще кто-то… Кёли, Паркинсон…Заберите еще Блейза и я клянусь яйцами Мерлина, что раздавлю вас, недомерки. А если из-за вас с глаз моей матери упадет хоть одна слезинка… Впрочем, никто не собирался его упрекать. Люциус и Тибериус стали обговаривать что-то о делах попечителей и новых преподавателях в школе. Драко услышал только имя недоумка лесничего, тот не вернется из-за поездки к великанам, а также, что на место преподавателя ЗОТИ есть кандидатура из Министерства. — Блять! — негодовал наследник Малфоев. Снейп вас сожрет с потрохами. Он подавал прошение три раза, и вы сами не подписывали, не надавили на полоумного старикашку, хотя были способны!.. Вы оба считаете Северуса недостойным своего внимания. И снова все упирается в его происхождение… Драко не мог больше здесь находиться. Да и не собирался. Все стало ясно. Он аккуратно и как мог незаметно взял с дальней полки тот самый набор с сигариллами и положил во внутренний карман смокинга. — Холодный разум и расчет, холодный разум и расчет…Я всегда был лучше. И я останусь таким ради них… — повторял он про себя. Малфой-младший еще раз медленно обошел кабинет, прислушиваясь к словам и пытаясь найти причину уйти прямо сейчас. — В единственного истинного слугу Лорда, по его словам, Фадж собственноручно кинул аваду. И теперь Темный Лорд ищет среди нас верных людей. Пока сестра твоей жены, Люциус, у него в приоритете. А ваша семья, кажется, не в такой милости, — отпивая виски, вещал Нотт-старший с явным упоением. — К твоему сведению, Тибериус, Лорд уже обещал выдать для Драко эксклюзивное задание, когда ему исполнится шестнадцать. Все же я и Нарцисса были верны ему вместе, в отличие от твоей покойной жены, которая не разделяла его интересов! — злобно парировал Люциус. До Драко постепенно доходило сказанное, выдирая душу по кускам, но он держал себя в руках, повторяя как мантру: Холодный разум и расчет, холодный разум и расчет... Причина для ухода была уже не так важна. Сойдет любой бред. — Прошу прощения, господа, я вынужден откланяться, мне еще нужно увидеться с матушкой, завтра рано утром мы отбываем в Хогвартс! — как мог менее язвительно произнес Драко и, несмотря на укоризненный взгляд отца и ухмылки Ноттов, вышел из кабинета. Стоило отдышаться. Он не мог идти сам, все нутро гудело, цепь снова начала тереть шею, но он уже понимал, что это фантомы от переполняющей злости.