Я — фанатка

С цирком пора было заканчивать. Разговор с молокососом оказался одним из самых жалких представлений, в которых мне когда-либо доводилось участвовать. Я боевой маг, и меня ждало поле сражения и полчище демонов, желавших отведать моего огня. Что я здесь делаю? Вопрос был риторическим: я явился в академию по собственной прихоти. Летом я, как всегда, отправился в столицу, на побывку домой. Навещал родственников и друзей, которых не видел полгода. Одна из свежих новостей, бурно обсуждаемых во всех гостиных без исключения — появление в академии мастер-мага, и не какого-нибудь дряхлого старика-профессора, наконец отыскавшего способ раскрыть седьмую точку, а девушки четвертого года обучения, чья точка открылась внезапно. Такое иногда происходило, но случай, безусловно, считался исключительным. Я послушал немного об этой истории и выигранных состязаниях. Должен сказать, меня впечатлило не только необычайно редкое по своей магической природе явление, но и то, что девушке без выдающихся на тот момент сил, удалось добраться до финала, одолев парней старших курсов. Я улыбался, снова и снова продолжая слушать байку, обраставшую новыми подробностями. Не успел опомниться, как в голове моей созрел план. Почему бы не напроситься к ней в наставники? У меня была такая возможность — ректор академии задолжал моей семье. И мы обо всем условились. Вернувшись в лагерь, я объяснил всё старшему по званию и тот, лояльно ко мне настроенный, выдал увольнительную с открытой датой. К счастью, бои шли не самые активные и мы одерживали верх в нечастых набегах демонов на северные земли. Девушка оказалась самая что ни на есть обыкновенная. Невзрачная. Средняя. Хотя, наверное, было бы слишком ожидать, что сильная магия будет сочетаться с порочной красотой. Марта была спокойной для мага огня, даже слишком спокойной. Это не было сложностью: хранить ей верность я не собирался. Мы занимались и всё шло неплохо. Она смотрела на меня, глупо моргая своими тёмными ресницами. Должно быть, стеснялась и не знала, как себя вести. Её одногруппницы, кстати говоря, проявляли куда больше смекалки и напора. Чуть погодя я заметил как вокруг неё крутится этот мальчишка, Филипп. Ничего особенного, но мне не нравилось то, что он касался чужого. А потом ещё эта юношеская запальчивость в разговоре со старшим, когда я сделал Марте замечание. О пререканиях в кабинете и говорить нечего. Он что, всерьёз думал со мной тягаться? Эта его смехотворная ремарка о врагах. Кто? Он? Играть в детские игры я ненавидел. Это была пустая трата времени, поэтому я решил взять быка за рога: решил поговорить с Мартой начистоту. Академия остывала после Дня Всех Духов; наступил ноябрь, когда я, после очередного занятия, сообщил Марте что хочу кое-что обсудить с ней с глазу на глаз. Мы условились встретиться в одном из кабинетов через час. Марта явилась вовремя. Я уже ждал внутри, сидя на краешке одной из парт. Она прикрыла дверь, приблизилась. Остановилась на достаточном расстоянии, не позволявшем усомниться в степени формальности дел между нами. Жаль, что она не была такой же прыткой, как её подруги. Это бы существенно упростило дело. — Марта, я бы хотел сделать тебе предложение. Выходи за меня, — произнёс я, стремясь сразить наповал. — Благодарю за предложение, Савелий Иванович, — монотонно отозвалась девушка, не выглядя шокированной, — но вынуждена отказаться. — Марта, — я встал и сделал шаг навстречу, — ты, должно быть, не поняла. Это не шутка, дорогая, — перешел я на более ласковый тон: — я предлагаю тебе руку и сердце. Хочу чтобы ты стала моей женой. — Я верно вас поняла, Савелий Иванович, и мой ответ остается прежним. Признаться, я не был готов к такому развитию событий, и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы овладеть собой. — Марта, могу я узнать причину твоего отказа? — Это не секрет. Я люблю Филиппа. Откровенно. Обычно девушки ломались и краснели и даже после этого не решались признаться в своих чувствах, и уж точно не были так прямолинейны. Я снисходительно улыбнулся. — Марта, подумай, — воззвал я к рассудительности девушки: — это просто подростковая влюблённость. Скоро она развеется дымом. Если не у тебя, то у него. Филипп знает, что в конечном счёте женится на той, которую укажет ему отец. Я стороной обходил девушку, говоря мягким терпеливым голосом, давая ей время осознать, что та сказка, которую она себе придумала, никогда не сбудется. — Выбрав меня… — начал я, и скривился поняв, что уговариваю девчушку отдать предпочтение мне — боевому магу с жизненным опытом и к тому же красавцу. Куда катится этот мир? Но я продолжил: — …выбрав меня, ты останешься в столице и будешь вхожа в лучшие дома. У тебя будет всё, что пожелаешь. Будущее, о котором мечтает каждая. Короткая речь звучала проникновенно и польстила бы любой барышне. — Благодарю, но нет. Похоже, у неё проблемы с головой. Какая девушка откажется от таких перспектив? Огонь во мне неприятно затрещал. Я уже решил, что Марта принадлежит мне, и теперь не очень понимал, почему всё складывается не так, как я задумал. — Ты действительно полагаешь, что войдешь в семью Филиппа? — едва заметное презрение проскользнуло в голосе. Марта покачала головой, чем снова привела меня в замешательство. — Что тогда? Марта пожала плечами. — Я не могу войти ни в чью семью. Я наследница и сама решу, кого привести в свой род. Ах вот оно что! Признаться, я не позаботился о том, чтобы выяснить все нюансы положения Марты, это казалось излишним. Как и все здесь, она была благородного происхождения, но приехала из глуши — её фамилию я ни разу не слышал. И не слишком вникал. — Это меняет дело, — я снова обошел её кругом. — А если бы ты могла покинуть своё селение, то, наверное, хотела бы перебраться в столицу? Я встал перед девушкой и заглянул ей в глаза. Странное дело, но несмотря на полное отсутствие красоты или других атрибутов женской прелести, мой огонь тянулся к её. Возможно, все дело было в более сильном источнике? Кто знает. — Ты не пугайся моих слов, просто поразмышляй немного над тем, что я скажу. Предположим, ты можешь заявить, что я тебя обесчестил, — я намеренно говорил медленно и не делал попыток коснуться девушки, показывая, что ей ничего не угрожает. — Я признаю вину и буду готов взять на себя ответственность. Тебе придется выйти за меня и тогда твоя семья будет вынуждена это позволить. Марта улыбнулась. — Я говорю что-то забавное? — спросил я в лёгкой растерянности. — Мой отец никогда не поверит. — Чему не поверит? — Что меня смогли обесчестить, — без тени насмешки произнесла она. — Почему? — Вы же видели мой огонь, Савелий Иванович. Он защитит меня от любой опасности. Действительно, я как-то не подумал. — Но ведь я и не собираюсь принуждать тебя на самом деле. Ты сделаешь все по собственной воле, — намёк был более чем прозрачный. — Моей воли на то нет, Савелий Иванович. — Почему? — Потому что я люблю Филиппа. Я замер. Да она попросту насмехается надо мной. Издевается без зазрения совести! Меня окатило жаром. Так вот на что намекал мальчишка, говоря, что я уже проиграл! Марта могла выглядеть и говорить как угодно просто, но что это на самом деле значило? Ровным счетом ничего. Кажется, я действительно сильно недооценил противника. — Значит замуж ты за меня не хочешь? Она покачала головой. — В столице жить тоже не желаешь? Снова немой ответ. — Так чего же ты хочешь? — Хочу чтобы вы приняли мой отказ, Савелий Иванович. У меня ведь есть право отказаться? Я скрипнул зубами. — Я очень благодарна вам за помощь с огнём, но не вижу нас вместе. Вам нужна подходящая жена для продолжения рода. Мне нужен муж, который возьмет мою фамилию. Одного этого достаточно, чтобы каждому идти своей дорогой. Если бы между нами были сильные чувства и кто-то был готов пожертвовать Родом им в угоду, можно было бы побороться. Но чувств между нами нет. Вы просто присматривали на роль жены мастер-мага — сильную кровь. Моё сердце отдано Филиппу навечно. И ни вы, ни я ни за что не поступимся Родом во имя какой угодно любви. Ситуация патовая. — Тогда зачем ты вызывала во мне ревность? — Простите, Савелий Иванович, если вы все не так поняли. Я хотела чтобы ревновал Филипп. Это было последней каплей; я кивнул то ли ей, то ли самому себе и, не прощаясь, вышел.