Луч фонаря рассёк густой мрак. Существо, испугавшись света, юркнуло обратно в дверной проём, скрывшись в главном коридоре, объединяющим главный обеденный зал, две игровые комнаты, комнату персонала, уборные, и выходящим к запасному выходу. — Он в коридоре! — голос Гарри дрожал, но тот пытался говорить чётко, хоть рация и смешивала его речь с помехами. — Дверь с моей стороны заклинило! Блокируй проход к игровой со своей стороны! — приказал Фокс, опасаясь, что тварь вот-вот доберётся до комнаты "Принцессы" Вайт. — Не могу! Двери не закрываются! Сука... Нет-нет-нет! Он уже рядом со "Старпомом"! Скорее, Фокс, скорее!!! — Гарри уже орал в рацию, поторапливая друга. Пришлось бежать со всех ног через весь главный зал к зоне, где выступали Старпом и Принцесса, дабы заблокировать уроду проход к ним! В предыдущую ночь этот ублюдок повредил провода, которые отвечали за закрытие защитных ставней через охранный пункт, и теперь их можно было перекрыть только вручную! Пока Гарри сидел в своей каморке, следя по камерам за передвижениями уродца, Фокс бегал по зданию, как сраный веник, отгоняя уродца от аниматроников. В тот раз было очень близко... Уродец боялся мощного света фонарика Фокса, но, на этот раз, он не стал отступать сразу же. Луч света только и успел выхватить из непроглядной тьмы тощую фигуру с белой маской на голове, как послышалась искажённая мелодия, похожая на звук музыкальной шкатулки. Парень из последних сил добежал до панели, управляющей переборкой, и врезал кулаком по кнопке "ЗАКРЫТЬ". С шумом сверху опустились стальные ставни, что только разозлило урода, которому до цели оставалось всего несколько метров! Ужасающе-длинная, когтистая рука урода проскользнула через нижний зазор и схватила Фокса за руку! И не успел парень даже понять, что произошло, как тварь резко сжала когти, раскрошив кости на руке Фокса и разорвав ладонь в лоскуты мяса! Вопль боли утонул в раскате грома снаружи. Но твари и этого было мало! Когда он понял, что держать охранника больше не за что, ибо от ладони осталось лишь кровавое пюре, он начал махать своей конечностью, пытаясь ухватить Фокса хоть за что-нибудь! Но Фокс, упав на пол и продолжив кричать от умопомрачительной боли, не ведая того, спас сам себя в последнюю секунду! Рука чудовища проскользнула в сантиметре от головы парня, но его когти-таки прошлись по лицу, лишив Фокса ещё и глаза... Парень потерял сознание от потери крови на том же месте.
Как только ролик закончился, Юджин и Кэтрин были на пике своего "разогрева" перед главным блюдом этого праздника кошмара. И Ева Эмили решила дать офицерам пару минут на то, чтобы "переварить" в голове то, что они уже узнали. Женщина встала со своего кресла, подошла к тому же кофейному аппарату, которым пользовалась ещё пару часов назад при беседе с Рэйн, и заказала два стакана с горячим шоколадом и один кофе. Этим ребятишкам сейчас не повредит небольшая доза сладкого... Получив напитки, Ева предложила Кэтрин и Юджину по стаканчику. Неожиданно, оба офицера приняли горячие напитки и, без задней мысли, опустошили их наполовину, не взирая на то, что он был, типа... горячий? Похоже, ребята продрогли до костей, что было видно по их цвету лиц. Но после шоколада начали постепенно возвращаться человеческое восприятие и цвет лиц. Как раз Ева перешла к сути дела. — Как я уже сказала, на протяжении года эта тварь приходила в Пиц-Тим каждую ночь в конце недели. Слава Богу, мы нашли эффективный способ противостоять ему, и больше никаких жертв не было. До недавних событий... Третья папка в руках Евы Эмили выглядела новенькой. Совсем недавно собранной. А написанные на ней дата и время указывали на вчерашний день и минувшую ночь... Папка была раскрыта уже самой Евой Эмили, которая, за время уборки в пиццерии, успела распечатать стоп-кадры с камер наблюдения и задокументировать доклад Гарри, который во всех подробностях изложил происходящее прошлой ночью. И женщина, судя по лицу, сама была крайне озадачена, напугана и растеряна, но, тем не менее, полна решительности и твёрдого желания докопаться до истины. Пришло время включить в эту игру Юджина и его спутницу. Иного варианта Ева не видела. — Вот этот объявился в моей пиццерии как раз перед тем, как ты первый раз пришел ко мне с расспросами об убийстве в Уэлсе. — сказала Ева, показав сперва одно фото, на котором отчётливо выделялся, скрытый ночной тьмой, образ "Порабощённого" Бонни. Его глаза горели двумя загробными огоньками, и направлены они были точно в камеру. — Погоди-ка... Это же... — выхватив снимок у Евы Эмили, Кэтрин первой узнала в этом существе механизм, внутрь которого была заперта первая обнаруженная жертва! Да, вне сомнений! Это был он, один в один! — Юджин, смотри! Это тот самый чёртов синий кролик! — передав в руки напарника снимок, воодушевилась Кэтрин, даже не смотря на то, что всё еще была напугана до чёртиков. — В самом деле. — прошептал Юджин, тоже заметив сходство, — Но ведь... Тот "костюм". Он всё еще в вашем управлении, в Уэлсе! Значит... — Это значит, что это никакой не костюм, идиот! — хлопнула ладонью по столу в приступе злости Ева Эмили, — Советую тебе сразу отнестись к вопросу с моей точки зрения, пока тебя самого в такой "костюм" не закрыли. Тяжело выдохнув, Эмили кое-как успокоилась. В самом деле, они и так тут теряют больше времени, чем положено. Пора продолжать... — Ладно... Слушайте дальше. — перебрав ещё несколько снимков, Ева продолжила, — Судя по тому, что я успела узнать, убийца как-то связан с прошлым "Фредди Фазбер". Вам знакомо имя "Уильям Афтон"? Как только в помещении прозвучало это имя, сам воздух словно стал густым. Дышать стало труднее, а в груди каждого из трёх людей замерло на секунду сердце. Снаружи, на улице, начало темнеть, но вовсе не из-за угасания солнца, а из-за мощных свинцовых туч, которые гнал жуткий ветер. Сверкнула за окном молния, раздался далёкий, зловещий гром. Тихий, но отчётливый, подобный смеху самого дьявола, которого ненароком помянули. Задул не менее сильный ветер, поющий свою зловещую песню, отчего ощущение "пустоты" и "потустороннего присутствия" во всём Пиц-Тим окутало Юджина и Кэтрин. Тёмное помещение, освещаемое лишь настольной лампой на столе директора. Тишина. Густая, мерзкая, липкая... Вой ветра снаружи, пытающийся пробиться сквозь оконные проёмы, подобно вою сотен неупокоенных душ, ломящихся к живым людям, злобно шептал на ушко проклятия. А за их спиной, по ту сторону дубовой двери, целая пустая пиццерия, в которой никого не было. Во всяком случае, полицейские хотели в это верить. А ещё они очень хотели верить в то, что прямо сейчас в коридоре просто раздалось эхо ветра в вентиляции, а не отдалённый звук топота лап "Капитана" Фредди... — Да... — первой ответила Кэтрин, которая уже не могла терпеть этой давящей атмосферы, — Я знаю это имя. Он был одним из подозреваемых в деле об убийствах детей в восьмидесятых. Но его не успели арестовать, и он был объявлен "пропавшим безвести". Через одиннадцать лет его останки были найдены в сгоревшем хоррор-аттракционе Фазбера. На которые был надет костюм Спринг Бонни, если я правильно помню. — Верно. — осторожно кивнула головой Ева Эмили, — Афтон был настоящим чудовищем, который и начал всё это. Психопат, детоубийца и... просто демоново отродье. Он использовал костюмы аниматроников, в которые прятал тела своих жертв, но того, что стало происходить дальше, не ждал никто. Подозреваю, что даже сам Афтон. Как бы то ни было, умерев, этот выродок оставил после себя чудовищное наследие. Они - это наследие. Те бедные дети... Они... Они всё ещё здесь. — Что ты хочешь этим сказать? — проронил Юджин, — Что это дело рук призраков детей, убитых в восьмидесятые?! Полицейский сменил тон. Ева Эмили напряглась. Юджин... Он теперь говорил иначе. — Нет, Юджин. — отрицательно помотала головой Ева Эмили, — Это делает человек. Вероятно, хоть Афтон и мёртв, его дело продолжает жить. Так вот... Этими чудовищами правят не души убитых Афтоном детей. Их души уже давно на небесах. Это их ярость. Слепок того, что некогда давало им силы. То, что сделало их теми монстрами, которых ты видишь сейчас. Что-то пробудило их снова, и они стремятся к продолжению своей мести. Афтон создал этот чудовищный "механизм", который продолжает работать даже без него самого. Сукин сын унёс с собой в могилу и способ как остановить их, если таковой вообще когда-либо был. Своими злодеяниями и жестокостью он что-то впустил в наш мир, Юджин. Что-то очень злобное и жестокое. Раскат грома на этот раз сотряс здание. Машины на улице заверещали сработавшей сигнализацией, а вспышка молнии, за мгновенье до яростного грома, ударила в землю где-то позади пиццерии. Замигал свет настольной лампы, возвещающий о нарушении работы электросети, а Кэтрин ощутила легкий запах озона... Вот так громыхнуло... — Я... — сменился в лице Юджин, — Кажется, я понимаю... — Юджин? — испугалась Кэтрин, ибо такого Юджина она ещё не видела. Его будто подменили. Его тон стал сдавленным, проступила хрипотца, как у заядлого курильщика, хотя Вольф ни единой сигареты за всю жизнь не курил! Ева Эмили тоже сменилась в лице. Промелькнуло понимание, что Юджин перестал воспринимать данную ситуацию как нечто новое. Сложилось впечатление, что он "вспомнил" нечто, что уже много лет, даже несколько десятилетий, было в нём похоронено. Намеренно. — Юджин, ты... — вдруг смятение промелькнуло и в голосе Евы Эмили, которую подобное удивило так, как ничто иное на протяжении последних лет. — Уильям Афтон. "Фредди-Фазбер Пицца". 1987 год... — словно выставляя детали мозаики в своей голове, Юджин выстраивал "контекст" тех событий, которые имели к нынешнему делу непосредственное отношение. Событий, которым Юджин лично был свидетелем. — Восемьдесят седьмой... — повторила за ним Ева Эмили, и до неё стала доходить причина смены психологического состояния Юджина. Неужели? — "Укус 87". — горько и обрёченно улыбнувшись в лицо Евы, Юджин поднял взгляд на директора Пиц-Тим, — Так ведь вы называете смерть того мальчишки, которому откусили лобную долю? — Откуда ты знаешь? — Такое не забыть. Никогда. — откинувшись на спинку кресла, Юджин решился рассказать то, что скрывал в себе с того самого дня, когда ему было всего шесть лет... — Того мальчишку звали Энтони. Моего друга. — едва не сорвавшись на эмоциональный взрыв, ибо сейчас офицер был на пике оного, Юджин держался из последних сил, — Он был... Он был моим соседом, и мы дружили не так давно. Его родня была бедной, но они любили сына и на седьмой день рождения решили сводить его в ту сраную пиццерию... Глаза Юджина увлажнились. Те воспоминания, похороненные как его собственным желанием забыть, так и многочисленными препаратами и психиатрическими процедурами, в контексте нынешних событий снова пробудились. Офицер заплакал. Но виду не подал. — Мой друг... Энтони... Он был счастлив в тот день. Чёрт возьми, я на том празднике впервые в жизни попробовал пиццу... Хе-хе-хе... — слёзы-таки проявились на лице Юджина, но офицер спрятал их, приложив ладонь, одетую в полицейскую перчатку, к глазам, — Сукин сын... Он даже не увидел... Тот чёртов лис, его словно закоротило и... Энтони... Его кровь... Я весь был в его крови! Юджин сдался. Сил больше не осталось. Он сломался... Он был на том празднике, когда случилась трагедия, и аниматроник Фокси откусил лобную долю ребёнку. Юджин был там. Он видел всё своими глазами. Он видел... Видел, как его другу Энтони буквально откусывают лобную долю, а брызнувшая из разлома в голове кровь тогда забрызгала Юджина с ног до головы. Он уже не помнил, пытался ли он помочь другу выбраться из лап взбесившегося аниматроника, или просто был рядом с Энтони в ту секунду... Но картина того, как робот-лис сжимает свои челюсти на голове кричащего друга, проявилась в памяти как древний реликт, спрятанный и забытый... Но всё ещё живой.***
Ева подвела черту. На сегодня хватит. Нужно было решать, что и как им делать дальше, а пока Юджину и Кэтрин нужно было отдохнуть и воспринять то, что они сегодня узнали. Отпускать их Ева Эмили сразу не решилась, предоставив комнату персонала для отдыха. Хотя офицерам было боязно проходить мимо аниматроников Пиц-Тим, они приняли предложение и согласились воспользоваться гостеприимством директора Пиц-Тим. Ибо отдых им был нужен как никогда. Не каждый день узнаешь, что ввязался в самую настоящую паранормальную авантюру, где против тебя играют силы, которые находятся вне твоего понимания... Кэтрин отошла в комнату персонала, где вызвалась заварить нормального кофе для себя и Юджина. Пока сам Юджин и Ева Эмили перешли в главный зал Пиц-Тим, где стояла сцена с "Коком", "Дозорной" и "Капитаном". Офицер подошёл к стене, где висела доска с фотографиями. Фотографиями детей, которые фотографировались целыми группами, вместе с аниматрониками, их Кураторами, и просто отдельные фото. Юджин разглядывал их, пока его разум находился в состоянии слома. — Может, из-за Энтони я и пошёл в полицию. Может, просто хотел забыться в учёбе и работе... — глядя на фото, где был семилетний малыш, держащий в руках плюшевую версию "Старпома" Фокса, сказал Юджин Еве, что тоже смотрела на фотографии детей вместе с ним, — Меня почти девять лет откачивали от потрясения... Забавно, не правда ли? — Ты не виноват, Юджин. — поправив другое фото, с изображением девочки, обнимающей улыбающуюся Рэйн, в ответ сказала Ева, — Вы были детьми, и ты ничего бы не смог сделать. Кровь Энтони на руках Афтона, и он уже горит в аду за то, что сделал. — Кровь Энтони всё ещё на мне. На моих руках... На моём лице. Везде. Даже на моей душе. — снова вспоминая, как оплакивал друга и как сильно горевал по нему, зажмурил глаза Юджин, — Я хотел защитить их, Ева... Защитить детей. Но... Они снова умирают из-за того, что я облажался. Если бы Энтони это видел, он бы презирал меня. Прости меня,... Энтони... — Взгляни на них, Юджин. Посмотри... — включив подсветку на доске с фотографиями, Ева Эмили положила руку на плечо Юджина и указала на групповые фотографии, где дети, группами по десять, двенадцать человек, выстроились перед фотокамерой и лучезарно улыбались. На одном фото были "Дозорная" Бонни с Милой, "Кок" Чик и его Куратор Гарри. На другом, вместе с другой группой детей, позировал Фокс и "Старпом". А вот на этой фотографии, где все дети были девочками, перед группой сияла своей красотой и улыбкой, полной чистого счастья, красовалась прекрасная Рэйн и "Принцесса" Вайт. — Разве они не прекрасны в своей радости? — проведя пальцами по нескольким общим фотографиям, слегка приободрившись, спросила Ева, — Их улыбки это то, ради чего я здесь. Ради чего мои ребята здесь... И ты тоже. Фокс, вот этот молодой парнишка, и Гарри... Они настоящие герои, которые каждую "Крайнюю ночь" рискуют жизнью, чтобы эти малыши были счастливы. Я люблю их и горжусь ими, как собственными сыновьями. А каждый из детей, которые приходят к нам, находит здесь крупицу счастья, которые для их возраста бесценны. Юджин,... Ева полностью повернулась лицом к офицеру, которого уже давно знала лично. Этот полицейский был ей хорошим знакомым ещё до всех этих ужасов. Но сейчас... Сейчас у них была общая цель. — Прошу тебя, Юджин. Помоги мне... Ради них. — указав в сторону фотографий, умоляла Ева, — Они в опасности, и я не справлюсь одна. Ради этих детей я готова отдать свою жизнь, так же, как и мои ребята. Мой отец, Генри Эмили, нашел способ с этим бороться, он справился с этим! Значит справимся и мы, Юджин. Ради твоего друга,... Ради Энтони. Минутное молчание переросло в неловкое. Ева Эмили, как заботливая мать, понимала эмоции своего друга. Женщина успокаивающе обняла Юджина, а её сердце услышало тот крик боли и плач горя, бушующие в душе полицейского. Материнское сердце разделило с ним эту боль, и та отступила, позволив разуму заработать в более стабильном режиме. Юджин вспомнил кое-что ещё... То чувство, которое он испытал, придя в Пиц-Тим вместе с Кэтрин в тот день:Хоть они и пришли сюда расследовать дело о пропаже детей и самом настоящем детоубийстве, но... какая-то незримая сила, подобно тёплой материнской ладони, проникла в душу офицеров, и весь негатив, вся напряжённость и волнение, растворились в разуме. Они, как обеспокоенные дети, лежащие во мраке неизвестности, напряжения и некоторого страха, словно оказались в объятиях любящей мамы, которая через местную музыку, тёплую атмосферу и детскую радость, шептала им на ушко: "Всё будет хорошо, душа моя. Ничего не бойся, мама с тобой..."
— Я с тобой, Эмили. — по-дружески приобняв женщину, с которой они разделили одно призвание на двоих, согласился Юджин. Тишину разрушил громкий звук вышибаемой плечом двери в комнату персонала. Из главного коридора пиццерии, с огнём в глазах, выбежала Кэтрин, держащая в руках свой мобильник. — Юджин! Снова сообщили о пропаже! Ещё два ребёнка похищены!