Жених Полоза

Маленький домишка в небольшой деревушке смотрелся сказочно благодаря стараниям его хозяев, занимавших в обществе незначимые роли. Мэй и Бен не мыслимо опечалились, когда после множества попыток Бог так и не наградил их своим чадом. Двум бетам сложно завести ребёнка – так было, есть и будет. Хозяйство они вели небольшое, но в своё время Паркеров всё устраивало. Одновременно счастьем и наказанием оказался их племянник, попавший в шестилетнем возрасте в их дом. Родители оставили мальчишку-омегу на пороге, не удосужившись и словом обмолвиться с его новыми опекунами и даже объясниться перед маленьким сыном. Они ждали день, месяц, год. А потом Бен быстро рассправился с пристроенным чердаком для спальни малыша. До этого дождливого дня Питер не знал своего дядю и его жену, но с тех пор они стали ему настоящей семьёй. Мальчик хвостиком ходил по очереди за попечителями, обучаясь всему, что умели эти двое. Но всё чаще они покидали его, оставляя дома одного. Времена в их деревню и семью в частности пришли тяжёлые, приходилось зарабатывать деньги с утра и до самой ночи, услуживая поместью Озборнов. Денег едва хватало на пропитание. Скот пришлось распродать, дворик Паркеров внезапно сузился и совсем опустел, Питеру больше не приходилось ранним утром стоять у небольшого навеса, продавая яблоки, молоко, сыр и мясо. На сердце и душу омеги лёг ещё один грустный след. Но всё не заканчивалось одним бедствием. Вблизи деревни, в горах обитало древнее зло. То и дело, оно просыпалось каждую весну и наведывалось в ближайшие поселения за пропитанием. В последние годы, ситуация ухудшилась: деревни пустели не из-за смертей стариков и болезней, а из-за чудовищ, предпочитающих пожирать трудоспособный народ и детей. Не исключено, что эта участь настигла маму и папу Питера. Не смотря на все горести и страхи, Питер оставался лучезарным мальчиком. Его улыбка делала любой день ещё ярче. Любимое время года омеги – осень. Можно зарыться в куче золотистых листьев и разглядывать хмурое небо с редкими проблесками солнца. За Питом мало закреплено обязанностей, в свободное время он мог носиться по улице, но лишь до заката солнца и не в коем случае не ступать в лес. Соседями Паркеров была многодетная семейка Бартонов. Питер часто бывал в их доме, играя с детьми: Купером, Лилу и Натаниэлем. Старшей и приёмной дочкой являлась Кейт. Её родители погибли не так давно, поэтому девушкой она была закрытой. Но очень доброй, она заботилась о своих младших, как о родных, очень помогая их родителям. Глава семейства – альфа Клинт Бартон был охотником, чему у него упорно учились Кейт и Лилу. Купера же это не интересовало. Глядя на таких разных друзей, Питер гадал, кем же он станет, когда подрастёт.

***

– Пожалуйста, тётя Мэй, я уже устал сидеть в своей комнате день и ночь, – хныкал Питер уже на протяжении целого часа. Обычно, он очень терпеливый мальчик, но в последнее время устраивает слезливые сцену одну за другой. – Тут так скучно, нечем дышать и… Пауки… – его глаза широко распахнулись, он чуть не свалился со стула, желая каждой капелькой тела выразить ужас. – Что? Пауки? – Вскинула брови тётушка, но ничуть не удивилась новой выдумке маленького фантазёра. Женщина встряхнула, только что постиранную простынь, не глядя на мальчика под ногами. – На ветру быстрее высохнет, лишь бы дождь не пошёл, – размышляла она вслух, уже забыв о словах омеги. – О… – Питеру было так радостно, что Мэй купилась на его коварный обман. – Да, жирные и мохнатые, залепили все углы паутиной, куда ни глянь – всюду их узорчики! – Мэй не спешила отвечать на его предостерегающие мысли, собираясь ненадолго выйти на улицу, чтобы развесить постельное. Но Питеру с ней нельзя… Мальчик с нетерпением потянул за мокрую свисающую ткань, не рассчитав силы, опрокидывая себе на голову весь таз с настиранным бельём, но при этом продолжая требовательно вопить: – Можно мне на свежий воздух? Ну пожалуйста! – Питер Паркер, ты же знаешь, что нельзя! – наконец, Мэй вышла из себя. Работа на чужом поле очень выматывала, ещё на её плечах лежит ответственность за несовершеннолетнего ребёнка. – Дождись лета, пока выходить опасно – свадьбы змеиные в самом разгаре, не дай Бог, тебя кто-нибудь утащит! Ты хоть и дурачок, но добыча очень приметная! Женщина едва сдержала слёзы, так давно копящиеся внутри. Терпеливо освободила племянника из захвата металлического чудища. Её уставшие глаза встретились с детскими наивными шоколадными глазками. Она тяжело вздохнула, пощепав мальчишку по щеке. – Прости, не хотел тебя злить… – Питер виновато опустил кудрявую головушку, тихо всхлипнув. – Чтобы всяким букашкам не повадно было жить бок о бок с тобой, давно тебе твержу – возьми веник в руки! Никакой альфа не захочет брать в мужья неряху. Не очень-то Питер мечтал выйти поскорее замуж и нарожать детей. Разве не стоит сначала обезопасить мир, куда ты с любимым человеком собираешься выпускать своих малышей? Почему-то никто не может до этого додуматься. Если эти монстры убивают дорогих вам людей, то почему бы не начать борьбу против них? Взрослые такие странные... Питер дулся на их тугоумость и каждую весну терпел одно и тоже. На самом деле, он любил пауков. Совсем не боялся брать в руки, рассказывать им сказки, собственной выдумки. Каждую весну лишь они составляли компанию мальчишке, обитающему на чердаке. Сколько Питер себя помнит, так оно было всегда. Взрослые запрещали даже ставни окон приоткрывать, ведь, упаси Господь, его сладкий запах просочится и попадёт под нос страшному голодному Змею, разгуливающему неподалёку в поисках жертвы. Сколько юных, едва зрелых, девушек и парней пропадает каждую весну – не счесть выплаканных слёз их родных и близких. Нет им счёта, как и спасения. Старшие запугивают страшными сказками и не позволяют соваться за двери до окончания проклятого сезона, полностью принадлежащего неким Змеям. Ещё один способ уберечь ребёнка, особенно омегу — поскорее выдать замуж/женить, отправить под защиту другого, более сильного и влиятельного семейства. Мысль об этом сводит Питера с ума, ему повезло, что вплоть до его совершеннолетия эта тема поднималась не так часто. Возможно, дело в том, что Пит не совсем ребёнок Паркеров, у которых сейчас вынужден жить, и они не в праве выбирать его судьбу. Все свои восемнадцать лет Питер искренне ненавидит весну и все последствия, что она несёт. Это как наказание. Но за что? В доме совершенно нечем себя развлекать, омеги не имеют права обучаться в школе, так что Питер не может прочесть даже ту малую часть книг, что имеются в их доме. Запылившиеся, забытые, никому не нужные. Он пытался обучиться грамоте самостоятельно и с помощью друзей-альф, но большого успеха это не принесло, из-за неинтереса вторых и маленького количества времени, выделенного на учёбу. А чем ещё заниматься дома? — Как чем? — спросит, по обыденному, Мэй. — Помогай мне! Когда пропали твои родители, и ты — ходячая головная боль, достался нам, я поклялась, что выращу из тебя стоящего человека. Разве не знаешь своих обязанностей? Всё хозяйство на тебе, пока мы с твоим дядей пропадаем на работе. Нед Лидс — один из альф-сверстников, кто был не против говорить с Питером о школе с жестокими правилами. Он же подарил Питу тетрадь и перо, теперь мальчишка может вести счёт дням взаперти. Приход лета можно определить не только по дням с последнего снега, но и по запаху-воздуху, очищенному от феромонов и пыльцы именно перед наступлением более тёплого времени. Дядя Бен так гордится тем, что сумел сохранить омегу до значимого возраста. Восемнадцать Паркеру-младшему стукнуло ещё в конце лета — пора бы уже и замуж выдавать. — Ещё и хвастаешься этим! — кричал Питер на всю маленькую кухню, стоило дяде вернуться домой к ужину. — Как тебе не стыдно? Я не какой-то товар на полке, я — твой племянник! И у меня есть свои чувства и желания. — Какие у тебя могут быть желания? Лежать весь день в кровати и бездельничать? — мужчина даже побагровел от злости. — Вот какого ты обо мне мнения, значит! Ты же сам меня и запираешь дома! — Это для твоей же безопасности! И почему я должен не гордиться тем, что сумел тебя защитить? Мэй не вмешивалась в разговор, лишь поглаживала плечи своего мужа, не давая тому броситься на юношу. — Я тебе не об этом твержу, — рыкнул Питер, нервно оглядывая предметы вокруг. Желание пнуть что-нибудь не давало покоя, но он никогда себе этого не позволит. — Ты сегодня говорил соседке, что ОМЕГА подрос и готов выйти замуж! А меня ты спросить не хочешь? — Подслушивать чужие разговоры запрещено, Питер Паркер! Питер хотел было снова выплеснуть свои эмоции через слова, точнее крик, но Мэй уже усадила Бена за стол и повела Питера в коридор, чтобы поговорить наедине. Питер не вырвался из её рук, сильно хмурясь, он ждал объяснений хотя бы от неё. — Питер, послушай, тебе нужно успокоиться. Ты не имеешь права так ругаться с дядей. — Прости, но это важно для меня. Я не понимаю... Всё выходит так, будто вы растили меня только чтобы… — отрицаний со стороны старшей не последовало и Питер крайне ужаснулся, пятясь к лестнице и остервенело мотая головой в разные стороны. — Этого просто не может быть… Ну скажи же, что это не так! — Перестань поднимать голос, Питер Паркер, — строго произнесла тётя. — Рано или поздно ты должен был понять, для чего в мире нужны омеги и что с ними происходит, когда они становятся взрослыми. — И… Что же?.. — Питер не хотел слышать ответ на этот вопрос, но Мэй умела надавить на него, чтобы добиться желаемого. — Питер… Ты же воспитанный мальчик. Не позорь нас с Беном. Ты должен быть нам благодарен за счастливое детство под крышей. Но оно позади. Ты должен выполнять свои обязательства. Пит не стал дослушивать — резко отвернулся и побежал по лестнице в свою маленькую спальню. С того разговора и началась их борьба. Пит отказывался от ужина, стоило речи зайти о том, что он должен «по своей природе», или о перечислении женихов, ничуть ему не нравившихся. Но давили на него не столь сильно из-за проявляющейся проблемы, обнаружившийся около двух лет назад. Для Питера она стала радостью, для Бена и Мэй — настоящим бедствием. Сколько бы Мэй не скормила Питеру лечебных трав — его течка никак не могла начаться, он будто застрял в детском состоянии. Нельзя сказать, что Питер никогда не представлял себя в роли мужа альфы в положительном ключе. Было дело и не раз. Приятно мечтать о тёплом безопасном семейном очаге, где тебя уважают, любят и понимают. Хочется иметь собственного защитника, кто не будет пускать одного до колодца в опасное время, но и не станет запирать в комнате для безопасности. И выбрать его Питер должен исключительно сам, по любви. Летом, осенью и зимой Пит был весьма счастлив. Он знает всех жителей деревни и с большинством состоит в хороших отношениях, что не может не радовать. Мальчишка с добрым сердцем и небывалым воображением нравился всем, включая юных альф. Сколько Пит себя помнит — всегда после обеда (ведь альфы находятся на занятиях) строил с ними домики из веток, плоты для перемещения по озеру, деревянные мечи, лошадок, в то время, как других омег маленькие альфы не подпускали так близко. Питер любил своих друзей, а они, через стеснения и стереотипы — своего умного и весёлого омегу. И к счастью обоих сторон, Питер рос медленно и до сих пор не обзавёлся своим манящим ароматом. Всем известно, что у омег природные свойства проявляются раньше, но Пит был исключением. Многие считали, что он на самом деле бета. Этот факт знатно бы облегчил его жизнь. Их дружба сошла на нет, как только альфы вошли в половозрелый период. Им больше не интересны игры и мечты. Грубая реальность взросления, в очередной раз, настигла Пита. Теперь в свободное время Пит помогает старикам то с огородами, то со скотом, которого больше нет у его семьи, провожает детишек домой и заодно ведает податливым и наивным умам страшные истории про Змеев, обитающих в изножьи Полозьей горы. Забавно видеть выражения их перепуганных мордашек. Сам же Питер перестал бояться этих легенд и сказок. В последнее время его волнует лишь отношение к нему со стороны дяди и тёти — самых родных ему людей. Стоит ли всерьёз задумываться о побеге, если дело будет совсем худо с их манией выдать Пита замуж? Дни становятся однообразными даже не в весенний период. Бен ожесточился, ставит ограничения на прогулки, оставляет с Мэй, чтобы та обучала быть хозяюшкой. Но Питер так устал подметать и намывать полы, чего вообще стараться, если как только все возвратятся в дом — нанесут кучу грязи на рабочих сапогах. Свиной помёт — как же он ненавидит его мерзкий запах и облик. Готовить приходится из трёх ингридиентов: воды, чёрствого хлеба и третьего, всегда меняющегося, — сыр, молоко, овощи, мясо-сало. Лишь по праздникам в доме появлялись сладости. Питер больше всего дожидался мятных пряников. И стоило только тётушке узнать о его пристрастии, она стала прятать от него угощения в попытке шантажа. Питер искренне считал, что нынешняя весна не могла стать хуже, но как же сильно он ошибался... Снег почти растаял, солнце светило всё сильнее и теплее с каждым днём, птицы возвращались из тёплых стран, дядя Бен перестал жаловаться на больные колени и отсутствие помощи — всё кричало о скором наступлении лета. Трепетное ожидание нарушило внезапно изменившееся состояние юноши-омеги. Он стал более раздражительным, ленивым, но в то же время бескрайне суетливым. Дело прояснилось через неделю. Сам граф Озборн почтил дом Паркеров личным визитом. Почему-то именно в то время, когда хозяева были на рабочем месте... О чём мистер Озборн просто не мог не знать. Сонный мальчик открыл дверь нежданному гостю, широко зевая. — Доброе утро, Господин. Что-то случилось? Мне вообще-то нельзя высовываться на улицу... — тише проворчал мальчишка, довольный порывом свежего ветерка. Вместе с тем, его нос уловил необычный аромат, исходящий от мужчины-альфы перед ним. Это запах воздуха перед летней грозой? Настораживающий, остерегающий... Озборн жадно распахнул ноздри, на мгновение блаженно прикрыв глаза, от чего его ресницы заколыхались. — Я так и подозревал, — почти прорычал взрослый, натягивая широкую улыбку, не предвещающую ничего хорошего. — Омега наконец обрёл свою природную красоту... А они скрывали это от меня. — Я не понимаю, — омега сжал ручку двери чуть сильнее. Мужчина сделал шаг по лестнице вверх к мальчишке, Питер же сделал всё с точностью да наоборот. — Нет-нет, тебе не стоит меня бояться, — Озборн тактично протянул Паркеру-младшему ладонь, не сводя глаз с его личика. — Ты должен дружить со мной, понимаешь? Омега медленно кивнул, протягивая руку в ответ. Большая ладонь с силой обвила вторую, как капкан, навечно калечащий своими узами. — От тебя так приятно пахнет, цветочек. Вот чей запах принесли твои подопечные в мой дом... Думаю об этом вот уже несколько дней. — От... Меня пахнет? — Питер знатно покраснел и попытался незаметно принюхаться к себе. Только не говорите, что такой знатный человек решил над ним подшутить... Неловко. — Ещё как, — альфа наклонился к руке Питера, с новой силой втягивая воздух. — Кажется, если я не ошибаюсь, это лаванда. С нетерпением жду ужина между нашими семьями, чтобы лично поздравить Бена и его супругу с такой радостной вестью. Питеру же было далеко не радостно. Неужели он становится удобным для всех вокруг, кроме себя самого? Ему кое-как удалось избавиться от Господина, а после, оставшись в одиночестве, — от ощущения его мерзкого желания и своего облапанного тела. Через несколько дней тот самый ужин состоялся в маленьком домишке Паркеров. Богатое семейство, состоящее из отца и его сыночка-альфы Гарри притащились сюда исключительно из-за Питера. Как же долго дядя и тётя уговаривали племянника отбросить капризы в сторону и прилично принять гостей вместе с ними. И так было ясно, зачем всё это состоится, повторять одно и тоже не было уместным, лишь нагнетало отношение Питера и обстановку в доме. Но как же рады его взрослые... В их омеге заинтересована самая знатная семья деревни. Питеру только в самом детстве нравился Гарри Озборн. Тот не играл со своими сверстниками, редко бывал на улице, но определённо любил время рядом с Питером Паркером. С каждым днём Питер становился всё румянее, краше, а вот Гарри... Принимал всё более болезненный одинокий вид. Друзья давно отдалились, со стороны Пита появилась неприязнь к этой персоне после не парочки оскорблений и колких замечаний в сторону слабых и бедных, в чьё число входит и сам Пит. Норман Озборн явил на свет свою точную копию. — Я знал твоих родителей, Питер, — вещал Господин, едва ли притрагиваясь к блюду, что стояло перед ним. — Ричард был моим партнёром, очень выдающейся личностью. Жаль, что ступил не на тот путь... Пит глядел на гостя из-подо лба, не выказывая и капли дружелюбия. Этот вечер обещал быть кошмарно длинным.