Butterfly

Прихожу потихоньку в себя — как понимаю это? Всё просто: ощущение женских пальчиков на моей ладони даёт мне понять, что кошмар отступил и пора возвращаться в не менее ужасающую для меня реальность. Обхватываю женскую руку и слегка сжимаю, раздаётся шипение, открываю глаза, привычный полумрак окутывает меня. Повернув голову, замечаю ёрзающую на месте девушку, которая пытается высвободить свою руку. Спустя время незнакомка оставляет попытки освободиться и, оперевшись второй рукой о спинку дивана, внимательно на меня смотрит, а я что? Продолжаю сжимать её ладонь в своей и не свожу с неё глаз. Прохожусь взглядом по её лицу, стандартный набор, как по мне: большие распахнутые глаза, сложно сказать, какого цвета — в таком освещении я могу увидеть лишь оттенок карего, не больше; небольшой вздёрнутый нос; пухлые губы, куда уж без них; аккуратный шрам на подбородке, нарочито не замаскированный макияжем или чарами; что касается волос, то они длинные, слегка вьющиеся на концах, по цвету ближе к каштановому, но при этом свете мне и жираф покажется пингвином.  — Извини, что разбудила, я Бонни. Бонни Касл. — Здравствуй, Бонни. Пэнс сказала тебе, зачем ты здесь? — Да, но я не понимаю, чем могу помочь… Конечно ты не понимаешь, именно поэтому твои плечики подрагивают, а искусанные губы свидетельствуют о твоей нервозности, малышка. Так, давай-ка я сожму твою руку сильнее, и посмотрим, как быстро ты начнёшь выходить из себя. — Совсем нет идей, зачем тебя отправили ко мне?  Занервничала, милая, ну ещё бы, значит, есть что скрывать, ага, заёрзала опять, и… Ну твою же мать, зачем она положила свою руку мне на член, а? Вот по мне не видно разве, что я не настроен на какие-либо ласки. Придётся и эту руку перехватить.     Хватаю Бонни за второе запястье и, перекинув ногу, оказываюсь на ней сверху, всем весом прижимаю её к спинке диване, поднимая её руки выше над головой.  — Ты хочешь поиграть? Теперь понятно, почему выбор пал на меня… — Не совсем, милая. Видишь ли, сегодня мы будем играть по моим правилам, и целью игры будет рассказать всю правду, несложно звучит, верно? Итак, я задаю тебе вопрос, а ты отвечаешь, но, Бонни, говори правду.  — А что, если я откажусь?  — Тогда я расскажу Пэнс о твоих маленьких секретиках, о том, как ты обворовываешь гостей. Уверяю тебя, после такого ты вылетишь отсюда, без какой-либо возможности пристроить своё прекрасное тело в приличное место. Ну что, мы договорились?  — Да как ты? У тебя нет доказательств.  — Ты, видимо, подзабыла, кто я такой. Тот медальон, что ты вытащила из кармана моих брюк, находится прямиком в твоём бюстгальтере.  Отпускаю руку Бонни и тянусь прямиком к её груди, замечаю нервозность в её взгляде и попытки скинуть меня с себя, придавливаю её сильнее и вытягиваю серебряную цепочку, на конце которой поблёскивает овальный медальон. Провожу им прямо у лица девушки, наблюдая за ней.  — Чего ты хочешь, ищейка?  — Быстро ты вспомнила. Я хочу поиграть, Бонни. Готова?  — Слезь с меня для начала и дай закурить.  Я улыбаюсь и поднимаюсь на ноги, убираю медальон вновь в карман брюк, из другого достаю сигареты и протягиваю одну Бонни, вторую беру себе. Щёлкаю двумя пальцами, прикуриваю свою и, ловя недоумевающий взгляд, помогаю прикурить и Бонни. Чувствую, как дым проникает в лёгкие, наполняя меня. Выдыхая его, ощущаю расслабленность во всём теле, никотин медленно достигает мозга, ловлю это состояние и сажусь рядом с Бонни, она быстро затягивается, давится дымом. Во мне это вызывает лишь усмешку, отбираю у неё сигарету и тушу окурок об пол, наклонившись, я замечаю на щиколотке Бонни небольшую татуировку, сложно понять, что именно на ней изображено, но какие-то детали улавливаю.  — Мисс Паркинсон показала мне фото, но я не помню, был ли он со мной.  Возвращаюсь в исходное положение, делаю вторую затяжку и выдыхаю дым, который обволакивает Бонни, девушка вновь начинает кашлять.  — Бонни, правду.  Девушка вскакивает с дивана и заходится в кашле, опускается на колени в попытках успокоить его. Я подхожу к ней, резко хватаю за плечи и веду к окну, которое далеко не сразу удаётся заметить, распахиваю его, и свежий воздух начинает поступать в комнату. Бонни хватает его ртом в попытках выровнять дыхание. Глажу девушку по спине, и теперь мне удаётся рассмотреть её получше. Стройная, даже худая, как по мне, из одежды только кожаный чёрный бюстгальтер, в тон ему трусики и пояс для чулок, на ногах туфли на шпильках. На спине есть ещё пара татуировок, бегло смотрю на них — ничего интересного. В этот момент дыхание Бонни выравнивается, и девушка, повернувшись ко мне, смотрит с благодарностью. Но я тут явно не за этим.  — Как зовут тебя?  — Я же сказала, что я… — Правду.  Благодарность во взгляде вмиг исчезла, вместо неё чувствую кожей, как эти карие глаза — слава Мерлину, я не ошибся в цвете — прожигают во мне дыру.  Улыбаюсь. Правда, меня забавляет, когда меня недооценивают.  — Давай я начну, если что, ты поправишь меня, вдруг я где-то ошибусь, хорошо?  Понимаю, что согласия от неё я не дождусь — ну, видимо, придётся действовать по старинке.  — Год назад я занимался одним делом. В нём была убита маггла, некая Марта Уорен. Убийство было совершено с помощью кухонного ножа, и предполагаемый преступник был задержан в этот же вечер, он бухал в одном пабе недалеко от дома жертвы. Так получилось, что задержанный был сожителем Уорен и чуть ли не клялся следствию, что не смог совершить такого. Ведь жили они в любви и согласии, а пьёт он, ну разве что по праздникам и если кто угостит. В ночь убийства его и угостил один юноша, одетый во всё чёрное и говорящий с каким-то акцентом. Поэтому бедняга Уорен быть причастным к убийству как подозреваемый ну никак не мог, потому что пьянствовал всю ночь и утро, свидетели в лице бармена и пары таких же алкашей подтвердили алиби. Мне попало это дело потому, что дверь в доме Марты была открыта отпирающим заклинанием, а магия, как ты помнишь, оставляет следы. Неделю спустя в жилом комплексе неподалеку от вокзала совершается ограбление, и в апартаменты жертв удаётся проникнуть с помощью такого же заклинания. На месте преступления в обоих случаях не было ничьих отпечатков пальцев, кроме проживающих, но след от ботинка совпал в обоих местах. Я не верю в совпадения, и путём нехитрых действий мне удалось выйти на след Кристофера. Приятный малый, правда был такой же несговорчивый, как ты сейчас, но я умею расположить к себе, и милый итальянский парниша поведал мне историю, как девушка, которую он любил, и подбила его на кражи из домов магглов. Сам он никогда бы не пошёл на такое, но он слишком любил свою девушку, настолько сильно, что сделал с ней парные татуировки. Две башенки замка на обеих лодыжках влюблённых, романтично, да?  — Мерзкий урод! Ненавижу! — Кого, милая? — Тебя, этого идиота Кристофера, вас всех ненавижу! Я разве много просила, а? Немного денег, чтобы свалить отсюда и не видеть всё это блядство!  — Катрина, ты любишь всё это, как ты выразилась, «блядство», здесь ты можешь почувствовать себя королевой и пользоваться мужиками как угодно, обворовывая их по чуть-чуть, я уверен, ты накопишь на свою мечту. Кстати, о чём мечтаешь? Катрина оттолкнула меня в сторону и двинулась к бару, стоящему напротив дивана. Откупорив бутылку, она принялась жадно отпивать глоток за глотком выдержанный огневиски. Я любовался этой картиной: тушь размазана по щекам, волосы растрёпаны, ноги еле стоят на этих шпильках, вся аура секса и игривости исчезла нахуй. Наверно, поэтому Нотт больше и не ходил со мной в бордель — я удивительным образом умею испортить всё веселье и настрой.  Наконец выпустив бутылку из своих рук, Катрина посмотрела на меня. Ох, этот сучий взгляд… — Как зовут мужчину, который был изображён на фотографии?  Ну давай, милая, ты на верном пути.  — Винс, кажется. Не врёт, уже хорошо. Так, надо посадить её на диван, иначе есть риск, что она свалится с этих шпилек.  — Умница, ты поняла правила. Винс рассказывал что-нибудь о себе?  Усаживаю Катрину и сажусь рядом с ней, немного откидываюсь назад, спина сегодня просто пиздец как болит.  — Нет, он неразговорчив особо, приходил пару раз, в основном брал номер на три часа без продления. Первый раз выбрал Киру, блондинка такая худая, у неё ещё татуировка бабочки на спине.  Так говорит, будто я должен всех блядей тут знать. Не подумайте, я не ханжа, и кто чем зарабатывает — мне откровенно плевать, но само слово «блядь» из моих уст — это даже не оскорбление. Я люблю женщин, по большей части — трахаться с ними, желательно, чтобы партнёрша не повторялась дважды. И в какой-то момент в моей жизни был риск, что я просто перетрахаю всех знакомых мне женщин, которые в моём вкусе, конечно, вот я и пользовался услугами жриц любви.  Но, между нами, иногда я всё-таки порицаю такой род деятельности, хотя сам же его и спонсирую. Противоречия — моё всё.   — ….с Кирой он провёл час, затем нас вывели на повторное дефиле, где он уже выбрал меня. Я как-то побаивалась его, что ли, он не был похож на всех, кто сюда приходит... Обычно я знала, что делать, типа по сценарию всё шло: душ, массаж, выпивка, секс, душ, понюхать порошок, выпить и всё, в идеале — продление, ну а если нет, то на выход.  Да, в борделе Паркинсон была наркота, ну тоже мне открытие, конечно, но серьёзно, бизнес на одной ебле не построишь, так что Пэнс принялась с размахом строить свою империю. В подвалах этого особняка есть целый отдел, работающий над созданием синтетического порошка. В основном добывают его из кристаллов, затем перемалывают в порошок или в муку, в зависимости от того, кому что нравится. Цвет у наркотика тоже бывает разный, самый востребованный — это фиолетовый-эйфоретик, с ним в доли секунды, после того как он попадает в твою кровь, ты чувствуешь себя настолько охуенно, что мне это даже не передать. Голова пустая, проблем нет, хочется болтать и любить весь мир. Но эффект такой длится недолго, и затем нужно нюхать ещё дорогу. Отходняк от него жёсткий, просто во время действия эйфоретика ты не хочешь ни есть, ни пить и ни спать, но потом организм возьмёт своё, и ты будешь блевать кровью где-нибудь в сортире в надежде, что где-то там, на дне унитаза, не плавает твой кишечник.  Что-то меня понесло, так, там Катрин, видимо, подходит к самому интересному.  — …ну а Винс сразу сказал, чтобы я не раздевалась, а осталась в чём есть и танцевала перед ним, и, самое главное, мне нужно было бить его всякий раз, как только он на меня смотрел. Это же глупо, так?  — Странно, да. Но в вашей сфере с нормальными как-то туговато. Винс был женат? — Да, он рассказывал, что она проживает где-то в пригороде и они давно не живут вместе, а брак поддерживают ради того, чтобы их не осуждали, вроде как развод — это грех.  — Ты справилась, милая. Вот видишь, мы прекрасно провели время, ещё и поиграли. Так что давай, удачной смены, я как-нибудь зайду к тебе ещё раз, поиграем в другую игру.  — И в какую?  — «На что Катрина копит деньги». Я уже в нетерпении сыграть в неё, а ты? — Псих.  Катрина покинула мой номер, ещё и громко хлопнула дверью. Истеричка, что скажешь. Но зато полезная, чёрт возьми. Значит, Винс, говоришь... Так, стоит посмотреть по базам этого Винса и найти его жену, думаю, ей будет что мне рассказать.  Почти неслышно в комнату вошла Пэнс и с кошачьей грацией опустилась на диван, закидывая одну ногу на другую.  — Малышка Бонни вышла очень раздражённой от тебя… — Паркинсон затягивается сигаретой, выпуская в меня дым. — Обычно девушки после проведённого времени с тобой выглядят... удовлетворёнными.  Эх, когда это было, Пэнс? Секс у меня теперь только по праздникам, и то, как повезёт, но зачем забивать этим такую прекрасную голову? Пусть думает, что я всё такой же трахарь.  — Это было раньше, сейчас приоритеты другие. Есть что интересное на камерах? Уверен, тебе есть чем поделиться со мной.  — На камерах, увы, ничего особо интересного. Но вот запись звука из комнаты… — Пэнс затягивается глубже и тушит об голову фигуры добермана окурок, от этого жеста мне так и хочется сжать шею Паркинсон. Вместо этого убираю руки в карманы брюк и сжимаю кулаки. — Гость, не местный и живёт где-то в пригороде, как я поняла. Весьма правильный, однако не брезгует зайти не только к нам, но и в клуб неподалёку. «Эликсир» — частое место, куда он заглядывал, я думаю, тебе следует поговорить там с Мелиссой, вы же давние друзья.  О, Мелисса… как много в этом имени... Грация пантеры, красота вейлы и голос, полный чувственности и секса. Да и друзьями нас нельзя назвать — так, партнёры по оружию. Только Мелисса вышла сухой из воды после событий Второй Магической войны, а я вынужден был землю носом рыть, чтобы члены новой власти снизошли до меня. Причина её везения была проста: девушка искусно умела балансировать между двумя полюсами. Поддерживала и участвовала во всех операциях Пожирателей и при этом никак не засветила свою задницу, её даже миновала участь нанесения татуировки. Поговаривали, что она просто трахается с Тёмным Лордом и поэтому он оказывает ей такие привилегии, но всё это чушь: то, во что себя превратил Том Реддл, не было способно к людским утехам. Скорее, Мелисса просто запудрила ему мозги, в этом она была блистательна. Сейчас вот вовсю упражняется на Поттере, но, Салазар, Мальчик-который-выжил никогда не пригреет на своей груди эту королевскую кобру, уверен, ему с Уизли дерьма хватает.  — ...Малфой? Я спрашиваю, так ты отправишься в «Эликсир»? — Пэнс явно теряла самообладание, ещё бы, ни один мужчина в её присутствии не позволял себе витать в облаках, пока говорит она, но я всегда любил отличаться от всех. — Безусловно, моя королева, — я прислонился к пальцам Пэнс и слегка сжал их, поднося к своим губам. Её горячая кожа словно обжигала мои ледяные губы, от такого контраста ведьма выдернула свою руку и криво усмехнулась. — Мой милый мальчик, в твоих словах и действиях так много неприкрытой лести, а мне казалось, мы давно поснимали маски друг перед другом, не так ли? — Паркинсон выгнула бровь, и в полумраке комнаты я заметил, как черти в её глазах задорно пляшут. Я обожал в ней этот огонь, он согревал мою душу и делал меня готовым перевернуть мир, но не ради неё, конечно, а скорее под воздействием пламени, распаляющим азарт во мне. — И не хочется менять тему нашего игривого флирта, но сегодня вновь пришли они... Драко, сегодня я увидела нескольких мужчин без конечностей и женщин с ужасными ранами, как мне помочь им, если моё сердце сжимается от боли и бессилия? Этот новый мир ещё более беспощаден, чем старый. Там я хотя бы понимала, кто есть кто, а теперь? В голосе Пэнс сквозила неприкрытая боль. И я, Салазар дери, не мог облегчить её, мне не хватало слов, чтобы подбодрить эту женщину, но и признавать раз за разом её правоту и ничего с этим не сделать было ещё страшнее. Я плотно сжал челюсть и провёл рукой по заострённой скуле ведьмы, мне хоть как-то хотелось успокоить пожар в её груди. Паркинсон обхватила мою ладонь своей и, наклонившись ко мне, прижимаясь горячими губами к уху, прошептала: «Пообещай. Слышишь? Обещай мне, что покончишь с этим раз и навсегда. Дай этим людям то, что когда-то открыл мне. Дай им шанс и выбор».  Ночной клуб «Эликсир» находился по соседству с нашим с Пэнс заведением и был условной меткой всех неприкаянных и грешных душ. Здесь находили себе убежище даже самые отъявленными убийцы, коих окрестили в нынешнее время, на деле это просто люди, которые неудобны столь радужному миру. Добро не победит зло, во всём нужно равновесие. И пока Косая аллея развлекала всех «правильных» волшебников своими уютными магазинчиками и кафе с мороженным, здесь, в Лютном, пировали отверженные, но вот в чём загвоздка: находясь здесь, никто не ждал кинжала в спину, чего не скажешь о той стороне.  Клуб был когда-то создан словно из руин одним неизвестным аристократом. Будто восставший из мёртвых, после войны он открыл свои двери для желающих. Но не все могли найти заветный обелиск: лишь тот, кто нуждался в приюте этого заведения, мог отыскать вход в него. Он был скрыт в тёмном переулке, что, конечно, добавляло ему атмосферу интриги и тайны. Переступив порог клуба, посетитель оказывается в просторном помещении, где витражные окна с гравировками создают эффект мистического освещения. Весь зал погружён в нежное фиолетовое излучение, которое придаёт ему загадочности и романтики. Стены украшены викторианскими рисунками и орнаментами, которые тонко выделяются на глубоком цвете. Мебель в клубе изыскана и роскошна, со сдержанным викторианским дизайном. Плетёные кресла с обитыми бархатом подушками, массивные деревянные столы и диваны, выполненные в изысканной гравюре — всё это создает атмосферу утончённого комфорта и стиля. Бар клуба полон разнообразными коктейлями с загадочными названиями, приготовленными по особым рецептам. Бармены, одетые в старомодные костюмы, предлагают гостям неповторимые напитки, которые усиливают эффект фиолетовой атмосферы. В ряде углов клуба установлены тёмные винтажные кувшины с фиолетовой орхидеей, создавая ещё большую загадочность и романтику. Эти уголки создают отличную атмосферу для непринуждённых бесед и интригующих встреч. Я был частым гостем «Эликсира» и даже захотел приобрести его себе, но таинственный владелец не пришёл на сделку и отклонил все мои письма. Я предлагал баснословные деньги, но он был непоколебим. Со временем я успокоился и принял факт поражения, однако Пэнс решила создать и у себя подобие «Эликсира» с похожим антуражем. Но несколько писем с достаточно резким содержанием заставили её передумать и принять компромиссное решение. Сотрудники «Эликсира» активно предлагали гостям заведения наведаться к нам, если захотят уединения с красоткой, а мы, в свою очередь, направляли сюда тех, кто хотел послушать прекрасную музыку и отвлечься игрой в покер. В «Эликсире» каждый мог быть собой и снять маски, здесь вся роскошь мира была доступна всем душам, ну, конечно же, если они при деньгах.  Но даже не это было манящей энергетикой Эликсира: покер и выпивка, наряду с викторианской атмосферой и загадочной историей заведения, не могли сравниться с той, ради голоса которой люди были готовы отдать последнее. В подтверждение моих слов на небольшую сцену поднялась звезда тёмного Лондона. Блистательная Мелисса, в освещении пламени свечей и в бордовом платье в пол с огромным разрезом, сквозь которое обнажилось бедро, могла бы посоперничать за звание самой притягательной женщины в мире, если таковой титул имелся, конечно. Но череда её поклонников, уверен, создала бы для неё хоть престол и выстроилась бы в ряд за возможность склонить головы перед своей королевой. Чёрные кудри струились по её голым плечам, а раскосые синие глаза словно сканировали зал, и, встретившись с ними впервые, ох, вы навсегда попадали в их плен. Мелисса обхватила руками микрофон, и сладостная мелодия её томного голоса разлилась по всему клубу. Чары, которые исходили от её голоса заставляли даже самых заядлых игроков в покер бросить карты и обернуться в её сторону. Я устроился на уютном диванчике вдалеке от сцены, и весь зал был как на ладони с моего места. Мне было забавно наблюдать, как компания из молодых волшебников, скорее всего, недавно выпустившихся, пожирала глазами певицу. Один из них, словно зачарованный, встал со своего места и в трансе, еле перебирая ногами, пошёл к прекрасной ведьме. Почти дойдя до сцены, парень протянул руку к своей богине, словно не верил, что она существует. Как в этот же миг по рукам несчастного ударил хлыст, сотканный из магии Мелиссы. Завсегдатаи знали, что без разрешения ведьмы не стоит подходит к ней ближе, чем на метр. За внешностью богини скрывалась жестокая демоница. Гулкий смех вырвался из всех присутствующих, бедный парнишка огляделся и словно очнулся от дурмана, тряся головой. Опустив ёё, он направился к своим друзьям, те, в свою очередь, ещё подтрунивали его. Но Мелисса со сцены покачала пальчиком и игриво улыбнулась им, и смех сменился молчанием, и вновь взгляды всех присутствующих были направлены на неё. Манипуляторша и демоница в одном флаконе — мечта, а не женщина.  Кульминацией её выступления были падающие с потолка лепестки алых роз, которые касались лица и, словно поцелуи от богини, скользили по губам. Весь зал наполнялся дурманящим ароматом прекрасных цветов, я закрыл глаза и позволил финальным аккордам песни и магнетического голоса увести меня в свой плен. Я слышал, как печальная песня заканчивается и раздаются аплодисменты. Тишина окутывает меня, и тьма вновь подбирается ко мне своими когтями, постукивая о мой череп. Бороться с ней мне не хотелось, наоборот, я был готов к безоговорочной капитуляции.  — Если бы ты только захотел, я бы пела тебе ночи напролёт, мой принц. Но ты настолько категоричен, насколько прекрасен, — прохладная рука заскользила по моей груди, останавливаясь там, где в теории должно было быть моё сердце. Такое отношение от Мелиссы привлекло к моей особе нежелательное внимание — я с закрытыми глазами чувствовал ненависть сидящих в зале мужчин. Но, честное слово, мне её внимание и подавно не было нужно. — В моём сердце место только для одной женщины. Так что давай просто поговорим, — я открыл глаза и встретился с прожигающим меня взглядом бесподобных синих озёр, в них плескалась злость и такое непривычное для их обладательницы чувство отвергнутости. Ох, малышка, ты вела дружбу с дьяволом, но не вся тьма досталась ему одному.  — Как тебе будет угодно, Малфой, — её ледяной тон мог усмирить любого, но не стоит забывать, что на мне её фокусы не работают. Мелисса присела напротив меня и сложила руки на столе, перебирая своими коготками в нетерпении. Мужчина, который сидел впереди нас, чуть шею не свернул, пытаясь ближе разглядеть ведьму, и вновь чёрные клубы магии, словно продолжение её платья, развернули голову непрошенного гостя. — Что нового? Опять пришёл искать неверных мужей? Если да, то лучше прогуляйся до Пэнс, у неё весь сброд и находится. Здесь приличное место. Я захохотал в полный голос: от их взаимной нелюбви друг к другу можно слагать легенды. Но называть «Эликсир» приличным местом? Мелисса явно тронулась умом, не иначе.  — Я пришёл поговорить с тобой об одном интересном постояльце «приличного места», — с трудом мне удалось унять смех, я вновь почувствовал на себе леденящий взгляд Мелиссы и постарался принять самое серьёзное выражение лица, на которое был способен. — Да разве всех упомнишь? Я тебе не справочное бюро. Иди и поразнюхай, или мне за тебя сделать твою работу?  В моих глазах заплясала тьма, стремясь вырваться наружу, я сжал стол обеими руками, ощущая, как древесина под моими пальцами крошится на пол. Мелисса смерила меня ненавидящим взглядом, но с опаской поглядывала на увечья, которые я наношу столу, и прикидывала, не разорву ли я этими руками её ненароком. Тени от её платья словно притихли и легонько колыхались за спиной хозяйки. Стол протяжно стонал, пока я вымещал на него весь свой гнев. Ведьма прикусила нижнюю губу и обхватила себя руками, пытаясь защититься. Наивная, тебя ничто не спасёт.  — Позволь напомнить тебе, детка, раз ты подзабыла. Именно мне ты обязана своим чудесным положением сейчас. Только я знал, что именно ты делала, исполняя приказы Тёмного Лорда, именно я не сдал твою задницу Министерству, и именно я притащил тебя в это место, пока ты прозябала под дверями у очередного любовника, который выставил тебя к приезду жены. И ты, детка, помнишь все лица и все разговоры в этом заведении, ведь быть личным осведомителем Тёмного Лорда было твоё бремя. Твоя фантастическая память обеспечила тебе место тогда. Так не будь дурой, сохрани его и сейчас.  Остатки стола рухнули под наши ноги, и Мелисса со страхом уставилась на меня. Гости поглядывали на наш стол, но смельчаков не нашлось, чтобы сделать мне замечание. Вся бравада Богини, рассыпалась, как эта деревяшка. Никто не посмел защитить её от меня. Я взмахнул рукой и собрал воедино сломанное. Каждый раз думаю, почему я не могу так же со свои разумом? — Я помню, чем обязана тебе, Малфой, — всё тот же ледяной тон, синие глаза словно покрылись коркой льда — было очевидно, что поднятая мною тема из прошлого тягостна для неё. Но у неё был выбор, Салазар её дери. — Так расскажи мне, о Винсе. Такой чудаковатый мужчина, любитель поиграть в покер, и прячущий свой взгляд от тебя. Уверен, такого ты бы запомнила.  Мелисса задумчиво опустила взгляд и с интересом разглядывала узор на паркете, тишина в зале была нарушена музыкой, и гости, избавив нас от внимания, принялись вновь за свои разговоры. Я был терпелив и откинулся на спинку дивана, выжидая информации.  — Он был здесь трижды, ничего не заказывал, и да, боялся поднять на меня свой взгляд, такое поведение было странным, и я намеренно подходила к нему в зале… Ещё бы, мужчина, который добровольно избегал внимания Мелиссы — такой индивид заслуживает место на доске почёта в Хогвартсе, за заслуги перед всеми.  — …но он то отворачивался от меня, то просто избегал общения со мной. Он не общался с другими женщинами, их и так мало у нас бывает, в отличии от… — уловив мой предостерегающий взгляд, Мелисса повела плечами и продолжила: — В общем, он не заводил разговоров особо ни с кем, но часто засиживался за покерным столом, но не скажу, что ему небывало везло. Ты знаешь наших постояльцев, они вчистую обыграют любого, и эта участь не миновала Винса. Однако, проиграв первый раз, он вернулся ещё раз и ещё раз. Как-то он бросил невзначай, что осталось мало времени до конкурса и что он может не успеть. Но я не расслышала, что он сказал дальше, так что это всё, чем я могу помочь.  Ну и тут глухо. Какой ещё к черту конкурс? Не припомню каких-либо событий такого рода в это время, неужели он пытался выиграть деньги, чтобы помочь кому-то попасть или выиграть на неизвестном мне конкурсе? Так много вопросов, и вот уже четвёртая женщина не даёт мне ответов, а это уже говорит о многом.  — Мелисса, не скажу, что мне было приятно вновь увидеться с тобой, но спасибо за столь милое общение, я вновь почувствовал себя словно восемь лет назад, мы так же приятно беседовали в Мэноре. Надо будет повторить, что думаешь? — Гори в аду, Малфой.  — Непременно. Если составишь мне компанию.  Я покинул «Эликсир» и неспешной походкой направился в контору. Наш офис был расположен на стыке двух миров — магического и маггловского. Магглы могли воспользоваться нашими услугами, и мы абсолютно не брезговали этим, в нашем положении тогда было глупо отказываться от работы. Многие крутили пальцем у виска, называя нас предателями, но в сущности не всем ли плевать? Так мы чудесным образом создавали свою сеть среди маггловского мира и могли выуживать необходимые данные без последствий.  В кармане брюк завибрировал телефон — видимо, Блейз заскучал и вновь решил напомнить о себе. Но вместо имени друга на экране были незнакомые мне цифры, и это мне показалось крайне удивительным. Дело в том, что мой номер знают единицы и ни при каких условиях не озвучат его кому-либо — значит тот, кто звонил мне сейчас, был очень, очень влиятельным человеком. Нажав на «принять вызов», я услышал незнакомый мне баритон: — Мистер Малфой, прошу простить меня, что беспокою вас в такое время. Но обстоятельства вынудили меня связаться с вами немедленно. Прошу, не задавайтесь вопросом, кто я. Сейчас это не имеет значения, а мы упускаем драгоценное время. Жду вас через полчаса в кофейне, где вы были сегодня. До встречи.  Прослушав монолог незнакомца, я остановился посреди Лютного. День уже клонился к закату, освещая багрянцем мощёную дорожку. Мне не нравилась игра в кошки-мышки, где я исполняю роль бегущего, я привык быть наблюдателем, а сейчас мне явно дали понять, что я вышел из привычной роли, но входить в другую я не собирался. Ускорив шаг, я двинулся к кофейне, прокручивая в голове все детали из речи незнакомца, надеясь, что пазл сойдётся быстрее, чем я увижусь с ним.  Зайдя в кофейню, я осмотрелся и, найдя в самом углу массивную спину мужчины в тени, направился к нему, присев напротив, я старался внимательно изучить его лицо, незнакомец ухмыльнулся, разгадав мои намерения. На вид мужчине было порядка лет пятидесяти, зелёные глаза, правильные черты лица, которое было усыпано морщинами, седины почти не было, лишь слегка проглядывалась в тёмных волосах. Одет был мужчина дорого, но не вычурно: чёрные брюки, белая рубашка с платиновыми запонками, и рядом лежало кашемировое пальто. Создавалось впечатление, словно владелец соседнего бизнес-центра пришёл выпить кофе, а я случайным образом вторгся в его пространство.  — Я думаю, мистер Малфой, вы достаточно изучили моё лицо, и теперь я могу представиться. Меня зовут Вильям Бердиш, я маггл, как, возможно, вы могли заметить. И да, я осведомлён о вашем мире и о том, как вы называете тех, у кого нет магических способностей. А день сегодня на редкость удивительный. Я помню всех наших клиентов магглов, но никто из них не догадывался, кто есть мы. По сути, просто очередное детективное агентство, но этот человек явно нашёл меня не для того, чтобы выпить со мной кофе, уверен, он здесь, чтобы обратиться ко мне за помощью, как к детективу.  — Не сочтите за грубость, но откуда вам известно о нашем мире?  — У меня были отношения с ведьмой, много лет назад, и, собственно, это и причина того, что мне пришлось обратиться за помощью к вам.  — Так, а она что, так взяла и сказала, что она ведьма? — Ну не совсем так, однако суть передана верно. Я знал, с кем делю постель, и поклялся держать в секрете, кто она. Вижу недоумение в вашем взгляде, понимаю, теперь, когда она покинула этот мир, я посчитал, что не нарушу свою клятву, ибо на кону невинная жизнь нашего с ней ребёнка. Я совсем недавно узнал о том, что после наших отношений остались не только приятные воспоминания, у меня во всяком случае, но и уже совершеннолетняя дочь. Собственно, её тётка и передала мне эти известия неделю назад, мне понадобилось время, чтобы проверить эту информацию, я не склонен верить людям на слово. И всё подтвердилось, тогда я и направился в Лондон, дабы лично познакомиться с дочерью, но столкнулся с проблемой, которую даже я не в силах решить.   — Мистер Бердиш… — Можно просто Вильям. — Вильям, я не буду задавать вопросов, как вы раздобыли мой номер, прекрасно понимая, что вы мне не ответите. Но как бы вам сказать... Обычно я не веду дела столь деликатные... и конечно, мой клиент, будучи магглом, не знает, что я волшебник. Так что не уверен, что могу помочь. Профиль детективного агентства «Миррор»… — Мистер Малфой, давайте так. Сколько вы хотите за свою работу? Здесь, в Англии, я новый человек, но в Штатах я владелец нескольких заводов по производству элитного алкоголя, так что я способен заплатить вам любую сумму, которую вы назовёте.  — Меня не интересуют деньги, Вильям, — резко ответил я, теряя самообладание. Мне плевать, кто он такой, я давно избавился от людей, которые вот так имели право навязывать мне что-либо. Я поднялся со своего места, намереваясь уйти подальше, дабы не усугубить положение, но Вильям подскочил на ноги и схватил меня за руку, в его взгляде не было и намёка на угрозу, была лишь невыразимая печаль и мольба о помощи.  Я проклял себя за слабость и, не в силах отвернуться от человека, который, я уверен, совершил что-то немыслимое, чтобы найти мой номер, вместо того, чтобы поговорить о своём деле в конторе с Забини, я понимал, что проблема Вильяма требует именно моего участия. Я вновь уселся на своё место, мужчина напротив глубоко выдохнул.  — Я прошу простить меня, мистер Малфой. Последствия пережитого так отразились на мне. И я ни в коем случае не хотел задеть вас своим предложением о вознаграждении, я готов отдать вам всё, что у меня есть, за то, что вы найдёте мою дочь, — Вильям опустился на свой стул и склонил голову, на плечи мужчины словно упала бетонная плита, прогибая своей тяжестью его спину. — Я знаю, что детективное агентство «Миррор» не берётся за такие дела, подобное моему, но стоит ли упоминать, что это лишь ширма, которая скрывает вашу истинную деятельность?.. Мне порекомендовал вас мой давний друг, он старее этого мира, наверное, я склонен доверять его мнению, и о вас он отзывался наилучшим образом: вам удалось найти его жену, которую он и отчаялся искать самостоятельно. Честно сказать, после его рассказа, из какого ужаса вы вытащили несчастную Иоланту, я не мог поверить, что бесчинство до сих пор свирепствует в этой стране, где не так давно закончилась Война. О, мой друг тоже волшебник, поэтому я и знаю о последних событиях в вашем мире. Драко, я не знаю, по каким причинам вы скрываете от своего мира, какие великие дела вы творите и чем действительно занимается ваше детективное агентство, это ваша ноша, но я взываю к вам, как отец, который совсем недавно узнал об этом, и чувство искренней радости омрачилось новостью о смерти бывшей возлюбленной и потерей так и не обретённой дочери.  Я внимательно его слушал и копался в своей памяти. Случай с Иолантой был далеко не единственный, но мне удалось вернуть девушку в семью, и она на удачу была не сильно изувечена. Но увечья, нанесённые ей, душевные, не скоро затянутся. Я невольно вновь окунулся в тот день, когда пробился в бункер «неверных» — так называли тех, кто не с распростёртыми объятиями принял новый уклад после Войны. Перед моими глазами до сих пор стоят десятки женщин разного возраста, с покалеченными от ран телами, завёрнутые чуть ли не в брезент. Свет, который лился из огромной двери бункера, когда я его открыл, был их первой отдушиной за несколько месяцев в темноте. Одна из женщин, придерживая своими переломанными пальцами грязную ткань, шагнула вперёд, подставляя лицо солнцу, закрывая глаза от удовольствия. Я в тот момент чувствовал невероятную злобу на тех, кто сотворил такое с ними, и вместе с этим крупицы радости поселились в моей душе от осознания, что я всё-таки смог их спасти. Но были и те, кому не повезло... Боль до сих пор жива во мне, но с каждой спасённой душой она немного отступает.  История, которую поведал мне Вильям, была не менее драматичной, чем все те, которые я слушал неоднократно. Но в отличие от них, никто не прятал дочь известного бизнесмена в старой психбольнице, где из персонала лишь сиделка-повариха и немой охранник. Вроде бы пустяк, да? Что сложного, взять и навестить дочь, но вот беда: к ней не пускают никого, и не будь мой клиент таким настырным, то он бы ни за что не узнал о том, как лично аврорат охраняет его дочь от всех посетителей и вообще от внешних связей с миром. Интересно, да? Каким, мать его, образом, аврорат вообще прячет девушку-полукровку от родных в маггловскую психушку? То, что этот мир прогнил насквозь, я знал давно, ужасные раны и вонь от его гниения я чувствую каждый день, но принять, что у Министерства под носом происходит такое, мне пришлось впервые.  Ниточка, за которую удалось зацепиться, благодаря огромным связям Вильяма, была Гермиона, чтоб её, Грейнджер. Именно она была той, которая могла навещать Элизабет, ту самую дочь Вильяма. Мне ничего не оставалось, как отмести всё своё презрение и наведаться в то место, куда я поклялся никогда не возвращаться. О, Салазар, пощади меня и дай мне везения, чтобы я выбрался живым из Министерства Магии.