***
Вот уже две недели как он ходил на работу, слушая издевательские речи и насмешки в свой адрес. Руководство сжалилось, оставив его на прежней должности, но с меньшим окладом, ведь он теперь снова должен доказать своё превосходство и увеличить раскрываемость. Как же было мерзко на душе, когда очередные преступления были совершены с особой жестокостью и тяжкими телесными. Казалось, что за эти два месяца город изменился в лице, люди стали более ожесточённые, наглые, знающие свои права и тыкающие ими в каждое обвинение, доказывая свою правоту. Когда очередной нарушитель порядка заявил, что его подруга сама виновата в том, что её избили, Изуку не выдержал. Он со всей яростью размазал его рожу по стенке и вытер ею пол, доказывая, что он тоже прав в таком случае. Увольнение не сулило ничего хорошего, ведь его вообще могли посадить за превышение полномочий и избиение гражданского лица. Изуку казалось, что он гнил вместе с городом. Его разбитое сердце больше не радовалось солнцу, которое теперь всё реже выглядывало из-за туч. Холодная кровать лишний раз напоминала, насколько он теперь не нужен. Его просто оставили, выбрали месть вместо любви. От этого становилось настолько мерзко на душе, что стены в доме, окрашенные в тёплый персиковый цвет, начали давить со всех сторон. Им не хватало серости, ведь яркие краски больше не приносили радости. Он больше не был пленником, и эта свобода была слишком чёрной для него. После утреннего инцидента Изуку вернулся домой. Он сел на диван напротив телевизора, только включать его совсем не хотелось. Он сжал в руке цепочку с кольцом, что продолжала висеть на шее, и закрыл глаза — теперь это единственное, что грело его, заставляя скучать, напоминая о проведённых днях рядом друг с другом. Телефон молчал, Изуку хотел написать Каччану смс, только пальцы так и зависли над клавиатурой, не решаясь нажать, ведь от него так легко отказались. Он прокрутил телефон в руке несколько раз и, неожиданно вспомнив про свою запароленную геолокацию, стал набирать цифры невпопад, какие только в голову взбредут. С каждой комбинацией слёзы всё больше начинали катиться по щекам, все мысли крутились вокруг Каччана, Изуку помнил каждый момент, что был с ним связан: как он тянулся за датчиком и упал, но Каччан вовремя его подхватил; помнил первый поцелуй, униформу, проституток, которых тот притащил; помнил природу, брызги на реке, выбитую дверь, первый секс, совместный душ и то, как они проснулись вместе в гостиной на диване; его подмигивания и улыбки, тёплые руки, которые крепко прижимали к себе; нежные и жадные поцелуи, совместные завтраки и ужины, и фильмы со Всемогущим. Изуку помнил всё настолько ярко и красочно, ведь каждая секунда, проведённая вместе, была пропитана любовью. Как же он хотел всё вернуть. Цифры продолжали не сходиться, Изуку опустил руку с телефоном на диван. Если подумать логически, то Каччан всё делал со смыслом, даже в беспорядочно расставленных книгах был смысл. Изуку поднял руку и посмотрел ещё раз на телефон. Каччан говорил, что он ему сразу понравился, а что, если код на браслете был связан с Изуку? У них же была собрана вся информация на него, может ли быть такое, что пароль был его частью? Изуку нажал кнопки 1, 5, 0, 7 — его дата рождения — и поразился разблокировке. Так, значит, он изначально мог освободиться от браслета, если бы хоть секунду подумал о своём дне рождения. Слёзы полились градом. Не выдержав, он со всей силы бросил телефон в стену. Небольшая вмятина в стене и разбитый вдребезги телефон не принесли должного облегчения, но определённо стало легче. Изуку выдохнул. Уже ничего не поделаешь, что случилось, то случилось. Всегда можно начать жить по-другому!***
Не желая больше сидеть дома, он решил прогуляться — свежий воздух должен успокоить его сердце и внести ясность мыслей. Он остался без работы и, может, в их захолустье и нет стоящей должности, но Изуку точно не планировал сдаваться. Каждый шаг на улице всё больше приносил облегчение: серые дома, что всегда были такими, не станут краше, даже если их завесить мишурой, и они как раз были подстать настроению. Медленным и неторопливым шагом Изуку направлялся к мосту, под которым текла маленькая неглубокая речушка. Всё, что он хотел — чтобы воды унесли его печаль, ведь река всегда успокаивала его сердце, разгневанное из-за несправедливости этого мира. Несколько человек, что встретились ему на пути, просто прошли мимо, будто и не заметив его. Но это и не важно, ведь в рабочие часы вообще мало кого можно было увидеть в парковой зоне, где находился "Мост надежды". Именно сюда Изуку всегда приходил, когда шаткое положение его будущего приобретало печальный оборот. Так было в детстве, когда их бросил отец, когда мама потеряла работу в его подростковый период, когда пришло время взрослеть и многие одноклассники просто срывались на нём, издеваясь и всячески унижая, когда грабители напали на его маму, что зашла в магазин за его любимыми пирожными. Сколько себя помнил, он всегда приходил сюда в надежде, что река унесёт прочь его печали и принесёт надежду на светлое будущее. Изуку сделал всего пару шагов на мост, когда услышал мерзкие голоса позади себя. — И кто это тут у нас? Неужто бывший следователь Изуку Мидория вернулся на родные земли. Неужели не сгодился для большого города? — Ахаха! Мерзкий смех донёсся до его ушей, и Изуку обернулся, увидев четверых парней, которых он как-то определил на пятнадцать суток за разбойное нападение. Дрожь пробежала по всему телу, испуг, что так подкрался, был сейчас самым худшим его состоянием. Изуку никогда не боялся, но что-то подсказывало ему, что отсюда он выберется только калекой. Ведь эти четверо были довольно-таки внушительного телосложения. Бежать не было смысла — не сегодня точно, не после того, как он узнал банду Каччана, которая никогда не сдавалась. Изуку ухмыльнулся, вспомнив Серо и его рассказ, как он защищал мусорные баки. Герой, иначе и не скажешь. Он попятился назад, всё больше поднимаясь на мост, ведь с высоты его первый удар мог вывести из строя одного, и, если не мешкать, то и быстро устранит второго, а там уже как пойдёт. Остановившись, он презрительно на всех посмотрел и, вспомнив Каччана, он дико ухмыльнулся. — Готовы умереть, придурки? – он принял боевую стойку, готовый вот-вот напасть. Сегодняшний день всё равно не станет лучше, так зачем ждать. — Тебе не кажется, что это мои слова, Деку? Изуку замер на месте. Не веря своим ушам, он медленно обернулся и застыл от увиденного. Каччан и его банда стояли впятером, разминая кулаки. — Каччан! – он просто не мог поверить своим глазам. Сам Динамит в чёрной кожаной косухе с перекрёстными оранжевыми полосками и чёрных брюках стоял и дико ухмылялся. Серо, Киришима, Денки и Шото стояли рядом с ним, готовые размазать всех, кто тронет их друга. — Готовы умереть, придурки? – Кацуки повторил слова Изуку и встал рядом с ним. — Прости, Деку! Мы чуть не опоздали! – он повернул голову и посмотрел прямо ему в глаза. — Готов? — Готов! – кивнул он, радостно улыбаясь. Одновременно они все ринулись на четверых парней, которые в панике начали отступать назад. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы эти отморозки лежали и корчились от боли. — Валите домой. Ещё раз узнаю, что вы беспределите в этом городе, можете собирать деньги на инвалидную коляску! – Каччан отпустил главаря, хорошенько вмазав ему перед этим, чтобы те в панике начали отползать, унося ноги. Изуку вытер кровь с лица, ведь ему всё-таки немного прилетело, когда не успел увернуться от удара. — Всё, забирай его и погнали! – Киришима смывал кровь с рук, наклоняясь к реке, пока Серо, Шото и Денки просто отряхивали одежду. Они стояли в стороне, наблюдая и не вмешиваясь, ведь сейчас этим двоим следовало всё выяснить и обсудить. — В смысле "забирай"? – Изуку вопросительно посмотрел на Каччана. — Что-то непонятно? – Кацуки подошёл к нему и встал вплотную. — Мы решили тебя похитить, Деку! — Подожди, что? Похитить?! – Изуку отступил на шаг назад. — Всё правильно, детка! Зная твоё упрямство, ты добровольно не поедешь. Обвинишь меня в том, что я сам просил тебя уйти и правильно сделаешь, и я пойму, если не простишь. Но я больше не отпущу тебя! Я был идиотом, признаю это! Прости, что не остановил тебя, позволил уйти, я миллион раз пожалел о своём решении. Я люблю тебя! И ты либо едешь со мной добровольно, либо в наручниках и с браслетом на ноге! — Ты думаешь, всё так просто? Приехал тут понимаешь, прощения попросил, и я сразу растаял? Нет, не растаял! Ты сам отказался от меня, решил всё за меня, даже не подумал, какого будет мне без тебя, смогу ли я пережить эту боль! Я не сдался лишь потому, что в райских облаках без тебя ещё хуже, чем здесь, на земле, зная, что ты жив, пусть и далеко от меня. Я не поеду- Не дав ему договорить, Кацуки впился в его губы жадным поцелуем. Как же он скучал по этому болтливому задроту, по его нежным губам, по его лёгкому сопротивлению, которое уже сошло на нет, стоило ему только углубить поцелуй и крепко прижать его к себе, сжимая в объятиях. Он быстро завёл его руки за спину и застегнул наручники. — Нет, пусти! – Изуку дёрнулся, но не успел и шагу сделать, как его просто взяли и наглым образом закинули себе на плечо. — Что ты делаешь?! Отпусти меня! — Нет, детка! Мы едем домой, я больше ни на шаг тебя не отпущу. – Кацуки подошёл к машине, посадил его на пассажирское сиденье и пристегнул ремнём безопасности. — Не отпущу. – он наклонил голову и нежно его поцеловал. Закрыв двери, он обошёл машину и сел за руль. — Я так понимаю, ты меня не планируешь отпускать, да? Мои вещи и документы! – Изуку перевёл на него осуждающий взгляд. Конечно, он уже растаял, особенно после долгожданного поцелуя, но перестать сопротивляться и упрямиться он не мог. — Они уже в багажнике. – Кацуки улыбнулся, завидев удивлённый взгляд Изуку. — Но, когда вы успели? — Только что. Мы приехали часа два назад, но твоего точного адреса не знали, ведь в твоём районе почти нет камер. Ты включил геолокацию, и Ден вычислил твоё местонахождение. Соседка видела, как ты направился в сторону парка. Поэтому быстро собрали твои вещи, закрыли дом, выключили всё из розеток и поехали сюда. — А как вы открыли дом? – Изуку вопросительно на него посмотрел. — Ах, это- Я… в общем, я умею вскрывать замки. Не то, чтобы я этим всегда занимался, просто иногда приходилось помогать своим придуркам попасть домой, когда они напивались и теряли ключи. — Понятно. – Изуку тяжело вздохнул. — Как Мина? — На днях её прооперировали. Манами полностью оплатил операцию и период реабилитации. Момо под домашним арестом с вооружённой охраной. Тойя свалил заграницу, его отец обещал четвертовать его, как только "Гончий пёс", которого он отправил вдогонку, вернёт его обратно. — Я рад за Мину. – он слегка улыбнулся, но быстро натянул угрюмость на лицо. — Я тоже. – Кацуки смотрел на своего "опять пленника", борясь с диким желанием задушить его в объятиях. Понимая, что просить прощения ему ещё долго придётся. — Так куда мы едем? – спросил Изуку уже более твёрдо. — Домой, детка! – Кацуки завёл мотор, постепенно выезжая из парка на дорогу. Серо с Денки, Кири и Шото уже уехали вперёд, не дожидаясь, пока эти двое разберутся между собой.***
— Наручники снимешь? – Изуку мило улыбнулся. Они только что выехали на трассу. — Нет! – Кацуки прибавил газу, ускоряясь. — В смысле нет? — Твои щенячьи глазки здесь не сработают, детка! – Кацуки ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Изуку надул щёки. — Ты теперь мой вечный пленник! — Только не браслет! – Изуку умоляюще на него посмотрел. — Два браслета! Ведь ты всё-таки сбежал от меня! — Если бы ты меня не выгнал, я бы не сбежал! — Если бы ты не совал нос не в своё дело, мне бы не пришлось принимать такое решение. — Если бы ни я, вы бы уже все сидели за решёткой. — Если бы не ты, мы бы были самыми богатыми на всём белом свете! — Что? – Изуку уставился на него нечитаемым взглядом. — Ой, всё, детка, окстись, я пошутил! — Ах, ты! – Изуку толкнул его плечом. — Всё, тебе конец! – Кацуки вырулил на обочину и заглушил мотор. Он отстегнул ремень, снял куртку и вышел из машины, также вытаскивая Изуку, затолкав его на заднее сиденье, присаживаясь рядом и блокируя двери. — Ч-что… что ты делаешь? – Изуку придвинулся ближе к дверце, будто это как-то поможет ему быть подальше от этого взрывного блондина. — Ты не представляешь, как я безумно соскучился по твоему болтливому языку. И просто не вижу другого способа, как заткнуть тебя своим. – Кацуки дёрнул его за ноги, заставляя принять лежачее положение, нависая сверху. — Я хочу тебя! – он расстегнул его ветровку, которая была немного испачкана после драки, запустил руку ему под футболку и медленно провёл ладонью вдоль талии, сжимая в нескольких местах. Его тело сразу отреагировало на прикосновения. — Каччан! – Изуку пытался сопротивляться, вот только тело совсем не слушалось его призывов, реагируя только на ласковые руки Кацуки, которые медленно и с нажимом оглаживали его бока. Этот засранец ждал, когда всё сопротивление будет сломлено и Изуку сам позволит взять себя, отдаваясь во власть этого блондина. Как же он скучал! — Детка, я люблю тебя! – Кацуки легонько коснулся его губ. Изуку лишь приоткрыл рот, чтобы возразить, как Кацуки сразу принялся его целовать, сплетаясь языком в медленном танце. Он всё больше углублял поцелуй, чувствуя, как Изуку тянулся к его прикосновениям, требуя не останавливаться. Только не останавливаться! — Ах… Каччан, штаны! Сними их, сними! – Изуку поёрзал бёдрами. Возбуждение всё больше усиливалось. Кацуки и сам был на взводе! Он так страстно хотел этого мелкого паршивца, который постоянно сводил его с ума, что тормоза летели ко всем чертям, не оставляя и шанса на другой исход. Он быстро расстегнул его ремень на брюках, стаскивая их вместе с нижним бельём и отбрасывая на переднее сиденье. — Хочу сверху! — Детка, ты… — Каччан! – Он заткнул его требовательным поцелуем. — Я хочу сверху! Кацуки достал из кармана тюбик смазки, быстро спустил с себя штаны, снял свою любимую стильную чёрную футболку и облокотился о сиденье, помогая Изуку сесть сверху. Он смазал пальцы, пока Изуку продолжал его жадно целовать, соприкасаясь своим возбуждением о член Кацуки, оставаясь в наручниках. Удивительно было то, что Изуку не просил их снять, как бы давая разрешение на вседозволенность, и это возбуждало ещё больше. Он вставил сразу два пальца и услышал сдавленный стон. Изуку прикрыл глаза и слегка запрокинул голову назад. Его тонкая шея так и манила прикоснуться к себе, и Кацуки не мог отказать. Жарким поцелуем он прижался губами к его шее, оставляя красноватые отметины. Он ловко удерживал Изуку за талию одной рукой, пока пальцы другой медленно входили в него, разрабатывая вход. Он намеренно каждый раз задевал его простату, чтобы чувствовать податливое тело, которое так и просило не останавливаться. — Я готов! Готов, Каччан! Вставь его уже! — Нет, детка! Сначала я хочу услышать от тебя, что ты будешь только моим и останешься со мной! – Кацуки хитро улыбнулся. — Так нечестно. – Изуку приоткрыл глаза и посмотрел на него затуманенным взглядом. — Всё, что пожелаю, помнишь? Изуку закатил глаза. — Так и будешь вставлять эту фразу в любой неподходящий момент? — Твой ответ? — Да-да-да, я буду только твоим. — И не сбежишь? — Не сбегу. Если сам не выгонишь. — Больше не посмею. Это была моя самая большая ошибка в жизни! Кацуки наклонил его голову и нежно поцеловал. Он приподнял Изуку за ягодицы, усаживая на свой вставший орган, который уже давно изнывал от желания войти в это жаркое нутро. Изуку сразу начал двигаться быстро. Как же ему не хватало этого, член Кацуки наполнял его внутри, задевая все чувствительные стеночки. Он гнался за наслаждением, сопровождая каждое движение стонами удовольствия. Машина всё больше раскачивалась под ними, и казалось, что рессоры сейчас лопнут от той качки, с которой Кацуки втрахивал Изуку в себя, удерживая за ягодицы и помогая опускаться ниже до самого основания. Он спустил куртку с плеч Изуку и задрал его футболку, касаясь губами его сосков. Как же сильно он скучал по своему Деку! Каждое прикосновение губами к его телу вызывало дикое желание заставить этого мальчишку сильнее сжаться внутри, создавая неподражаемое чувство эйфории и восторга. И Кацуки жадно всасывал в себя каждую бусинку его сосков, получая то, за чем гнался. Изуку, прикрыв веки, тонул в этой буре эмоций, полностью отдаваясь во власть этого блондина. Конечно, в наручниках было неудобно, и Кацуки видел, как он уже устал, хоть и продолжал двигаться, не сбавляя скорость, но искать ключи сейчас, — когда возбуждение усиливалось с каждым толчком, требуя разрядки было, — настоящим издевательством. Кацуки быстро поменял их местами и, не сбавляя темпа, продолжил страстно целовать Изуку, вколачиваясь в него, выбивая всё больше стонов удовольствия. — Каччан, ах… я сейчас- — Не сдерживайся, детка. – Кацуки повыше задрал его футболку, чтобы не испачкать, и опустил руки, крепко сжав его ягодицы. Ещё несколько толчков, и наружу вырвалась белёсая жидкость. Изуку запрокинул голову назад, кончив с протяжным стоном, сжимая колечко мышц вокруг члена блондина. Кацуки хватило пару движений в таком положении, чтобы оргазм накрыл его с головой, и он вынул свой орган, смешивая их семя между собой. Сердце бешено колотилось, готовое вот-вот вырваться из груди. Кацуки перевёл дыхание и поднялся на локтях, наблюдая за счастливым выражением лица Изуку. — Поверить не могу, что ты опять заставил взять с меня обещание таким извращённым способом. – Изуку приподнял голову, пытаясь отдышаться. — С тобой иначе нельзя. – Кацуки провёл рукой по его щеке, которая была слишком тёплой и на вид краснее помидора. — Где мой апельсиновый сок? – Изуку ухмыльнулся. Его глаза просто блестели от счастья и излучали свет надежды. — Как знал, прихватил с собой в последний момент вместе с персиковыми пирожными. – Кацуки поднялся, доставая чистящие салфетки с кармашка переднего сиденья. — Всё в багажнике. — Так ты заранее подготовился? – Изуку наблюдал, как Каччан убирает семя с его живота. — Если бы ты не согласился — это был мой последний шанс — заманить тебя пирожными. – Кацуки приоткрыл окно и выкинул использованные салфетки, чтобы позже их подобрать и засунуть в отдельный мешок для мусора. — Очень предусмотрительно. Это подло, ты это знаешь? Так пользоваться моими слабостями. – Изуку сел, и его задранная футболка сама опустилась вниз. — Несомненно, детка! Но ты нужен мне, и здесь все средства хороши. – Кацуки придвинулся ближе и нежно его поцеловал. — Готов каждый день баловать тебя этими пирожными, если ты просто останешься рядом со мной. — Я и без них останусь, если ты немедленно не снимешь с меня эти наручники. – Изуку умолительно на него посмотрел. — Пожалуйста! Руки затекли. — Конечно. – Кацуки достал из кармана ключи, расстёгивая наручники. Изуку быстро взял брюки с переднего сиденья и надел их. — Поехали домой, Изуку! — Поехали! – Изуку улыбнулся и обнял его за шею, крепко прижимаясь к этому взрывному парню. — Я люблю тебя! – Теперь он, несомненно, верил, что "Мост надежды" точно работает! — И я тебя люблю! – Кацуки сжал его в объятьях. Он больше ни за что не отпустит его от себя.***
— Каччан, меня уволили! — Даже интересно, что ты натворил? — Нарушил закон, избив гражданское лицо. — Надеюсь, ему досталось как следует? — Несомненно. — И каково быть справедливым нарушителем порядка? — Я в восторге! — Добро пожаловать в банду, Деку!