Твои глаза угольного цвета

Как не странно, все было так хорошо, как никогда не было. У меня появились знакомые и более того, я смогла социализироваться, среди других одногруппников. По большей части это заслуга Алины, которая таскала меня за собой по всему институту, да и не только. Мы неплохо подружились за эту пару недель обучения. Даже ходим пить кофе, чтобы поговорить о чем-то кроме учебы. - И у тебя никогда не было парня? Даже никогда не встречалась ни с кем? - удивленно спросила Алина, сидя за столом с кружкой еще дымящегося чая. Слегка улыбнувшись, я отрицательно качнула головой, потупив взгляд на свой стакан. - Родители запрещали мне общаться с парнями везде, кроме воскресной школы. - Боже, какой ужас, - скривилась Алина, смахивая свои темные волосы с плеч, - И неужели тебе не хотелось нарушать правила? - А кто сказал, что я их не нарушала, - усмехнулась я, - Нарушала. Сложно назвать это отношениями, но мне нравился один из учеников воскресной школы и я ему, но мы виделись только по воскресениям. - Мне так жаль, - поджав губы, сказала подруга, - Если тебе будет нужна помощь в общении с парнями, я к твоим услугам, у меня то опыт достаточный, - посмеялась она, отпивая чай, - С такими придурками дело имела, страшно вспоминать. Я улыбнулась смотря на нее. Так свободно говорит об этом, не то, что я. Много моментов из моей жизни, которые просто не могу себе позволить выносить, которые останутся со мной и уйдут в могилу. - И ты действительно веришь в бога? Или все также ходишь в церковь по привычке? - Верю, - кивнула я, - А вот церковь, это уже другой момент. Хожу туда, потому что нравится атмосфера, это искусство в первую очередь. Мало церквей в которых осталось еще хоть что-то святое. Все бегут за деньгами, выгодой, пользуются положением утрачивая ту самую веру и таинство места. Знала бы ты, что твориться там на самом деле, - я горько вздохнула, гоня от себя тяжелые воспоминания, - Многие прихожане идут ведь с открытой душой, верят, доверяют батюшкам свои раны. Особенно жаль тех, кто не может противостоять им, поддаются влиянию. А они нагло пользуются своим положением. Люди потом теряют веру в бога, когда понимают, что ими воспользовались, нагло обманув. Но как я уже сказала, вера - это не про церковь. Алина слушала мой монолог не отрываясь. Наблюдая за эмоцией на моем лице, на нем было все написано, как бы я не хотела этого скрыть. Люди причинили мне много боли, с которой я смогла справиться, только благодаря своей вере. Вере в бога, в совесть и бумеранг, который непременно настигнет каждого. - В твоих словах чувствуется боль. - наконец сказала она, после долгой паузы, переваривая сказанное мной. - Так и есть, - кивнула, - Мне приходилось ходить в одну и ту же церковь на протяжении долгих лет, переступая через себя каждый раз. Я не могла сказать «нет», иначе родители вынесли бы мне приговор, - горько усмехнулась я. - Главное, - уже более радостно начала я, - Все это закончилось. И я надеюсь, что не вернусь туда, даже после окончания учебы. - Ты можешь сделать так, чтобы учеба и не заканчивалась вовсе, ну, на крайний вариант. Закончишь бакалавриат, потом магистратура и в аспирантуру можно, если уж и тут не отцепятся от тебя. - Да, думаю выход я всегда смогу найти, главное, что уже смогла вырваться. - А ты работаешь? Все таки обучение в нашем институте стоит далеко недешево, да и бюджета нет. - Я пишу картины. - соврала я, - Пока хватает. Конечно же о моей работе тоже не следует распространяться. Это сильно подпортит мнение правильной и набожной девушки, и вызовет скорее отрицательное восприятие. Мне хоть и не сильно нравилась моя «правильность» и «набожность», но от этого амплуа я уже никуда не денусь, оно крепко прицепилось к моей шкуре. Я всегда хотела быть самой обычной симпатичной девчонкой, простой и душой компании, которая могла бы шутить смешные шутки и чувствовать себя в них уверенно. Но по иронии судьбы, я была той самой, которая сидит дальше всех, только наблюдая за такими, какой хотела бы стать. - Картины? Здорово! - восхищенно воскликнула Алина, - Я очень хочу посмотреть. Улыбнувшись, я поднялась с места, молча приглашая подругу в свою «мастерскую». - В основном я пишу иконы, но сейчас стараюсь больше отдаваться чему-то другому. Открыв дверь, я пропустила ее вперед, наблюдая за восхищенным взглядом. - Невероятно, - прошептала она, разглядывая пару работ, которые еще сушились и не были покрыты финальным слоем. - Не могу поверить, что это сделали твои руки. Так красиво! - лепетала Алина. - Спасибо, - улыбнулась я, - Я обязательно нарисую что-нибудь для тебя. - Я готова купить, за такое нужно платить хорошие деньги. - Будем считать, что это в знак благодарности, - она вопросительно посмотрела на меня, - За то, что ты с первого дня общаешься со мной и здорово мне помогла. - Благодарность за общение? - удивилась она, - С ума сошла! Я общаюсь с тобой, потому что, чувствую в тебе хорошего человека, а это важно для меня. Я часто выбираю не правильных подруг, но с тобой, я почему-то уверена, что не промахнулась. - она подойдя приобняла меня, и я расплылась в улыбке. Правда, хотелось еще и заплакать и от трогательности момента. Мне никогда не говорили таких слов. Да и говорить их некому было. Ночь снова выдалась тревожной. И как назло, снова перед учебой. Все было также, мне снился тот парень, и не самые приличные сцены с ним. Его тело нависало над моим, я проводила руками по его рельефу, чувствуя горячую кожу и твердость его мышц. Его голос шептал мне на ухо, вызывая еще большее возбуждение и мурашки. Резкие и грубые толчки, но в тоже время ласковые руки, водили по моему телу, порой сжимая в пальцах волосы, перебирая из будто морозный снег или шелестящие осенние листья. Просыпаясь, я будто чувствовала на себе чей-то взгляд, а моя кровать и я была мокрой и липкой, от собственного пота. - Дьявол! - ругнулась я, зажимая рот рукой, - Прости господи! - сразу же вырвалось из моего рта. - Да что происходит?! Я искренне не понимаю, что происходит со мной, моим телом и разумом. Это уже напоминает какую-то одержимость и навязчивыми мыслями. Может это происходит из-за того, что он пугает меня. Я сжимаюсь каждый раз, когда вижу на себе его взгляд, а когда слышу голос, готова вовсе выпрыгнуть из собственного тела и провалиться пропадом. Я в невероятно дерьмовой ситуации, потому что даже не могу сбежать. А мои сны еще и добавляют смущение к страху, ведь теперь мне даже стыдно видеть его в студенческой толпе. Все люди окружающие меня, выглядели странными, слишком отличающимися от тех привычных мне обитателей небольшого городишки, но не были такими же пугающими как он. Моя жизнь круто изменилась, все стало настолько странным, что порой я не узнавала себя. Казалось, что даже мое отражение в зеркале выглядит иначе. Он не подходил ко мне, не пытался даже заговорить, лишь изредка кидал на меня надменный взгляд, заставляя сжиматься еще сильнее, от прилетающего, будто на аэроэкспресс, холода своими черными глазами. Каждый проведенный день в институте, я ожидала какого-то подвоха от этого парня, которого как я узнала, звали Дима, но мне все чаще хотелось называть его в своей голове Люцифером. Внушающий страх от одного взгляда, охватывающих холод, слишком идеальная красота и невероятно черные глаза. Все говорило о его неземном происхождении. Но это всего лишь мои бредни… я слишком зациклена на его персоне. Видимо, он произвел на меня слишком сильное впечатление. На «работе», появившийся постоянный подписчик, который постоянно забирал меня в чат, порадовал. Он особо ничего не требовал от меня, что заставляло выдохнуть и не ожидать очередных извращенных просьб. Он просто смотрел на меня через экран своего телефона или компьютера, и писал сообщения, поддерживая диалог. Легкий флирт, смешные шутки и простое общение. Он не был единственным таким адекватным подписчиком, но особенным точно являлся, как минимум, за полюбившееся мне чувство юмора, ну и конечно же щедрые донаты. Вот только спустя две недели нашего «общения» произошло то, чего я совсем не могла ожидать. - Что хочешь видеть сегодня? - улыбнувшись спросила я, поудобней устраиваясь перед камерой, - Продолжим разговор о истории? «Сегодня хочу увидеть нечто особенное. Оправдаешь свое имя, Лилит?» - написал собеседник. - Свое имя? Читал еврейские придания? - удивленно посмеялась я, - Кажется, мы перешли на новый уровень общения, не думаешь? - закусив губу, улыбнулась я, спуская лямки черного бюстгальтера, чтобы выполнить просьбу своего собеседника, заранее зная, что он щедро оценит увиденное. «Ты очень горячая, Лилит, но будешь ли ты такой же раскованной на осеннем балу?» Прочитав сообщение, я сглотнула, надевая рубашку, стараясь не показывать своего страха. - Бал? - усмехнулась я, - Не мой формат мероприятий, - отшутилась, гоня от себя мысли о своем разоблачении, этого просто не может быть. «Придется посетить его, Ева. Ты же не хочешь, чтобы о твоей работе узнали?» Я вытаращив глаза, пялилась на плывущие в моих глазах буквы. Еле попадая по клавишам, пыталась как можно быстрее отключиться. Яростно хлопнув по клавиатуре, все потухло. Закусив губу до крови, пялилась на точку перед собой, разглядывая через мутные пленки стоящую камеру. Обхватив колени, я уткнулась в них носом, закрыв глаза, пуская по щекам соленые капли. - Этого просто не может быть, - прошептала я, - Не может быть, - вторила я, пытаясь поверить собственным словам. Но это было. Это произошло, да еще и так быстро. Училась всего полтора месяца, а меня уже раскрыли с потрохами. А если меня сольют раньше, чем я успею переступить порог института? А если уже разослали видео или фото всем моим однокурсникам и родственникам. Меня точно убью. А мать не перенесет позора. Боже! Что я наделала! Если это случится, я точно не смогу жить. Почему я такая идиотка?! Провал, это полный провал! Моделей на таких сайтах сливают достаточно часто, но я ведь, кажется сделала все, чтобы меня не увидели на российских сайтах. Это почти невозможно. Но это, черт возьми, произошло и вероятно эта ситуация завершит мою спокойную жизнь. Хотя не только спокойную, но и жизнь в принципе. Я не вынесу этого, просто не смогу справиться. Ведь я почти святая Евдокия, в глазах общественности. Дочь батюшки одной из церквей своего города, подающая большие надежды и пример для приходящей молодежи. Но правда так легко может вскрыться. А я ведь просто хотела денег и свободы, нормальной одежды и хорошего образования. Эта «работа» могла дать мне все, что мне нужно и даже больше. Я не могу от нее отказаться, ведь иначе, я останусь без средств существования для такого большого города, а возвращаться в свою дыру, не могу себе позволить. Бессонная ночь. Трясущиеся, холодные руки. Нескончаемые мысли с предоставлением всевозможных исходов произошедшего. Я в дерьме и это единственный вывод. До института я добиралась на трясущихся ногах, с металлическим привкусом во рту из-за искусанных губ. Я никак не могла себя успокоить. Точнее, даже не пыталась этого сделать, подкидывая в свою голову, будто дрова, тревожные мысли о вероятном будущем. - Эй, Ева, - пихнула меня в плече подруга, - Ты сегодня что-то совсем потухла, дергаешься из-за каждого шороха, - заглядывалась в мое лицо Алина, - У тебя все нормально? Что случилось? - Ничего, - качнула головой я, - Плохо спала ночью, поэтому совсем нет концентрации. Все нормально. - пыталась успокоить ее, хотя была уверена, что она не верит мне, но приставать не стала, слабо кивнув головой. Единственное, что облегчало мне жизнь, это то, что человек который являлся моим собеседником, так и не объявился. Я даже и предположить не могла, кем он мог являться. Может он и вовсе какой-то псих, который нарыл на меня информацию с целью шантажа. Но зачем тогда было болтать со мной, так еще и платить немалые суммы за это? После пар, я забежала в библиотеку, чтобы взять литературу по древней философии, информацию по которой было сложно найти в интернете. - Древняя философия? - послышался голос со спины, который заставил мою кровь в жилах застыть. - Интересный выбор. Я сжала книгу в руках, медленно развернувшись, попутно глотая ком в горле, чтобы начав говорить, не издавая писклявый, испуганный звук. Дима стоял облокотившись на полки позади, крутя в руках шариковую ручку. Его глаза пробежались по мне, задерживаясь на коленях. - Разве дырки на джинсах это по-христиански? - изогнул бровь он, возвращаясь к глазам. Нахмурившись, я продолжала пялиться на него, разглядывая не меняющуюся эмоцию на его лице. Усмешка была его обычной эмоцией, которая натягивалась на его лице сразу же, как только он ловил зрительный контакт. - Разве одежда говорит о вере? Если не ошибаюсь, в двадцать первом веке никто не зацикливается на таком простом, куда более важно то, что внутри. - горделиво вздернув нос, я старалась состроить надменный вид, но я уверена, что трясущаяся нижняя губа выдавала меня. - Как там Моисей говорил, - он задумался, отводя взгляд куда-то над моей головой, - «На женщине не должно быть мужской одежды, ибо мерзок пред Богом, каждый делающий сие», так ведь? - мои брови выпрямились и поползли вверх по лбу, сглотнула, - Думаю, что он тот еще извращенец, - посмеялся Матвеев, - Но по мне, женщине лучше вообще без одежды, - усмехнулся, - Например, вчера твой наряд был как раз таки, очень… подходящий. Мои брови остались в прежнем положении. Но теперь щеки залились красным, а руки крепче сжались на уже влажной обложке книги. Если бы это был стеклянный стакан, то в миг превратился в груду стекла под моими ногами. Неожиданно для себя, я сделала шаг вперед, сокращая расстояние, надеясь, что так нас точно никто не услышит. - Так это ты, - прошептала я, - Зачем ты это делаешь? - уже более яростно вырвалось у меня, я продолжала озираться по сторонам. - А что не так? - пожал плечами он, - Я плачу, ты раздеваешься и засовываешь свои пальчики туда, куда я захочу. - Замолчи, - шикнула я, пихая его в плечо, одергивая руку будто от огня. Он рассмеялся, подхватывая мое запястье, притягивая к себе так, что я касалась своей грудью его. Я почувствовала его горячее дыхание на своем лице. Если раньше от него веяло холодом, то сейчас он меня буквально обжигал, еще немного и моя кровь закипит, будто вода в кастрюле. - Ну, что ты святоша, вчера тебе это очень нравилось, - уголок его губ слегка приподнялся, а железный взгляд продолжал сверлить мои глаза, - Или вчера была Лилит? Где же тогда пропадала Ева? - наигранно задумался он, на секунду отведя взгляд. Мое тяжелое дыхание заставляло грудь вздыматься чаще и сильнее, упираясь в его, заметно веселя. Хотелось провалиться пропадом, просто исчезнуть, чтобы не испытывать этого стыда, который так нравился ему. - Прошу тебя, прекрати, - прошептала я, - И отпусти меня, сейчас же, - пытаясь выдернуть руку шикнула я. - Как лучше тебя называть? Ева или Лилит? Я совсем запутался. - вновь задумался он. Матвеев играл со мной, загнав в угол, тащил за лодыжку куда-то во тьму, где меня точно ждала ужасная расправа. - Ева, - сквозь зубы выдавила я, продолжая пытаться выбраться из его хватки. - Хорошо, Ева, - повторил за мной он, - Ты идешь со мной на бал. - Чего? - выдавила я, опешив и замерев. - Проблемы со слухом? Идешь со мной на бал, иначе, - он склонил голову, оказываясь у моего уха, - Или все увидят видео, как ты ласкаешь себя пальцами с грязными словечками, а потом кончаешь с громким и уж очень сладким стоном. Я покраснела еще больше, чуть не упав на ровном месте, спасаясь его мертвой хваткой на своем запястье. Прикрыв глаза, снова сглотнула, желая захлебнуться в собственных слюнях, чтобы только не видеть его и не слышать всей этой грязи. Которая, черт возьми, была гребанным фактом моих действий, который я теперь точно никак не могла отрицать. Я общалась с ним на протяжении нескольких недель, не зная, кто же скрывается под замысловатым ником. - Ты не можешь мне угрожать! - шикнула я, - Я пойду в полицию. - Ты? В полицию? - он рассмеялся, - Не смеши меня, ангелок, максимум кому ты можешь пожаловаться, это своей мягкой игрушке, которая стоит в углу твоей кровати, она то уж точно, примет твои слезы в свою белую шерстку. - Ты просто… больной ублюдок, - выдавила я, сразу же одергивая себя, не желая опускаться до оскорблений. - Да ладно, - рассмеялся он, отпуская мое запястье, - Не забудь вымолить прощение у своего… Бога, - последнее он особо выделил, скривившись в гримасе отвращения, выплюнув это слово. Я прикрыла рот рукой, все еще не отводя взгляд от него. Натянув привычную усмешку, двинулся вперед. - Жду твой ответ через два дня, Лилит, - крикнул он, продолжая идти, оставляя меня в компании старых пыльных книг. Я не впервые оказывалась в клетке чужих желаний, которые мне приходилось бы безукоризненно выполнять. И пускай это было не таким уж и жестоким желанием, все же, считалось унизительным. Безумно унизительным. Мне страшно до невозможности. Я не знаю, что мне делать и куда бежать, только чтобы избавиться от окутавшего меня чувства страха. Он действительно меня пугал. Пугал куда больше, чем все остальные. Даже больше, чем прошлые обидчики, с которыми мне приходилось сталкиваться. Попадаю ли я в эти передряги из-за своих же действий? Безусловно. Особенно сейчас. Как там сейчас принято говорить?! Я в дерьме? Да, по уши. Даже представить не могу, как это будет выглядеть в глазах других. Ведь вероятно он пригласил меня на бал, пускай и с шантажом, не для того, чтобы покрасоваться со мной. Скорее всего задумал какой-нибудь розыгрыш, который точно очернит меня, Дима ведь так и норовит вывернуть наружу все мои «не христианские» замашки. Честно признаться, они и мне самой уже осточертели. Мне хочется быть обычной, как все девчонки. Общаться с парнями, заводить отношения и ходить на шумные вечеринки. Но я просто не могу себе этого позволить. Если мои родители узнают, мне сразу же выпишут билет обратно, а там упекут в женский монастырь… при лучшем раскладе. И снова проснувшись ночью в холодном поту, я будто в бреду навязчивой мысли, кинулась в свою мастерскую, зарисовать то, что видела во сне. Обнаженная мужская спина с татуировками и огромными черными крыльями, перья которых переливались на свету, и моя спина с четким профилем и влюбленными глазами, которыми я смотрела на него. Очнувшись с рассветом от этого дурмана, я пришла в ужас и одновременно в восторг, от того, что я смогла сделать. Хорошо, что у меня уже был натянут большой холст, и я не делала это в ночи. Будто под гипнозом рисуя. Я явно не была в сознании, ведь не помнила почти ничего из того, что было со мной с момента пробуждения. Лишь обрывистыми картинками воспоминаний, всплывали в моей голове. Со мной такого никогда не было, и это жутко пугало. Может от недостатка сна у меня развилась шизофрения. Такое не редкость у творческих людей. Но даже набросок картины, совсем легкий и не проработанный, выглядел прекрасно, величественно и внушительно, ведь холст был почти в мой рост. Мне срочно нужен психиатр… Сидя на полу, среди разбросанных карандашей и исчерченных листов бумаги, я пялилась прямо перед собой на тонкие линии. Мне уже нужно собираться на учебу, а я все также не могу подняться с места. Все же найду себе врача онлайн, мне нужно обсудить это с кем-то. И в церковь после пар, чтобы получить хотя бы малейшую дозу умиротворения, потому что, кажется я уже забыла какого это. А знала ли вообще?! Накинув платок на голову, я перекрестилась у больших дверей церкви, которую нашла по счастливой случайности. Можно сказать, что с чистого листа. В этой церкви меня никто не знал, и уж вряд ли, я встречу тут кого-то. Бегло окинула помещение, будто боясь встретить его снова в священных стенах. Он бы очернил все своим присутствием. Даже сегодня, я видела его всего дважды, на переменах, но перед глазами все стало черно-белым, пугающим пространством. Я не могу понять, как в одном человеке может быть столько темного. Хотя… может он кажется таковым только мне? Тогда почему? Подойдя к одной из икон, сложила руки в замок у подбородка, поговаривая про себя. « - Прошу тебя, Боже, спаси меня от наваждения этого, от мыслей плохих и мыслей о парне, который кажется мне чернее черного. Он пугает меня, но почему так часто оказывается в моей голове. Избавь меня от этого, умоляю.» Я повторяла снова и снова, умоляя из-за всех сил, надеясь, что меня услышат. И меня услышали, но только не Бог. - Просишь избавления от нечистого? - раздавая шепот у моего уха. Я подскочила, прикрыв рот ладошкой, чтобы не закричать. - Да, умоляла Бога, чтобы избавил от твоей черноты, - фыркнула я, быстро, почти бегом, удаляясь из церковного зала. Уже за воротами он нагнал меня. - Ты уверена, что он тебя слышит? - изогнув бровь, спросил он, когда я остановилась. - У него просто нет выбора, он слышит плач каждого. - А ты думаешь, он вообще есть? - я лишь вздернув брови, отрешенно посмотрела на него, громко цокнув, - Тогда почему когда ты просила его, а появился я? - ухмыльнулся Дима. - Потому что ты меня преследуешь. Его смех раздался по полупустой улице, звеня в моих ушах. — Когда молишься, не забывай, что дьявол тебя тоже слышит, - уже более тихо сказал он, уходя за мою спину, оставляя меня все также стоять по середине дороги. Что происходит? - это единственный вопрос который был и есть в моей голове.