~~~♡~~~
Вы сблизились не сразу. Кажется, прошло несколько месяцев после того, как «тот третьекурсник в смешных очках» подошёл к тебе вновь и только лишь из-за того, что рядом крутился воодушевлённый Кейтер, заплетающимся языком пытающийся объяснить принцип регистрации и пользования местным аналогом социальной сети, популярной у молодёжи. Слово за слово и он — Трей Кловер — в обеденный перерыв успел рассказать тебе много больше, чем директор, одноклассники, Грим и друзья вместе взятые. Понятливый. Несколько старомодный. Он был очень мил в своём поведении и отличался спокойным нравом, постоянно с кем-то здороваясь, подтвержая свою доброжелательность. — Потому-то вас и поселили в Ветх… — запнулся, поправляя очки. — Не используемое общежитие, — и даже такая мелочь, как аккуратность при общении, добавляла ему ауры комфортности, приобщенности, чем всем прочим за столом. Парень взглянул на наручные часы, привставая. — Простите, но нам уже пора. — Так быстро? — кот, запихивающий за обе щеки очередной кусок курицы, остановился, выпучив голубые глазища и смотря на старшекурсников, как на ненормальных. — Закон королевы Червей номер двести семьдесят один: «После обеда в течение пятнадцати минут надлежит освободить место», а мы и так уже задержались! Не хотелось бы украшать свою прекрасную шейку таким же аксессуаром, как у него, — встревает Даймонд, подрываясь с места, отчего сидевший рядом Эйс давится напитком, ошарашенно глядя вслед новым знакомым, что напоследок машут. — Увидимся позже! — Это уже не строгость, а тирания! — хрипит красноволосый в перерывах между похлопыванием по спине: ты помогаешь ему прийти в себя. — Зачем только я попал в Хартслабьюл? — стонет он, вяло ковыряясь в тарелке. Весь весёлый настрой сошёл на нет. А ты лишь удручённо киваешь, желая поддержать, в душе радуясь, что сама себе хозяйка и каких-то глуповатых обязательств в разрушающемся доме не существует. Траппола набивает едой полный рот, картинно не соответствуя вышколенным сокурсникам из своего общежития, продолжая ворчать, что ещё не поздно переехать к тебе на диван. — Лучше дышать пылью, чем бояться лишний раз неправильно чихнуть. И опять ваше общение — если его можно было так назвать — с Кловером оканчивается, так и не начавшись. Изредка видя знакомую зеленоволосую макушку или знак трефа на бледной коже, ты здоровалась проходя мимо в кабинете или коридоре, присаживалась рядом — если позволяли обстоятельства — во время обеда, увлечённо слушая его подробные рассказы об колледже и Великой Семёрке. К тому же, у будущих выпускников была своя личная занятость и обязанности, в которые твоя личность с пропусками и вынужденными — от жалости — тройками в столбце оценок не входила. Однако, чем больше ты впадала в неприятности с Эйсом и Дьюсом, тем чаще тебе приходилось посещать их комнаты, гуляя среди изгородей, пугаясь криков фламинго и избегая всеми силами сердитого взгляда старосты. Уже привычным шагом-подскоком направляясь к волшебному коридору-двери, чтобы очутиться в карманном измерении, ты оборачиваешься на оклик. — Т/И? — Трей, держащий в руках огромное количество коробок и пакетов — как только умудряется? — спешил прямо за тобой, пытаясь не уронить на ходу провизию, что качается в переполненной хватке. Ты молниеносно протягиваешь руки, ловя падающие товары, прижимая ближе к себе и улыбаясь. Видимо, он опять что-то готовит для очередного чаепития главы. — Спасибо, — он тянется, желая забрать продукты, но ты лишь отрицательно киваешь головой. — Давай я помогу тебе? — вопрос, звучащий как утверждение. — Мне не сложно. Парень смущённо вздыхает, но под твоим настойчивым настроем позволяет забрать ещё несколько коробок, медленно показывая дорогу на общую кухню, по пути рассказывая очередную увлекательную историю. Трей Кловер оказывается до безобразия болтливым парнем, любителем сказок и легенд, что даже сам не замечает, когда ты, следуя его указаниям, повязываешь свободный фартук и встаешь рядом, закатывая рукава рубашки, подавая нужные ингредиенты и посуду, хвастаясь тем, что на родине тоже любила выпекать. Правда, не так искусно и, возможно, великолепно — он краснеет на этих словах, но его выпечка и вправду восхитительна на вкус, — но твоей семье нравилось. — Прости, я заболтался, — он улыбается, протирая глянцевую поверхность стола, подготавливая её для следующего этапа готовки — украшение изделий. Наикрасивейшие тарты поставлены в печь и только и ожидают, когда из хрустящего теста и жидкой молочной начинки получится очередной шедевральное блюда из-под руки потомственного кондитера семейства Кловер. — Ничего страшного, — отмахиваешься, разглаживая складки ткани на животе. — Мне было очень весело. Знаешь, у нас тоже огромное количество различных десертов и пирогов. Если хочешь, я позже могу написать тебе рецепты. Его глаза загораются на этом моменте. Задела за живое. Вы обмениваетесь аккаунтами, продолжая диалог, находя компанию друг друга умиротворённой. И когда настаёт час унести выпечку в кабинет к Роузхартс, он пододвигает к тебе тарелку с несколькими маленькими корзиночками, точно такими же, какие держит на подносе, быстрее выпархивая из помещения, оставляя тебя наедине с угощением и дымящейся чашкой. На губах расцветает улыбка. Это до безумия приятно. Ваше общения куда успешнее продвигается в сети. Ты всё так же почти не видишь его в реальности, однако теперь в постоянном ожидании утыкаешься в экран смартфона, получая от приличного и до безобразия скромно-правильно Кловера сообщения во время уроков, украдкой читая и пытаясь скрыть саднящие от переполняющего волнения чувства, стараясь сохранить бесстрастное лицо. Он присылает фотографии очередного «земного шедевра», пытаясь повторить форму, размер и правильность вкуса, прося помощи в поиске граммовки, когда приготовленное блюдо не получается таким, каким ты его описывала. А потом — неожиданно! — ты оказываешься главным дегустатором, когда на очередном празднестве в честь «Дня нерожденья» пробуешь — с позволения Риддла — первой сладкий десерт, удивлённо прикрывая рот и поднимая большой палец вверх, скорее отламывая десертной вилкой новый кусочек. — Это самый вкусный монблан в моей жизни! Все остаются довольны. В особенности ты лично, потому что в чужом мире наконец-то почувствовала отголоски дома. — Я поймал! — вскрикиваешь, чувствуя легкое прикосновение к запястью, пытаясь в первое мгновение вырваться и убежать вперёд. — Не выйдет! Это нарушение правил! На улице постепенно темнеет, затянувшаяся игра в прятки — хозяин кампуса закрыл глаза на подобную непростительность, удаляясь в свою комнату, — должна была вот-вот окончиться. Он поймал тебя самой последней. Не зря ты хвасталась, что в детстве была самой проворной и удачливой в подобных развлечениях. Юноша ведёт тебя по извилистым тропинкам, так и не отпустив руку, словно ты действительно могла убежать и продолжить веселье. Но тебе так хорошо в стрёкоте сверчков и вечерней прохладе, что единственная мысль в голове — задержать это мгновение спокойствия, оттянуть выход в центр поляны. Ты несвойственно хнычешь, утягивая его на скамью, складывая ладони домиком на коленях, утыкаясь взглядом ввысь, переводя дух. — Знаешь, у вас даже небо другое… — шепчешь очевидные вещи, замечая, что сегодня попросту самая настоящая волшебная ночь: перед тобой пролетает несколько комет. — А ещё мы искренне верим, что на падающую звезду нужно молча загадывать желание. — Почему именно так? — он смотрит в ответ, чуть опираясь на изгородь сзади, внимательно вслушиваясь. — Иначе оно никогда не сбудется. — Тогда, — приподнимает очки с переносицы, задвигая их в зеленоватые локоны. — Как же оно может стать явью, если никто его никогда не услышит? Мягкое прикосновение к лицу. Он непозволительно близко и пахнет ягодами, смешанными с молочным привкусом сливок. Ты ахаешь, тая от ощущения мозолистых рук, сглатывая, тянешься в ответ, ощущая чужой нервный выдох, замечая небывалую серьёзность на лице напротив. Его губы мягкие и пухлые, словно созданные из зефира. Прикосновения ласковые и неторопливые: пальцы переходят на щеку, другая рука поднимается вверх, заключая нежный девичий лик в западню. Он не углубляет интимный жест, продолжая аккуратно прижиматься, после отдаляясь и переводя дух. — Извини, я… — Я рада, что оно сбылось, Трей… Тянешься обратно, желая вновь почувствовать вкус вишни и ощутить домашний аромат защищённости, который он источал всем своим существом. Трей был словно соткан из любви и уютного тепла. Его хотелось прижать как можно ближе к себе и не отпускать. Слишком долго ты чувствовала себя одинокой. Слишком сильно нуждалась в ком-то, похожем на него. И даже приближающийся голос и беготня не могли остановить вас. Звук щёлчка затвора. Смех Кейтера. Пунцовый Трей отрывается, взволнованно следя за удаляющимся другом. Эта фотография стоит у тебя на главном экране телефона и в рамке рядом с прикроватной тумбой. Она согревает твоё сердце и душу. Оставляет ощущение спокойствия в запустелом промозглом доме. Точно так же, как Трей, который предлагает встречаться на следующий день после вечеринки, тайно и быстро подготавливая свидание, делая своё предложение более официальным и романтичным. Вы влюблены. Это ли не самое приятное, что может быть в жизни?~~~♡~~~
Казалось, всё не может стать ещё гаже, чем было до этого. Все трудности и испытания, через которые пришлось пройти тебе — девушке без магии, наконец-то закончились, заставляя посмотреть в собственное измученное отражение. Волшебная плоскость не скрывает изменений. Ты больше не та, кем являлась, когда впервые попала в Искажённую Страну Чудес. Деформировалась безвозвратно. Поверила в сказку, которую теперь необходимо было разрушить. Тело сотрясает дрожь. Ты вспоминаешь счастливые солнечные моменты, не в силах поверить, что это всё было почти что зря. Отведённое время кончилось, завершая свой часовой круг в той же точке невозврата, в которой ты находилась в первый день пребывания в неизведанном и чудаковатом мире. Всё ведь не может оборваться именно так? Толком и не начавшись? Грёзы разбиваются вдребезги только из-за того, что ты что-то и кому-то должна? Но кому именно? Трей стоит позади, волнительным взглядом прожигая ссутуленную фигуру. Он стискивает кулаки, силясь не выдать настоящих — бушующих в груди — эмоций, навязчиво прокручивая в голове каждый проведённый момент вместе, каждую брошенную фразу. Его воображаемый пряничный домик, который он возводил вместе с тобой, в надежде обрести счастье, рассыпается на глазах. Выдумка тает подобно вате, оседая липким неприятным комом недосказанности на зубах. Ты видишь его в зеркальной глади: непривычно серьёзный хмурый вид и лихорадочные глаза, чувствуя, как слёзы подкатывают к горлу. Пытаешься не зарыдать в голос. Он чуть отворачивается, когда слышит голос Кроули, что пора. Жмурит веки, чтобы не видеть, как ты делаешь шаг вперёд и золотисто-ослепительная воронка уносит тебя на родину, к настоящей семье и родным, прерывая долгую разлуку. Тебя подталкивают ближе. Вспышка озаряет помещение, потухая в скрипе начищенного до блеска пола. Громкий надрывный всхлип и тяжесть. Облегчение. Ты кидаешься ему на шею, прижимаясь как можно ближе, валясь с ним вниз на холодную поверхность, утыкаясь мокрым лицом в его, покрывая каждый дюйм страстными поцелуями, почти крича на весь зал: — Я тебя никогда не покину! Кто вообще в здравом уме отказывается от воздушно-сахарной мечты, которая обращается реальностью?