Под управлением солнца

На следующий день Майки спешно забрал меня после уроков и сразу проводил домой, сказав, что сегодня он с друзьями идет в баню, а вечером будет занят с ними же. Как всегда, немного насупившись в ожидании разлуки — будто мое сердце уже заранее начинало тосковать по нему — я обняла его чуть дольше и крепче, чем это было обычно. Все оставшееся время я провела за учебой, отрешенно смотря в окно на звездное небо. После этого вечера, каждый раз при встрече с Майки я явно ощущала сумятицу в его душе. Но на все мои вопросы он лишь улыбался и ничего не отвечал, говоря, что это мальчишечьи дела, в которые он не хочет меня вмешивать, потому что это все, по большей части, ерунда. — Я в субботу хочу навестить брата, — задумчиво сказал он, зарываясь с головой в мои объятия, — поэтому приеду к тебе попозже. — Поедешь на кладбище? — Угу… Я осторожно опустила руки на его голову: — Хочешь, схожу с тобой? — А ты тоже разговариваешь с мертвыми? Я уже растянула рот в улыбке, приняв его фразу за очередную шутку, но он поднял на меня пронзительный взгляд, с клокочущей внутри тьмой, так, что меня внезапно обдало холодом. — Нет, прости, я… не умею… — выдавила я, прикусив губу, от его слов мне стало не по себе. Он улыбнулся и выдохнул, зарываясь лицом в мое тело. — Подожди меня дома. Не переживай. Я вернусь очень быстро. В субботу прямо с утра шел дождь. На улице заметно похолодало. Проснувшись, я поежилась и закуталась в одеяло. Проверив телефон — там вновь было пусто — я со вздохом отправила несколько сообщений Майки. С ним явно было что-то не так, но он не хотел мне говорить об этом. Почему? Это было довольно обидно. Вспомнив наш вчерашний разговор про мертвых, я поежилась еще раз, сильнее зарывшись внутрь своей теплой норки. Это все было не только довольно обидно, но и довольно тревожно. Но, приехав ко мне после обеда, Майки, весь влажный от дождя, уже был как будто в немного лучшем настроении. Я упросила его зайти ко мне, чтобы высушить одежду. Мама принесла нам горячий чай, после чего я закрыла дверь на замок и стянула с него мокрое худи, увернувшись от поцелуя: — Подожди, дай я сначала тебя высушу! — я положила его мокрую кофту у обогревателя. — Не хочу, чтобы ты заболел. Посиди под одеялом, я сейчас. Майки что-то пробухтел, но все-таки покорно залез под одеяло. Я, выбравшись из комнаты в дверь напротив — там была моя ванная — захватила полотенце и села к Майки на кровать, вытирая его волосы, немного потемневшие от воды. Он не отрывал от меня взгляда сквозь спадавшие на лицо локоны. Темные глаза тянули, влекли к себе, ловя меня, искушая бросить все и идти прямо в их сладкие путы. Наконец, я не выдержала и, подобравшись ближе, села на его ноги, натянув одеяло сверху на нас обоих, и притянула его к себе двумя руками за полотенце, оставленное на голове, томно прижавшись к его лбу. — Дурашка, почему ты не переждал дождь? — прошептала я. — Я взял зонт, — тихо засопел Майки мне в ответ и усмехнулся. — Правда, в дороге он, конечно, бесполезен, но… я же обещал приехать к тебе как можно скорее. В темной тесноте одеяла в мгновение стало очень жарко от нашего дыхания. Я выпустила полотенце и опустила руки ему на плечи, потянувшись вперед, чтобы найти на ощупь во тьме его губы. Но Майки опередил меня. Я почувствовала, как он обхватил меня ладонями за щеки, а его влажный язык, облизав лицо, настойчиво проник в мой рот, медленно очерчивая им чувственные круги изнутри. Поцелуи Майки давно уже были мне не в новинку, но, каждый раз я чувствовала, как от его прикосновений мое сердце начинает бешено колотиться в груди, а сознание туманится прозрачной негой, будто он утягивает меня своими ласками куда-то в другую реальность, где для меня окончательно теряется весь мир вокруг. Так продолжалось до тех пор, пока мы совсем не стали задыхаться от недостатка воздуха под нашим плотным укрытием. Оторвавшись от меня, Майки резко стянул одеяло, отбросив его в сторону, и уложил меня на кровать. Я, совсем потеряв голову от поцелуев, тьмы и духоты, с удивлением обнаружила, что нахожусь не где-то в небытие, а по-прежнему все еще в своей комнате. Сильно растрепанный Майки склонялся надо мной, на его плечах все еще болталось мое полотенце. — Ты же скучала? — игриво произнес он. — Даже не представляешь как… — я улыбнулась и протянула к нему руки. Он нежно уткнулся головой и лег, обнимая меня в ответ. Мы молча лежали, наслаждаясь теплом друг друга. — Я переживаю за тебя, Майки. Он поднял лицо от груди и посмотрел на меня: — Ну, ты чего, пирожок? Это же просто дождь. — Дело не в этом, — я вздохнула и погладила его волосы. — Ты самое дорогое, что у меня есть, и в последнее время мне тревожно видеть, как тебя мучает что-то, а я даже не знаю в чем дело. Он виновато прижался ко мне: — Ты тут ни при чем. Это все только мои проблемы. — И ты даже не можешь мне рассказать? Он будто задумался и отвел взгляд: — Да. Я, правда, не могу. — Почему? — Мне… — Майки замолчал, но после паузы тихо продолжил, — я просто не могу сейчас. Прости. Он сжал губы и, кажется, совсем поник. Мое сердце просто разрывалось, глядя на это. Привстав на руках, я села, вынудив его подняться вместе со мной, и приблизившись, пристально посмотрела в его лицо, нежно обвив ладонями его шею. — Ты сердишься? — он растерянно поднял на меня взгляд, взмахнув ресницами. — Нет, — я улыбнулась, чмокнула его в нос и, помолчав, прошептала. — Я же доверяю тебе. Потому что… Я посмотрела в его глаза. Как же я его люблю, боже. Но я выдохнула и вместо признания прижалась, робко поцеловав его в губы. Он непривычно нежно ответил мне, а затем, забрав мои руки от своего лица, переплел их со своими, сжимая наши ладони как можно теснее друг к другу. — Ближе тебя у меня никого нет, т/и. Я тебе обязательно все расскажу. Но не сейчас, пожалуйста… — Хорошо, — я опустилась на его плечо. — Но ты же помнишь, что в любой момент можешь мне сказать о чем угодно, когда будешь готов, правда? Он молча обнял меня и чмокнул в изгиб шеи. — Конечно. Дождь уже закончился, поэтому мы улизнули из дома — все-таки у меня было не так безопасно, все время казалось, что мать караулит нас под запертой дверью — и пошли гулять, проболтаясь на улице до самой ночи, когда Майки вновь вернул меня домой, уже совсем сонную и вымотавшуюся. Воскресенье мы так же привычно провели вместе, как и все будние дни после учебы. В один из этих вечеров Майки со вздохом сообщил мне, что он не сможет приехать ко мне на Хэллоуин: — Я надеялся, что я смогу как-то уладить проблемы, но, кажется, это, все же, неизбежно, — он тяжело вздохнул и посмотрел куда-то вдаль, но тут же перевел взгляд на меня и улыбнулся. — Но-о-о, обещаю, что заглажу свою вину, правда-правда! — Жалко, — я разочарованно взглянула на него, — Ну и, как же ты ее собираешься заглаживать? — Сделаю все, что ты скажешь, — страстно шепнул он мне на ухо, — или просто даже подумаешь… Я залилась краской. Уже несколько дней я собиралась признаться ему, что, похоже, уже готова перевести наши отношения на новый этап. Но, как обычно, не могла набраться смелости и выбрать удачный для этого момент. Это ли не мой шанс? К концу недели Майки вновь помрачнел. Я чувствовала тяжесть на его сердце, но, кажется, могла облегчить его мрачные мысли лишь своей незримой поддержкой. Он предупредил, что на выходных, как и в понедельник, тоже не сможет приехать, но пообещал, что сделает все возможное, чтобы быть рядом со мной, как можно скорее. В субботу, промаявшись полдня, я обнаружила, что, кажется, совсем разучилась быть одна, без Майки. Я старалась держаться и гнать из головы хмурые мысли о его загадочных проблемах. Скорее всего, это просто какие-то разборки между парнями. Но, что им делить? Они же друзья. Уф-ф, хватит, мне надо срочно придумать себе занятие, чтобы отвлечься, причем на все выходные. По привычке я взялась за старую-добрую зубрежку, а потом позвонила Юки, которая, несмотря на то, что была рада моему звонку, слегка упрекнула меня за то, что я, увлекшись парнем, совсем забыла о подруге. Не став отрицать, я созналась, что все так и есть — глупо было не признать очевидное — я совсем помешалась на Майки. Но, даже не дослушав мои извинения, Юки затараторила о том, как она рада, что я наконец-то с кем-то встречаюсь, и что у нас с ним всё так серьезно. Мы очень долго болтали и, радостно распрощавшись, я заметила, что уже наступила ночь. Сон не шел, я воткнула в уши наушники и взяла почитать книгу и, наконец, совсем утомившись, выключила свет в надежде заснуть. Но внезапно раздался звук звонка телефона. Я подскочила. Юки? Мы же обо всем договорили, и она бы не стала звонить мне так поздно. Дотянувшись до экрана, я с удивлением увидела там имя Майки. Он мне никогда раньше не звонил, предпочитая редкие смски. И разве он не занят сегодня? Нервно я выдернула из ушей наушники-капельки и нажала кнопку принятия вызова: — Алло? — Т/и? Ты не спишь? — Почти, но… что случилось, Майки? — Ты мне срочно нужна, можно я поднимусь к тебе? — Х-хорошо, сейчас я открою, только не шуми. Я поднялась с постели и выглянула в окно. И точно, сквозь тусклый свет фонаря я увидела Майки на другой стороне улицы. Наверное, из-за наушников я не услышала шум мотора его мотоцикла. Сердце забилось. Он все же приехал ко мне. Я наблюдала, как Майки слезал с байка. Краем глаза я заметила, на нем странную одежду — черный плащ с неразборчивой вышивкой и золотыми пуговицами, накинутый на плечи, который он снял и оставил на мотоцикле, спешно подходя к моему дому, оставшись лишь в одной белой футболке. Через пару минут он уже был у меня. В порыве чувств, я кинулась к нему в объятия, даже не дав ему слезть с подоконника. — Пирожок… — он нежно приобнял меня, касаясь губами лба. — Закрывай окно, а то замерзнешь. — Я уже думала, что ты не приедешь, — пролепетала я, шмыгнув носом. На улице действительно было холодно. И зачем только он разделся? — Я не должен был, но… — он нахмурился, — вспомнил, что ты мне говорила. Насчет того, что я всегда могу обратиться, помнишь? И вот… Короче, мне очень нужен твой совет. Майки поднял на меня горящий взгляд. — Окей… — я немного растерялась от такой просьбы, но взяла его за руки и отвела, усаживая на кровать. Майки стянул с ног свои белые сапоги, залезая ко мне. Смотря на это, я хмыкнула: — Что у тебя сегодня за странный прикид? — Тебе что-то не нравится? — он недовольно покосился на меня. — Ты здесь, поэтому мне нравится все! — я радостно склонила к нему голову. — Рассказывай, что ты хотел спросить? — В общем, такая ситуация… Мой друг детства ушел к моим врагам. — У тебя есть враги? — я с сомнением посмотрела на него. — Ага, — он слегка усмехнулся, — у кого их нет? Я покачала головой, не без доли скептицизма, а он продолжил: — Несколько лет назад у меня был другой друг, и он сделал нечто… непоправимое. Я не смог его за это простить. А он решил, что теперь он мой враг. — И тот твой друг примкнул к этому? — Ага. — Почему? Майки фыркнул и с теплотой посмотрел куда-то в сторону: — Не знаю. Он странный. Никогда не мог понять, что у него на уме. Я молча наблюдала за ним, пока он вновь не повернулся ко мне. — И что теперь? Вы поссорились? — Можно и так сказать. Они придут драться со мной. Сказали, что уничтожат меня… но у них конечно же ничего не выйдет! Ха-ха, только не переживай! — спешно добавил он в ответ на мой встревоженный взгляд. Я поморщилась. Ох уж эти мальчишки, все решают кулаками. — А нельзя просто с ними поговорить? — Не-а. Он сказал, что мы теперь враги и больше никак. — И что ты думаешь? Он же, получается, предатель? Майки нахмурился и вздохнул: — Нет… Не предатель. Не знаю. Но он действительно мне дорог, я хочу вернуть его. Но как это сделать? Он опустил глаза. Ну и ситуация. Так вот, о чем он не хотел мне рассказывать. Враги, драки, предатель-не предатель… Мне действительно это все не по нраву. Я задумчиво потерла ладонью лоб. Есть ли верный выход из этой ситуации? — Не знаю, как поступить. Я надеялся, что все это разрешится само собой, но сейчас пути отступления уже нет. И я все думаю, как бы с этим справился Шиничиро, мой брат? Но… никак не могу найти ответ. А ты тогда сказала, что я могу рассказать тебе все что угодно, вот я и подумал, что… Он замолчал, будто уже засомневался в своей идее, посвятить меня в суть этого конфликта. Я тихо взяла его за руку и какое-то время мы просидели в тишине. Мои методы решения проблем были совсем не в его стиле. Слишком мирные и пассивные — они не подходили для всех этих бессмысленных соревнований маскулинности и, тем более, для драк. Но, все же, он сейчас пришел ко мне, просить совета, поэтому я должна ему помочь всем, чем могу. Я задумалась. — Майки… Раз ты хочешь его вернуть, значит, не считаешь своим врагом, так? Он поднял взгляд на меня и утвердительно моргнул. — Но если он все еще твой друг, зачем тебе драться с ним? Тогда вы уже по-настоящему станете врагами. Друзья ведь друг друга не бьют… Майки немного помолчал и хмыкнул: — Предлагаешь, не драться в драке? Да уж, такого совета я не ожидал! — он расхохотался. Я надула губы: — Ну, тогда я не знаю, что ты еще думал услышать от меня! Майки наклонил голову и, сладко улыбнувшись, потрепал меня по волосам: — Ты мой нежный цветочек! Я так тебя обожаю, — он склонился, чмокнул меня в уголок рта и, прижавшись лицом, тяжело вздохнул: — Может быть, ты и права… Я обняла его, а он еще крепче прижался ко мне. От тепла Майки, его близости и глубокого дыхания меня тут же начало клонить в сон. Спустя несколько минут я уже кемарила у него в руках. — Кажется, тебе пора спать, детское время закончилось, — заметив это, он игриво ткнул меня в нос. — А я пойду. — Ты не останешься? — нерешительно спросила я, пытаясь разлепить веки. Он обхватил меня и нежно взглянул в сонные глаза: — Прости, пирожок, сегодня не могу. Это важно, мне еще надо все обдумать, — он улыбнулся. — А рядом с тобой все мои мысли лишь об одном. Спустя пару минут, я уже одна стояла у окна и зевала. Майки снизу махнул мне рукой и дал по газам. Такой он странный. И истории у него странные. Зевнув еще раз, я улыбнулась и завалилась на кровать. На следующий день я вновь занималась всякой ерундой и думала о вчерашнем визите Майки. А вдруг он и сегодня приедет? Прождав до позднего вечера, сколько это было возможно — все же завтра рано утром мне надо было вставать в школу — я не без разочарования начала готовиться ко сну. Выйдя из душа в одном полотенце, я намеревалась тут же надеть пижаму, как внезапно услышала тихий стук в окно. Я взметнулась и чуть не завизжала от страха, схватившись за стену, но вовремя увидела за стеклом знакомую копну светлых волос. Подбежав, я, тяжело дыша, раскрыла окно: — Ты что делаешь?! Я чуть не умерла от испуга! — прошипела я громким шепотом, полным праведного гнева. — Прости-прости, — Майки виновато улыбнулся, с легкостью перелезая через подоконник. — У тебя горел свет, но ты не отвечала на звонки, вот я и решил проверить… — Никогда так больше не делай! — я сердито глянула на него. — Я была в душе, поэтому, наверное, и не услышала звонок. — Я вижу… — он прикусил губу, осматривая меня с ног до головы. Я, смутившись, подтянула слабо державшееся на мне полотенце: — Ты что, меня смущать пришел? Давай, отворачивайся, я переоденусь. — Ну вот, а раньше говорила, что больше нечего скрывать, — тихо пробурчал Майки, недовольно поворачиваясь ко мне спиной. Я быстро надела свою пижаму и, крадучись подойдя, обняла его со спины. — Дурачок. Я скучала. Он вновь развернулся и тронул ладонью мою щеку: — Я тоже. Хотел поблагодарить тебя за вчерашний совет. Решил так и сделать. Я подняла на него глаза: — И чем все разрешилось? — Пока ничем, — Майки погладил меня по голове. — Но я думал, все мои друзья будут против, а по итогу… кажется, они вроде бы восприняли это хорошо. — Так говоришь, как будто у тебя там целая армия, — хихикнула я, игриво сощурив глаза. — Угу. Человек сто пятьдесят. Не восприняв его слова всерьез, я рассмеялась, уткнувшись ему в грудь: — Надеюсь, все закончится хорошо. Майки вздохнул: — Я тоже. Поэтому завтра точно не смогу приехать. Но сегодня я здесь, с тобой, — он медленно погладил меня по плечу. Я посмотрела на него: — Правда? — Ага, — он счастливо расплылся в улыбке. Я подтянулась наверх, обвивая руками его шею. Майки поднял меня, как пушинку на руки и донес, уложив на кровать, уже припадая к моим губам. Задыхаясь и падая в безумное наслаждение от его ласк, я приоткрыла глаза, увидев его влюбленные горящие глаза, устремленные на меня. Кажется, нашему взаимному счастью совсем не было конца.