***
— Так вот с чего всё началось… — прошептала Клоринда, дослушав рассказ Герцога. Она догадывалась, что Ризли питает к судье отнюдь не дружеские чувства, но чтобы они простирались так глубоко в прошлое, честно говоря, было для неё шоком. — Я думал, что мои чувства были вызваны лишь тем, что он первый, кто обо мне позаботился. Он не стал ругать меня за пролитый чай, осуждать мой поступок, ах, — Ризли глубоко вздохнул, делая новый глоток чая с нотками персика зайтуна из жаркого Сумеру. — О тебе никто не заботился, ты рано потерял своих родных родителей, а новые… — девушка хотела продолжить свою мысль, но замолчала, смотря на то, как Ризли лениво помешивал еле теплый чай серебряной ложкой. Если бы она не знала Герцога так долго, и ей бы кто-нибудь сказал, что Господин Ризли будет томно и горестно вздыхать... Она бы вмиг отчитала нерадивого человека. Ризли был для неё лучшим другом, именно он помог ей разобраться, что она чувствует к Навии, поэтому молча сидеть и наблюдать за страданиями друга — это не про знаменитого дуэлянта Фонтейна. — Можешь рассказать мне подробнее, что именно ты чувствуешь при виде месье Нёвиллета? Ризли задумчиво почесал подбородок, где уже стала появляться небольшая щетина. Что же он чувствует? — Скорее благодарность, что мои братья и сестры... — Нет, я имею в виду более глубокие чувства.. Глубокие? Ризли понимал, что они не были простой влюбленностью, он не знал, как правильно их выразить, но почему-то именно сейчас его разум подсказывал говорить от чистого сердца. «Не ошибешься», — вторил ему внутренний голос. — Ахх, месье Нёвиллет, он… он очень красивый, мне нравятся его длинные белые волосы, он добрый и вежливый, я не слышал, чтобы он повышал на кого-то голос или ругал, хэх, в отличие от меня. Он ассоциируется у меня с морем, таким спокойным и тёплым. Наверно, благодаря той встрече я стал любить пить чай, хотя до этого просто терпеть его не мог. Каждый раз, когда я делаю глоток, то буквально на секунду переношусь в прошлое — в то место, где я его впервые встретил. Ризли откинулся на спинку красного бархатного кресла, закрывая глаза. Он знал, что месье очень закрытый и не очень общительный человек. Все разговоры были только в официальном тоне, будто бы Нёвиллет старался выстроить между людьми невидимую стену. «Месье Нёвиллет очень одинокий человек», — вспомнил он одну из статей в газете, выпускаемой «Паровой птицей». Даже пронырливые журналисты не могли откопать что-то стоящее, а мелюзины на все вопросы только отмалчивались или давали односложные комментарии, что еще больше ставило в тупик. — Почему бы тебе просто не рассказать ему о своих чувствах? — прозвучал звонкий голос, и Ризли открыл глаза, увидев коктейль на своем столе и старшую медсестру, что сидела на диване рядом с Клориндой. — Ну и сколько было таких счастливчиков, которые говорили судье о своей любви? У меня уже сидит одна заключенная, что постоянно пишет ему письма, — ответил ей небрежно Ризли, сжимая прядь черных волос в кулаке. — Но ты даже не попробовал! Как можно быть уверенным в проигрыше, если ты еще не ступил на ринг! Хех, вот девчонка, хорошую аналогию придумала. И правда, это больше походило на борьбу с самим собой. Если так подумать, а чего ему бояться? Откажет? Да, будет неприятно, но зато у него появится интересная история из жизни: «Как герцог крепости Меропид попытался завести роман с Юдексом всея Фонтейна». — Ризли, она права, — мягко проговорила Клоринда. Они оба не были специалистами в сфере «романтика», и поэтому ей пришлось прочитать кучу книжек, прежде чем понять свои чувства. Навия говорила девушке, что ей нравятся её неумелые, но такие милые комплименты в её сторону. — Арх, хорошо, — согласился Ризли, делая серьезный вид. — Как мне завоевать сердце месье Нёвиллета? Вопрос был не из простых. Сразу приглашать на свидание — не вариант, поползут слухи, Ризли не заботила своя репутация, но он бы не хотел доставлять неудобства судье. Признание лоб в лоб только отпугнет его, а им еще предстоял долгий путь сотрудничества между Меропидом и дворцом Мермония. — Может, начнешь с подарка? — предложила Сиджвин, смотря на Герцога. — Хм, а это дельная мысль, — согласилась Клоринда, также переводя взгляд на него. — Эй, перестаньте так смотреть! Как мне подарить ему подарок? Праздники вроде ближайших не намечаются, — Ризли даже для пущей уверенности полистал небольшой календарь. — Да, проявления внимания и всё такое… — А ты подари ему тайно. — Сиджвин снова права, Ризли, месье Нёвиллет не откажет — манеры не позволят. Если он даже на корабле «Пьяницы» будет использовать столовый этикет. Хэхэ, да, Нёвиллет такой, правильный, но Ризли это даже казалось милым. Если Ризли мог позволить себе небольшой беспорядок, то при посещении крепости судьей он так драил свой кабинет, что в металлическом полу можно было увидеть свое же отражение. Не хотелось, чтобы Нёвиллету было некомфортно, и он чихал от небольшого слоя пыли. — И что же мне ему подарить? — Ризли редко кому-либо дарил подарки, а если такое и случалось, то предпочитал что-то практичное. Только вот Нёвиллет не из бедных людей, и у него всё уже есть, не дарить же ему новый свод законов Фонтейна, когда он занимает пост верховного судьи на протяжении веков. — Цветы, — вдруг предложила Клоринда. — Я помню, как подарила Навии большой букет желтых роз. Ей понравилось. Девушка слегка покраснела, вспоминая реакцию своей подруги. — И я думаю, что букет должен быть очень необычным, — Сиджвин мечтательно вздохнула, представляя эмоции на лице месье Нёвиллета. — Цветы, значит? Троица перебирала цветочные варианты, отбрасывая слишком банальные, такие, как маркоты, что росли в каждой клумбе, так и весьма странные. Когда они подходили к обсуждению флоры островов Инадзумы, Сиджвин вдруг ударила кулачком о ладонь, вскрикивая. — Я вспомнила! Мне довелось общаться с одной заключенной из Ли Юэ, и у них растут редкие, но самые красивые цветы, с её слов. Ризли приподнял бровь и наклонился чуть ближе от заинтересованности. Услышав название, он оторопел, вспомнив заоблачную цену на них, но что ведь не сделаешь ради любимого, верно? Моры ему не было жалко, главное, чтоб судье понравилось. — А к букету приложишь небольшую записку, анонимно. — подключилась воодушевленная Клоринда. — Точно, точно! А я от мелюзин разузнаю, какая была реакция у месье Нёвиллета. Над запиской долго думать, к счастью, не пришлось, и Ризли, подбадриваемый небольшой группой поддержки, отправился на поверхность, чтобы купить самые красивые цветы, какие он только найдет.***
А теперь давайте взглянем, как поживает виновник сего торжества. Нёвиллет возвращался с обеда, и, на удивление для себя, шагал он сегодня чуть бодрее, чем обычно. Эта неделя не была такой заваленной, как предыдущие. Два судебных дела о краже, четыре — о мошенничестве и много бумажной волокиты. Если для обычного человека это было сверх нормы, то для него, можно считать, почти что выходные. Являясь Гидро драконом, Нёвиллет живет в Фонтейне на протяжении множества столетий. Он не устанавливал личные связи ни с кем, предпочитая одиночество. Все люди смертны, и их век очень короткий, в отличие от него. Ему бы хотелось завести дружбу или отношения, только его одергивали мысли о потере дорогого ему человека. Человек умрет, а Нёвиллет будет продолжать и дальше существовать. Он мог бы завести отношения с кем-нибудь из сородичей, только их осталось так мало, что тратить время на поиски ему не хотелось, да и оставлять Фурину тоже, мало ли. Кстати о Фурине. С ней у него весьма неоднозначные взаимоотношения. Являясь Архонтом и узурпатором его власти, она должна быть ненавидима им, однако, узнав друг друга получше, они как-то притерлись, и, можно сказать, их отношения теперь были похожи на дружеские. А вот к мелюзинам он питал особую любовь. Они были порождением Элинаса — дракона и чем-то похожими на него. Любопытные и добрые существа, которых интересовал мир людей, и они попросили его привести их в этот город. Правда, поначалу фонтейнцы отнеслись к ним враждебно, пытаясь изгнать их из города, но в конечном итоге всё пришло в норму, правда, пришлось заплатить высокую цену… От не очень веселых мыслей небо затянуло тучами, а по стеклам стал барабанить мелкий дождик. — О, погода в Фонтейне просто непредсказуемая, — с грустью в голосе проговорила одна из работниц палаты «Жестьон». — И не говори, а я ведь еще зонтик забыла... — Может, стоит попросить Гидро дракона не плакать? — Амелия, пф, ты до сих пор веришь в сказки? Девушки посмеялись и даже не подозревали, что сказка реальна и стояла позади них. Нёвиллет предпочел не задумываться над их словами и поскорее вернуться к своей работе. На подходе к своему кабинету его окликнула Седэна, одна из милюзин, что работала вместе с ним. — Месье Нёвиллет, я составила расписание на завтра и подготовила документы для вечернего суда. — Седэна улыбнулась ему, отдавая в руки небольшую папку. — Спасибо, как ты себя чувствуешь? — Очень хорошо, лекарства Сиджвин помогли, а вы как? Нёвиллет хотел бы сказать, что прекрасно себя чувствует, только, являясь верховным судьей, дракон попросту не мог лгать. Седэна заметила замешательство на лице судьи и предпочла больше не расспрашивать, если он захочет, то сам всё расскажет. Вернувшись в кабинет, Нёвиллет снял давившую на его плечи мантию и стал разбирать документы, которые подготовила мелюзина. Время перевалило за полдень и в его обитель с вихрем ворвалась сама Госпожа Фурина. Она быстрым шагом преодолела расстояние от двери до его стола, не забывая при этом громко стучать своими каблуками. Достигнув финиша, она резко положила ладони на стол, строя недовольное личико. — Нёвиллет, как ты мог?! — Леди Фурина, что случилось? — спросил он, удивленный её внезапным появлением. Хотя она всегда так любила появляться, резко, громко и со вкусом, как ей казалось. — Помнишь, мы договорились пойти в тот магазинчик сладостей? Я думала, ты меня предупредишь, что собираешься идти на обед. — Она фыркнула, пальцем тыкая в его грудь. — Простите, я заработался и… Да хватит мять уже документы! — Нёвиллет вытащил из-под её ладони бумагу, откладывая в сторону. — Новое дело? Какое? — она бесцеремонно схватила листок и глазами пробежалась по строчкам, — Ааа, кража, скучнооо. Нёвиллет нахмурился, отбирая у горе Архонта бумагу, аккуратно кладя к остальным листкам. Поведение Фурины нельзя назвать нормальным, но Нёвиллет не сердился на неё, всё же хоть каким-никаким она была близким другом для него помимо мелюзин. Яркая и эмоциональная, но она всегда выслушает его или попытается развеселить, если ситуация того позволяла. — Госпожа, если вы закончили, то я хотел бы вернуться к работе, а то… — Нет! Не закончила! — Фурина плюхнулась на диван, подперев рукой подлокотник. — Мы должны вернуться к той теме. — Фурина, прошу… Дракон уже пожалел о сказанном, но, как говорится, аквабус уже ушел. — Когда ты найдешь себе пару? Нёвиллет, нельзя же вечно быть одиноким! — Мне и одному хорошо… — По погоде не скажешь, ну разве тебе бы не хотелось укутаться в теплый плед с любимым, встречать вместе утро и… — Фурина, мы уже обсуждали это. — Нёвиллет отложил еще один подписанный документ, поднимая взгляд на Архонта, которая смотрела на него глазами нашкодившего кота. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — она горестно вздохнула, смотря, как дождь за окном набирает оборот. Он тоже хотел для себя счастья, но, выстроив свои рамки и границы, которые ему мешали... Нет, правильнее сказать, он не понимал попросту чувств людей. Для него они были в диковинку, что-то непостижимое. Он смотрел на поведение людей и пытался его копировать, но это только пугало и смущало. Взять, к примеру, паренька, которого он подбодрил, бедняга потом неделю шарахался от него, а Нёвиллет подумал, что чем-то его обидел. И только потом Архонт ему объяснила, что он ничего плохого не сделал, и это был просто шок. Не каждый же день вам по плечу хлопает сам верховный судья. Если бы не мелюзины и Фурина, то точно Фонтейн не пережил потопа до того, как случилось бы пророчество. — Спасибо, Фурина. — Нёвиллет слегка приподнял уголки губ, но этого было достаточно, чтобы девушка ярко ему улыбнулась. — Нам точно надо туда сходить. Там появилось пирожное с нежно-кремовой начинкой, бисквит, в который были добавлены ягоды, валяшки из Мондштадта и нотка специй из Сумеру, просто изумительно. Еще одним увлечением помимо театра и судебных заседаний у Фурины была дегустация сладостей со всего Тейвата. Она с таким придыханием рассказывала ему о новом тортике или обычной конфете, вынуждая каждый раз пробовать вместе с ней. Нёвиллету хоть и было вкусно, но предпочтение он больше отдавал мясным и рыбным блюдам, являясь хищником в природе. А самым главным блюдом для него была просто вода. Вода без ничего, обычная, но имевшая свой неповторимый вкус, который многие не чувствуют. Наверно, Нёвиллету стоило бы сказать Фурине, что у неё стали появляться бока, но дракон решил тактично промолчать, спасая свои чувствительные уши от маленькой истерики по поводу её внешнего вида. Фурина минут двадцать примерно расписывала меню того нового магазинчика, записывая в листок, который ей так любезно выдал судья, только потому, что она его помяла и подшить уже не получится. Он то и дело кивал, где считал нужным, и вставлял свои комментарии, если она о чем-то его спросит. — Месье Нёвиллет, вам посылка. Посылка? Судья удивился, смотря на Фурину, но та лишь пожала плечами. В кабинет вошла мелюзина неся в своих руках огромный букет глазурных лилий. — Ваааай, какая красотища, — Архонт осторожно взяла букет, неся его к столу. Лилии нежно-голубого цвета, обернутые серебряной оберткой, покоились в её руках... Они нежно переливались на свету, создавая вокруг себя таинственную атмосферу. — А как пахнут! Девушка отдала Нёвиллету букет, и дракон тут же вдохнул носом нежный и чарующий запах цветов. Настроение улучшилось, и за окном стали появляться первые лучи солнца. Только вот с чего мелюзина решила, что букет именно для него? — Тут ещё письмо прилагается, — мелюзина достала из своего кармана небольшой конверт, в котором была подписана только строка получателя. — Письмо от таинственного незнакомца, хо-хо, как романтично, — Фурина с детским любопытством смотрела на конверт, ожидая, когда судья наконец-то откроет его. — Это может быть ловушка, — Нёвиллет нахмурился, осматривая букет и письмо на наличие подозрительности. — Я уже проверила подарок, всё чисто, — попыталась уверить его мелюзина. Что ж, раз уж она уверена в нём, то, взяв со стола небольшой ножик для вскрытия писем, Нёвиллет сделал аккуратный надрез. Отложив конверт в сторону, он принялся за чтение. «Здравствуй, Нёвиллет, надеюсь, не помешал тебе. Это уже второе письмо, которое я тебе пишу, первое было безжалостно скомкано, ха-ха. Надеюсь, ты простишь мне такую дерзость... Если нет, то я не против выслушать от тебя свое наказание, кхм, прости, я отвлекся. Я восхищаюсь вами, вашей красотой, что пленила меня в день нашей первой встречи, речью, что манила меня, словно я моряк, повстречавший сирену. Я не умею красиво говорить или, лучше сказать, писать, как думаете? Наверно, ты сейчас читаешь это с шоком на глазах, я прав? Прости, если заставил понервничать. Мне многое хочется сказать, но чернила заканчиваются, как только приобрету новые, то сразу напишу тебе еще.» С любовью тебе и только изумительному тебе. Нёвиллет отложил письмо, пытаясь переварить увиденную информацию, а Фурина уже радостно визжала, говоря мелюзине, что этот день наконец-то наступил. — Может это чья-та шутка? — предположила мелюзина, отталкивая ладошками лицо Фурины. Судья лишь пожал плечами, явно пребывая в своем мире. Он, конечно, знал, что люди пишут друг другу письма, но не думал, что ему придет письмо такого характера. Конечно, было еще одно письмо, но оно осталось где-то в закромах палаты Жестьон, и тогда Нёвиллет предпочел о нём забыть. Неужели история повторяется? — Давай подождем второе письмо, может, там наш загадочный отправитель укажет хотя бы свои инициалы. — Ты хочешь, чтобы я ему написал? — А вдруг это твой шанс? — Фурина никак не унималась, строя в голове план дальнейших действий, в то время как судья — дальнейшего тактического отступления. А может, оно и правда что-то да значит? Нёвиллет поставил цветы в красивую вазу, а письмо аккуратно убрал в верхний ящик стола. Он бы соврал, если бы сказал, что оно не порадовало его. Дракон решил прислушаться к совету Архонта и подождать второго письма. А в это время тайный любовник готовил для него подарок, советуясь с мелюзинами.