Бок о бок

Они стали еще больше молчать, но теперь тишина между ними была иной. Леви не смог бы себе объяснить, что под этим имеется ввиду, но очевидно, что в молчании заключалось слишком многое. То, что не поддается объяснениям, простым человеческим словам, жестам, многозначительным вздохам и тому подобному. — Почему ты тогда поступила так? — к скольким эпизодам в жизни Микасы мог быть адресован этот вопрос! Она не могла не усмехнуться. — Почему вы сразу меня не остановили? — Не скидывай на меня ответственность. — Я виновата, я знаю. — Этого я не говорил. Глаза — зеркало души? Их глаза говорили о многом. Серые, колючие, холодные глаза. Леви не чувствовал в ее взгляде иголок, которые готовы в него впиться. Свои глаза он, конечно, не видел, но она про них сказала бы то же самое. Чем дольше смотришь на человека, тем более странные мысли лезут в голову. Микаса выглядела уже бодрее, чем в прошлую их встречу. Леви не хотел хвастать, но в этом явно была его заслуга. Армин в своей столице мог спать спокойно: она снова была не одна. Капитан строго наказал ей написать другу хотя бы строчку, чтобы тот не волновался зазря. Ответное письмо на ее имя пришло на адрес Леви. Почему-то капитану это показалось забавным. Этот парень явно понимал что-то, до чего сами они еще не дошли. — А если я, — начала она, промолчав целую вечность, — сделаю это еще раз, что вы скажете? — Если после этого ты снова исчезнешь, будешь морить себя голодом и питаться слезами, то скажу, что ты дура. Уж извини. — А если не исчезну? Если ничего из названного вами? — Тогда спрошу, для чего тебе это. Воздух в помещении изменился, словно его стали постепенно выкачивать. Это было единственным разумным объяснением, почему Леви стало тяжелее дышать. Микаса это заметила. Ее дыхание тоже изменилось. Совсем не похожая на себя, она встала с места и подошла к нему. Леви смотрел на нее снизу вверх, не зная о чем лучше подумать. Первое, что пришло на ум: «А вдруг кто-то войдет?». Его откинуло лет на десять назад, и от этого стало приятно. Тогда ему явно было лучше. — Почему вы улыбаетесь? — А почему ты так на меня смотришь? — Нельзя? — Вопрос с подвохом. — Точно. Микаса медленно наклонилась к нему и замерла в паре сантиметров от его лица. Во что-то вглядывалась, к чему-то присматривалась, но не оценивающе, а изучающе. Леви не двигался, но чувствовал, что понемногу плывет. Куда-то, где нет проблем, нет судорог и боли, нет кошмаров и прочей ерунды, мешающей жить. Куда-то, где есть только любопытный взгляд молодой девушки. Он начал забывать, кто перед ним находится, когда Микаса вновь подала голос. — Так что вы скажете? — Скажу, что это не самая плохая идея. В тот день Микаса осталась у него. Они жались друг к другу на просторной кровати, словно каждый миллиметр на ней надо отвоевывать, а желания к этому у них не было. Смотрели глаза в глаза по-новому, видя в человеке напротив нечто иное, прежде незамеченное. Микаса завороженно касалась ладонью его лица, Леви не менее завороженно касался ее взглядом. Между ними ничего не было, но казалось, что произошло уже все возможное. Молчанием они высказывали все наболевшее, все незабытое, все неотпущенное. Не размыкая губ, они разговаривали так, как умели только они. Именно поэтому они оказались здесь, в этой постели, вообще в этой ситуации. — Не хочешь спешить? — он криво усмехнулся. Она пожала плечами, и Леви больше ни о чем не спрашивал. Сгреб ее в странные объятия, он легла головой на его грудь. Слушала биение сердца, сохраняя в тайне его ритм. — Знаешь, времени у нас… навалом. — Не меньше.