• ────── ✾ ────── •
Номером, конечно же, никто делиться не стал. Не то чтобы Феликс не сильно сопротивлялся, но момент, пока он был раздумьях «а стоит ли?», церковные створки распахнулись и в помещение ворвался отряд полиции. Феликс поверить не мог в то, что видит это собственными глазами. Рот нет-нет, да открылся, и безмолвное охуевание, приправленное сверху неверием, поглотило его всецело. Как только ступили первые люди в чёрных костюмах, Джисон поднялся и быстро зашагал к галерее со священником, по пути вытаскивая откуда-то из кармана бумаги. Этот коп ещё минуту назад совершенно не выглядел как человек закона. Вот абсолютно. Поверить в его предупреждение не просто было сложно — практически невозможно. Но правда — вот она, прямо перед глазами. Он не один был шокирован. Но один из немногих остался сидеть тихо. Та самая леди, кому они так мешали своим диалогом, была первой, кто подорвался с места и начал пытаться отбить священника обратно. Это было слишком нелепо. Несчастную старушку тоже скрутили, но вместо наручников её просто посадили на скамью и придавили к ней весом авторитета, который ярко горел у выполнявшего свой долг Джисона. — Чон Сон У, у вас есть право хранить молчание, — наручники полицейского застегивались, а голос продолжал зачитывать приговор. — Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы понимаете, что я говорю? Весёлый Джисон, рассуждающий о грехе Адама и Евы, с суровым лицом указывал скрученными бумагами в сторону кельи для священнослужителя. У него был звонкий голос, отчего команды, отданные специальному отряду, были слышны даже Феликсу. Абсурдна была не любовь Адама. Абсурдным было то, что, пытаясь сбежать от любых событий, он оказался в самой их гуще. Даже у смерча есть глаз бури, где можно успокоиться, но Феликса всегда кидает по внутреннему штормовому кругу, не давая и день отдохнуть от жизни. Телефон в руках завибрировал и одновременно с этим разразился мелодией, отзвуки которой отразились от церковных стен слишком ярко. В церки хорошее эхо, а именно в этот момент все почему-то притихли, и у Феликса не было шансов остаться незамеченным. Несколько голов обернулось к нему, одна из которых была головой того самого копа. Феликс панически тыкает на экран, пытаясь отключить звонок, даже не глядя на входящий абонент. Они пересеклись взглядом всего на мгновение, и единственная мысль, посетившая его голову, была только ярко вспыхнувшим лозунгом «пора уходить». Феликс подрывается со скамьи, пробирается через сидящую пожилую пару на этом же ряду и, едва оказавшись в коридоре, ускоряет свой шаг, стремясь как можно быстрее оказаться снаружи. Никаких копов, пожарных и особенно никаких врачей. Только не снова. Хватит с него этих постоянных тревог и переживаний из-за чужой работы. Он едва разорвал предыдущие отношения и знакомиться с кем-то, кто едва ли сильно отличается по уровню стресса, это путь в никуда. Сердце уже не выдерживает. Феликс сжал в руке телефон, на который начали приходить сообщения, и только сильнее ускорился, чувствуя, как сердце пустилось в пляс. — Постой, — чужие руки ловят его на выходе из дверей, и грубый голос тормозит. — Не торопись. У нас есть пара вопросов к тебе. Желание скривиться от безысходности ситуации и пнуть этого полицейского ногой вспыхнуло так же ярко, как и его внезапная попытка сбежать. Какие вопросы? Ни на какие вопросы отвечать не хотелось, а тем более, когда сразу за ним торопливо побежал новый знакомый по имени Джисон. — Я ничего не знаю, — монотонно выдаёт Феликс, смотря на возникающий, казалось, из ниоткуда блокнот в руках мужчины. — Я ещё ничего не спросил, — чужие брови поднимаются высоко, а взгляд становится только суровее. Феликс дёргает уголком губы, разочаровываясь в своем собственном плане сбежать по-быстрому. — Хённим, я разберусь тут, — знакомый голос вновь врывается в мир Феликса с абсолютной уверенностью, что ему тут место. Но суровому копу не было дела до прибежавшего в порывах парня. — Иди разбирайся со старушкой, Джисон, — кивок головы указывает на отчего-то громко возмущавшуюся леди, что упорно пыталась продырявить грудь одного из полицейских своим пальцем. — Но, хённим, у неё уже взяли все данные, мы вообще всё про неё знаем, — едва ли не жалобно смотрит Джисон на своего, судя по всему, капитана. — Она требует отвести её к судье. — Тц! — суровый взгляд становится раздраженным, а руки складываются на груди. — Это Ма До Ра, — голос Джисона становится тише, а взгляд чуть прищуривается. Феликс закатывает в ответ на всё это глаза и утыкается взглядом в ещё один полицейский значок, висящий на цепочке на груди. Обязательно это было всё обсуждать прямо при нём? Вообще не хотелось знать ничего из озвученного. Просто пойти домой и выпить чаю было бы отлично. — Скажи, что она может обратиться непосредственно в отделение прокуратуры, где мы будем её ждать, — рука с зажатым блокнотом делает взмах, отправляя без слов Джисона обратно к проблеме, с которой никто не хотел иметь дело. Лицо копа кривится, словно ему подсунули под нос детский подгузник, и, выдав на своем лице всю гамму несчастья, с которым он будет выполнять это указание, Джисон поджимает губы, бросая в Феликса последний взгляд. — Ещё увидимся, Феликс, — перед тем, как уйти, коп махнул рукой на прощание, а у Феликса крепко засело ощущение, что так и произойдет. Они ещё увидятся. И имя он всё-таки услышал. — Имя, возраст, род деятельности, как часто бывал в этой церкви?.. Этот день будет длинным.• ────── ✾ ────── •
Этот день определенно не был тем самым выходным, о котором мечтал Феликс. Суматоха, активно бурлящая вокруг него, была как раз-таки тем, от чего он и пытался сбежать. Красно-синие огни, прикрепленные к фирменным полицейским машинам, вызывали вспышки флешбеков в его голове. Суета, состоящая из допросов свидетелей, сбора данных каждого, кто присутствовал в момент ареста. Все это не было чем-то новым и интересным. Скорее ощущалось, как ещё одна головная боль, от которой не получилось сбежать. Выходные должны были быть простыми, обычными, и совершенно обыденными, как у большинства нормальных людей. Сходить на воскресную службу для него означало вернуться в нормальную жизнь совсем ненадолго. Может быть, этот день стал бы волшебным, и напряжение, уже давно сковавшее его, отпустило бы хоть ненадолго. Но вместо этого — плевок дьявола прямо в душу. — Так ты говоришь, что студент-второкурсник? — суровый голос полицейского продолжает допрос, который, по ощущению самого Феликса, длился слишком долго для простого свидетеля ареста. — Да, университет Кёнси, — монотонно отвечает Ликс, скользя взглядом по чёрным фигурам. Белая надпись на спине выделяла их в особую группу, отличающуюся от простых офицеров, с одним из которых он говорил прямо сейчас. Вернее, который, видимо, пытался что-то вызнать у него, учитывая степень доставучести вопросов. Университет Кёнси был хорошим ответом. Частное небольшое заведение, в котором списки студентов не были в общем доступе, как в том же Сеульском. А студенческое удостоверение он не обязан был с собой носить постоянно. Его новый знакомый, Джисон, всё-таки был отправлен вместе со старушкой обратно в участок. И это было единственное, что порадовало уставшего от общения Феликса. Ещё один диалог с активным копом только добавил бы в его копилку усталости. Но Джисон был прав, они ещё встретятся и совсем не там, где тот ожидал. Офицер крутит в руках пластиковое удостоверение личности и цокает в очередной раз языком. — В двадцать шесть лет и второкурсник? — недоверие в голосе было с оттенком презрительности, но Феликс не хотел углубляться в проблемы чужой психики. Если по мнению офицера в этом возрасте уже необходимо было заниматься чем-то другим, то это мнение, с которым соприкасаться не хотелось. В жизни хватало негатива. Телефон в кармане снова мигнул уведомлением, и Феликс с грустью отметил, что это уже третье непрочитанное сообщение в дополнение к одному пропущенному вызову. — Офицер… — Феликс чуть хмурит брови, пытаясь вспомнить, называл ли тот ему свое имя. По протоколу обязан, но, возможно, в этот момент в его голове пролетало очередное облако мыслей, и вместо чужого имени там сияла только пустота. — Вы спросили у меня уже всё, что можно. Могу я быть свободен? — Пока ещё нет, — чужой хмык вызывал раздражение. Это было странно. Очень странно. Допрос не имел ничего общего со стандартным опросом. Постукивая ручкой по уже исписанному листу бумаги, офицер поворачивает голову в сторону усилившегося в кельи шума. У Феликса появляется возможность рассмотреть мужчину и запомнить его. Больше тридцати пяти лет на вид, может даже больше сорока, и уже появились залысины на висках. Морщины у губ указывали на то, что он все время поджимал недовольно их, и это легко можно было списать на издержки профессии. Ничего особенного, если бы не одно но — взгляд. Офицеры нижнего звена и простые следователи не расхаживают со столь властным и суровым взглядом. Это тоже было странно и не понятно. Феликс, практически не шевелясь, наблюдал, слегка склонив голову набок. — Первый раз, значит, был на этой службе? — не поворачивая головы, задаёт вопрос офицер, всё так же смотря вперед, чуть сощурив глаза. — Нет, не первый, — на выдохе произносит Феликс, понимая, что он уже отвечал на этот вопрос. — Я приходил сюда на прошлой неделе, тогда ещё другой пастор был, пожилой и со странным акцентом. — Акцент? — офицер становится более заинтересованным, и, словно почуяв добычу, подался немного вперёд. В этот же момент Феликс осознаёт, что гуща событий завлекла его ещё раньше, чем он предполагал. Хотелось выругаться, громко и грязно, как он умел, но студент факультета литературы, которым он назвался, не должен так выражаться. — Да, он был странный. — А можешь сказать, на что он был похож? — настойчиво требовал ответ офицер. Феликс краем глаза видит, как его же водительские права ушли в пляс с чужими пальцами. — Не уверен, но похож на китайский, — пожимает плечами Феликс. — Хотя я не могу утверждать. Никогда не был в Китае. — Тогда почему ты решил, что это китайский? — следующий вопрос уже вызывает только нервно дернувшуюся бровь и нежелание говорить вообще что-либо. — Показалось. — Показалось, и ты решил, что это китайский? — Всё верно, офицер… — несмотря на то, что голос Феликса был всё так же спокоен, первая нотка раздражения проскользнула в обращении. — Напомните, пожалуйста, как вас зовут? Уголок губы офицера вытягивается в сторону в подобии усмешки, а взгляд, словно сканируя, проходится по лицу Феликса. Он молча сверлил глазами блондина, стоящего рядом с ним, растягивая время ответа слишком долго. Пластиковая карточка протягивается без каких-либо комментариев. — Мы закончили, можешь быть свободен, — блокнот захлопывается, и, оторвавшись от стены, офицер уходит вперёд. Феликс со всем возможным недоумением на лице провожает взглядом офицера без имени и должности, и когда тот скрывается в боковом входе, Ликс выдает: — Какого хуя? Весь этот допрос был странным. Начиная с самих вопросов, заканчивая тем, кто именно их задавал. А теперь ещё и несоблюдение протокола. Он обязан был сообщить своё имя и должность. Желание разобраться в том, что сейчас произошло, почти перевесило его девиз «не лезь туда, куда тебя не втянуло», но разве это не была та самая ситуация, где его как-раз таки затянуло в водоворот? Послать к черту выходной, его выстраданные отпускные дни ради очередного придурка? Ну уж нет. Хватает своего. В душе был раздрай. Вместо обещанного спокойствия он получил ещё одну нервотрепку. Феликс оторвался от каменной стены и пружинистым шагом направился туда, куда собирался почти час назад — на выход. Церковь давно покинула большая часть её посетителей, осталось лишь несколько бедняг, кому не повезло попасться под руку доставучих офицеров и десятка два служителей закона. Засунув руки в карманы, Феликс пробирался сквозь баррикады из появившихся у входа ящиков, стоящих посреди дороги людей и почему-то появившихся репортеров. Сердце практически ушло в пятки, а прямая дорога на свободу теперь казалась минным полем. Последнее, что ему сейчас было нужно — попасться в камеру репортера. Пружинистый шаг сменяется тихим, спокойным, а сам Феликс перемещается ближе к стене, видя, как мужчина в костюме с микрофоном в руках указывал в сторону чёрных ящиков. Его речь слышно не было, она заглушалась небольшим гомоном, доносящимся изнутри кельи и возросшим шумом снаружи. Эмблема телеканала была незнакома, но Феликс запомнил её, чтобы узнать, что вообще тут происходит. Снаружи было не легче, полицейские машины перекрыли подъезд к парковке и никому не давали прохода, закрыв полностью территорию. Проскользнуть незамеченным удалось, только дождавшись группы из чёрных фигур и проследовав за ними в сторону боковой тропы, ведущёй не к главному выходу, а к парковке небольшого супермаркета, находящегося в соседнем здании. Единственное с чем ему сегодня повезло, это выбор места парковки. Желание перекусить сладким пудингом перед службой дало возможность сейчас легко уехать, без необходимости спасать свою машину из заграждений у главного входа. Феликс садится в машину, захлопывает за собой дверь, и, едва касаясь ключа зажигания, вспоминает о непрочитанных сообщениях. 11:30 Я перевожусь в другой отдел, розыск. 11:35 Видеться будем чаще, ты же знаешь, где он находится. 12:12 Ёнбок? А всё, что Феликс хотел, это кричать и биться головой о руль, но вместо этого он тихо завёл машину и поехал с места проблем в место, где их было не меньше.• ────── ✾ ────── •