***
— Аза, дорогая, подай, пожалуйста, садовые ножницы. — Мама?! — Голос матери она не слышала десять лет. Огляделась вокруг — ее дом. Точно. Это сон? — Ну, милая, если ты не будешь помогать, мы не успеем все украсить к приходу отца. — Подошедшая белокурая женщина постучала ладошкой Азу по плечу. — Отца?! — Дыхание девушки сбилось. Этот сон был самый реалистичный из всех в ее жизни. Она даже чувствовала аромат фирменных маминых пирогов, доносившийся со стороны дома. Над черепичной крышей струился белый дымок — печь была затоплена. Мама погладила щеку Азы: — Ты не заболела? Сегодня у него повышение. Ты что, забыла? Мы же утром все обсудили, — удивилась женщина. Она выглядела так искренне и уютно, как когда-то давно в детстве. Аза взглянула на маму, пресекая в себе желание броситься к ней в теплые объятия. — А какой сейчас год? — Семьдесят третий, — спокойно ответила женщина. — Так, от тебя тут толку нет, сходи в дом и проверь, не подошли ли мои пироги? Ответ матери практически сбил девушку с ног. Ей сейчас восемнадцать лет, мама к ней добра, а отец жив. Отец… Несмело пройдя в дом, она встретилась с почти забытой обстановкой, которая была пока папа был жив. Выточенные им из дерева фигурки животных все так же стояли на полке, рядом с большим количеством пластинок. После смерти отца, мама сделала ремонт в доме, полностью поменяв всю планировку, а игрушки кому-то отдала, чтобы они лишний раз не напоминали ей о муже. И сейчас они вновь стояли перед Азой. Взяв одну, маленькую копию льва, она поднесла ее к носу, вдыхая так давно забытый древесный аромат. А в голове крутилась лишь одна мысль: лишь бы сон продолжался как можно дольше… Она так хотела увидеть отца. Вспомнив про пироги, она медленно прошла на кухню к до боли знакомой печке, занимающей половину пространства комнаты. Когда Аза была совсем маленькая, бабушка учила ее лепить пироги и всегда давала указание следить за ними, приговаривая: «Сейчас пирог сырой, пять минут, и он горит». Ухватившись за раскалённую дверцу полотенцем, Аза ловко вытащила пирог. Поставив его на стол, она вдохнула невероятный аромат. — Я надеюсь, он с мясом. Внутри все сжалось. Голос был где-то там, за спиной. Она замерла, боясь повернуться и спугнуть момент, не веря в происходящее. Легкий поцелуй в макушку привел ее в чувства. — Папа… — выдохнула Аза. Развернувшись, она бросилась мужчине на шею. Он ничуть не изменился: все те же усы и взъерошенные на макушке волосы. Было так хорошо в его теплых объятиях! — Аза, ты меня сейчас задушишь! Я и не думал, что ты так рада моему повышению. — Папа отстранился, широко улыбаясь и демонстрируя значок на своей груди, которым его наградили за хорошую службу. — Прости. — Она не могла сдержать широкую улыбку. Азу переполняли эмоции: хотелось плакать от радости. Ее папа здесь и живой. Следующий час прошел за приготовлением угощений для праздничного стола. Улавливая каждое движение и каждую улыбку своих близких, Аза перестала думать о том, что это сон. Слишком счастливой она была. — Жду не дождусь, когда познакомлюсь с твоим женихом. — Улыбнулась мама, расставляя тарелки на столе в гостиной. — Каким женихом? — Помогавшая ей Аза на мгновение растерялась. — Да что сегодня с тобой такое? Ты сама утром сказала, что пригласила его на семейный ужин в честь продвижения по службе отца. — Осмотрев стол, женщина одобрительно кивнула. — Ладно, зови Якова, все готово. Аза кивнула, откидывая мысль о своем якобы женихе. Мама наверняка что-то перепутала. Отца она нашла на заднем дворе. Он выделывал небольшое полено, которое совсем скоро станет новой фигуркой в их доме. Задержав на нем взгляд, Аза улыбнулась. Мужчина, не обращая на дочь внимания, кропотливо намечал детали на полене. Его опытные мозолистые руки невесомо двигались над будущей игрушкой, выдавая отточенное годами мастерство. Картина показалась Азе настолько реальной, что невольные слёзы засияли в уголках глаз. Как же она скучала. Невероятно. Потеряв отца, когда была совсем ребенком, она вместе с ним потеряла свою жизнь. — А, дорогая, это ты. — Заметив стоящую рядом дочь, он отложил инструменты. — Да, мама сказала тебя позвать. Они быстро вернулись в дом и приступили к ужину. Комнату наполнил звон тарелок и ощущение полного счастья и гармонии, которое прервал настойчивый стук в дверь. — А вот и жених пришел. — Игриво потер руки отец. — Ну, дочка, иди открывай. Аккуратно встав из-за стола, она проследовала ко входной двери в предвкушении того, какого парня ей подкинет ее подсознание. Надеясь на хотя бы красавчика блондина, Аза открыла дверь. — Ты?! — Перед ней стоял он. Тонкие губы растянулись в довольной широкой улыбке. Плащ сменился на классический костюм, который дополнился шарфом изумрудного цвета. — Ты что здесь делаешь? Уходи! — Не обращайте внимания. Она сегодня сама не своя. — Подоспевшая мама начала знакомство с оправданий. — Мы вас давно ждали. Аза нам многое рассказывала о вас. Локи одобрительно кивнул: — Я надеюсь, только хорошее? — весьма учтиво спросил он, слегка приподнимая брови. — Конечно! — Улыбнулся отец. Проведя гостя за стол, родители сели на свои места. За ними проследовала и напряженная Аза. Во всей этой безупречной семейной идиллии чувствовался какой-то подвох. Ощущение надвигающейся опасности не отпускало девушку. Мама принялась накладывать гостю в тарелку горячее, одновременно с этим нахваливая и предлагая попробовать остальные блюда. Локи лишь вежливо улыбался и никак не выдавал своей истинной сущности, чем изрядно злил Азу. Однако семейное празднество продолжалось, будто он действительно был ее женихом и пришел на знакомство с родителями. Отец много шутил, а мама засыпала гостя вопросами, на которые тот отвечал словно заученным текстом. Его теплая рука удобно расположилась на спинке стула девушки, иногда соскальзывая ей на плечи. Когда на столе скопилась грязная посуда, Аза встала, чтобы отнести ее на кухню. — Ты мне поможешь на кухне? Милый. — Жестом головы она позвала Локи за собой. Тот, извинившись перед родителями, последовал за ней. — Зачем ты устроил это представление? — Поставив тарелки на стол, она схватила мужчину за рукав. Локи поморщился и сбросил ее руку со своего плеча. От добродушного выражения лица не осталось и следа. — А разве это не есть театр? — Я знаю, что я сплю. Я знаю, что это сон. Но я не знаю, что здесь делаешь ты! И не хочу знать! Я лишь прошу тебя: не мешай, пожалуйста. Дай мне еще немного побыть с ними. На Глазах Азы выступили предательские слезы. Она безумно боялась момента, когда вновь окажется в той холодной камере, в полном одиночестве, зная, что никогда больше не увидит родителей. — Как скажешь, — недобро прошептал Локи. Вернувшись за стол, Аза улыбнулась. Вечер продолжился. — И знаете, он мне говорит: «Якоб, подержи мою табуретку», — отец залился смехом, рассказывая гостю очередной забавный случай с мастерской. Откусив кусок мяса, он хотел продолжить историю, но его перебили: — Может, наконец, ты перестанешь чавкать? — Грубый голос матери прозвучал весьма неожиданно и сильно выбивался из общего фона беседы. — Милая, но я же вроде не делаю этого, — оправдался отец. Аза сжала зубы, напряжение вязким комком подползло к горлу. — Нет, ты чавкаешь! — Лицо матери приняло совсем недоброе выражение: она исподлобья смотрела на отца. — Хорошо, я постараюсь так не делать. — Улыбнулся мужчина. — Ну так вот, я держу его табуретку… — Ты не понял меня. — Женщина схватила нож со стола и замахнулась на отца. — Ты чавкаешь! Последующая серия ударов ножом заставила Азу закричать в ужасе. Мама на ее глазах с немыслимой скоростью вонзала острое лезвие ножа в уже не подающего признаки жизни отца. Металл проникал в плоть с чавкающим звуком. Кровь лилась рекой, пачкая скатерть и руки женщины. — Мама, прекрати, мама! Что ты делаешь?! — рыдала девушка. Перегнувшись через стол, Аза пыталась остановить женщину. Но дрожащие руки лишь лихорадочно хватали и скидывали посуду, залитую кровью, не в силах дотянуться до тела отца. Она обернулась к Локи, который спокойно отпил из своего бокала вино. Он невозмутимо наблюдал за развернувшейся картиной, будто ничего ужасного не происходило. — Сделай что-нибудь! Сделай же! — истерично прокричала Аза, ударив ладонями по столу. Ее тело пробила крупная дрожь. Мать продолжала вонзать нож в мужчину, превращая его тело в кровавое месиво. Локи засмеялся: — А разве ты не просила меня не вмешиваться в происходящее? Тебе стоит быть немного определённее. Аза вновь посмотрела на мать, чья белоснежная блузка стала красной от обилия крови. Отец был мертв. Наконец-то отбросив нож на стол, женщина довольно улыбнулась. — Ну где ты? Я соскучилась, — почти нежно протянула она. Появившийся из ниоткуда силуэт забрал у Азы возможность дышать. Тот, кто превратил ее детство в настоящий кошмар, стоял перед ней, не обращая на нее никакого внимания. Отчим… Его темный взгляд был направлен на мать Азы. Подойдя ближе, он брезгливо посмотрел на труп отца. Не теряя больше ни секунды, притянул женщину к себе, жадно целуя и размазывая кровь по ее лицу. Одним легким движением он порвал на ее блузке пуговицы и задрал бюстгальтер, высвобождая грудь. Изнемогая, женщина терлась об него бедрами, приглашая войти. Застывшая Аза не верила глазам. Хотелось убежать, но тело ее не слушалось, заставляя смотреть на до омерзения противное действие. — Прекратите, пожалуйста… — шептала она. Они ее не услышали. Смахнув посуду со стола, отчим развернул женщину к себе спиной и, грубо уложив ее на стол, вошел. Мать громко стонала, не обращая внимания на стоящую в паре метров дочь. — Прекрати это, пожалуйста! — громче обратилась она к продолжающему сидеть Локи. Ее восклик услышал не только Локи. Отчим, подняв на нее похотливый взгляд, вытащил свой член из смеющейся матери, и направился к девушке. — Ну что, дрянь такая, иди ко мне, — обратился он к Азе, быстро преодолев расстояние между ними. Она не успела сделать и шага назад, как его руки схватили девушку за зад, притягивая ближе. Оттолкнув стул, мужчина прижался к Азе всем телом, давая в полной мере ощутить скверно пахнущее дыхание на своем лице и твердый горячий член в области живота. Он хаотично целовал ее шею, царапая нежную кожу колючей щетиной. Заломив ее руки за спиной, отчим не позволял ей даже пошевелиться. Приступы тошноты подкатывали к горлу, пока Аза пыталась выбраться из лап своего персонального мучителя. Но мужчина был чертовски силен. Где-то там за ним раздавался задорный смех матери: — Трахни ты уже ее, затем возвращайся ко мне. Мужчина вытащил Азу из-за стола и повалил на диван, грубо задирая подол юбки. Аза зажмурилась. Страх и отвращение сотрясали ее тело. Силы покидали, с каждой секундой она все слабее сопротивлялась напору. Из уголка глаза скользнула слеза, теряясь в волосах на виске. — Нет, пожалуйста, нет, только не снова, — безостановочно шептала Аза. Локи встал из-за стола. Подойдя к пыхтящему мужчине, который практически развел ноги девушки в стороны, он внимательно и не без интереса посмотрел на открывшуюся перед ним сцену. — Довольно. — Щелчок длинных пальцев и темнота.Часть 4
17 декабря 2023 г. в 11:14
«Я — Локи», — бесперебойно крутилось в голове.
— Локи, Локи… Да кто ты такой, Локи? — вслух спросила у самой себя Аза.
Вчера он исчез, так ничего не объяснив. Бросил свое имя, словно король милостыню обнищалому крестьянину. Будто бы его имя действительно что-то значило. А после испарился, она даже головы повернуть не успела. Впрочем, Аза надеялась, что исчез он в этот раз навсегда. Для плода больной фантазии Локи все же был слишком реальным, а потому видеть его снова не было никаких сил.
Но, казалось, он и вправду покинул Азу. Не объявился ночью, не вторгся в камеру и утром.
День проходил достаточно спокойно: сначала непродолжительная беседа со следователем, чьего имени она так и не запомнила. После часовая прогулка в бетонной коробке десять на десять метров, именуемой здесь ласково «двориком». Глухая стена с колючей проволокой по периметру тянулась ввысь, отчего маленький клочок неба над головой казался еще более далеким и недоступным. От дворика разило меланхолией и унынием, лишь вездесущий озорной ветерок игрался с волосами Азы. Напоминая о том, что где-то далеко за бетонными стенами все еще есть жизнь.
Неожиданно теплый душ в общей душевой стал маленьким спасением. Прислонившись к пожелтевшей плитке, Аза долго стояла под мягкими струями. Смывала с себя все прошедшие дни в одинокой камере. Ее грязные волосы, собранные в небрежный пучок, казалось, еще чуть-чуть и стали бы одним большим колтуном. Расчесывая пальцами локоны, она практически плакала от осознания, что обычный душ может подарить столько эмоций. Сейчас, находясь снова в своей камере, она с благоговением вспоминала драгоценные минуты в согревающей воде.
Перевернувшись к бетонной стене, Аза ногтем выцарапывала непонятные даже ей самой символы. Скука одолевала, забирая с собой жизненные силы и энергию.
Заскрипевшая дверь камеры отвлекла Азу от своего занятия. Нехотя приподнявшись, она увидела Матея и слегка ему улыбнулась. Адвокату она была рада, он мог немного скрасить ее одиночество. А еще именно от него многое зависело в ее дальнейшей судьбе.
— Здравствуйте, Аза, — поприветствовал он ее, на что она кивнула в ответ. — Я решил вас навестить и кое-что захватил.
Выложив на стол небольшой кулек с конфетами и несколько книг, Матей пристально посмотрел на нее.
— Снова мучили себя? — заметив багровую отметину на предплечье девушки, не смог не поинтересоваться адвокат.
Аза слегка замялась, а после поморщилась:
— Я ударилась. Не обращайте внимания.
— Мазь вам передали? — присаживаясь за соседнюю кровать, мужчина участливо улыбнулся.
— Да, спасибо. — Не теряя времени, Аза разорвала бумажный пакетик и схватила конфету, после чего жадно засунула ее в рот. Не успев до конца переживать первую, сунула в рот вторую. На языке разлился вкус молочного шоколада и миндаля, отчего непроизвольный стон сорвался с губ девушки. Шоколад, с ума сойти!
Разворачивая уже третью по счету конфету, Аза подняла взгляд на адвоката. Заметив его широкую улыбку, девушка прикрыла рот ладонью.
— Вкусно. — Покачала она головой.
— Не торопитесь. — Матей встал из-за стола и взял стакан. Наполнив его водой из-под крана, вернулся на свое место. — У нас еще много времени, чтобы все обсудить.
Поставив стакан перед девушкой, адвокат посмотрел на свою подопечную.
— Аза, расскажите, для чего вам нужно было брать такую сумму в долг? — спросил он.
Аза опустила глаза. Конфеты уже не ощущались так сладко, как минуту назад. Девушка отпила воды, проглотив приторную шоколадную массу.
— Это такая глупость, на самом деле.
— Наша жизнь вся состоит из глупостей, не бойтесь. Мне вы можете рассказать все.
Аза слегка улыбнулась. Удивительно, как этот человек мог заставить ее чувствовать себя в безопасности. А заодно развязать язык.
— Понимаете, все эти компании, наркотики. Они были частью моей жизни. Я никого не виню и, конечно, не жалуюсь, я могла с этим со всем покончить. И в какой-то момент я так сильно этого захотела.
Аза теребила в руках фантик от конфеты.
— Я хотела открыть свою школу, преподавать для детей музыку. На взятые в долг деньги купила несколько скрипок, а в небольшой квартире от старых хозяев осталось старое пианино
— Я не знал, что вы музыкант. В вашем деле это не указано.
— Да, я никогда не занималась профессионально музыкой. — Аза вздохнула. — Когда умер мой отец, матери до меня не было дела, и большую часть времени я проводила у сводного дедушки Альберта, он жил по соседству. Он был хорошим музыкантом, ездил на гастроли по всей Югославии, иногда даже выступал в ГДР и Советском союзе. Когда возраст взял свое, он стал преподавать. Вы понимаете, я фактически жила у него, он заботился обо мне и, конечно, прививал любовь к музыке, каждый день давая мне уроки игры на скрипке. И так десять лет, пока он не умер.
Аза крепко сжала фантик от конфеты. Вспоминать те времена ей было слишком тяжело. Поборов подступившие слезы, она опустила голову и прикусила губу. Зубы терзали плоть, в надежде на то, что боль физическая приведет в чувства и не даст расплакаться. Аза не сразу заметила, как теплая ладонь адвоката легла на ее, все еще сжимающий фантик, кулак.
От этого прикосновения бросило в жар. Матей молчал, лишь сочувственно смотрел на девушку, которая была не в силах отстранить свою ладонь из крепкой хватки. То тепло, которое исходило от его руки: последний раз она чувствовала подобное, когда был жив отец, — больше двадцати лет назад. Никто ее не касался больше так участливо, успокаивая одним лишь своим присутствием.
Пауза затянулась, и Аза все же аккуратно убрала ладонь, спрятав ее под столом. Неловкость ситуации окрасила ее щеки румянцем.
В дверь постучали, знаменуя окончание приема адвоката. Грустно улыбнувшись, Аза проводила Матея, глубоко внутри ощущая нежелание с ним сейчас расставаться.