***
Ночью поднялась температура. Организм, не справившись со стрессом, дал сбой. Кое-как поднявшись с кровати, Аза дошла до двери и слабо постучала в нее. Уже через минуту маленькое окошко открылось. — Чего не спишь? — Недовольный голос надзирателя отозвался резью в ушах. — Я очень плохо себя чувствую, — пошатываясь, негромко произнесла Аза. Озноб сковал ее замёрзшие плечи. — Спать ложись, завтра оклемаешься. — Можно мне врача? — отчаянно прошептала девушка. И, видимо, что-то в ее ослабевшем голосе или бледном лице убедило охранника прислушаться: недовольно передернув плечами, он взял рацию и закрыл окошко. Уже минут через пятнадцать в камеру вошел весьма заспанный доктор. Ледяной ртутный градусник неприятно обжог холодом, но быстро нагрелся от разгоряченной кожи. Поставив Азе укол жаропонижающего, врач удалился. А уже через несколько минут матрас койки прогнулся от тяжести двух дополнительных одеял. Благодарно выдохнув, Аза проводила взглядом доктора, попутно глубже с головой зарываясь в свою постель. Впрочем, легче от укола девушке не стало: она потела, мерзла, стучала зубами и дрожала от озноба, пока ее тело пыталось занять более-менее удобную позу для сна. Одеревенелые конечности ныли, не позволяя разместиться на кровати с комфортом. Тело ломило и выло, и, бросив мучительные попытки улечься, Аза села на кровати. Прижавшись спиной к стене и плотнее запахнув на себе одеяла, она подогнула под себя ноги. Глаза слезились и закрывались, не в силах держаться открытыми. Хотелось пить, но путь до раковины казался неоправданно длинным. Аза вздрогнула, когда что-то холодное коснулось ее губ, вырывая из легкой дремоты. Заставив себя открыть глаза, она невидяще выдохнула. Перед кроватью стоял он, держа в длинных пальцах гранёный стакан с водой. — Пей, — тихо приказал он. Аза взяла стакан трясущейся рукой, второй придерживая на плечах одеяло. Сопротивляться не было сил, как и не было сил размышлять о природе его заботы. Поднеся стакан к губам, она сделала пару глотков. Вода сладким нектаром орошала горло. Впрочем, она никак не улучшила состояния. Лишь невыносимая жажда временно притупилась. Молча откинув голову на стенку, Аза вновь закрыла глаза. — Люди такие слабые. — Сквозь гул в ушах пробились его тихие слова. Врач давно должен был прийти на повторный осмотр, но его все не было. Вместо врача — Локи, который отмерял камеру шагами, четкими, как часы. — Я человек, да, — находя в себе силы, прошептала она. — А ты — чудовище. — Разве? — Локи внимательно посмотрел на прижавшуюся к стене девушку. — У меня есть цель, к которой я шел так долго. Пока ты не встала на моем пути. Но я не чудовище, я хуже, и ты даже не представляешь себе насколько. Казалось с его присутствием в камере становилось еще холоднее. Новая волна озноба прошибла тело Азы. — Добьешься ты своего, и что? Убьешь меня? — Аза несмело потянулась к стакану с водой, оставленному Локи на столе. Мужчина проигнорировал вопрос, молча подойдя к кровати, он остановился. Пробежавшись взглядом по девушке, Локи присел рядом с ней. Его глаза изучали Азу, которая словно превратилась в камень, не в силах пошевелиться. Впрочем, на зрительный контакт мужчины она ответила, не отводя взгляда, пристально посмотрела в его глаза. Зеленые, такие светлые и мрачные одновременно. Взгляд тяжелый, но все же Аза заметила в самой глубине его глаз всеобъемлющую усталость. Его холодная ладонь неожиданно легла на раскрасневшуюся щеку девушки, одним этим жестом парализуя дыхание и разгоняя кровь. — Ты боишься. Скажи, чего ты боишься: меня или того, что я тебе приготовил? — Его лицо оказалось слишком близко. Аза почувствовала на своих губах его мятное дыхание. Его длинные пальцы перебирали влажные локоны на ее висках. Неожиданно остановившись, он поднес и вторую руку к ее лицу. Крепко удерживая лицо Азы возле своего, он, казалось, наклонился еще ниже. — Спи, — тихо сказал он, держа ее губы в миллиметре от своих. Взгляд Азы затуманился, а тело обмякло, безжизненно навалившись на Локи. Положив девушку на кровать, он встал на ноги. Как же он устал. Устал доказывать, что он есть и что имеет право на это гребаное существование. Как много тех, кто жаждет его смерти, но все они там, в две тысячи двенадцатом. А здесь, в этой ободранной комнате, он впервые за несколько веков чувствовал себя в безопасности. Никому и в голову не придет искать его в прошлом. Так он лишь выигрывал время, чтобы вернуться собой, только гораздо сильнее. Чтобы отстоять свое право на существование у тех, кто решил за него, что ему не место ни в одном из миров. Аза громко засопела и перевернулась на бок. Фенечка, вплетенная в ее запутавшиеся волосы, упала вниз по щеке. Достав клинок, Локи аккуратно срезал ее. Сжав в кулаке украшение, он поднес его к носу, вдыхая такой незнакомый ему запах.***
Ее разбудил врач, бесцеремонно заскрипевший железной дверью. Грубо впихнув градусник, он недовольно следил за временем. Проведя несколько врачебных манипуляций, доктор долго качал головой. — Странно, но вы абсолютно здоровы.