Проклятие по наследству

      Микроволновка надрывно запищала, оповещая о готовности еды, но молодой мужчина так и не повернулся в её сторону. Он продолжал смотреть в стол, лениво корябая его пальцем. Задумчиво постукивал ногтём. Тишина была слишком непозволительной роскошью для Феликса – едва стоило остаться наедине с собой, как мысли начинали паразитировать на чувстве страха, вины, ненависти. От банального "Надо было сказать по-другому" до "Надо было делать по-другому". Например, уйти из этой сраной пиццерии после первого же дня, а ещё лучше, никогда не связываться с человеком по имени Генри Эмили. Спустя минуту молчания, микроволновка издала ещё один требовательный писк и затихла совсем. Подняв голову, мужчина вгляделся в свет за затеменённой дверцей, посмотрел на тарелку, будто пытался понять, нагрелась ли она, или старая техника опять начала подводить, и придётся ставить греться еду ещё раз. Свет внутри погас. Феликс медленно вздохнул, начал подниматься с места, как вдруг услышал звонок в дверь. Замер. Звонок повторился ещё раз, а на мгновение Гаю показалось, что воздух вокруг него начал нагреваться с невероятной скоростью, но едва он сделал шаг вперёд, как наваждение исчезло. Опомнившись, он направился ко входной двери и, взявшись за ручку, с лёгкостью её открыл. Перед ним стоял тот, видеть кого сейчас Феликс был абсолютно не готов. Более того, он даже чуть присел, охнув от неожиданности, прежде чем смог сделать некое подобие приветственного кивка. — Ох... Здравствуйте, — уже было напрягший узкие плечи, Гай слегка расслабился, — Здравствуйте, Генри. Инженер криво улыбнулся бывшему сотруднику, кивнув в ответ более уверенно, а Феликс мысленно выругался – ну, помяни черта! Однако ему и предположить было сложно, что привело бывшего начальника на порог его дома. Внешний вид Эмили действительно настораживал: некогда густые медные волосы поредели, открывая широкий лоб, виски тронула гусиная серость седины, а небритость ещё сложно было назвать бородой, но это была и не едва пробивающаяся щетина. На участки кожи, покрытые уже слегка подзажившими ожогами, Гай старался не смотреть, чтобы не смущать ни себя, ни старого знакомого. Новость о том, что очередная пиццерия "Фредди" сгорела практически до фундамента уже прокатилась по всему городу и окрестностям, в интернете был прямо-таки "бум", касательно теорий о том, что вся франшиза покрыта проклятием. А черт его знает, может так оно и было. Было видно, что Генри хочет о чем-то поговорить: он кусал изнутри губы, но никак не мог то ли собраться с мыслями, то ли ожидал, что Феликс пригласит его внутрь. Не то, чтобы мужчина был настроен на разговор с бывшими работодателями, более того, что своё твёрдое "нет" он сказал ещё на предыдущей пиццерии. Достаточно. Он бегал из заведения в заведение, как собачонка, и чем это место отплатило ему в итоге? Рыжей баночкой лекарств, выдающихся по рецепту. Однако Эмили никогда не был тем человеком, кто умолял бы вернуться на коленях после очередного провала своего детища в праве на жизнь, так что мужчина вздохнул и открыл дверь пошире. — Заходите. Только у меня как раз время обеда, ничего, если я при вас поем? — растягивая слова, спросил Гай, скорее, просто поставив Эмили перед фактом, но тот, судя по всему, был не сильно смущен. За спиной мужчина услышал, как инженер издал тихий смешок. — Смотрю, я вовремя зашёл. Могу подождать, когда вы поедите, — с мягкой усталостью в голосе предложил Генри, закрывая за собой дверь и проходя вдоль стены гостиной, аккуратно заходя вслед за старым знакомым в арку на кухню, но Феликс покачал головой. Отодвинув ногой стул для гостя, подцепив тот носком, молодой мужчина достал из микроволновки свою тарелку с нагетсами и поставил её на столешницу. В это же время он уже искал в холодильнике соус. — Да всё в порядке, мистер Эмили, — перебил он его, а затем поднял тарелку и выудил из шкафчика вилку. Прижавшись к краю столешницы худыми бёдрами, мужчина почесал в затылке и кивнул, — Что-то важное? К моменту, как Феликс обернулся, инженер уже сидел за столом, но руки держал на коленях. Вопрос поставил его в лёгкое замешательство, словно важность того, с чем он пришёл к нему, могла быть для Гая не так существенна, как для самого Генри. — Вы ведь слышали о пожаре, да? — начал владелец пиццерии издалека, а когда увидел то, как его бывший сотрудник отвёл взгляд, слегка усмехнулся, — Бросьте, Фел. Я в вашем доме около пяти минут, и всё это время вы старательно делаете вид, что на мне нет ни единого ожога, а вам не хочется поморщиться, глядя на их сочащиеся сукровицей края. Вот теперь Феликс действительно поморщился, визуализировав в своей голове то, на что так старался не смотреть. Отставил тарелку с полуфабрикатами в сторону. Ох не нравилось ему это начало разговора, но, на самом деле, куда больше он бы удивился, если бы тот начался с рассуждений о погоде. — Вы же были близки с Майклом? Гай почувствовал, что его бросило в холодный пот. Кровь резко схлынула с лица, ледяные мурашки огладили щеки и устремились к позвоночнику. Одной фразы было достаточно, чтобы в горле раздулся ком, вставший распоркой отрицания. На мгновение в ушах зазвучал чужой голос, как стрела звука, даже не составляющая конкретные слова, лишь интонации. — Э-это не корректный вопрос, — поджал губы мужчина, качнув головой в сторону. Генри понимающе кивнул, опустив голову вниз. — Вы правы, Феликс, — заметив, что Гай хочет перебить его, Эмили продолжил, — К сожалению, я слишком поздно понял, что несу за него такую же ответственность, как и за своих сотрудников. Наверное, я должен был нести за него ответственность даже большую, чем за рядового охранника или техника. Откровение Генри было непонятно для Феликса. С чего бы ему приходить к нему для того, чтобы пожаловаться на упущенные возможности? И это сравнение Майка с сотрудником могло значить только то, что... — Он сбегал ко мне из дома с десяти лет. Не говоря уже о том, что было... После, — Эмили с отцовским увещеванием во взгляде посмотрел исподлобья на Гая, слегка улыбаясь, а мужчина вдруг почувствовал себя так, словно это он подбил младшего Афтона на работу в его пиццерии, — Надеюсь, он не думал, что я действительно поверил в поддельную фамилию в документах. Он словно хотел, чтобы я знал, что это он приходит ко мне из раза в раз. Феликс кивнул, глядя себе в ноги, и поджал губы крепче. Разговор ожидался тяжёлым, так что мужчина кинул взгляд наверх и потянулся к ручке окна, аккуратно открывая то без особых усилий. Показав бывшему начальнику жест с просьбой обождать секунду, он ушёл в коридор, а когда вернулся, кинул на стол пачку сигарет, выудив из нее одну. Вряд ли инженер сам использовал настолько дерьмовое курево, но тот даже не удивился предложению. Взял упаковку и достал одну сигарету, покрутил между пальцами. — А что, у вас здесь ещё и курят? — спросил он с горькой усмешкой, зажигая сигарету. Феликс же пожал плечами, отходя к подоконнику и закуривая, следя за старым знакомым через отражение в стекле. — Он ненавидел сигареты, — хмыкнул Гай, качнув головой в сторону, — Сколько денег я потратил из-за того, как он щелчком пальцев отправлял мои папироски в мусорку! Мужчины тихо посмеялись. Затем Феликс обернулся. — Он, кстати, никогда не курил, — вдруг зачем-то обозначил он, замолчав, а затем пожал плечами, — Ну, по крайней мере, на моей памяти он взял в рот сигарету только один раз. Инженер выдохнул дым, как бы, в сторону окна, а затем вдруг улыбнулся. — После своей первой ночи? — Нет, когда сжёг своего отца. К слову, это вообще был последний раз, когда я его видел. Мужчины вновь синхронно невесело посмеялись. Затянувшись вновь, Эмили покивал своим мыслям и, взяв из салфетницы салфетку, стряхнул на неё пепел. Увидев это, Феликс поспешил подать ему неглубокую пиалку. — Ты имеешь в виду, когда он в первый раз сжёг своего отца? Услышав это, Гай вскинул тонкие брови. Холод вновь завладел его телом, но он промолчал, так и замерев с сигаретой меж пальцев, не донеся ту до губ. — Он был в том пожаре со мной, — голос Генри стал извиняющеся-виноватым. Теперь он даже не смотрел на Феликса, — И за то, что я сейчас сижу здесь, нужно быть обязанным ему. К сожалению, это я не сложил два и два. Взял беднягу к себе только потому, что он был предан идее положить конец франшизе и пропажам детей. Я решил, что ему попросту некуда идти. С его-то лицом... — Вы пришли к неправильному человеку, мистер Эмили, — вздохнул Феликс, перебив Генри, ощущая острую необходимость в свежем воздухе. Именно поэтому он обернулся к окну, шумно потянув носом воздух и, сделав паузу, открыл рот, — Мы были друзьями, не более. Я... Как я сказал, мы не виделись уже пять лет. Сразу из аттракциона ужасов, он поехал домой. Гм, домой. После этого, он больше не выходил на связь, поэтому я думал, он просто ушёл. Ну... Совсем ушёл. Мне так было проще думать. Они помолчали. Гай спиной чувствовал долгий взгляд инженера, а потому закрыл глаза, словно бы это помогло избавиться от навязчивого чувства тревоги, а затем начал судорожно приглаживать свои светлые волосы. — Вот как, — лишь произнёс бывший начальник и издал странный звук, похожий на сжатый стон отчаяния, — Всё встаёт на свои места. Уж не знаю, что там с ним случилось, но это объясняет, что на свободе делали создания Уилла. Не думаю, что он не связался с вами по своей воле. Знаете, когда он пришёл, у него не было глаз, под медицинской маской бедолага гнил наживую, а его губы, нос и уши... — Пожалуйста, не надо, — поморщился Феликс, сдерживая рвотный позыв. — Но вот что примечательно, он как был прекрасным инженером, так им и остался, мог работать буквально на ощупь, — ловко съехал Генри, услышав просьбу бывшего сотрудника, — А ещё, выпихивая меня из горящего зала, всучил это. Оказалось, я помню твой адрес наизусть. Мужчина обернулся. Эмили положил перед Гаем пластиковую, слегка оплавленную по краям, карточку, в которой Феликс узнал свою рабочую визитку. Откуда она была у Майкла? Неужели приходил к ним в офис? — Не знаю, почему я побежал к выходу, а не остался в коридоре, — честно признался Генри поднимая пальцы с карточки, так аккуратно, словно прикасаясь к ней, он оказывался там, в здании охваченном пламенем, слышащий, как искрит проводка и как кричат от ярости души запертых детей, которым не дали вершить правосудие. Слышащий, как захлебываются собственными хрипами оба Афтона, давно утерявшие способность кричать, вместе с человеческим обликом, — Наверное, потому что от Майка исходила просьба и желание жить, которое он разделил со мной в тот самый момент. Сигарета истлела почти до пальцев, и инженер потушил ту о пиалку. Затем поднялся и с лёгким сожалением посмотрел на бывшего сотрудника, понимая, что сейчас тот переживает внутри. Феликс его не останавливал. Будто заевшая пластинка, он раз за разом пробегался по буквам, составляющим его имя. — Я продам права на франшизу. Не против, если я обращусь в вашу компанию, чтобы найти инициативных людей, готовых отдать деньги на благое дело? Вопрос поставил Феликса в ступор. Не отрывая взгляд от карточки, он заторможенно кивнул. Одна мысль наскакивала на другую. «Таким, значит, было твоё последнее желание, Афтон?» — Приятного аппетита, Феликс. Когда Гай поднял голову, Генри уже не было рядом, лишь из глубины дома послышался стук захлопнувшейся двери. На столе лежала ещё одна карточка, визитка самого Эмили, и банковский чек на тридцать тысяч. Деньги, которые предназначались Майку. Когда буквально через два дня Феликс оказался на пороге дома Генри со всеми необходимыми ознакомительными бумагами, он осознал, что взялся за это вполне добровольно, да ещё и терпеливо ждал, когда инженер отреагирует на звонок в дверь. «Ладно. Я не буду с этим связываться. Я лишь помогу этому закончиться.»