10 лет назад
— хё~н, — ноет маленький мальчик, прижимаясь ближе к другому парню, стараясь согреться. они со старшим братом сидят в какой-то яме в лесу. на улице уже морозы, хоть снег ещё и не выпал. погода просто ужасная, ведь земля уже промёрзла, а в некоторых местах на сгнивших осенних листьях виднелся иней. скоро зима и температура на улице уже минусовая по ночам. Хёнджин, как старший и заботливый брат, обернулся в обличие волка, согревая своего младшего «брата». они не были кровными родственниками, просто с детства росли вместе, в одной приёмной семье, поэтому называли друг друга братьями, считая это что-то милым и более близким, чем просто лучшие друзья. какие к чёрту друзья? разве с просто другом хочется находить все часы в сутки, разве можно растаять только от обнимашек? Хёнджин, хоть и считал чем-то стыдным такую любовь к «брату-другу», и, возможно даже понимал, что их связывает что-то сильнее, чем дружба, всё равно ластился на Сынминовы «братик» и «брат-альфа» — может нам не стоило этого делать? мы должны были остаться и спасти… — полу-шепотом произносит Сынмо — ты хотел бы остаться там? — Мина перебивают. Хёнджин обличается в человека и напряжённым, даже злобным, взглядом смотрит на Мина. час назад они убежали из пылающего дома. приёмные родители уже сгорели заживо, когда старший будил брата. Хёнджин, конечно, знал кто всё поджёг, на то он и взрослый. он был не то что бы физически старше, разве что на полгода, но морально. он пережил многое за свои 10 лет, о чем-то даже Сынмину не рассказывал, да и он был выше, статней и сильнее. он был альфой. младший — бета — всегда завидовал своему хёну и старался быть на него похожим. он с самого детства бегал хвостиком за Хёнджином, во всём ему подражал и, наверное, никогда не понимал, как Хёнджин мог терпеть такого надоедливого маленького бету, который везде таскается за тобой. но альфа наоборот, всегда заботился, помогал младшему брату, часто обнимал его и успокаивал, если у Сынмина что-то не получалось. он даже настоял отдать его в школу на год позже, что бы попасть в класс к Мину и не расстраивать мальчика тем, что они смогут реже играть и учиться охотиться из-за учёбы в школе — прости хён. — младший делает небольшую паузу в замешательстве. его хён никогда раньше не был настолько зол, что, казалось, в любой момент его дрожащий голос сорвётся на крик. особенно никогда Джин не злился на кого-то из близких. — но… ты можешь хотя бы рассказать кто это? — в смысле? — Хёнджин поджимает губы и делает вид, как будто бы он вообще не в курсе, о чём его спрашивает мальчик. ему ещё рано знать. — не делай вид, что ты ничего не понимаешь. я уверен, что ты всё знаешь. просто скажи мне, кто это сделал? — всё-таки не выдерживает и срывается на крик и слёзы Мин. Хёнджин зарычал, выпуская свои подавляющие феромоны, заставляя Сынмина упасть на землю и тихо продолжать плакать. братья сегодня сами не свои. Сынмин никогда не был настолько эмоциональным, вернее, конечно, эмоции он испытывал, но он не привык показывать их никому. даже себе. даже Хёнджину. а альфа до этого дня не представлял, что он может быть настолько агрессивным. даже не хотел себе этого представлять, и не хотел бы вспоминать этот день никогда в своей жизни. он уже был знаком со смертью близких людей. иногда с ужасной и мучительной смертью, которую он видел своими глазами. но что с ним случилось сейчас?
настоящее время
— лучше ешь — Сынмин стоит в дверном проёме, оперевшись на косяк, а перед ним за столом сидит Хван с тарелкой рамёна. он водил ложкой по уже холодной похлёбке где-то с час. они с братом сейчас живут вместе. детский дом на серой территории, в который они попали после той трагедии, выделил им небольшую квартирку на окраине нейтральных зон. одну на двоих, что, в целом, не очень правильно, а может даже и незаконно, но братья так и хотели — Джинни, милый, я долго готовил. поешь пожалуйста — Сынмин подходит к парню, сидящему за столом, сзади и оставляет нежный, заботливый поцелуй на макушке — я тебя люблю… — полу шепотом — я тебя тоже… — Хёнджин встаёт, поглаживая Кима по волосам. он аккуратно опускает свои ладони на щёки своего беты и придвигается в нежном поцелуе. «братья» ещё давно поняли, что связь между ними — это не «братья», не «лучшие друзья», не «соулмейты», это что-то большее. что-то, что заставляет сердце трепетать только от одного взгляда. они начали встречаться ещё в 14 лет. кто-то из приюта просто проронил мысль о том, что «когда вы станете взрослыми и у вас будут свои семьи, ты всё ещё будешь приходить спать в кровать к своему брату, Сынмин?» мысль показалась обоим такой мерзкой. но не от этой пошлой насмешки, про нечто большее, чем просто дружба между братьями. тогда они подумали совсем о другом. ни Хёнджин, ни Мин не хотели бы в будущем жить в разных семьях. Хёнджин не хотел никаких красивых омег, которые подходили знакомится к нему. ему нужен был только его бета. даже если его Сынмина не считали самым красивым, самым умным или самым популярным, альфе было всё равно. он просто знал, что его бета самый самый для него. и их отношения с самого начала были большим, чем первая подростковая влюблённость. как будто они одна душа, разлитая на два тела. как будто Сынмин может потрогать себя, через прикосновения Хёнджина, как будто между ними есть какая то большая связь и натянута ниточка, не позволяющая отойти слишком далеко, но позволяющая читать мысли и проживать одни и те же эмоции на двоих, чувствовать неуловимый природный запах. и запах — это не что-то, что можно себе представить, как например запах персика, кофе, клубники. это почти как энергетика, почти как аура. для Сынмина этот запах Хвана — это что-то мягкое и нежное, запах сокровища, победы и страсти. как будто он прислоняется к Хёнджину и чувствует это. а сам Сынмин для Хёнджина пахнет чистотой и любовью. пахнет прогулками по паркам, свиданиями, цветами и поцелуями перед глазами проплывают их побеги из детского дома на вечерний сеанс кино. первая работа, деньги с которой были потрачены только на цветы, конфеты и плюшевые игрушки и первый поцелуй на их первом свидании уже совсем скоро Сынмин сидит на столе с разведёнными ногами, пока Хёнджин проникает руками под растянутую домашнюю футболку. парни целуются неотрывно уже достаточно долго, что бы их внутренние волки скулили от возбуждения — подожди… — бета кладёт руку на грудь своего парня и отстраняется — что такое, солнышко? у меня есть презервативы. мы можем… — снова притягивая в поцелуе говорит альфа — нет — Сынмин опять немного отстраняется — тебе пора идти — сухо говорит Мин, а потом полу-шепотом добавляет — прости… — сегодня переговоры для принятия их небольшой семьи в стаю. Хёнджин, как доминантная личность в их отношениях, идёт устраивать себе и своему бете прекрасную жизнь. северная стая Квон кажется хорошим вариантом. они достаточно сильны, влиятельны и легко принимают к себе других волков. обязанностей они возлагали совсем чуть-чуть и гарантировали безопасность. ну по крайней мере они не конфликтуют с другими стаями. недавно Сынмин услышал, что в их стае трагически погиб связующий бета и главный охотник. и, будучи бетой, который встречается с самым лучшим в мире охотником и бойцом он решил предложить их кандидатуру в стаю — обещаю тебе, как только придёшь… — Минни закусывает одну губу, посылая явный намёк
— я думаю, мы можем взять вас, альфу — говорит вожак стаи Квон — Сэхун. они с Хёнджином сидят в его кабинете уже с час. Сэхун неторопливо рассматривал анкеты, задавал вопросы, проводил интервью. и в целом, Джин хоть и нервничал, но отвечал он чётко и правильно, поэтому сейчас, когда вожак молчал уже пару минут, Джин был уверен, что он точно примет их в свою стаю — но бета нам не нужен. он будет бесполезен в этой стае — как холодной водой окатили эти слова Хёнджина. кто вообще в настоящее время думает что альфы сильнее и полезнее, чем беты и омеги? последний раз Хёнджин видел подобное только в учебнике по истории, веке так в пятнадцатом — но он прекрасный охотник, прекрасный связующий, умный и замечательный. он мой бета. почему он бесполезен? — спрашивает альфа — без него я не пойду — Сэхун поднимает взгляд на Хвана с очень удивлённым выражением лица — Хёнджин, у вас может сложится прекрасное будущее. я вижу в вас вожака и перспективного человека. а, поверьте мне, я руковожу стаей уже почти 15 лет. в вас явно есть доминантный ген, верно? если вы найдёте себе такую-же хорошую омегу, как и вы, то у вас будут такие замечательные щенки — Сэхун заканчивает говорить и снова переводит взгляд с бумажек на Хвана. тот сжимает карандаш в руках так сильно, что тот почти что ломается напополам — извините, я что-то не так сказал? — Хёнджин почти срывается с места, повышая голос, но всё же вовремя останавливается. глубоко вдыхает и выдыхает, как учил его Сынмин — вы отказываетесь брать моего бету, значит я тоже не хочу — еле сдерживая агрессию отвечает Хван. ему точно не стоит сейчас проявлять свою агрессию по отношению к такому уважаемому человеку, кто знает, что произойдёт, если Хёнджин сейчас покажет всё своё дикое нутро и нетерпимость по отношению к вожаку Квон. поэтому лучше сейчас уходить. Хван встаёт и старается как можно спокойнее сказать — я не согласен переходить в стаю, без своего любимого человека. спасибо, но я пойду — и не успевает он развернуться, как слышит — жаль, жаль, очень жаль. вы могли бы быть хорошим членом моей стаи и принести много пользы высшему обществу. а вы всё равно выбираете жизнь на окраине со своим бесполез… — Сэхун не успевает договорить, как ему прилетает кулаком по щеке. Квон выплёвывает зуб на пол, пока Хван убегает, осознавая, что натворил
— даа… вмазать Сэхуну. а он отбитый — в гостиную шикарного дома заходят два парня. им позвонил вожак Квон рассказав об этой нелепой ситуации и всю дорогу до дома двое верховных волков из того самого «высшего общества», о котором говорил Сэхун, обсуждали только это — просто бешенный — ну или очень тупой — второй волк молчит с пару секунд, а потом добавляет — а на самом деле… считаю, что паренёк всё правильно сделал. Сэхуну не стоит разбрасываться словами на право и на лево и думать, что его все уважают и побоятся и слова ему сказать. я бы также поступил, если бы моего любимого человека задели — правильно-неправильно он поступил — это не нам решать. в любом случае нам нужно завести на него дело и поставить за ним слежку. не вербованный волк, на которого, я уверен, только готовится нападение сильно поможет продвижению следствия
дверь квартиры громко хлопает. Хёнджин судорожно и быстро закрывает все замки на двери. он старается делать вид, что всё нормально, но, конечно же, шум просто не может пролететь мимо ушей его парня, и уже через долю секунды в коридоре появляется макушка его мальчика — Джинни? всё в порядке? — какое «в порядке»? Сынмин же видит, как его Джинни скатывается по стене на пол, прикрывая лицо руками — я такой дурак… — почти со слезами на глазах тихо произносит парень. значит, всё ещё хуже, чем Ким мог себе представить. он точно помнит, как в ту ночь, когда умерли их приёмные родители Хван не проронил ни слезинки, что Хёнджин не плачет вообще. если он испытывает негативные эмоции, он просто рассказывает обо всём Сынмину и становится легче — солнце, ангел мой, прости меня пожалуйста. но я не думаю, что мы в безопасности сейчас — альфа поднимает свой взгляд на Мина и бета явно видит, как дрожат его губы и судорожно бегают глаза — тебе нужно уезжать. как можно скорее. они… — Хёнджин переходит на рёв и кое-как проговаривает слова, сквозь слёзы — они придут за мной — подожди, что случилось? зачем нам куда-то уезжать? — не нам, а тебе — Сынмин быстро спохватывается и старается хоть как-то успокоить парня. он подаёт стакан воды альфе, и присаживается на пол, рядом с ним, поглаживая по спине — я ударил Сэхуна. выбил ему зуб. но… но он оскорблял тебя. говорил, что ты бесполезен. он не хотел брать тебя, поэтому я тоже отказался так было всегда. если кто-то в школе обижал Сынмина — Хёнджин бежал защищать. и всё бы ничего, если бы не его способы «защиты». в подростковом возрасте у Хвана начались сильные проблемы с агрессией. вернее, наверное, они были всегда, просто до детского дома Хёнджин общался только с Сынмином, к которому он агрессию не проявлял никогда. бета кое как отучил Джина влезать в драки с каждым, кто как-то косо на него посмотрит. но для таких проблем явно нужен был профессиональный психолог или даже психиатр, а не бедный Ким Сынмин, который из наказаний может придумать только «за каждую драку мы не будем целоваться неделю». каждый раз Мин думал, что нужно поднакопить ещё немного денег, что бы курс психотерапии не ударил по их бюджету так сильно, но сейчас, кажется, было уже слишком поздно парни уже битый час сидели на полу в гостиной. Сынмин дрожал и так же боялся, как и альфа, но всё равно продолжал обнимать Хёнджина, выпуская успокаивающие феромоны — Джинни, мы обязательно что-нибудь придумаем — Мин продолжает поглаживать Хёнджина по спине — вряд ли они сделают что-то серьёзное, если ты не выйдешь за пределы серых зон. Джинни, всё будет в порядке, мы пойдём договоримся — нет, это рискованно. просто возьми деньги и уезжай. пожалуйста — альфа поднимает голову на Сынмина и по его щеке скатывается слеза. Мин тяжело смотрит на своего парня и одними губами тихо произносит «прости». бета знает своего альфу слишком хорошо и точно знает, как можно манипулировать его телом. он выпускает немного своих феромонов, аккуратно поглаживая Хёнджина по голове. Джин почти мгновенно засыпает, а Сынмин всё также аккуратно и нежно оставляет поцелуй на его губах
— да… я думаю, нам не нужно заводить на него дела — говорит по телефону кому-то вожак Квон — нет, я просто подумал, что он ещё совсем щенок. его просто стоит научить манерам, не наказывать. Бан-щи, вы же сами знаете, что его даже посадить за это могут. в тюрьме он же совсем одичает — Сэхун кое-как сдерживает ухмылку. как хорошо, что по телефону его не видно, а то глава города уже всё бы давно понял. прямо сейчас Квон подписывает указ внутри стаи, разыскать Хван Хёнджина и привести его в главный дом стаи. а вот уже что с ним делать будут решать его верные волки — я, всё-таки, не хочу портить мальчику жизнь. что? вы отзовёте заявление? это очень хорошо. спасибо. до свидания — в дверь его кабинета постучали. громко сказав «войдите», слуги открывают большую дверь и в кабинет к вожаку заходит уже знакомое лицо — ох, Ким Сынмин. я вас узнал. — здравствуйте — Сынмин молчит, опуская голову — можете присесть — Квон Сэхун указывает на стул, напротив него — я бы хотел извиниться. за своего альфу — Ким достаёт из небольшой сумки конвертик — там не очень большая сумма, но это всё, что у нас есть на данный момент. извините пожалуйста — Мин склоняет голову и в кулачках сжимает свою кофту. они с Хёнджином копили на машину и уже успели отложить почти миллион вон. сумма, конечно приличная, но не для стаи Квон, которые могли такие суммы зарабатывать чуть ли не за минуту — что мы ещё можем для вас сделать? — ох, бедный ребёнок. я уже почти забыл об этом, но всё равно спасибо — Сэхун убирает конвертик в ящик своего стола, стараясь отыграть максимальное сочувствие — эти деньги пойдут на нужды стаи. можешь написать своему альфе, что я прощаю его и что всё уже нормально — Сынмин поднимает голову и на его лице яркая, почти сверкающая, улыбка — спасибо — встаёт Мин и кланяется низко ещё раз — я пойду — хорошо, охранники проводят вас Сынмин идёт по длинному коридору с охранниками стаи. хоть сейчас он и понимает, что всё нормально, но запах вокруг него слишком напряжённый, что не даёт полностью расслабиться. охранники немного напрягают. возможно, этот странный запах напряжения принадлежит им. Сынмин не успевает подумать, почему они напряжены. он успевает только почувствовать сильную боль, перед тем, как упасть на пол и отключиться