TYLD

– И только я решил ухитриться откосить на вечер от этого межгалактически важного задания Эвентайма, как Ника позвонила и сказала, что Кирка не отпускает её! – негодующе выпалил красноволосый, театрально падая на лежанку своей фриз-капсулы. – Нет, ну ты представляешь! – Мэйнайо, мне воооот настолько похрен, – устало ответил ему ты. – Как по мне, даже к лучшему: быстрее закончим с этим самодуром. – Даже не в этом дело, Маоре... Я договорился, чтобы мы на одну песню выступили вместе с Айрис, – пробормотал Кар’ялайнен, уткнувшись лицом в подушку, и, затем оторвавшись от неё, добавил: – Ты знаешь, сколько мне это стоило? Три гребаных зарплаты! – Ебать, – ты даже отвлекся от книги и уставился на своего напарника. – Я, конечно, всегда знал, что ты ненормальный, но, черт возьми, зачем такое позёрство? Я ведь не ослышался? Три наших зарплаты? – Да, три наших зарплаты. Деньги мне уже не вернут, мы вписаны в программу концерта. Маореее, где мне найти тян на вечеееер? – В любом пабе, как ты это обычно делаешь, – хмыкнул ты. – Но сейчас уже нельзя так, – Мэй вновь рухнул лицом в подушку. – Ника мне открутит башку. – Ну, это уже твои проблемы... – Слууушай, – внезапно перебил тебя он, – ты можешь ну это самое… Переодеться в девушку? Мне будет проще пояснить потом Нике всё это дерьмо. – Мэйнайо ты пизданулся? – нервно ответил ты, помня о том, что это всё уже на грани фола. – Ой Маоре, ну ты же гомогей, ну что тебе стоит? – А как заражу тебя гомогейством? – раздраженно фыркнул ты, пытаясь продолжать ломать эту комедию столь долго, сколь это возможно. Согласиться –  всё равно что сдать себя с потрохами. По твоему скромному мнению, ничем хорошим это закончиться не может. – Я карел, у меня иммунитет! – хохотнул напарник. – Хотя бы спой что-нибудь, может ты не особо и певчий для этой затеи. Ты покачал головой, но всё же петь начал. – Una mattina mi sono alzato oh bella ciao, bella ciao, bella ciao, ciao, ciao... – Уна матина мисоналзато эхо тровата линвазор... – начал подпевать Мэй, узнав мотив. – Заткнись нахуй, – зло бросил ты. – Твой итальянский –  полное дерьмо. – Ой, сукааа, – выдохнул он. – Я сейчас на своём начну говорить, ты ж не поймешь нихера! – Будь добр, вернись к эсперанто. –  Как скажешь, – хмыкнул он. – Так что насчет... Ну Маааоре, ну что тебе стоит! – Во сколько? – вздохнул ты, понимая, что напарник вцепился как клещ в жопу и не отцепится, пока не добьется своего. – Думаю, я смогу договориться с одной своей знакомой из книжного клуба. – Мы познакомились на Конфуциях, на фестивале мнений и взглядов. Её назвали бурундушкой, а я сказал, что бурундуки милые. – И после этого ты уверовал, что обязан с ней замутить? – ты одернул свое платье и вновь посмотрел на напарника. – Нууу... Это было не моё решение, просто я умею делать комплименты, Маура! – выпалил тот. – Но я правда уверен, что она точно моя судьба! – Надеюсь, всё это было до того, как мы встретились в клубе, – состроив мнимо обиженную физиономию, произнес ты. – Надеюсь, наивное дитя еще не в курсе твоих похождений... – Ах, о чем ты, Маура! Конечно же нет! – поспешно ответил он. – Нет, может быть, я расскажу ей позже, но не сейчас точно... Впрочем, я рад, что ты всё же согласилась пойти со мной. – Мне было интересно пообщаться с тобой в другой обстановке, – пожал плечами ты, понимая, что назначить встречу подальше от башни, и потом безнаказанно воспользоваться телепортом было гениальной идеей. Во всяком случае, пока что комедия ломалась на ура. – И как? Оправдываю ожидания? – Весьма, Мэйнайо, – покачал головой ты, мысленно добавляя "какой же ты всё-таки балбес". – Только не нужно называть меня полным именем, пожааалуйста, – протянул Мэй. – Это только формальности по службе и персональная привилегия зануды-напарника. – Вот как? – ты попытался сохранить спокойствие, внутри мгновенно вскипев праведным гневом. Хотя с другой стороны что? Персональная? – Опаздываем, опаздываем! – воскликнул в ответ он, мельком глянув на часы на ратуше. Немного бешеного бега и вы уже стояли у трейлера АйДо. После небольшой беседы с охраной вас пропустили внутрь, дабы оговорить конкретную песню, на которой вы выйдете на сцену. – Сегодня сборы особенно кассовые, – усмехнулась Донома, еще раз всмотревшись в зеркало на предмет мелких помех в образе. Всё было идеально. – В частности под конец обещался быть сам Грей, уж не знаю, что его сподвигло. Да и песню ту давно не ставили в программу. Мне она не очень нравится, но раз уж кто-то из верхушки отвалил шекелей, почему бы и нет? Небольшое расширение базы данных никогда не будет лишним. – Эвентайм меня застрелит, когда увидит, – охнул Мэй. – Он обещал быть только под самый конец, вечные проблемы, – пожала плечами айдол. – Может и пронесет тебя, ничего не могу обещать. Так какую песню петь будем? Я думала что-нибудь из нового на этом концерте. Что я там добавила в библиотеку... – она на мгновение зависла. – О, может Аркадию? Там на три голоса впрочем, как и надо. – Можно и Аркадию, – кивнул красноволосый. – Отлично, – Айрис щелкнула пальцами, – теперь мне нужна небольшая диагностика на всякий случай, и, думаю, начнем концерт. А дальше она закрыла глаза и запела. – А-ди-о-су И-дэ-н... Ты осмотрелся по сторонам, замечая странную рябь, словно бы кто-то ломал реальность, и тебя ничто не остановило, прежде чем ты испуганно вскрикнул и вцепился в руку напарника. Вы оказались ни больше, ни меньше в каком-то старом храме, окруженные толпой каких-то людей в длинных одеяниях, похожих на весьма старые римские тоги. Айдол нехотя открыла  глаза и негодующе произнесла: – Я же писала вам чертов список дней, в которые меня не нужно беспокоить! По толпе прошел ропот на манер "богиня гневается". Из толпы вышел один "калека", как мысленно окрестил его ты –  у него недоставало одной руки. Еще он был одет иначе, нежели люди, похожие на жрецов, на нем была просторная рубашка с высоким воротом и простые штаны, заправленные в голенища сапог, а на груди его болтался большой зеленый медальон в латунной оправе. "Калека" подошел еще ближе, опустился на одно колено и начал речь: – Вы были призваны по моей инициативе, богиня. – И что ж такого должно было произойти, чтобы вы ослушались? – вскинула бровь АйДо. – Ровно через три дня вы должны появиться и остаться здесь, я прошу вас, – учтиво ответил "калека". – Энтрополис будет стёрт во славу Аркадии, как это было предрешено в пророчестве. – То есть как?! – выпалил Мэйнайо, не выдержав такого поворота событий. – К тебе, мой друг, у меня отдельный разговор... – ухмыльнулся "калека". Они отошли в сторону и ты не слышал, что именно калека сказал ему, но Мэй кивнул с абсолютно серьёзным лицом, что было ему несвойственно. Это заставило тебя напрячься. Вы вернулись в ваш мир столь же внезапно, как попали в тот. Концерт в целом прошел нормально, за исключением того, что серый кардинал всё же заметил вас. Ну, как вас. Мэйнайо. Это было не мудрено, но всё же, наказание для него стало наказанием и для тебя – руководство решило что будет крайне забавным нацепить на вас ошейники, ограничивающие ваше перемещение в пространстве относительно друг друга. – Жить я когда должен?! – возмущенно выпалил твой напарник, стоило двери за вами захлопнуться. – Я согласен с тем, что это была вынужденная мера, – спокойно произнес ты, ощупывая "обновку". – Я даже не знаю, отслеживаются они или нет! Он заткнулся, и до комнаты шел молча, лишь громко цокая каблуками форменных туфель. Ты же обдумывал истинную причину, по которой на вас повесили эти магниты. Эвентайм лично застегнул на ваших шеях холодные черные ремни, что не могло не напрягать. Впрочем, ты всегда знал, что мистер Грэй доверяет тебе немного больше, чем любому другому стражу. Это стоило тебе немало времени и выдержки, но теперь имело забавные последствия. Ты должен следить за Мэем, и от этого тебе хотелось смеяться, ведь ты и так это делал... Ну, за исключением тех дней, когда коллегу тянуло на малую Родину, в криминальные районы Карела. Там слежка была крайне опасной, хоть ты и был физически сильнее любого другого андроида. – Сегодня тебе придется идти со мной, – констатировал Мэй, входя в вашу комнату. – Готовь свою нежную душонку, гомогейка. – Сегодня мы никуда не идем, – парировал ты. – А у тебя выбора нет, – хохотнул тот. – Тебя потащит, когда я отойду больше чем на сто метров. И я, кстати, бегать с этой херней не намерен. Поэтому собирайся, надень что-нибудь менее пидорское, чем наша форма, и погнали. Кенко возможно сможет нарушить работу этой дряни, которую на нас нацепил Эвентайм. Ты замер. Вещей у тебя, кроме злосчастного платья и формы, не было со времен твоего появления здесь. – Чего встал, столб осиновый? – не дождавшись ответной реакции, спросил Мэй и затем, закатив глаза, добавил: – Не говори мне только, что у тебя их нет. Тебя охватила паника. Провал опять махал рукой из-за горизонта. – Эх, была моя доброта, возьмешь что-нибудь из моего шкафа, булочка с корицей. Не тащить же тебя так, засмеют же, ей богу, – вздохнул Мэй, подходя к стене за своей фриз-капсулой и открывая скрытую дверцу. – Ты даже не сказал мне, куда мы идем, – прошипел ты, пытаясь скрыть свою панику. – В TNT, я обещал ребятам не опаздывать. Проведу тебя в зал как-нибудь, постоишь у стены, поизображаешь деятельность. – Какой-то концерт? Это вообще что? И где? – Клуб в Кареле, – отмахнулся коллега, – тебя такой ответ устроит? – Чтооооооо?! – выпалил ты и завис под как никогда пофигистичным взглядом Мэйнайо. – Мы выступаем сегодня на разогреве у RuBi, – добавил он. – Поэтому опоздание будет смертеподобно. Ты проклинал жизнь, небо, господа, всё, что мог, пока бежал за Мэйнайо по раздолбаным улицам Карела между серых бетонных каркасов старых домов. Вы вбежали с черного хода, и сразу же кто-то внушительно высокий перехватил твоего напарника. – Хэээй, и куда мы так спешим, щегол? – Хэээй, Тима! – хохотнул тот. Парень отпустил его, и они совершили какое-то хитровывернутое приветствие с кулаками и прочей хренью. Затем парень поправил свой зеленый обруч и спросил: – Ну и чего ты в такую рань? Два часа же еще. – Просто возникли непредвиденные проблемки, – вздохнул тот. – Кенни на месте? – Опа-опа-опа, чо за они? Кеныч вроде тут ошивался, это Яна вечно ждем, а что за вопрос-то? Мэй запрокинул голову, чтобы было виднее "обновку", и затем большим пальцем указал на тебя: – Сто метров. Руководство пизданулось, нужно исправить. Я так долго не протяну. – Да ладно тебе, вроде норм мэн, – зеленоглазый посмотрел в указанном направлении. – Булка с корицей, – закатив глаза, произнес Мэй. – Ааа, – понимающе протянул Тима. – Может просто человека из него сделаем? – Бесполезно, – отмахнулся твой напарник, вызывая твоё тихое негодование. – Все равно потом ему ждать нужно будет, – заговорщицки подмигнул парень. – Все равно придется вас знакомить, да, понял. Ну а тебе хотелось бежать. Бежать со всех ног подальше из этого места. Хотелось, но не моглось. В Кареле никогда нельзя было быть уверенным, что всё хорошо. В Кареле вечно случалось какое-то дерьмо. Дерьмо случалось настолько часто, что даже властям на этот район было срать, и, будучи стражем башни мэра, ты это прекрасно знал. И абсолютно не знал, чего ожидать от этих друзей своего коллеги. – Тим, это Маоре, мой напарник и зануда по совместительству, – от этих слов тебе захотелось втащить ему, но приходилось держать себя в руках. – Маоре, это Тимон, наш любитель струн, по совместительству скромный изобретатель чудо-херни, которая может быть чем угодно, от контрабаса до скрипки, но чаще это гитара. – Ой, да ладно тебе, – хохотнул тот и протянул тебе руку. – Будем знакомы! – Будем, – кивнул ты, пожав её. – Щегол, а ты уверен, что таки булка? – спросил Тимон, разглядывая свою руку, на которой остался красноватый отпечаток твоей руки. – Издержки профессии, прошу прощения, – учтиво произнес ты. – Так, отставить официоз, булка! Будь проще и забей, всё гуд, слэмиться збс будет! – зеленоглазый поднял палец вверх. – А теперь proidomte, надо найти Кеныча, раз вы в дерьме. Кеныч нашелся на удивление быстро. Это был неоценимо уставшего вида парень в майке с принтом из калькуляторных кнопок и шухером на башке. Он спал сидя за столом и уткнувшись лицом в какую-то книгу на развороте с какой-то схемой. – Сволочи! Они убили Кенни! – воскликнул Мэй, заставив бедного белобрысого резко вскочить. – Да чтоб тебя, щегол, – буркнул тот. – Лишать человека внеплановых пятнадцати минут сна –  кощунство. – Да лан те, дело есть на банку темного, – парировал тот, падая на большой диван у стены. – А ну-ка, – Кенни оживился и подсел к нему. – Чо за оно? – Ну, для начала, Кенни, это Маоре, – красноволосый ткнул пальцем в сторону зависшего у двери тебя, – мой коллега. Маоре, это Кенко, наш ударник в любом смысле этого слова. Хорошо ударяет и по барабанам, и по работе, не забывая оставаться хорошим человеком. На лице Кенко так и читалось "хвали, хвали меня полностью". – Кеныч, они в дерьме, выручай, –  выпалил Тимон, падая на диван по другую сторону от Мэя. – Там короче херня магнитная, если не убрать, то придется репетировать без щегла. – Дерьмово, – изрек белобрысый. – Куда установлена? – Сюда, – красноволосый запрокинул голову. Тот осмотрел исчадие ада в форме черного ремня, поколупал его пальцем и вынес вердикт: – Если снимать, может случиться пиздец. Замок выдаст слишком сильный ток, если я влезу. Тебя закоротит, а это дерьмово. – Что, прям совсем никак? – расстроенно спросил Мэй. – Ну, могу попытаться ослабить, метров до пятиста, но не гарантирую, – пожал плечами тот. – Что за кипиш? – ты услышал голос позади себя. – Ян! – хором выпалила троица с дивана. – И вовсе незачем так орать, – в комнату протиснулся довольно тонкий и изящный парень в футболке с одуванчиком, которому ты мог только завидовать. – Булка, зацени, теперь ты лицезреешь в закулисье гурт "СтудзенЬт" в полном составе, – произнес Тимон, – Эт наш кусок фансервиса прибыл, по совместительству клавишник. Его вечно со щеглом шипперят, хотя затея так себе. – Ага, а ты и не против, чтобы с тобой шипперили, – красноволосый толкнул его локтем в бок. – Эээ, щегол, охерел что ли? Нет у нас педерастии! – возразил зеленоглазый. – Мальчики, не ссорьтесь, помада у меня, – хохотнул Ян, усаживаясь на подлокотник. – Так что за кипиш? – Да так, у нас постоянный зритель нашелся, – буркнул Кенко, видимо, обдумывавший, что он может сделать. – Потом буду собирать глушитель из говна и палок, по всей видимости. Но, кажется, не сегодня. Щегол, что за дичь они там изобретают? Мне не угнаться! Обратно ты шел в полной фрустрации. Приверженец классики и просто лайтовых песен, проведший около трех часов в беснующейся толпе, среди драк, толчеи и невероятно громкой музыки с гроулом вместо пения, ты не мог описать своё состояние. Мэйнайо шел позади в компании своих друзей. Кенко что-то обсуждал с ним про тёмное, вроде о внеочередном поднятии цен, Тим иногда вставлял свои пять копеек про то, что эль лучше, а Ян просто ехал сидя на плечах последнего, попивая сидр из баклажки. В Энтрополисе темнело. Свет исчез совсем, когда ты добрался до вашего общежития. «Студзеньты» расползлись в разных направлениях раньше, и за тобой шел только Мэйнайо. Тебе требовался отдых, и как можно скорее, поэтому по ступенькам ты начал идти значительно быстрее. Однако в комнате ты не нашел покоя. Когда дверь закрылась, ты почувствовал что-то острое, упирающееся тебе между лопаток. Ты невольно сглотнул. – Тсс, только без глупостей, – в полтона произнес Мэй. – Подойди к стене. – Что... Происходит? – прошептал ты, тем не менее, выполнив просьбу. – Только убери перо, пожалуйста... – Если ты думал, что я дурак, то ты заблуждаешься, – отозвался красноволосый, придавив тебя предплечьем к стене, но нож все-таки убрав. – О чём ты? – Хах, твой голос уже дрожит, – подавил смешок он. – Расскажешь завтра Эвентайму о моих похождениях? – С чего ты взял? – нотки паники в своём голосе ты скрыть уже не мог. – Почему ты так обо мне думаешь? Если бы я был таким, Грэй знал бы уже о твоем пьянстве каждые выходные, особенно после "Пиньяты"! – А о "Пиньяте" ты не рассказал, потому что тебе было стыдно, Маура, – алый страж перевернул тебя к себе лицом. – Или я не прав? Глаза бегают. Даже не думай меня ударить сейчас, Маура. – Чего ты хочешь от меня-а, – взвыл ты, решительно проклиная себя за весь сегодняшний день. – Ты даже отрицать не будешь, забавно, – уклонился от ответа Мэйнайо, задрав твою футболку и нажав на его грудную панель. – Мне будет проще выключить тебе динамик или тебе хватит ума помолчать? Ты всхлипнул. – Жалкий и беспомощный, – фыркнул он. – Итак, начнём с того, что я знаю о твоей слежке за мной. В чем причина? Впрочем, на это мне в целом немного плевать, но если Эвентайм узнает об оппозиции, то мне крышка. И сегодня ты узнал, что я не один, это были вынужденные меры, но теперь ты представляешь опасность для нас. В частности для завтрашней операции. Я знаю нечто большее с тех пор, как мы тогда переместились куда-то вместе с АйДо... – Тот калека... Что он сказал тебе? – Что то, куда мы попали –  наш истинный мир. Мы все мертвы в Энтрополисе. И он может вернуть нас к жизни за одну услугу... Эвентайм это ошибка. Всё, что здесь происходит –  его рук дело. Этого мира нет, и я должен это изменить. И ты сейчас помеха, Маура. – Маоре, зови меня Маоре, зови меня Маоре, пожалуйста... – Пока я совершеннее тебя, буду называть так, как захочу... Скажи мне, ты хочешь жить, Маура? Ты судорожно кивнул. – Я могу попросить забрать и тебя в новый мир... Но что ты сделаешь для меня? И тут у тебя сдали нервы. Ты проснулся в комнате один. Фриз-капсула была открыта, что хуже  – не твоя фриз-капсула. На тумбочке лежало Мэевское табельное. Обычно он его прятал, прятал с тех пор, как табельное решено было изъять в связи с уменьшением уровня опасности. Рядом с табельным лежала записка, написанная неаккуратным почерком напарника. "Ты помнишь, о чем я тебя попросил, булка" "Хотя лучше бы не помнил", – подумал ты, поднимаясь и надевая свою форму. Разъемы при каждом движении отзывались болью, за исключением, разве что, двух звуковых на ключицах. Стиснув зубы, ты забрал с тумбочки табельное и вышел из комнаты. Идти нужно было аккуратно, чтобы никто не заметил оружие в твоих руках. Ты едва не словил инфаркт, когда у кабинета Эвентайма тебя едва не сбил с ног Мэйнайо. – Хороший мальчик, – хохотнул он. – Мэй... Это правда не было ложью? – Я сделаю всё для нашего с Никушей счастливого будущего, – ответил алый страж. – Вчера... Но Кар’ялайнен уже успел вывернуться и убежать дальше по коридору, скрывшись в комнате управления экранами. Терять ему было нечего, во всяком случае, так считал ты про себя самого. Ты постучал в дверь кабинета советника и вошел. Эвентайм едва не подавился чаем, но быстро убрал открытые экраны, висевшие в воздухе. – Смею доложить о заговоре, господин советник, – начал ты. – Хахахах, я знал! – Грэй подскочил со своего места и рванул к двери. – Я знал... И тут он боковым зрением заметил направленное на него табельное. – Тай? Не смейте... Вы были... Доверенным лицом... – Был. Выстрел аннигилировал голову теперь уже бывшего советника.