TYLD

С тех пор, как Влад припер в бунгало чертов дримерский труп, а твой спокойный сон окончательно начал барахлить, прошло уже несколько дней. Теперь в твоей комнате валялась почти доделанная тушка робота, не прекращающая тебя нервировать. За окном ещё была непроглядная темнота, лишь слабо пронзенная отблесками неоновых вывесок центра Кога. Тебе не спалось, ты лежал, привычно кутаясь в бордовый клетчатый плед и залипая в потолок. Ты знал, что если ты повернешься на левый бок, то робот все ещё будет там. Ты нервно цокнул и поднялся с тахты, сделал пару шагов и присел на корточки рядом с этой кучей металла. Щелкнул тумблером. Тупые немигающие глаза железяки медленно засветились голубым светом, и ты отчетливо услышал какое-то подобие вздоха. – Надо же, –  выпалил ты, совершенно не ожидав, что у инжи что-то получится. Ты навис над роботом и получил ещё один звуковой отклик: – Привет. – Я не собираюсь с тобой разговаривать, – хмыкнул ты. – Что произошло? – механический голос проигнорировал тебя подчистую. – Ты сдохла, Эбби, – констатировал ты, перекривляв механическую пустую интонацию робота. – Я знаю… Тебя, –  продолжила она. – Вик... Ты же Вик? – Да откуда ты… –  ты не слышал, как тебя звали этим именем с тех самых пор, как застрял в Шадо. – Тебе же должно было отшибить память, да и вообще ты всегда была занята только собой! – Ты прав, ха-ха-ха, – механический смех звучал жутковато. – Но Вик всегда путался под ногами. Я была рада, когда его завалило обломками той заброшки. – Тогда я тоже рад, что ты сдохла, тупая сука, – прошипел ты. – Сын матери табора все равно ещё мой, ха-ха. – Это мы ещё посмотрим! – выпалил ты и только сейчас понял, что в гневе проткнул колбу пальцами. Стекло было сделано качественно – ты заметил ползущие по нему трещины. Ты ошарашенно достал пальцы из стекла и заметил, как из пробитых тобою дыр вылетают частицы трупного материала, затем исчезая в ночи. Ты машинально залатал дефекты, впрочем, оставив небольшую трещину внизу – если Влад не заметит её, то потеря памяти Эбби ускорится в разы. – Ты не достойна такого золотца как он. И вообще не забывай, что ты в колбе из моей материи. Она не успела что-либо тебе ответить – ты перевел тумблер в исходное положение и глаза робота погасли. Тебя трясло от злости и бессилия, и требовался срочный поход в катакомбы. Ты вышел из комнаты и направился к Мэйнайо – если не сподвигнуть его составить тебе компанию, так хотя бы стрельнуть у него золотого запаса. Поскольку в бунгало все уважали личное пространство (кроме тебя, судя по всему), двери комнат не закрывались на ключ без веской причины. Ты зашёл в обитель Щегла. Просторная комната была в коем-то веке не захламлена – не иначе как его дримерша прибралась – лишь на люстре висели красные стринги, как дань уважения загадочному понятию о феншуе его предыдущей подопечной. Та считала, что это к удаче, и Мэй, проникшийся к ней как к соулмейту, сначала не стал возражать, а потом так и оставил эту странную традицию. Красноволосый шедро спал на широкой кровати, распластавшись между двумя дакимакурами, на одной из которых вполне ожидаемо была изображена Ника в миленьком неглиже, а вот на второй красовалось изображение Булки в одной из тех недвусмысленных поз. С учётом любви Щегла к излишней функциональности многих вещей – не исключено, что картинка на дакимакуре менялась по желанию обладателя, но чёрт возьми, Булка? Серьёзно? Впрочем, гораздо проще было сделать вид, что ты ничего не видел и просто потыкать Щегла в плечо. – Эй… Мэй… Он повернулся на бок, обхватив дакимакуру с Никой. Ты нервно цыкнул, и потыкал его в плечо ещё раз. С учётом того, что на нём был мягкий махровый халат, ты подумал, что в принципе тыкать его как антистрессовую подушечку даже приятно. После чего потыкал своего спящего зама ещё раз. – Чего тебе, пьяная златая рыбка? – пробормотал тот. – Сколько времени? – Скоро утро. Пойдём курить сигареты. Щегол приподнялся на локте и обернулся. – Ты серьёзно? – Давай, поднимайся, рабочий народ, – ответил ты. – Мне одному скучно туда идти. – Скажи честнее – тебе одному стрёмно туда идти, – скептически поправил тебя Мэй, нехотя поднимаясь с кровати и, почесывая зад, перемещаясь к стулу, где была свалена одежда. – Не моя идея была устроить курилку в катакомбах, – хмыкнул ты. Пока он собирался, ты в очередной раз отметил, как хорошо сложен твой зам. От того, чтобы попробовать счастья с ним, тебя, впрочем, отделяли лишь две вещи – Щегол был безнадежно занят его подопечной, а ты был занят своим безответным маразмом. Ну, с учётом дакимакуры с Булкой, – возможно три. В катакомбы вы спустились молча, ты лишь склянчил у Мэя сигу. Ты не особо-то и заметил, когда у вас с ним появилась эта “специализация” – ты замечательно крафтил пиво, а он превосходно крафтил сиги. Катакомбы представляли собой подземелье под твоим бунгало, хотя больше это было похоже на какую-то пещеру с там-сям валяющимися гигантскими камнями и ходами в разные стороны – ты не знал куда ведёт и половина из них. Щегол уселся на один из камней, подкурил свою сигарету и произнес: – Колись, что на этот раз. Уж побуду твоей психологиней, сегодня всё равно намечался день глитча. – Глитча? Да ну, –  ответил ты. – Мне казалось, он позже. – Я иногда слежу за дримерами около центра, и когда они начинают говорить о Хэллоуине, то могут назвать точную дату. Я отмечаю ее в календаре и собираюсь не вылазить в этот день из бунгало, чтобы не попасть в общую волну безумия. – А для меня это каждый цикл внезапность сраная, – вздохнул ты. – Интересно, что в этот раз вытворит Маоре. – Нуууу в прошлый раз это было хоть и слишком внезапно, но я совершенно не против, если эта халявная клининговая служба и выпечка под вечер случатся и в этом солнце, – усмехнулся красноволосый. – Булки у Булки вышли отменные. Не уходи от темы. – Я разбил контейнер с останками Эбби. Провисла неловкая пауза, Щегол затянулся сигаретой, выдохнул здоровое кольцо дыма и спросил: – Я надеюсь, ты починил его? Инжи расстроится. – Слегка. Не сильно-то и хотелось. – Чего ты так вообще реагируешь на эти останки? Ну реанимирует он её, и что с того? Каждый дрочит как хочет. Теперь уже была твоя очередь заполнять себя дымом, благо что зажигалка у тебя уже была своя. Сегодня сигарета пахла кофе. – Не помню, упоминал ли я, но я и Инженер из одного мира. И, собственно, с этой девкой у нас были некоторые разногласия, достаточные для того, чтобы желать друг другу смерти. – Неужели Инжи не поделили? – скептически вывел умозаключение твой зам. – Эу, Сяба, не дури. Ты же знаешь, что тебе ничего не светит хотя бы из-за того, что он все ещё человек, а ты шедромансер. Не наступай на мои грабли. – Мне уже плевать, – хмыкнул ты. – Ну ладно, теперь я хотя бы шарю в твоём нервяке, – он пожал плечами. – Не буду влезать в подробности. – И на том спасибо, – ты оперся спиной на каменистую стену. – Спасибо, что слушаешь. – Без б. Ты сидел на одном из камней и залипал на потрепанный и изрядно окисленный по краям кулончик-половинку. Когда-то ты в шутку создал эту вещицу, отдав вторую половинку подопечному. Надпись на целом кулончике гласила: "best bitches", а при рассоединении частей разбивалась на "be bitc" и "st hes", что лично ты находил весьма ироничным, интерпретируя эти обрывки как "be bitch" и "stay his". Особенно тебе доставляло осознавание того, что у чертова дримера второй кусок текста и хоть в чём-то он остаётся твоим. Ты окинул взглядом часть катакомб, где вы сидели, и в одной из арок ходов заметил что-то неладное. Там кто-то стоял, причем судя по всему давно, наблюдая за вами. Ты молча прикусил сигарету и потянулся рукой за спину, призывая полуторный меч. Ты делал это довольно редко, но то пятно на спине, позволявшее проворачивать этот фокус, уже не раз спасало твою задницу, когда ты оказывался безоружным. – Что там, Сяб? – спросил Мэй и посмотрел туда же, куда и ты. Силуэт исчез. – Какое-то дерьмовое предзнаменование, – выдохнул ты, закрыв глаза. Нужно бы проверить еще искровым зрением, мало ли тебе не показалось. А тебе, впрочем, действительно не показалось – за одной из стен ты отчетливо различил ядовито-зеленую искру, подсвечивавшую определенное количество материи как довольно высокую худощавую фигуру. Навскидку этот товарищ метр восемдесят был одет в какую-то балахонистую одежду, плащ, что ли. Руки субъекта искра подсвечивала гораздо слабее, значит с ними уже точно что-то не так. Ты завершил свой анализ на том моменте, когда увидел в его правой руке странный продолговатый предмет, похожий на стрелку часов. – Не сказал бы, что предзнаменование может быть настолько же осязаемо, как наш незванный гость, – хмыкнул Щегол. – Надо будет взять на заметку больше не ходить курить без, по крайней мере, магнума. – То есть ты тоже его видишь? – А то, – утвердительно ответил он. – Эй, конь в пальто, выходи, тебя заметили! Фигура вновь появилась в арке, но на свет выходить не спешила. – Я ищу материал для последнего эксперимента, и сегодня мне здесь делать нечего, – голос незнакомца был монотонным и хрипловатым. – Я вернусь позже. – Получишь только свежих маслин, – фыркнул ты, поднимая меч и направляя его в сторону звука. – Я не особо рад тем, кто приходит с этой стороны дома. – Иного я и не ожидал, – послышалось из темноты. – Еще раз скажу, что сегодня атаковать не намерен, это будет бессмысленно, поскольку есть тот, кто приведёт подмогу и силы станут не равны. – А я тоже вполне ясно изъясняюсь! – ты рванул вперёд, выводя руку для удара по ногам… Твой меч с лязгом и скрежетом был встречен той самой стрелкой. В рукояти, практически даже вместо оной, ядовито-зеленым горел похожий на двояковыпуклую линзу камень. В этом свете ты смутно разглядел исчерченное рубцами от язв сухое лицо незнакомца, и затем он нанес свой удар. – Зря, – сухо произнес он, когда ты едва-едва успел выставить блок и не получить стрелкой по лицу. Удар, ещё удар. Мечник из него был куда более способный, чем ты. Ты матеарилизовал свои ломаные крылья и отскочил назад. Крылья давно не были функциональными и просто покоились у тебя на спине как обрамление меча. Однако без их маневренности тебе казалось, что шансов у тебя будет куда меньше, и ты решил рискнуть. По крайней мере, их еще можно было использовать как щит. Ночной гость по инерции было почти вышел на свет, но спохватился и остался в тени, ты успел лишь увидеть ободранный рукав да черную кисть руки, державшей стрелку. – О нииичерта себе, пан, ну вы даёте! – услышал ты по-детски мальчишечий голос за свой спиной. – Не лезь пока что, Ян, рискуем задеть его, – устало осадил его более взрослый, низкий и тягучий голос. Ты обернулся. В катакомбы спускался Фансервис, и за ним, позевывая, шёл Тима со своим “Лучом добра” на плече. “Луч добра” все ещё выглядел как гигантский стилус и всё ещё мощи был убийственной – действовать Тимон наверняка не собирался, и явно шёл чисто морально попугать оппонента, зная, что спокойно может разнести тут пару стен. Ты повернулся обратно. Незнакомец исчез. – Утречка, ребят, – вздохнул ты, развоплощая крылья обратно. – Какими судьбами? – Щегол поднял по тревоге, – внеочередной раз зевнув, ответил Тима. – Что хоть нарабілася? – Незванный гость класса умертвий, – частично солгал ты. – Нужно будет совершить вылазку по подземелью на всякий случай. – Аааааа, а может завтра? – уныло протянул Фансервис. – Мы собирались на фэст сегодня. – Конечно, Ян, – поспешно ответил ты. – У нас же полно времени. Вернемся в бунгало? – Что вы там вообще рабiлi? – всё ещё не прекращая зевать, спросил Тима, пока вы поднимались по лестице обратно. – Снимали стресс, как и всегда, – хмыкнул ты. – Я сегодня говорил с той “невинно убиенной”, и мне было не ок. – Ооо, как она обошлась без воскрешения? – встрял Ян. – Вообще, так можно было? – Не знаю, надеюсь, что это просто агония, –  сухо ответил ты. – Уж раз сегодня день глитча, позволю себе покривляться… Ты на ходу придал себе внешность Эбби, с её длинными волосами и простеньким костюмом, и продолжил: – Я ведь такая бедная и несчастная. Фансервис прыснул, прикрыв улыбку ладошкой. Да, пожалуй, для полного компота тебе сейчас не хватало сисек, но тебе было плевать. Тебя понесло. – Мне все должны! И я палец о палец не ударю, чтобы научиться выживать в этом чертовом мире! Ведь есть же Владик, который души во мне не чает! Вы вышли из катакомб в коридор бунгало, ровно рядом с твоей комнатой. – И он никогда не догадается, что я всю свою жизнь его использовала! Рейдеры, сопровождавшие тебя и похихикивавшие над перфомансом, внезапно затихли. Ты повернул голову и увидел Кайдара, смотревшего на тебя в упор. Ты нервно сглотнул. –Нам нужно поговорить. С этими словами он зашёл в твою комнату. Ты виновато посмотрел на ребят и последовал за ним. – Влад, я… – Не стоит оправдываться, –  хмуро произнес он. – Я уже несколько ночей собираю тебе замену тела, поддерживаю твою жизнь, пока ты валяешься в коме, а, спрашивается, зачем? Ты вздохнул и прошёл к своей тахте, чтобы взгромоздиться на неё с ногами, привычно обхватив колени руками. – Затем что тешишь себя навязчивыми несбыточными мыслями, как и я, – вздохнул ты. Он принял тебя за Эбби. – К чему ты клонишь? Раскрыла свою лживую маску, так хотя бы сейчас не лги. – Посмотри на меня, – произнес ты, опуская ноги на пол. – Не заметил чёрных полос на моих плечах, так хоть сейчас посмотри. Ты развязал пояс на корсете, затем сняв его и оставшись по пояс нагим. И затем, в упор смотря на инженера, медленно начал перестраивать свою материю обратно. – Прости за всё это, прости, правда, я просто устал, – прошептал ты. – Она не заслуживает тебя, а меня ты не вспомнишь, ведь я и сам забыл, как я выглядел. – Чего… – Зато я хорошо помню, как я менялся здесь. Язвы и шрамы с лица вывел. Нравятся ниже тебя ростом – хорошо. Нравятся пухленькие – пожалуйста. И воспоминание своё последнее сохранил. Как лежал под завалом и подыхал, думая, как хорошо, наверное, всё-таки, быть ей, ведь к ней бы ты пришел… – Прекрати, что за хрень ты несёшь вообще? – Понимай, как хочешь, – ты перенесся к нему вплотную. – Возможно, у меня просто едет крыша. Дай мне хотя бы один день побыть ею. И ты поцеловал его. Ты не особо умел, поскольку никого не целовал раньше… А он укусил тебя за язык. – Прекрати. – Ты прав, это безумие, – вздохнул ты, развернувшись к нему спиной. – Это безумие. Оставь меня, я в очередной раз прорыдаюсь и приду в себя. Ответом тебе был лишь скрип закрывшейся за тобой двери. Ты вернулся к тахте и рухнул на нее лицом вниз, затем перекатившись на бок и обхватив руками колени. В дверь неуверенно постучали. Ты был уж слишком не в духе, чтобы идти открывать её, и поэтому просто проигнорировал звук. В дверь постучали снова. – Пан, как вы? Всё хорошо? Это определённо был Ян, и ты откровенно не понимал, откуда в нём столько оптимизма и желания беспокоиться за каждого в отряде. Ты решил всё же поднять свою бренную материю с тахты и подойти к двери. – Не сказал бы, – хмуро ответил ты, впуская его в комнату. – Я попытался немного облегчить то, что произошло, – оповестил тот, входя. – Не знаю, насколько это сработает, но я сказал Инженеру, что сегодня в Коге фестиваль Глитча, и многие в этот день сходят с ума и ведут себя идиотски или просто не как обычно. – Я не думаю, что он простит меня, – вздохнул ты. – Я задел кое-что, чего не стоило задевать. – Так скажите ему об этом! – Ян положил руку тебе на плечо. – Просто скажите, что перешли черту и признаёте это. Извинитесь, это не сложно… – Ты же прекрасно знаешь, что это сложно в частности для меня, – сухо ответил ты. – Я просто не знаю, что должен сказать. – То же, что уже сказали сейчас, пан. И хотя бы “прости”. Только не превращайте всё в шоу, как обычно. – Я же говорю, сложно-о, – взвыл ты. – Чтобы я что-то просто сделал? – Так и скажите, что вы струсили, пан, –  Ян прищурил свои и без того узкие глаза, из-за чего практически не было видно зрачков, но ты ощущал, что он смотрит на тебя осуждающе. – Я? Да ниразу! Вот сейчас, прямо сейчас пойду! Ты вышел из комнаты и бодрым шагом дошёл до мастерской, зависнув в дверном проеме. Да, Ян был как всегда прав, тебе страшно. Что ты собирался сказать-то вообще? Влад пока что не видел тебя, или делал вид, что не видел. Инженер был занят кропотливой работой – созданием боезапаса. Ты часто висел в мастерской, когда они с Кенни создавали всякую мелочь, вроде патронов или петард, тебе нравилось, как переплетаются частицы материи, обретая невероятную мощь. Ты подождал, пока он отвлечется, чтобы зачерпнуть еще материи из бачка, и нерешительно зашёл в мастерскую. – Прости, – выдавил из себя ты. Говорить стало сложно, словно горло пересохло. – За что? – так же сухо отозвался Кайдар. – Ты же вроде как пытался “открыть мне глаза”. – За то, что зашёл так далеко, прости, – ответил ты. – Пранк вышел из под контроля, я не хотел тебя ранить. – Ян тоже говорил что-то о вашем всемирном дне сумасшествия, – хмыкнул он. – В любом случае, если то было шуткой, то крайне неудачной. – Я… Я признаю, – ты вздохнул и создал на столе две банки вишнёвого пива. – Мир? – Ты серьёзно собираешься купить моё доверие за пиво? – он поднял на тебя взгляд. – Это всё, что я умею, – сконфуженно пробормотал ты. – Вот такая я бездарность. – Учись, – он перестроил материю одной из банок, превратив её в стеклянную бутылку, точную копию тех, что уже батареей стояли у стены мастерской, разве что не пустую. – Буду, сенсей, – ты на серьезных щах сложил руки как буддистский монах и отвесил небольшой поклон. Инженер едва заметно улыбнулся. – Так вперёд. – Это будет плохое вино, – сейчас ты говорил абсолютную правду, потому что это не было твоей специализацией. – Надо же с чего-то начинать, – он взял свою бутылку и откупорил её, затем сделав глоток. – Ты прав, – ты попробовал пересоздать свою банку, но выходила херня, ты слабо представлял, что именно он создаёт внутри сосуда. Он накрыл твою руку своей, создав из банки бутылку с красноватой жидкостью внутри. – Во имя вашего дня придурошных, – ответил он на твой безмолвный вопрос. – Или ты о другой форме бутылки? – И о ней тоже, – ошарашенно пробормотал ты. – Ты же хотел вино, – он пожал плечами. – А у меня амасек. – Спасибо… Он направился к выходу из мастерской и, будто нехотя, произнёс: – Почему-то всё всегда оборачивается так, что я не могу долго на тебя злиться. Пойдём. Не хочу сейчас пить в мастерской. Ты подхватил свою бутылку и последовал за ним. Вино было определённо хорошим, ты успел заценить его еще до того, как вы вернулись в твою комнату. Внутри становилось тепло, будто бы в тебе взошло солнце, а на губах оставался терпкий привкус. В комнате Влад снял очки, служившие ему каким-то бесполезным обручем большую часть времени и положил их на тумбочку у стены. Ты же скинул сапоги и устроился на тахте в обнимку с бутылкой. Инженер попытался убрать мешавшую чёлку, запустив пальцы в волосы и зачесав её назад. Чёлка, впрочем, была против, и часть её упала обратно. Он негодующе цокнул, и затем обратился к тебе: – И долго у вас длится это сумасшествие? – На усмотрение каждого в отдельности, – ты пожал плечами. – Я просто хотел… А впрочем, не важно. Теперь я знаю, что это была плохая идея. – Хотел что? – ожидаемо переспросил Кайдар. – Сказать, что из своей настоящей жизни я хорошо помню лишь тебя, Влад, – вздохнул ты и отхлебнул из бутылки ещё немного. Вино приятно ударило в голову. – Возможно, у меня правда едет крыша. Инженер молча сделал еще один глоток из своей бутылки. – Не отрицаю, что ты можешь и не помнить меня, я ведь пришлый и держался в стороне. – Халген? Ты правда Халген? – В яблочко, – нехотя ответил ты, болтая ногами – когда-то ты специально сделал тахту высокой, чтобы твои ноги не доставали пола, когда ты сидишь на краю. – Не думал, что увижу тебя вновь, – он подсел к тебе на тахту. – Пришлых и правда не считают в семье, как пришли, так и ушли. – Хах, я так и знал. Влад подогнул одну ногу и посмотрел на тебя в упор. – Но возраст ты себе сурово срезал, ага. – Могу себе позволить, – фыркнул ты. – Кстати, ботинки сними, на моей тахте не сидят в обуви. – И насколько же у тебя уже съехала крыша? – спросил инженер, но твоей просьбе все же внял и снял свои ботинки. – Ууу, не будем об этом, – тебе не хотелось наступать сейчас на сегодняшние же грабли, ведь в подпитии и вновь был на грани того, чтобы начать приставать к подопечному. – Лучше расскажи, сколько лет прошло с моего исчезновения и как у вас там. – Лет пять, наверное, – Влад на мгновение задумался. – Мне было семнадцать, да, точно, пять лет. “И я поуши втрескался в тебя, когда тебе было 15, а мне 35, – подумал ты. – Вот я старый педофил, растлитель малолетних.” Вслух же ты просто посетовал на то, что на самом деле тебе оказалось совсем даже не полтос, а жалких 42. – Нуу ты не выглядишь старым, – хмыкнул Кайдар. – Даже младше меня. – Шадо творит чудеса, – хохотнул ты. – А ты бы предпочел видеть меня выглядящим на мой реальный возраст? – Как тебе удобней, я же не говорил, что я возражаю. – В таком случае мне удобнее так, – ты вновь отхлебнул из бутылки, с досадой отмечая, что уже осталась лишь половина. – Не хочу чувствовать нашу разницу. Так что там по миру? – Ничего особо нового, – он пожал плечами. – Разве что мы нашли новые земли, пригодные для культивации, и попробовали посадить сохранившиеся семена. Получается пока что не очень, нооо у меня теперь есть маленькая кривая яблоня. Мы надеемся, что она доживет до того, чтобы принести нам плоды. – Это так здорово! Во всяком случае, многим лучше, чем рисковать жизнью в поисках чего-то в катакомбах, – ответил ты, отмечая, что от упоминания катакомб по твоим рукам пробежали мурашки. – Численность жестянщиков, впрочем, не растёт, многих косит болезнь, но мать ещё держится. – Мировая женщина, – ты решил оставить хотя бы половину бутылки на потом и перенёс бутылку на тумбочку, поставив ее рядом с бутылкой амасека. – Рад слышать, что с ней всё хорошо… – Женщина, с которой ты пришёл в семью, умерла год назад от болезни, – продолжил инженер, и тебе стало как-то не по себе, даже если ты практически не помнил её, ту, что вырастила тебя в том мире, полном лишений и отчаяния. Ты не знал, что сказать, и просто рухнул спиной на тахту, затем потянув за собой и Кайдара. Ты прижался к его плечу, уже не думая о последствиях. – Там всё ещё страшно жить, верно? – Не знаю, я уже, кажется, привык, – хмыкнул Влад. – Хотя да, в Шадо действительно куда спокойнее, соглашусь. – Расскажи ещё что-нибудь, – попросил ты, параллельно чувствуя, что лёг абсолютно зря, и теперь алкоголь ударил по твоей бессоннице, деактивируя её, и практически заставляя тебя зевать. – Окей. Ты впрочем, слушал не очень долго: тебя хорошечно развезло, и, лежа на мягком пледе с плечом Влада вместо подушки, ты довольно быстро уснул с мыслью, что даже несмотря на поганое утро, этот день Глитча был лучшим из прожитых тобой здесь. – Ты ничего не смыслишь в суккубах. Ты вскинул бровь. Обычно Инженеру было похрен на предметы интерьера в твоей комнате. Сейчас же вы оба уставились на плакат, висевший у тебя на шкафу для отвода глаз. На плакате же была изображена миленькая голубоглазая брюнетка в в облегающих брючках и корсете, с длинным хвостом и крыльями, изображавшими тающее васильковое мороженое и посыпанными лепестками васильков. На голове её была пара вафельных рожек типичной для демона формы. Изображена она была в довольно невинной позе, даже если учитывать наличие ножа в её ручках. – Что именно ты имеешь в виду? – Ну, суккубы себя так не ведут. – А как? Ты решительно не въезжал, почему он решил, что это именно суккуба, но всё же тебе было довольно интересно, что будет дальше. Инженер наспех создал ободок с рожками, после чего нацепил его на голову и подошёл к тахте, где ты, собственно, и сидел. – Вот ты лежишь, пыришь в потолок, – издалека начал он. – Она вальяжно заходит в комнату, подходит к тебе, закидывает колено на кровать... И тут он закинул колено на кровать, рядом с тобой. Твоя искра ёкнула. – Потом наклоняется над тобой... Он наклонился, а ты рухнул на тахту как сидел, спиной назад. И он наклонился ещё ближе. Ты смотрел в его серо-голубые глаза, что сейчас смотрели на тебя с каким-то ехидным прищуром, и тебе становилось жарко. – И кусает тебя в шею. На этом моменте тебя пробирает на хи-хи, и ты нервно смеёшься, а всё вокруг погружается во мрак. – Халген? Халген, мать твою! Кто-то трясёт тебя за плечи, так, что, кажется, твоя башка мотыляется взад-вперёд. – Халген, ты вообще слышишь меня? Ты открываешь глаза. В комнату сквозь плотную занавесь всё ещё пытаются продираться лучи алого солнца. Ты всё ещё нервно смеёшься. Кайдар трясёт тебя за плечи, словно произошло нечто реально дикое или ты почти умер. Вы пару минут смотрите друг другу в глаза, и затем ты не находишь более умной мысли чем ляпнуть: – Это ты ничего не смыслишь в суккубах. По крайней мере, из тебя вышел бы хорошенький инкуб, но никак не... – Да ну тебя к чёрту, Халген, – он спрыгивает с тахты, немного возится, обуваясь, и, перед тем как захлопнуть за собой дверь, бросает: –  Проспись.