TYLD

Первое, что ты помнишь – ты не робот. Второе – что ты очень важна этому человеку. Третье – колба в твоем животе это самое ценное, что есть у тебя. Ты не робот, потому что тебе не нужно питание ни от сети, ни от чего-либо еще. Только вот пользы от этого тебе никакой. Ты бесцельно слоняешься по комнате, лишь изредка покидая её, заходя в другие комнаты дома. За пределы дома тебя не выпускают вовсе. К тебе часто заходит один человек, будто по списку, быстро, задает одни и те же вопросы каждый день. Он явно волнуется. Вол-ну-ет-ся? Слово тебе знакомо, но чувство ты уже не помнишь. Потом он садится рядом с тобой, проверяет твои шарниры и гладит по голове. Он всегда так быстро уходит, и ты всегда слышишь, как тяжело он дышит, когда за ним закрывается дверь. Он не может выпустить тебя, потому что ты не отсюда. Тебя вообще не должно здесь быть, ты слышала недовольный голос второго человека. Он вообще часто кричит о том, что это безумие и твой человек страдает некрофилией. Но ты все равно ничего не можешь с этим сделать, ты ничего не помнишь и продолжаешь забывать. В этот раз твой человек заходит в комнату не по графику, словно украдкой. – Прости, я не могу так больше, Эбби. Он садится рядом с тобой на диван и, вздохнув, продолжает: – Я не могу продолжать держать тебя запертой здесь, в машине, и видеть твое ещё живое спящее тело в нашем мире. Я не могу так дальше, Литейка. Не могу смотреть, как ты продолжаешь терять память и все равно медленно угасаешь. Я не знаю, что мне делать. Я должен убить тебя своими руками, так или иначе, и этого я тоже не могу сделать. Ты непонимающе смотришь на него своим немигающим взглядом. – Даже если я попрошу воскресить тебя здесь, вернуть твою память хотя бы здесь, я убью тебя настоящую! – Убей, – твой механический, отдающий железом, голос звучит безразлично и сухо. – Насовсем убей. Теперь уже он смотрит на тебя так, как будто ты сказала что-то ужасное. – Не стоит оставлять меня, если я причиняю тебе боль. Я не хочу. – Если это твое желание...– он вздрагивает и затем крепко обнимает тебя. Ты чувствуешь, как он щелкает какими-то тумблерами на твоей спине, а затем касается своими губами твоих, будто целуя. Твои глаза начинают тускнеть, а жидкость в твоем животе – распадаться на мелкие искры, исчезая. Вскоре ты уже вообще перестаешь что-либо чувствовать, обретая покой. – Влад, я не помню, куда ты дел... Сабишии замер, оборвав вопрос на половине. В то, что открылось его глазам, верить абсолютно не хотелось. Влад и Эбби, а точнее, то, что от Эбби осталось, сидели на диване в их, рейдерском, невзрачном логове. Немигающие голубые глаза робота уже относительно привычно освещали комнату, а Кайдар... Сабиш сглотнул. Как же хотелось сейчас оказаться на месте треклятого робота! Кайдар целовал ее, едва касаясь губами холодного серого металла, и легко приобнимал за плечи. – Да ну тебя нахрен, Влад. Почему чертов робот, с её оргстеклянным брюхом и рыбьими глазенками! Сабишии быстрыми, широкими шагами отмерил коридор и вышел на улицу, затем в бессилии оперевшись на дверь спиной и съехав вниз, на бетонную ступеньку. "Нет, плакать нельзя, ты же уже большой мальчик, тебе уже за полтос перевалило, а большие мальчики не плачут". Дрожащими пальцами Сабиш достает из кармана рубашки винстон, оставленный на случай ядерного пиздеца, и подкуривает. Он взбесится, когда найдет его здесь. Влад не заставляет себя ждать, Сабиш узнал бы этот строевой шаг из тысячи. Стучит в дверь, знает, что дверь изнутри открывается от себя и сейчас вряд ли поддастся ввиду наличия бордового "кирпича". – Что случилось? Сабишу хочется смеяться, горько и въедливо. – Ничего. – Ты бы не курил. Повисает недолгая пауза, и затем Кайдар добавляет: – Мне казалось, что я извел всю эту дрянь в этой квартире. Курить вредно, Сабиш. – Сходить с ума вредно, – едко отбрехивается тот и продолжает игру в молчанку, наблюдаяя, как тлеет сигарета, распускаясь тонкими нитями дыма. Если сдавить сейчас фильтр, раздавив капсулу, будет еще и сносно пахнуть. Но почему-то не хочется. – Да сходи ты уже к консулу, придурок. Воскреси эту чертову Эбби, раз уж так вцепился в неё, и всё, совет вам да любовь! Сабиш говорит это зло, ощущая, как его начинает уже потряхивать, как в ознобе. – Ты сам прекрасно знаешь, чем нам, а в частности тебе, это грозит, –флегматично хмыкнул Влад за дверью. – Я помню, что ты приволок её сюда из владений Всепрощения, и мне уже плевать, что я получу за это сполна, если Проклятье прознает. Просто за то, что ответственнен за тебя здесь и допустил, – фыркает Сабиш. – Веришь? – Все равно это не выход. Уже не выход. Твоё "воскрешение" просто добило бы её в настоящем мире, так или иначе. И я бы свихнулся в разы быстрее, если бы она осталась лишь здесь. – Поэтому гораздо веселее онанировать на робота, да? Знаешь, Влад, я не хотел бы закончить, как она. Даже при наличии безотказного тебя в подарок. – Поэтому ты закончишь иначе. Возле одного из кривых перил импровизированного крыльца появился незнакомец, замотанный в шарф и какие-то тряпки. На его боку висела странно шевелящаяся сумка, а руки были неестественно черными, что говорило о совсем недавнем их отсутствии. Сигарета выпадает из пальцев Сабиша, и он недоуменно спрашивает: – Ты ещё что за хрен? – Не важно, друг мой, не важно... Важно лишь то, что скоро ты избавишься от своего бремени. Сабишу начинало казаться, что он уже видел этого шедро ранее, из-за чего его слова сейчас несколько пугали, и глава рейдеров уже подумывал пойти на попятную. Сам по себе незнакомец не выглядел внушительным, скорее даже весьма потрёпанным и жалким, но вот его атмосфера… Атмосфера была до одури жуткой. Сабиш поднялся на ноги, чтобы затем спешно ретироваться внутрь, к дорогому ему механофилу... Но не успел. – Сабиш, что у тебя там? Щелкнули ногти о хитин пуговицы, и сумка раскрылась, являя наружу что-то, что Сабиш разглядеть не успел – настолько быстро оно впилось в его лицо. Ответом Кайдару послужил крик. Влад с силой толкнул дверь, тем самым заставив ослепленного Сабиша податься вперед и рухнуть прямо в объятья незнакомца. – Благодарю за то, что упростили мне задачу. А теперь прощайте. – Стой, сука, мы своих врагу не отдаем! – выпалил Влад, рванувшись вперед, но успел ухватить лишь воздух – незнакомец исчез, прибрав с собой и недалёкого проводника. Голова Сабиша страшно гудела, а лицо, казалось бы, горело огнем. Начав его ощупывать, он с ужасом обнаружил на нем какие-то выросты, пришедшие в движение, когда он попытался открыть глаза. Глаз, кстати, на ощупь обнаружить так и не удалось, зато прикосновение к тому, что было между выростами, причинило неимоверную боль. Зрение явно снизилось, хотя Сабиш предпочел списать это на гудящую голову. – О, с возвращением в наш мир, Авель, – послышался знакомый голос. – Надеюсь, я правильно прочитал твое имя на той плите. "Какого хрена?!" – хотел было выпалить Сабиш, но не смог –  рот отказывался слушаться. – Да, это верно, –  ответили за него. – Надеюсь, тебе нравится это тело, – хмыкнул незнакомец, подходя и помогая подняться на ноги. – Выпей. Сабиш почувствовал, как проглатывает какое-то лекарство... А затем наступила темнота.