Семейный поворот/ Turnabout Family

Лето 1992 года. Под окнами белокаменного трёхэтажного здания родильного дома прогуливается сутулый мужик, чьё лицо покрыла негустая щетина. Одет он совершенно не по погоде: серый пуховик, тёмно-синяя шерстяная шапка, штаны с начёсом, и довершают портрет носки с сандалиями. Из-под шапки выглядывают неухоженные пряди довольно необычной формы: колючие, словно ежиные иголки, они разбегаются кто куда. Это Брэдфорд Райт, простой сварщик, который старался хоть как-то сводить концы с концами. Все кровные пришлось потратить на пианино, ведь великие эксперты в лице подружек жены заявили, что плоду для благотворного развития нужно слушать классическую музыку. Поначалу Брэд очень и очень скептически отнёсся к этой затее, однако со временем втянулся и был непрочь сбацать что-нибудь эдакое после тяжёлого рабочего дня. Временами он даже подумывал, что можно и устроиться пианистом где-нибудь в качестве подработки: как никак, в семье скоро появится лишний рот. Более того, этот лишний рот уже вовсю появлялся. В палате номер 7 в поте лица тужилась прелестная блондинка, ответственная и мудрая не по годам Ольви Райт, в девичестве Беттер. — Аааааа…фффф…фухххх…фух, фух… АААА! — Хорошо, хорошо, тужьтесь, тужьтесь. Вот уже плечики показались. Всё у нас хорошо… — Ааааа… Как… Рррр… БрэдГдеТебяЧертиНосят?! — Да здесь я, здесь, — слышится из-под окон совершенно спокойный тон будущего отца. — А чё не в палате, аАааааАааАААааа?!!! — Я ж тебе говорил, у меня это… Психика слабая. — Протестую! Нормальная у тебя психика, ты меня са-а-АААм меня на «Резню бензопилой 2» на свидание… Фух… Водил туда. — Да это другое, тебе не понять… — Конечно, я… УУУУФ…я же дура! — Не кричи, Ольви, детка, а то малыш вырастет крикливый… — Я должнаАааа кричать… Я… Фух, рожаю тут я… Фух… Хуххх… вообще-то говоря… — У Вас отлично получается, — успокаивает акушер роженицу, — вот, уже почти мы и вылезли, только ноженьки остались. Давайте, ещё разок напрягитесь. Вот вы когда с мужем спорите, у Вас так складно выходит. — Хорошо…фррр… Брэд, быстро разозли меня! — А? Да зачем, тебе гнев вообще не к лицу. — Брэд, ты хочешь вообще, чтоб наш сын поскорее родился? –… Ну… — АааааАаааа… Что значит, «…НУ…»?!!! Ах, аах, ААААаааАаа… Ты что, нашего ребёнка УЖЕ не любишь?!!! ТвАааАаааАарь, паскуда, урррррод, домой придёшь, я тебя… А.А…Я тебя-ааааааа… — Уааааааа…уаааа! — Поздравляю! С рождением! Вы героиня, молодец, — пожимает врач мамаше руку. — Фух…фух… Уффф… Сынуля… Дайте мне его… Подержать… Ой, глазоньки прям мамины, да, мой хорошенький, дя? И носик тоже мамочкин, дя, дя, мой заяц? А ротик папкин, дя?.. Брэд, дуй в палату, хоть погляди на ребёнка! — Иду, иду. Щас поднимусь. — Ну-ка, мама, давайте, пока папа поднимается, мы — чик! — вот, разрежем пуповинку, и обследуем вашего малыша. Наконец Ольви может вздохнуть с облегчением. Хоть Брэдфорд периодически и оказывал поддержку беременной жене, но ключевое слово здесь «периодически». Понятное дело, что он постоянно на работе и приходит никакой, но к будущему ребёнку он, по её мнению, будто относился как к чужому. Вот только от подруг и получай помощь да советы. Но, к чести главы семьи, всё, что он ни делал для жены, делал на совесть. Как уже раньше говорилось, ради малыша он научился играть на фортепиано; нехотя, в ночи бегал по захудалым рынкам в поисках арбуза, мёда и корюшки; чтобы не покупать кроватку, во время обеденных перерывов сам её сварил из металлолома. В общем, мужик надёжный, только надо пинка давать. — А вот и я. Где наш карапузыч? — заявляется, наконец, папаша в палату. — Какой же медленный… Вот, наш Эйвори уже у доктора на осмотре, — отвечает мама. — Эйвори? — удивляется Брэд. — Ну да, а что? Назовём его в честь моего дедушки. Эйвори Тинкс Райт. По-моему, звучит. — Ну не знаю… Хрень какая-то. — Сам ты хрень! Я бы на тебя посмотрела, хрень или не хрень в муках рожать! Кто рожал, тот и называет! — Ладно, ладно, не спорю с Вами, мадемуазель, — саркастично кланяется мужик и идёт к доктору, — ну чё, может дадите папке подержать мелкого? — … А? Что? Да-да… — как-то вяло отвечает доктор, но передаёт мальчика в руки Брэду. — Ооо… Рот мой… Корень жизни тоже в нашу породу… Слушай, док, а чё он такой бледный? У нас в роду вампиров не было, вроде… Ольви, твоя кровь? — Ха-ха! Смешно! — язвительно возражает мать, но вдруг приходит осознание, — Как бледный? Я его только держала, у него щёчки были румяные. — Да и вообще, я думал, новорожденные больше орут, а он прям тихий такой… — подмечает папаша. И правда: Эйвори Тинкс после рождения был довольно молчалив. — Эх… Об этом я и не хотел Вам говорить, родители, но придётся… — вздыхает доктор, — вес и рост у мальчика в норме, но похоже, что у него не до конца раскрылись лёгкие. Нужно срочно оперировать или… Или Вам придётся попрощаться с сыном. Мать с отцом, переглянувшись, застывают в шоке. На, казалось бы, вечно недовольном лице Ольви, стекает скупая женская слеза. — К…как попрощаться? Я не могу прощаться, мне нельзя прощаться, я…я мать! Я не для того его в муках рожала, чтобы прощаться со своим малышом! Брэд, осёл, чё ты встал, глаза вылупил?! Давай, сделай что-нибудь!!! — А чё я сделаю-то? Я ж ему в лёгкие не залезу. — Залезь! Раскрой сыну лёгкие!!! — Хм… Есть идея. Док, дай-ка его сюда. — Ты что, реально решил распороть ребёнка?! Брэд, отдай Эйвори назад! — Тише, тише, зая, всё под контролем. От-так, хорошо. Сопит ещё немного, тяжело так… Ничего, сейчас споёшь с папкой дуэтом, да? — Ты что задумал?.. Папа начинает качать малыша на руках и напевает: 🎵На дворе зарница, Прилетела птица… Птица Фе-еникс В гнезде. Пламенные крылья В сказке или были Озаря-яют нас Везде. В гнёздышке ночует, А как горе чует, Сразу мчи-ится К нам в путь.🎵 — У-у-у… У-ааааа… — Правильно, малыш, да, 🎵Под крылом леса́, А с нею чудеса, Чтоб ты мог Скорей У…снуууууууть…🎵 — Уааааааа! — Пожалуйста. Бледность как рукой сняло. — Ах ты… Ах ты… Ну, Брэд, ты… Мой герой. Давай мамочке малыша, — и отец передаёт своей супруге спасённую кроху. — Эм… Извините, что вмешиваюсь… А… Как? — диву даётся врач, — Не поймите неправильно, но никогда такого прежде не видел. — Видимо, Ваш диагноз просто был не так серьёзен, как вы его поставили, — уверенно отвечает Райт Старший, — Эту колыбельную я часто пел ему, когда тот был ещё в утробе. Да, конечно, тут пианино не было, но похоже, мой маленький «феникс» запомнил тембр папки, хех. — Феникс… А ведь он, действительно, сейчас как возродился из пепла! Феникс Райт, как? По-моему, очень лаконичное имя, — радуется Ольви. — Погоди, зай, а что же насчёт Эйвори?.. — Вечно ты меня не слушаешь, идиот! Я сказала, кто рожал, тот и называет! Да, мой Феникс… Мой Фенечка… Фенюся… Так, тем летним днём, в палате номер 7 родильного дома №2 на свет появился новый малыш, Феникс Райт, рост 51 см, вес 2,470 кг, пол М.