Красная роза на окровавленном блюдце

Когда он впервые встретил его, внутри него затеплилось невиданное, до этого момента, чувство, что скользким змеем проникло в его сердце и отравило его болезненным и очень мучительным ядом, который заставлял его испытывать жгучую агонию, когда он находился не рядом с ним. Когда он впервые посмотрел в его голубые глаза, внутри него словно что-то щёлкнуло. Так хотелось смотреть в эти два аквамарина целую вечность. Когда он впервые увидел его пухловатые и слегка искусанные губки, внутри него забурлил настоящий гейзер из самых тёмных желаний вперемешку со звериными чувствами. И этот гейзер был готов прорваться в любую секунду, обжигая собой объект его страстных мыслей. Когда он впервые прикоснулся к его горячей и столь влажной коже. Когда он впервые заметил пульсирующую артерию на его мягкой и соблазнительной шейке, внутри него пробудилось настоящее животное, которое ему так долго удавалось сдерживать. Ему захотелось ощутить его обжигающее нутро, захотелось испробовать на вкус сладкую и такую молодую кожу, захотелось испиться его опьяняющей кровью и заесть всё это мягкой плотью. Он нервно водил языком по своим зубам, очерчивая контур каждого из них, когда один из старших сыновей его заклятого друга находился рядом с ним. Так хотелось затащить его тушку куда-нибудь в тёмный проулок, спрятать в заброшенном доме и медленно наслаждаться им, искусственно поддерживая слабый фитиль жизни угасающей свечи. Больной психопат. Нелюдь. Чудовище. Урод. Он знает и нисколько не расстроен по этому поводу. Внутренний хищник Рейха решил поохотиться и вот он уже выбрал себе добычу. Молодое тело России. Такой вкусный, пока молодой. Да, он каннибал. Третий не ест животных, ведь он то, что ест на завтрак, обед или ужин. И ему явно не хочется быть скотом или безмозглой курицей. Когда его внутренний зверь уже был готов совершить смертоносный прыжок, Рейх на миг остановился и задумался. Чёртова холодная змея продолжала сжимать его сердце и остервенело жалить своими ядовитыми клыками, отравляя ядом. Стоит ему посмотреть на то, как задумчивый русский, сам того не замечая, откусывает зубами тонкую кожицу на своих губах, оставляя на её месте кровавую ранку. Стоит посмотреть на то, как парнишка тут же прикусывает свои губы, выдавливая с них ещё больше крови, а после слизывает её. Стоит ему увидеть его молодые, белые зубки... — Почему вы всё время на меня так смотрите? — злобно нахмурив свои белесые брови, возмущённо спрашивает Россия, скрестив свои руки у себя на груди. Уже в третий раз за сегодня он ловит на себе пристальный взгляд иностранного гостя, который стал довольно приезжать к его отцу. Из-за него так много проблем. Отцу даже пришлось поделить территорию Польши с этим "добрым" господином, дабы жить в мире и благополучии. Но разве для того, чтобы дружить с одним, нужно разрывать на две части второго? — Можит ти мне нравишшшся, — с акцентом отвечает немец, а после широко улыбается, обнажая свои белоснежные и очень ровные зубы. Отложив газету в строну, он горделиво выпрямляется в спине и кладёт ногу на ногу, устремляя свои холодные глаза прямо на замешкавшегося русского, — И я хотел познакомиться с тобой очень близко, — делая небольшие паузы между словами, продолжает нацист. Он начинает медленно опускать взгляд всё ниже и ниже, откровенно рассматривая мальчишку. Про себя он уже давно подметил его худобу и соблазнительные изгибы тела. Интересно, а насколько сильно он сможет выгнуться в постели? А если его укусить во время секса? — Хм, — скептически хмыкает Росс, с недоверием смотря на гостя, — В каком смысле нравлюсь? На это нацист лишь довольно прикрывает глаза и начинает тихо смеяться. Такой наивный. — Вот скажу всё отцу и больше вы меня никогда не увидите. В принципе больше никого не увидите. Уже развернувшись и собравшись уходить, Россия широко распахивает голубые глаза, стоит ему почувствовать сильную руку на своём запястье. — Тогда я увезу тибя к себе на территория, — его тёмно-синие глаза хищно сужаются. Капкан захлопнулся, но только вот охотник пока не знает, что будет делать со своей добычей. — Интересно... И как же вы это сделаете? — довольно ухмыляется Россия. Эта бесячая улыбка на его лице. Он ещё не представляет как сильно влип. Русский с силой дёргает руку, желая вырвать её из крепкой хватки немца, но тот лишь сильнее сжимает пальцы на его запястье. Его выражение лица тут же меняется. Чёрт, затянувшиеся ранки на его губах вновь рвутся, выпуская алые капельки крови, — Отец не простит этого... — мямлит он, со страхом смотря в бездонные очи жуткого гостя, в которых сейчас горел адский огонь. — Как будет по вашему? Хм... — Третий задумчиво чешет подбородок двумя пальцами, вспоминая чуждый ему язык, — Вспомнил. На твоего отца мне всё равно. Хочу попробовать тебя, — шепчет он наклоняясь к русскому мальчишке, желая слизать с его губ подступившую кровь. Но России удаётся вырваться из его крепкой хватки и отойти на несколько шагов назад. Нахмурившись, он показывает ему неприличный жест руками, а после быстро выбегает из гостиной. Ухмыльнувшись, Третий вновь возвращается к креслу с незаконченной газетой. *** Скрип полов, тяжёлые шаги, сбивчивое дыхание. Пламя на свечах взволнованно дёргается, будто бы остерегаясь вошедшего. Слабо освещённая комната была не богата на окружающий интерьер: не больших размеров дубовый стол прямоугольной формы, стоявший прямо посередине помещения, два стула по две стороны от того самого стола, шкафы с отваливающимися дверцами, духовка, холодильник и тумбочка с разложенными на ней кухонными приборами. Наточенные ножи от больших и до маленьких, тесак и вилки лежали на белой скатерти. Бросив окровавленный труп на стол, Рейх тяжело выдыхает, вытирая проступивший пот со лба. «Тяжёлый». Мысленно произносит он, осматривая свою жертву. Белые волосы парня теперь навсегда окрасились алым цветом, его кожа больше никогда не будет тёплой, а голубые глаза навсегда будут закрытыми. Третий недовольно осматривает глубокий порез на горле с запёкшейся по краям кровью и недовольно цокает. Шея испорчена. Не до конца спустил кровь и теперь она проявит себя при готовке, а сваренную кровь не особо любит на вкус. Взяв с тумбочки подготовленный нож, Рейх начинает исследовать им хладное тело несчастного, подмечая самые мясные участки. Рука неприятно ныла. Этот гадёныш успел цапнуть его, пока он пытался придушить его. Его зубы глубоко проникли прямо в плоть немца и чуть не оторвали от него приличный кусок. Не смертельно, но теперь явно стоит ждать загноения раны. Вон, кожа вокруг укуса покраснела и начала опухать. Завтра под ней будет скапливаться зеленоватый гной. Надавив кончиком лезвия чуть выше грудной клетки, он начинает проникать всё глубже под кожу и жировые складки. Из надреза тут же стекает несколько капель крови, что алыми струйками направляется вниз, окрашивая молочную кожу красными полосами. Схватив пальцами край срезанной кожи и слегка натянув его, обнажая оголёные мышцы, немец тут же входит туда лезвием поменьше и начинает делать быстрое движение рукой вперёд и назад, отделая ножом шкуру от мяса. На столе и вокруг него тут же образовалась кровавая лужа. Продолжая освежёвывать тело, Рейх стал постепенно погружаться в свои мысли и всё чаще и чаще думать о виновнике сегодняшнего торжества. Он вскоре действительно напал на СССР, нарушив все пакты и соглашения. И он действительно выкрал Россию прямо из под носа Союза, увезя на свою территорию. О, бедный маленький Россия. Как он плакал тогда, как скучал по дому, как вздрагивал всякий раз, когда видел Третьего с лезвиями в руках. Именно тогда он узнал о самой страшной тайне немца — он предпочитает есть человеческую плоть. И его он привёз сюда для этого. И приглянулся он ему ещё во время их первой встречи. У Рейха были очень извращенные планы на русского. Он очень хотел попробовать его всего, но и в тоже время желал о том, чтобы тот прожил с ним чуть дольше, чем остальные жертвы. Нацист был уверен в том, что Росс безумно вкусный и он хотел растянуть этот деликатес. Отрезать от него по кусочкам и тут же зашивать раны, чтобы его маленький ягнёнок не умер и не затух раньше времени. Хотел всё сделать именно так, но его дерзкий взгляд, острые зубки и непокорный характер останавливали его. Бедный маленький Росс... Проведя пальцами по холодному металлу и взяв в руки понравившийся тесак, Рейх берёт тонкую кисть беловолосого парня в свою ладонь и кладёт на деревянную поверхность. Замахивается холодным лезвием над своей головой, а после со всей силой опускает вниз, входя им прямо в остывшую плоть и твёрдую кость, которая тут же разрубается на две части. Слышится хруст и чавкающий звук. Ещё замах. И вот отрубленная кисть летит в испачканное кровью ведро. Он вспомнил, как впервые поцеловал его. Россия, от нервов, буквально обглодал свою нижнюю губу, оставив на её месте лишь кровавое месиво. Так вкусно и возбуждающе. Сев рядом с заплаканным парнем, немец начал аккуратно оглаживать его белые волосы, убирая непослушные прядки за его ушко, а после, пододвинувшись к нему ещё ближе, он легонько прикоснулся к его губам своими, постепенно наращивая напор, вкушая его тёплую кровь. И вправду вкусный. Найдя нужные ёмкости для готовки, Третий вновь возвращается к разделанному телу, что красивой мозаикой лежало у него на столе. Отрезанная голова с окровавленными волосами, которые когда то были белее самого чистого снега, лежала на самом почётном месте и смотрела на него своими мёртвыми глазами. Тут немец замечает знакомое отражение на лезвии своего ножа. Обернувшись, он по нежному улыбается своему любимому, чьи голубые глаза пробудили в нём тёплые чувства и отравили его сердце любовью и жгучей страстью. Усевшись на стуле и поджав к себе одну ногу, Россия аккуратно проводит указательным пальцем по кровавой луже, а после суёт его себе в рот, в блаженстве прикрывая глаза. Почувствовав на себе пристальный взгляд, русский игриво приоткрывает один глаз и устремляет его на нациста. По доброму улыбается, обнажая восемь острых резцов, которые он сам себе сделал, спилив свои зубы сначала в острые треугольники, а после нарастив на них твёрдые импланты. На его левой руке блестел железный браслет, имитирующий собой скелет медвежьей лапы с острыми когтями на концах. Он очень любил оставлять на телах своих жертв глубокие порезы, что всегда были похожи на следы дикого зверя. — Я ещё не приготовил, — уже на своём языке говорит Третий,ставя большую кастрюлю на плиту. — Знаю, — ещё шире улыбается Россия, устремляя на него свой безумный взгляд. Его голубые глаза. Не зря он в них утонул, — Но вкус свежей крови тоже приятен для меня. Помнишь, как впервые накормил меня ей. Конечно помнит. Третий прикрывает глаза, вновь погружаясь в самые прекрасные воспоминания. Он держал Росса в холодном и тёмном подвале примерно месяц без какого либо доступа к еде. Только затхлая вода и бегающие по полу тараканы. Рейх не позволял ему выходить оттуда даже на несколько минут, чтобы тот успел принять душ или подышать свежим воздухом. Республика сильно исхудал, а его чудесные белоснежные волосы лезли клочьями, оставаясь прямо на его пальцах. Не получая еды почти месяц, ему даже тараканы и прочие ползучие гады стали казаться настоящей пищей богов. Ему казалось, что в тот момент он ничего вкуснее не ел. И тогда его впервые решил навестить Третий. Увиденная картина очень понравилась ему. Немец был очень странным и вёл себя так же. Обычно, когда он заходил к нему, немец что-то говорил или о чем-то рассказывал, а тут... А тут зашёл молча и так же молча подошёл к нему. Сев рядом с обессиленным русским, Рейх чуть грубо притягивает его к себе, положив свою ладонь ему на затылок, а после прикасается своими губами к его устам. Россия чувствует, как что-то тёплое стекает по ним. Сам не понимая почему, он послушно открывает рот, позволяя содержимому стекать в его полость. Это что-то показалось ему невероятно вкусным и до боли знакомым. Так продолжалось несколько месяцев. Решив, что славянин готов полностью, Третий наконец-то выпускает его из подвала, позволяя ходить по дому. Именно тогда Росс узнал, что немец всё это время кормил его кровью. Своей кровью. Шрамы от глубоких порезов до сих пор украшали немецкую руку. — Знаешь, меня слегка пугает то, что вся еда похожа на меня внешне, — подмечает Россия, обиженно надув нижнюю губу. Он больше не кусал себя. Не поедал собственное тело. Его организм полностью восстановился. Но, пожалуй, Рейх был единственным, кто всё так же мог испробовать его на вкус, не позволяя при этом самому русскому заниматься дерматофагией. — Просто совпадение, — мило отвечает немец, сбрасывая кровавые кубики мяса в кастрюлю с водой. Он вспомнил и их первый секс. Рейх даже и предположить не мог, что под белой шкурой ягнёнка скрывается самый настоящий волчонок. В тот вечер Россия решил вернуть долг немцу и захотел тоже накормить его собой. Третий со страстью срывал с него одежду, при этом страстно целуя в шею и изредка прикусывая её. Бросив соблазнительное тело на кровать, он тут же нависает над ним, продолжая покрывать нежную и вкусно пахнущую кожу горячими поцелуями, уделяя особое внимание груди. Он полностью выбирал в рот небольшую округлость, лаская язычком возбуждённую бусинку соска и тем самым вызывая у своего партнёра пошлый стон. Третий не жалел его, оставляя на белом теле красные засосы и лёгкие следы от укусов. Он понимал, что имеет довольно острые зубы, поэтому старался действовать аккуратно. — Можешь укусить меня, — возбуждённо шепчет Росс, выгибаясь в спине и тем самым давая немцу ещё больший доступ к себе. — В любом месте, где захочу? — Да... Проведя губами от груди и до самого пупка, нацист начинает покрывать лёгкими поцелуями сначала плоский животик, а после и сладкие пышные бёдра. Секунда, две, и он впускает острые зубки в внутреннюю часть бедра, чем срывает с уст русского болезненный крик. Чуть подождав, Третий вновь начинает сжимать свою челюсть, чувствуя, как полость его рта наполняет горячая кровь, а на кончике языка появляется привкус железа. Этот след от его зубов будет ещё долго напоминать ему о их первой ночи. Третий не ошибся, внутри России была действительно приятная жара. Его влажные стеночки с силой сжимали член немца, от чего ему казалось, что он вот-вот кончит не успев войти. Эти сладкие стоны были действительно усладой для его ушей. Намного приятнее, чем крики боли. Он вдалбливался в его нутро по самые яйца, чувствуя, как головка упирается прямо в брюшную стенку. Он смотрел на его покрасневшее, от похоти, лицо и сходил с ума ещё больше. Сердце болезненно стучит при виде русского, но без него невыносимо болит. Россия его противоядие. Он его маленький любимый хищник. Третий решает отблагодарить русского за то, что тот позволил ему испробовать его и поэтому решает тоже угостить. Почувствовав, что он вот-вот подойдёт к пику, немец резко выходит из него и преподносит свой член к его губам. Россия послушно открывает свой ротик и высовывает язык перёд, тут же чувствуя, как по нему стекает солоноватая вязкая жидкость. Подняв глаза вверх, он видит удовлетворенное лицо нациста, видит, с каким блаженством тот изливается в него... Наблюдая за готовкой Рейха, Россия слегка призадумывается, опустив голову себе на руку. А ведь он тоже обратил на него внимания во время их первой встречи. Почувствовал в нём что-то угрожающее, но при этом и завораживающе. Именно Третий открыл для него другой мир. Открыл другой мир, сломав его привычный и сломав самого русского. Помимо своей крови, немец кормил его и плотью своих жертв, постепенно приучая ко вкусу человеческой плоти. Постепенно приручая к себе. — Разве прошлая тушка была похожа на тебя? — интересуется Третий, указывая на холодильник. — Нет, — задумчиво отвечает Россия, осматривая красную розу, которую он обнаружил сегодня на своей подушке когда проснулся, — Но она была моим родственником...