Тайный поклонник

      Ясмин сидела в просторном зале, листая очередной модный журнал. Глянцевые страницы лениво шелестели, вторя минутной стрелке на часах. Обилие золота, серебра и камней уже рябило в глазах и совершенно наскучило, но занять себя чем-то стоило до возвращения отца. Зулейка сказала, что вечером отец хочет поговорить о чем-то с Ясмин, отчего девушка пребывала в тревожной заинтересованности — отец давно с ней не разговаривал, с тех самых пор, как она снова убежала от охраны и бродила по развалинам, а после пришла как ни в чем не бывало. Пытаясь унять нервы, Ясмин допивала вторую чашку кофе. Зулейка, проходя мимо, всплескивала руками и, недовольно цокая, уходила прочь шаркающими шажками. Ясмин снова перевернула страницу, сдвинулась минутная стрелка, служанки о чем-то защебетали, кто-то из них тихо замурчал мелодию, как вдруг хлопнула входная дверь.        — Добро пожаловать, господин Кадир!        Воцарилась гробовая тишина, как и всегда, когда отец возвращается домой. Служанки быстро скрылись по разным комнатам, чтобы лишний раз не маячить перед хозяином — он этого не любит. Только Зулейка прошаркала ему навстречу, приветствуя и сообщая, что Ясмин уже ждет. Услышав это, девушка поспешила встать с дивана, отложив журнал в сторону. Мужчина вошел в зал.        — Здравствуй, отец. Ты хотел говорить со мной? — Кадир смерил дочь грозным взглядом, от которого внутри все непроизвольно сжалось, и кивком указал на диван.        — Сядь. — Ясмин покорно опустилась на диван, чуть вжав голову в плечи. Он же задержал взгляд на двух пустых чашках, тяжело вздохнул, прочистил горло и снова обратил внимание на дочь. — Я устал. Я долго ждал. Я был довольно терпелив, но твои выходки вынуждают меня поступить так, как я давно хотел…        — Отец, я… — начала оправдываться Ясмин, но мужчина перебил ее, подняв руку вверх, тем самым призывая к молчанию.        — Дослушай до конца. И молча. — почти рычащий акцент на последнем слове. Ясмин стушевалась. — Я давал тебе выбор, как ты и просила, но эти твои сказки про любовь не имеют ничего общего с реальной жизнью. Тебе уже давно пора замуж! А ты все бегаешь по развалинам, как оборванка! Но ничего, если ты никак не можешь решить, то это за тебя сделаю я, как следовало поступить еще давно.        — Ты не можешь так со мной поступить! Я не вещь! — воспротивилась девушка, вскакивая с дивана.        — Ты моя дочь! — прогремел Кадир. — Не желаю более терпеть твои выходки и слушать истерики! Я все решил и уже договорился о свадьбе в конце лета.        — О свадьбе… Я даже не смогу посмотреть на него..?        — Не вижу в этом необходимости. Я знаю его и его семью, он достойный человек, этого достаточно.        — Я не могу выйти замуж за незнакомца! — глаза наполнились слезами, в груди жгло осознание беспомощности и обиды, что все решили без ее согласия. Выдохнув, решила попытать удачи. — Вдруг я ему не понравлюсь?        — Глупости. Ты моя дочь. Все уже решено. — Кадир направился к выходу из зала.        — Конечно! — девушка сорвалась на крик, дрожа всем своим телом. — Я же дочь великого господина Кадира! Твоя вечная тень! Как я могу кому-то не понравиться, ведь он берет себе в жены твоё имя! А кто я, и как меня зовут всем плевать!        В ответ лишь громко хлопнула дверь. От бессилия девушка скинула дурацкий журнал на пол, закусывая нижнюю губу до крови, чтобы не закричать еще громче. Схватила чашку и замахнулась ею, но вовремя вспомнила, что это любимый сервиз Зулейки, и, с грохотом поставив её обратно, унеслась в свою комнату, не в силах держать себя в руках.        Начались свадебные приготовления, которые у Ясмин вызывали не трепет в груди, как полагается невесте, а раздражительность и апатию. Её кузина Муна приезжала в гости каждый день — когда помочь с выбором прически или украшений, а когда просто поддержать, чтобы сестра не падала духом и не отчаивалась. После свадьбы у Муны осталось много украшений, глянцевых журналов с самыми модными тенденциями Марокко, но Ясмин все отвергала, капризничала и пыталась навязать всем пристающим организаторам невыполнимые задачи, молясь, что хоть так сможет немного отложить день своего попадания в рабство. Но время неминуемо шло, ненавистная ей дата приближалась с каждым днем, а через неделю после той ужасной новости случилось еще одно потрясение — для Ясмин прислали первый свадебный подарок жениха.        Девушка с ненавистью зыркнула на коробку, перевязанную атласной лентой, что принесла служанка в её комнату. Рядом на подносе лежал листок бумаги. Ясмин без интереса развернула его, и глаза быстро забегали по буквам.       «Боюсь, мы неправильно начали. Я не хочу, чтобы наша свадьба доставляла вам только негатив. Давайте дадим шанс друг другу. И я надеюсь, что вы примите этот скромный и свободолюбивый подарок от меня.»        Девушка хмыкнула и смяла листок, бросив его на поднос. К коробке даже не притронулась. Зулейка уговорила воспитанницу хотя бы не выкидывать подарок, потому что это, во-первых, недопустимо, а во-вторых, мало ли станет интересно, что там. На том и решили — оставили на столике в спальне, на видном месте.        В следующую ночь Ясмин плохо спала, в голову лезли дурацкие мысли, а мозг, пребывающий в семидневном стрессе, рисовал отвратительные портреты потенциальных женихов. Вздрогнув, девушка открыла глаза и села на кровати, пытаясь успокоиться. Она потянулась к графину с водой, невольно взглянув на яркое пятно в своей комнате — красный атласный бант, что в свете луны казался еще ярче, так и приманивал к себе взгляд. Немного подумав и решив, что его отправитель вряд ли узнает, что его драгоценная невеста будет делать с подарками, встала с кровати и уверенно зашагала к столику. Взяла коробку в руки, немного потрясла — внутри раздался приглушенный звук. Ясмин дернула за край ленты, шикарный бант упал бесполезной тряпкой, а девушка с интересом приподняла крышку, как что-то блеснуло в темноте. Это оказался небольшой бубенчик, повязанный на…        — Плюшевый верблюд? — из уст девушки вырвался нервный смешок. — Какая глупость…        Она бросила игрушку в сторону кровати, и та смешно брякнула. Ясмин выпила воды, как и собиралась, залезла под одеяло. Немного повертелась. Сон не шел. Вновь села, потом перелезла к краю кровати, на полу рукой нащупала мягкую игрушку и притянула к себе. Немного покрутив её со всех сторон, Ясмин закатила глаза и положила верблюда рядом с собой на подушку, накрыв его одеялом, как делала с некоторыми игрушками в детстве. Сон пришел на удивление быстро, и вот девушка уже сопит, прижимая рукой ненавистный подарок.