За ночью наступит рассвет

Они снова собрались вчетвером в кабинете Маэдроса, хмурые и задумчивые. За прошедшие дни им не удалось найти никаких точных сведений о Келебримборе и Сильмариллах, но зато догадки и косвенные данные присутствовали в изобилии. Выходило, будто бы у Саурона действительно хранился светлый артефакт, который он тщательно пытается скрыть от Ночного Дозора. И им вполне мог быть камень, или даже несколько. Но могло ли это быть возможным? – Камни исчезли очень давно, – размышлял вслух Маэдрос, ходя по комнате от стены к стене. – Мы не знаем, сохранились ли они. Нет никаких сведений о том, чтобы их находили ранее. – Сведений как раз полно, – возразил ему Финрод. – Множество легенд и слухов, выбирай любую. Только это как в той шутке: существует множество гробниц Манвэ, но только три из них настоящие. Маэдрос криво улыбнулся. – Особенно если учитывать, что Валар – тоже легенда. – Вот-вот. Тот же уровень достоверности. – Мне кажется, нам стоит продумать обе стратегии: что мы будем делать, если камни существуют, и если их не существует, – предложил Маглор. – Потому что если их нет, мы можем действовать по стандартной схеме, а если это всё же они… – …то у нас будет потрясающий шанс восстановить равновесие сил, – закончил Маэдрос. – …или окончательно всё уничтожить, – перебил его Фингон. – Да почему!? – Я уже говорил тебе: потому что в прошлый раз их появление разнесло половину Средиземья и погрузило мир во тьму на столетия. – А я тебе объяснял, что это произошло не из-за камней. Они – светлые артефакты, понимаешь? Абсолютно чистый Свет, не способный нести зло, их не может коснуться рука Тёмного. – А потом случился… – Из-за нарушения баланса. Отец был не прав, пытаясь достичь полной победы Света. Я не знаю, что произошло, но в ответ на его действия Арда обрушила на город страшный потоп, продолжение могу не рассказывать. – Вот видишь, – Фингон устало прислонился к краю подоконника. –Ты не знаешь в точности, что там произошло. Никто не знает. Так зачем пытаться вернуть и использовать камни? Если они существуют, конечно. Это может быть очень опасно. Маэдрос сел в кресло у стола. – Фингон прав, – нехотя проговорил Маглор. – Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? Отца. Он был так же уверен в успехе своей затеи. Так же хорошо отзывался о камнях. Мы должны всё хорошенько обдумать, не идти на поводу у желания в этот раз сделать всё как надо. – Я боюсь, что у нас нет времени на раздумья, – Маэдрос был мрачен больше, чем обычно. – Ты же видишь, что происходит. Изучаешь статистику, смотришь новости. Всё катится в мелькорову бездну! Что мы можем сделать? Точечные дела, внедрение людям моральных принципов? Немного помогает, но этого катастрофически мало. Большая война с Тьмой? Нельзя: она порождает ещё большее Тьмы, нейтралитет наполняется или страхом или ненавистью. У тебя есть план? Стратегия? – Маэдрос снова вскочил на ноги, резко жестикулируя. – У меня нет. Ни идей, ни плана. Казалось, что скоро совсем не будет надежды. А теперь она есть. Да, невероятная, да, опасная. Но есть ли у нас право отказаться от шанса, если он нам выпадет? Все напряжённо молчали. Маэдрос достал из ящика стола сигарету, чиркнул зажигалкой. – Я не отец, не буду решать в одиночку. Я советуюсь с вами. Что ещё мы можем сделать? Что делать мне? Предлагайте! – Для начала, перестань этой дрянью травиться! – вдруг выпалил Фингон, выхватил у Маэдроса сигарету и вышвырнул в окно. Сигарета вспыхнула ярко-белой вспышкой и с громким хлопком исчезла. В комнате повисла тишина. – Забыл, что тут стоит защита, – слегка растерянно пробормотал Фингон. – Обожаю вас! – смеясь и пряча лицо в ладонях сказал Финрод. – Вы всё такие же безумные и потрясающие. Как же я по вам скучал! У всех свои способы справляться с чувством бессилия. Маэдрос становится язвительным и невыносимым; Маглор погружается глубоко в себя и иногда кажется, что вообще не слушает то, что происходит вокруг; Фингон развивает бурную деятельность и живёт по принципу «ничего не понятно, но очень интересно». Финрод же, когда начинает казаться, что любые его действия бесполезны, идёт гулять по городу. Там есть звуки, ветер, спокойствие и удивительная радость, которыми пропитан мир. А ещё – множество историй, которые можно увидеть в коротких сценах уличной жизни. Вот молодой человек стоит перед пешеходным переходом и смотрит в телефон, улыбается чему-то. Интересно, как быстро заметит, что сигнал светофора поменялся и ему пора идти? А там пожилая женщина везёт за ручку детский велосипед, неподалёку резвится внук. Серьёзная девушка несёт торт и коробку с новыми туфлями, мужчина в дорогом пальто спешит на рабочую встречу, кошка притаилась возле водосточной трубы, охотясь на голубей… Финрод любил обитателей этого мира, с трепетом наблюдал за их жизнями, трудностями и радостями, и за выборами, которые они делают. Его ближайшее окружение – сотрудники Ночного и Дневного Дозоров, чья жизнь в какой-то степени предопределена с момента инициации. Светлые и Тёмные ограничены в своих действиях, с каждым годом всё больше костенея в философии той или другой стороны. Но люди… люди были свободны. Не только в совершении добра или зла – это и для Иных возможно – но в самой своей сущности. Им не нужно было выбирать сторону, они могли быть никакими. Нейтралитетом. Жить обычной жизнью, дополняя её то бескорыстной заботой о других, то эгоизмом, то снова выходя из большой игры Света с Тьмой. Для Тёмных люди были мелкими и незначительными, недостойными внимания. Для Финрода же – теми, ради кого стоило продолжать борьбу. В тяжёлые времена, как сейчас, люди начинали склоняться к той или другой стороне, становилось всё больше выраженно светлых или выраженно тёмных людей, но им было от этого не комфортно. И Финрод хотел сделать мир таким, чтобы его обитатели не втягивались в игры Дозоров, а могли заниматься своими повседневными делами. Ходить на работу, обнимать детей, ссориться с друзьями, радоваться первому снегу, плакать в подушку. Выбирать не единожды, а каждый день, в мелочах. Возможность жить такой жизнью – бесценный дар людей. Финрод восполнял силы, глядя на прохожих, и испытывал лёгкую грусть от того, что ему такой судьбы не дано. Зато он мог постараться, чтобы она была у других. Сегодня он вышел с совещания в подавленном настроении. Они зашли в тупик, перерыли гору информации, но так и оставались с ничем не подтверждёнными гипотезами. А время шло. Чтобы собраться с силами, Финрод после бессонной ночи отправился не отсыпаться, а гулять по городу и завтракать. Лето, люди, кофе – вот рецепт скорейшего восстановления. Заглянув в одну из городских кофеен, он расположился за столиком у стены, из-за которого было удобно рассматривать посетителей. Финрод размешивал в стакане ореховый сироп, задумчиво следуя взглядом от барной стойки до окон, как вдруг заметил девушку с очень яркой аурой. Её свечение было заметно даже на фоне солнечных лучей, льющихся из окна. Он замер. Нет никаких сомнений: в паре столиков от него сидела Светлая, не инициированная. С очень большим потенциалом. Девушка перехватила его взгляд, посмотрела приветливо, но слегка настороженно. Финрод поспешно отвёл глаза. Упустить её никак нельзя, а значит, нужно придумать повод познакомиться и рассказать о её способностях. Как же он это не любил! Ему был очень неприятен первый этап общения, когда нужно было войти в доверие, используя какой-то выдуманный повод, и только потом переходить к делу. Было бы гораздо проще, если бы можно было сесть рядом с незнакомкой и сказать: «Вы Светлая волшебница, я должен вас инициировать, давайте я отведу вас в Сумрак», но такое поведение, конечно, было бы полной глупостью. Пока Финрод обдумывал, как ему следует поступить, девушка достала из сумки блокнот и стала рисовать. Судя по взгляду, который она бросала на соседние столики, девушка изображала интерьер кафе. И тогда Финрод, повинуясь чутью, решил сотворить для неё небольшое чудо и приподнял свой стакан от стола сантиметров на пять. Никто из посетителей на такую мелочь внимания не обратит – подумаешь, летающий стакан, они в смартфоны смотрят – а вот художница… Да! Бросила взгляд на него, схватывая детали, чтобы перенести их на бумагу, и застыла. Главное – не напугать… Но Финрод почему-то был уверен, что эта девушка склонна к любопытству, а не к страху. И действительно: не отвернулась, не отшатнулась. Моргнула растерянно, нахмурилась, удивлённо подняла брови. Пора. Финрод улыбнулся, взял в руку левитирующий стакан и подошёл к девушке. – Можно я присяду? Она неуверенно кивнула. Финрод набросил на них купол, отводящий глаза остальным посетителям, и сел с краю стола. – Не бойся, я объясню. Прости, если напугал тебя. Хотел привлечь твоё внимание. – Получилось, – слегка испуганно улыбнулась она. – Меня зовут Финрод. А тебя? – Лютиэн. Финрод вежливо кивнул. – Ты уж прости, я плохо умею объяснять, но буду очень стараться. С тобой когда-нибудь случалось… странное? Не настолько невозможное, как летающий стакан, но тоже не укладывающееся в привычную картину мира? – Да последние пару дней только такими и были, – всё ещё растерянно проговорила собеседница. Она явно была напряжена, готовая в любой момент убежать, но, судя по всему, Финрод вызывал у неё доверие, поэтому она оставалась. – Что с тобой происходило? – наверняка простые случайности, но Финрод хотел поддержать беседу и разговорить девушку. Та вздохнула, собираясь с духом, и начала рассказывать: – Мне вчера казалось, что меня не видели. Я чуть не сбила с ног несколько человек, а они шли как ни в чём не бывало, не слыша и не видя меня. А ещё мне казалось… наверное просто мерещилось, конечно. Из-за освещения. Финрод кивнул, побуждая её продолжать. – От некоторых людей будто исходило тёмно-бордовое свечение. Я думала, что устала или схожу с ума. Вот это да! Она видела ауру? Интересно, где она встретила Тёмных? Впрочем, пока не это важно. Интереснее другое: когда её не замечали, неужели она была в Сумраке? Да нет, не может быть. Она точно уже прикасалась к Сумраку и была на грани, но ни разу не попадала в него по-настоящему. – Не сходишь, – Финрод озадаченно постучал пальцами по столу. – Честно говоря, я ожидал каких-то более простых примеров вроде «видела, как моя тень двигается» или «мне порой снится, что мир замедленный и тусклый». Но твои примеры я тоже могу объяснить. – Объясни. Конечно, она не верила, что он сейчас даст ей ответ на все вопросы, но была готова услышать его версию и обдумать. Финрод умолк, собрался с мыслями, затем заговорил: – В нашем мире есть то, что способны увидеть не все люди. Точнее, не совсем так: есть те, кто отличается от обычных людей, мы называем их Иными. Они способны выходить на другой слой реальности, который мы называем Сумраком. И они способны к разным вещам, которые можно было бы назвать магией, но, конечно, это слишком банальное название. И у тебя тоже есть эти способности. И у меня. Лютиэн молча смотрела на собеседника. Потом скосила глаза на стакан. – Я могу показать тебе ещё что-нибудь, чтобы ты поверила мне. Или сначала побольше рассказать, если тебе страшно. – Мне не страшно. Я… – девушка замялась, – я бы сказала, что не верю в то, что вы говорите, но после странностей последних дней, кажется, верю, – И вдруг нахмурилась. – Меня больше беспокоит, почему я сижу здесь и слушаю вас, а не убегаю. Ведь я не знаю, что вам от меня надо. – Я бы хотел рассказать тебе о твоих способностях и, если ты согласишься, показать, как проходить в Сумрак, – ответил Финрод. – Понимаешь, дело в том, что Иные делятся на Светлых и Тёмных. Каждый из нас имеет слабую или сильную склонность к той или другой стороне. И когда Иной в первый раз попадает в Сумрак, он становится частью той или другой стороны. Так вот, ты – потенциально очень сильная Светлая. Я тоже Светлый. И я бы хотел, чтобы ты прошла инициацию, мы рассказали тебе, что к чему, а дальше ты могла бы решить, жить прежней жизнью или помогать нам. – Если я могу выбрать жить как прежде, тогда зачем это вам, что изменится? – недоверчиво спросила Лютиэн. – Ты выберешь сторону. Дело в том, что даже самого Светлого можно сильно напугать, заставить ненавидеть, чувствовать боль, и в таком состоянии забросить в Сумрак. Тогда он станет Тёмным. А я бы не хотел, чтобы в городе появилась настолько сильная Тёмная, и, к тому же, это будет очень тяжело для тебя самой. Что-то не так. Девушка сильно напряглась от этих слов. – Аура. – Что аура? – не понял Финрод. – По ней можно понять, в каком состоянии человек, каким он останется? – Да. Багровый свет, который ты видела – ауры Тёмных Иных. Кстати, где ты их встретила? Лютиэн выглядела ошарашенной, но, к счастью, Финрода не боялась. Он терпеливо ждал, пока она осмыслит свалившуюся на неё информацию и что-нибудь скажет. – Я расскажу, – наконец, ответила она, – но перед этим, пожалуйста, могу ли я увидеть твою ауру? Что ты действительно Светлый? – Да, конечно, – Финрод слегка неуверенно кивнул. – А ты умеешь смотреть намеренно? Как ты это делала раньше? – Вчера я была испуганной, у меня получилось случайно. А до этого… я рисовала и внимательно всматривалась в человека. – Можешь нарисовать меня, если тебе это поможет. Лютиэн кивнула и потянулась за скетчбуком. Финрод сел поудобнее, облокотившись на стол. Девушка взяла в руки карандаш и стала класть первые штрихи портрета, бросая на нового знакомого внимательные взгляды. Финрод ждал. В какой-то момент Лютиэн вдруг замерла с карандашом в руке, рассматривая лицо Финрода. Потом улыбнулась удивлённо и доверительно. – Вижу, – прошептала она. – Ты бело-голубым светишься. Второй раз за встречу перешла на «ты». Очень хороший знак. – Ты молодец, – похвалил девушку Финрод, – мало кто способен видеть ауру до инициации. – А как… инициируют? – Я просто помогу тебе войти в Сумрак, когда ты захочешь. – А сейчас можно? Я точно стану Светлой? – Однозначно! – рассмеялся Финрод. – Уверена, что готова? – Да, – решительно кивнула Лютиэн. – Хочу не бояться, что меня склонят на тёмную сторону. Проведи меня, пожалуйста, а потом я расскажу про своих знакомых, это долгая история. – Тогда идём. Финрод встал со стула, протянув руку Лютиэн. Та оперлась на неё, поднимаясь, а когда осмотрелась по сторонам, мир уже был серым, заполненным туманом, и немногочисленные посетители кафе двигались очень медленно. Девушка в Сумраке сияла мягким белым светом, пока более бледным, чем тот, который исходил от самого Финрода. Но это ненадолго: он был уверен, что Лютиэн довольно быстро наберёт силу, и это, конечно, скажется и на её облике. – Как ты себя чувствуешь? – Невероятно. Она улыбалась испуганно и радостно. Обычно люди испытывают страх, а так благодушно реагируют только дети лет до двенадцати. Они верят в чудеса и ликуют, что одно из них, наконец, случилось с ними. Лютиэн, похоже, обладала уникальным даром доверять миру и любить его. – Не стоит в первый раз задерживаться здесь. Пойдём обратно? Когда они вернулись в привычный мир, взяли ещё кофе и снова уселись за столик, Лютиэн заговорила. – Я обещала тебе рассказать, где видела багровую ауру. Это были мои знакомые. Вчера мы поругались, я испугалась и хотела уйти домой, а они стали переговариваться между собой о моей ауре, которая почти… видимо, потемнела? – Возможно, – хмуро кивнул Финрод. – Наверное, они заметили тебя раньше наших, и хотели перевести на свою сторону. Слава Свету, что не успели. Лютиэн поёжилась. – Я очень, очень не хотела бы становиться Тёмной… в чём бы ни было отличие между вами, какими сложностями мне ни грозит теперь сделанный выбор. – Не беспокойся, уже не станешь. Ты молодец, что выдержала и не сдалась. – Финрод ненадолго задумался. – Можешь сказать, как зовут твоих знакомых? Я, конечно, не из этого города, но могу знать их имена. – Келегорм и Куруфин, – с готовностью ответила Лютиэн. Финрод ошарашенно взглянул на неё. – Ты их знаешь? – Ещё бы… Они приехали меньше недели назад, верно? – Да, всего пару дней назад, – ответила Лютиэн. Финрод в задумчивости потёр лоб рукой, собираясь с мыслями. Что значило появление в городе главы Дневного Дозора Нарготронда и его брата? Точно ничего хорошего. Какой удачей оказалась для него встреча с этой девушкой! Мало того, что теперь у Света появилась сильная союзница, так ещё и сообщила такую неожиданную новость. – Удивительно, как сплетаются нити судьбы. Мы неделю бьёмся над трудной задачей, нам не хватает данных и катастрофически нужна информация, чтобы понять, что замышляют Тёмные. И вот я иду в кафе, встречаю тебя, и ты сообщаешь, что глава Тёмных из моего города вместе с братом тоже приехали в столицу. Мы как раз сегодня спорили с Маэдросом – это глава Светлых в столице – может ли реальность помогать нам восстановить нарушенное равновесие, или это лишь самообман, совпадение. И сейчас я склоняюсь к тому, что он может быть прав. Ты – однозначно хорошая новость, даже если мы не сможем понять, для чего они приехали. Лютиэн улыбнулась, затем задумчиво заговорила: – Не знаю, правда ли это или спектакль для меня… но вчера они поругались как раз из-за того, что Келегорм проговорился о причине их появления в городе. Он сказал, что Саурону нужен совет Куруфина, тот ведь хороший кузнец. Куруфин очень разозлился, и я подумала, что это секрет, связанный с театром или… Будь у Финрода другой характер, он бы сейчас вскочил с места. Но нет, он всего лишь смотрел на Лютиэн во все глаза, судорожно обдумывая то, что она сказала. Разрозненные факты, над которыми они трудились всю прошедшую неделю, начинали сходиться в понятную картину, мысли тянулись одна за одной. – Если это правда, то это очень, очень важная информация. Какая невероятная удача, что мы встретились с тобой! Можешь пойти в офис Светлых и рассказать то же самое всем на совещании? Сейчас?