Вчера умрет твоя любовь. Драбблы

      Альфард лежал на кровати и таращился в потолок. Полночь уже давно миновала, соседи крепко спали. Даже Оливер вернулся с ночного свидания легкой, пружинистой походкой. Повезло ему с Мег, они на своих свиданиях уже давно перестали пробавляться взглядами и целомудренными поцелуями…       В окно били косые лунные лучи, оставляя на каменном полу странные вытянутые пятна света. Альфард вздохнул, пнул одеяло, сбивая его в ноги, и заложил руки за голову.       Он пытался придумать, что ему делать с Аристой. Когда все вышло из-под контроля? А ведь предупреждал его Берт, прямым текстом указывал на все несоответствия…       Первый тревожный звоночек, первое предупреждение Альфард проигнорировал еще на пути в школу.       «Хогвартс-экспресс» тогда мерно стучал колесами и несся во тьму ночи. Туда, где ждал огромный, освещенный сотнями огней замок.       Альфард стоял у приоткрытого окна в коридоре, подставив лицо упругому холодному ветру, несшему капли ночной влаги. Он думал, как защитить милую новенькую, Аристу Суон. Симпатичная девушка-полукровка с домашнего обучения… Он думал, ее сожрут.       – Держись от нее подальше, – неожиданно в тот момент заявил хмурый Берт, стоя рядом, а Альфард только изумленно посмотрел на него.       Друзьями они были давно. Примерно со второго курса – первый прошел в войне за порядок в спальне. Берт бывал ужасно нудным, но, видимо, это была особенность его излишне эрудированного мозга. Упорядоченное мышление на грани педантизма.       Со стороны Берт казался скучным перфекционистом, но Альфард знал: тот выдержал настоящий бой со Шляпой, которая жаждала запихнуть его в Слизерин. Мерлина ради, да у Берта даже Патронус был юркой лисицей, какое там Рейвенкло!       И вот будущий политик, не ниже главы какого-нибудь мудреного департамента, морщил лоб и убеждал сторониться хрупкой девушки с робкой улыбкой.       – Горе от ума, да? – вздохнул в тот миг Альфард, с жалостью глядя на Берта.       – Счастье от безмозглости? – огрызнулся Берт. – Повелся на зеленые глазки и скромное поведение?       – Поясни, – все же посерьезнел Альфард. Глаза у Аристы и впрямь были красивыми, а уж цвет… Альфард и не думал, что такой в природе вообще существует. И вела себя Ариста скромно. Она казалась вежливой, воспитанной, тихой. Беспроблемной. А что летучемышиный сглаз на Трэверса наложила – так даже самые скромные девушки могут превращаться в разъяренных фурий, бывает.       – Она не расстается с палочкой, балбес, – вздохнул Берт. – Напрягается каждый раз, когда открывается дверь. И смотрит так… – Берт щелкнул пальцами в воздухе, подыскивая подходящее слово. – Словно сейчас у нее будут отнимать что-то, что она собирается защищать любой ценой… Ал, она не робкая домашняя девочка. Она прекрасно понимала, что делает, когда проклинала Трэверса. И знала о последствиях. А теперь она их ждет. Помяни мое слово, она не так проста, как хочет казаться.       Помянул… Поздно помянул, но, Берт, ты мог бы гордиться собою.       А тогда Альфард только отмахнулся: что такого криминального можно было разглядеть в Аристе? Она вела себя как любой нормальный человек, оказавшийся в незнакомой обстановке. Немного нервничала, робела, явно испытывала неловкость, с любопытством осматривалась, напрягалась от пристального внимания чужих людей.       Берт так не считал. Он видел угрозу в ее глазах, в манере держать палочку, да даже в том, как она напрягала спину и плечи!       Следующий тревожный звоночек прозвенел на первом уроке Мэррисот. Ариста уничтожила манекены играючи, словно на прогулку вышла, а не на бой. Наблюдая за невероятной ловкостью, реакцией, скоростью, Альфард понял, что имел в виду Берт.       Ариста слишком хорошо для скромной домашней девочки знала, с какой стороны нужно держаться за палочку. И дело было даже не в арсенале боевых заклятий, а в том, насколько легко они применялись. Аристе было комфортно в битве, она явно сражалась не в первый раз.       – Убедился? – мрачно осведомился Берт после урока. – А теперь подумай, зачем ей боевая подготовка на уровне авроров.       – Ты опять видишь то, чего нет, – слова Берта про авроров напомнили Алу о расписании Аристы. – Она, по-моему, в Аврорат хочет поступить. Что удивительного ты нашел в ее подготовке? Но вот Мордред, она такая хрупкая, – даже не верится, что она преступников гонять собралась.       Тема подвисла, Берт сверлил Аристу недовольным взглядом, следил за ней, но старался молчать. Слизеринцы Аристу тоже не трогали. Альфард обрадовался и выдохнул с облегчением: обошлось.       Как бы не так! Радовался Ал до первого взгляда Риддла. А потом понял, что слизеринцы не трогают Аристу вовсе не потому, что махнули на нее рукой. Риддл, как и Берт, разглядел в милой и доброжелательной новенькой второе дно.       Альфард никогда не был дураком. Он пристально смотрел на Аристу – так, что по школе поползли слухи, словно он в нее влюбился. Ну, она стоила того, чтобы потерять голову – отчаянно храбрая, целеустремленная, сильная духом.       Альфард смотрел, следил, анализировал – но он не видел в Аристе угрозы. Он не видел в ней гнили. Не видел лицемерия, лживости. Она скрывала свое прошлое, скрывала свои таланты, отлично держалась под тоннами внимания, но не стремилась к нему.       – Ал, она тебя втянет в проблемы, – отрезал Берт, зло разглядывая Аристу, сражавшуюся на помосте рядом с Риддлом. – Прошу, держись от нее подальше!       К концу сентября зловещее пророчество Берта раскрылось во всей жуткой красе.       – Как скучно мы, оказывается, жили, – хмыкнул Оливер, когда Ариста попала в лазарет после несчастного случая в теплице. – Никогда не думал, что в школе за один месяц может случиться столько всего.       – Она чуть не померла, болван, – ответил Фред. – Альфард, вот честно – ты бы с ней поговорил, что ли. Вы вроде как близки.       Альфард и поговорил. Выдал даже больше, чем собирался. Но, проклятье, Ариста была ужасно упрямой! Она явно преследовала какую-то цель – теперь это становилось очевидным. Но преследовала неумело, промахиваясь, и каждая ее промашка оборачивалась едва не трагедией.       Альфард чувствовал что-то близкое к злости на Аристу. Но злиться в полной мере не выходило.       – Берт, остынь, – сказал Ал утром, когда вернулся из лазарета. – Ну, хранит она секреты. Но в ней нет угрозы. Она никому не желает зла.       Берт молчал. После того, как Ариста взяла на себя вину Карен, отвела от нее угрозу исключения, он начал смотреть на нее иначе. Не как на врага, который несет миллион бед.       – Скажи еще детское «она хорошая», – отмер наконец он. – Сам уже вижу, и от этого только хуже. Будь она как Риддл, беды от нее хотя бы можно было бы предсказать. Ты вот знаешь, когда ей в очередной раз в голову придет светлая идея сделать мир лучше?       Альфард не знал. Он вообще не понимал, что делает Ариста. Он не понимал ее мотивов.       Берт тоже всю голову сломал, пытаясь понять, какие цели она преследовала. Складывалось даже ощущение, что Ариста живет бесцельно, изредка внезапно взбрыкивая и выкидывая очередной фортель. Но Ал чувствовал: цель была. И шла к ней Ариста отнюдь не пьяными зигзагами, как казалось со стороны. Просто цель была… странной?       Непривычной им всем. Не такой, как у остальных студентов Хогвартса.       – Ее нельзя оставлять одну, – выдал Берт. – Ты должен контролировать каждый ее шаг.       – Я не буду с ней встречаться, – отрезал Альфард. – Я ее этим лишь в мишень для Риддла превращу.       – Значит, нужен другой способ.       Другим способом стало пари. Ариста смотрела мантикорой, когда они с Бертом поспорили на балу. Альфарду было стыдно: она же столько раз говорила, что не любит и не хочет танцевать… Но стыд быстро угас. Уроки танцев позволяли держаться рядом, не вызывая проблем и пересудов. Уж они с Бертом и Соланж позаботятся о том, чтобы даже портреты и привидения в школе знали об этом споре.       А теперь Ариста снова была в больничном крыле, едва не отравленная Веритасерумом. И Альфард не знал, не видел, откуда идет угроза. Что успела сделать Ариста, что против нее началась настоящая война? И главное, как теперь уберечь от последствий и ее саму, и остальных студентов Рейвенкло? Эмму и Мег в первую очередь.       Риддл любил бить по тому, что дорого. Что ближе всего. Хотя в последнее время его поведение резко изменилось. Его внимание к Аристе стало больше похожим на внимание парня, желающего понравиться выбранной девушке.       Альфард поправил подушку под головой и вновь уставился на пятна лунного света на полу. Возможно, прав был Берт, когда говорил, что не нужно во все это лезть, сближаться с Аристой. Ведь теперь, когда Ал точно знал, что она за человек, бросить ее наедине с проблемами было очень сложно.       А с другой стороны… Может, именно это и нужно было сделать? Позволить Аристе взбаламутить весь Хогвартс, а потом просто ухватиться за те всплывшие ниточки, что вели к играм Риддла и его компании?       Альфард помнил, как хоронили Миртл. Как пытались не дать замять дело, но голоса студентов Рейвенкло оказались слишком слабы, чтобы их услышали.       А будь в тот момент с ними Ариста с ее невероятно сильным, громким голосом, замяли бы расследование? Отмахнулись бы – магглорожденная умерла, подумаешь.       Альфард с силой провел ладонями по лицу. Вот что теперь нужно было ему делать: пытаться контролировать Аристу или позволить ей сотворить хаос с риском для здоровья?