Я думал, ты чудо

Антон проснулся от того, что у него ужасно затекла шея. Он сидел в том же положении, что и накануне вечером, когда они смотрели фильм, поэтому было неудивительно, что утомленные неудобством части тела давали о себе знать. Настольная лампа, горевшая вечером, сейчас была выключена, а ноутбук покоился на столе, то есть совсем не там, где оставлял его парень. Видимо, он уснул прямо во время просмотра, и его сосед заботливо всё убрал. Удивляло лишь то, что тот, кажется, успел и самого себя куда-то убрать. Молодой человек хотел было уже сесть, как вдруг понял, что в его правой, свисающей с кровати руке снова находится что-то теплое и тяжелое. Нащупав левой ладонью телефон и привычным движением включив фонарик, Антон удивленно уставился на свою руку. Открывшаяся Шасту картина была, мягко говоря, необычной, и еще два дня назад, увидев что-то подобное, он бы точно решил, что сошел с ума. Из-под кровати торчала рука, которая, изящно изгибаясь, сжимала ладонь самого Антона. — Арс, — тихо, чтобы не было слышно в другой комнате, позвал парень. Где-то внизу раздался шорох, рука в мгновение ока исчезла, вернувшись поближе к своему законному обладателю, и уже через секунду из-под кровати высунулась заспанная рожица монстра: не до конца открытые после сна глаза, спутанные между собой и вокруг рожек волосы, а главное, очень недовольное выражение лица придавали ему такой забавный вид, что Антон не смог не рассмеяться. — Как хорошо было, когда ты не знал о моем существовании. Меня хотя бы никто не будил в такую рань. — Если бы я не знал о твоем существовании, ты бы проснулся от такого крика, что мало бы никому не показалось. Что это за романтический фокус с руками? Услышав слова хозяина квартиры, Арсений покраснел, а затем спрятался под кровать также быстро, как и появился. В комнате повисла тишина. — Ну и сиди там, — наигранно серьёзно, но с улыбкой произнес Антон, радуясь, что монстр не может его видеть. Этот парнишка начинает казаться ему все более забавным. Поднявшись с кровати, Шастун на автомате идет на кухню, ставит чайник и так же медленно перебирается в ванную, чтобы принять душ. К своему собственному удивлению, он полон энергии и сил, чего не было вот уже с сентября. До Нового Года остается шесть дней, сегодня уже двадцать шестое декабря, а его праздничное настроение проснулось только вчера. Однако именно это, скорее всего, и является причиной сегодняшней его бодрости. Стоя под горячими струями воды, он даже решает потратить часть отложенных на черный день денег, чтобы купить гирлянду и хотя бы немного украсить свою комнату. Вернувшись в спальню уже с дымящейся чашкой чая, Антон с удивлением заметил, что его сосед даже не вылез из привычных ему владений. — Арсений, ты решил теперь вообще на свет не выходить? И вообще, чего ты туда опять забрался? Я думал, что ты на кресло переедешь, его разложить можно. Не двуспальное ложе с периной, но всяко лучше, чем на полу, ты не находишь? Под кроватью молчали. — Если ты решил меня игнорировать, то даже не надейся, что это к чему-то приведет, — Шаст подошел к постели и нагнулся, тут же натыкаясь взглядом на широко-открытые голубые глаза, чей обладатель, однако, поспешно отвернулся. — Пока что можешь отсиживаться там, но вечером придется мне помочь, будем вешать гирлянду. И вообще, привыкай, что часть забот по дому теперь и на твоей ответственности, не совсем же бесплатно тебе тут жить. Оставив своего монстра в покое, Антон открыл дверцу шкафа, оделся, а потом протянул руку к верхней полке, где между стенкой и коробкой с летними кедами лежали припасенные им деньги. В тайнике было пусто. — Ничего не понимаю, — пробормотал он, вставая на цыпочки, надеясь, что деньги просто лежат чуть дальше, чем он рассчитывал. — Не ищи, — тихий голос, раздавшийся за спиной, заставил молодого человека мгновенно обернуться. Арсений стоял в двух шагах от него и, закусив губу, с плохо скрываемой грустью смотрел на своего собеседника. — Не ищи, потому что Стас... он все забрал. Услышав имя дяди, Антон вздрогнул, однако ничего не сказал и с места не сдвинулся, продолжая бездумные попытки нащупать купюры. — Где-то полторы недели назад ты повернул ключ в замке не на два оборота, а на один, закрыл его не полностью. Ну, он этим и воспользовался, потому что дверь приоткрылась из-за сквозняка. Он тут много где рылся, пока до шкафа не дошел и не обнаружил твои деньги. А я лежал, смотрел, но сделать что-то боялся... я ведь фактически тут незаконно жил — ты обо мне еще не знал. Когда Арсений замолчал, Антон наконец опустил руку, посмотрел на свою пустую ладонь, а потом, не говоря ни слова, оттолкнул его от себя, схватил рюкзак и валяющуюся на стуле куртку и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

***

День тянулся медленно и вязко. Новогоднее настроение, появившееся было утром, благополучно свалило вместе с верой в существование у Стаса хотя бы капли совести. Казалось, что у Антона всë как по заказу валилось из рук, начиная с распечатанного текста реферата по экономике и заканчивая подносом. Последний, к его счастью, оказался пустым. "Таким же пустым, как и твоя голова, Антон! — мысленно ругал он сам себя на протяжении учебного и рабочего дня. — Как ты только мог додуматься хранить деньги дома? Давно надо было перевести всë в безнал и скинуть на карту, о существовании которой Стас не догадывается. Сам всë ему и отдал, ебанат". Конечно же, он знал и понимал, что самобичеванием ничего исправить не получится. Однако как бы много мы ни осознавали, каждый раз почему-то надеемся, что время милосердно повернется вспять и позволит все изменить. Но оно из раза в раз так и остается безжалостным. "Еще и Арса толкнул ни за что. Второй день знакомы, только начали налаживать отношения, и — на тебе — ты и здесь умудрился всë испортить". Домой он пришел позже обычного, вымотанный и промокший. На улице наконец-то потеплело, и с неба повалил густой пушистый снег. Застигнутые врасплох городские службы не успевали убирать его, из-за чего прохожие были вынуждены протаптывать дорожки самостоятельно. Парень облегченно выдохнул, когда вошел в тихую и темную квартиру — Стас еще не дома. — Арсений, вылезай, я знаю, что ты у себя отсиживаешься, — устало произнес он, входя в пустую на первый взгляд комнату. Никакой реакции. — Хорошо, ладно, если ты такой упрямый, сиди там, но я в любом случае хочу извиниться. Сегодня утром мне не стоило уходить так резко, и уж тем более не стоило толкать тебя. Надеюсь, я не сделал тебе больно? Весь свой монолог он обращал к стене над подушкой, чувствуя себя абсолютным идиотом. Будет очень смешно, если вся эта история с монстром все-таки приснилась ему, и сейчас он продолжает обращаться к пыли под кроватью. Кажется, большие нагрузки и одиночество не идут ему на пользу. Он неспеша достал из шкафа домашнюю одежду, а когда обернулся, на его кровати уже сидел вчерашний знакомый. Антон едва заметно улыбнулся: — Если ты всегда так незаметно появляешься, то однажды доведешь меня до инфаркта. — Антон, прости меня, — Арсений как будто бы не услышал шутливое высказывание собеседника, оставаясь серьëзным. — Я понимаю, что, возможно, должен был сделать что-то, когда этот... твой дядя брал деньги. Но я и правда испугался. Да, я хоть и должен пугать тебя, но сам тоже боюсь многого. Я весь день думал, как мне загладить вину перед тобой. И я придумал... Он замолчал, а потом снова полез под кровать. Антон усмехнулся, отмечая про себя, что именно так его монстр поступает, видимо, во всех непонятных ситуациях. — И вот я подумал, что если я переборю хотя бы ещë какой-то свой страх, то у меня будет больше шансов, что ты простишь меня, — парень выпрямился, оставаясь сидеть на полу и теперь держа в руках белый сверток. — В общем, это тебе. Антон с улыбкой разрезал скотч на пакете ножницами, с интересом наблюдая за волнением Арсения. Тот будто бы весь напрягся, ожидая ответной реакции. — Ты серьезно? — с удивлением воскликнул он, как только снял верхний слой свертка и под ним обнаружил.. коробку с новенькой новогодней гирляндой. — Ага, — монстр кивнул, тоже расплываясь в смущенной улыбке. — Я не мог почти никак исправить ситуацию, поэтому решил порадовать тебя хотя бы так. — Где ты еë взял? — Заказал. Вообще-то у тебя очень современный монстр, я не раз подсматривал, как ты делаешь заказы в интернет-магазинах. Да и пароль от твоего ноута, который ты сегодня оставил на столе, я уже давно запомнил. Доставка от одного дня курьером обошлась чуть дороже, но твой дядя не любит прятать деньги, когда знает, что он дома один. Оба рассмеялись. Арсений от явного облегчения, ведь его первый подарок пришелся по душе, а Антон — просто потому, что плохое настроение, сопровождающее его на протяжении всего дня, уверенно уходило прочь. — А как ты курьера встретил и деньги стащил, если боишься из комнаты моей выходить? — отсмеявшись поинтересовался Шаст, всë ещë помня о странностях своего соседа. — Именно про это я и говорил. Мне было очень не по себе, но в то же время я хотел тебя порадовать. Да и был уверен, что Стас в ванной, иначе бы я точно не вышел. — А рога как объяснил? — Зачем их как-то объяснять? Я просто надел на голову капюшон от худи, вот и решили проблему. Выйти все равно было страшнее. Но теперь я могу сказать, что твоя комната — самое уютное во всей квартире место. Арсений замолчал и улыбнулся, а Антон, следуя какому-то неведомому порыву, подался вперед, тоже сел на пол и крепко обнял этого странного и в прямом смысле этого слова волшебного парня. Они сидели так, казалось, совсем недолго, но Шаст успел почувствовать, что его монстр почему-то пахнет кока-колой, а ещë он очень тëплый. Такой тëплый, что отпускать его совсем не хочется... — У тебя мягкие волосы, — тихо и будто бы самому себе сказал вдруг Арсений, проводя рукой по прядям на голове Антона. — А у тебя мягкий ты, — пошутил в ответ тот, всë же находя в себе силы отстраниться и встать. — Ладно, давай я сейчас сделаю чай для нас обоих, ты ведь нормально к нему относишься? — Ну, учитывая, что я каждый раз допивал то, что оставалось у тебя в кружке, просто потому что не мог устоять, так же как и перед шоколадками, то я очень люблю его, — Арсений покраснел, снова говоря о своих прежних тайных похождениях в комнате. — Какой я, оказывается, невнимательный, ничего ни разу не заметил, — Антон уже был на кухне и ставил чайник. — И да, раз уж ты теперь можешь вылезать из комнаты, то иди сюда, мне скучно одному. Они уютно устроились за кухонным столом друг напротив друга, до прихода Стаса было ещë полчаса, поэтому они могли не бояться, что их идиллию кто-то нарушит в ближайшее время. Снова внутренне удивляясь, Антон вдруг поймал себя на мысли, что рядом с Арсением ему поразительно спокойно, как будто все проблемы уходят на второй план, оставляя место только для разговора, а порой и уютного молчания. Они обсуждали работу Шаста, учебу, какие-то моменты, которые происходили дома и которые запомнились обоим. А потом Арсений начал рассказывать о том, как увлекся рисованием, стал незаметно брать листы бумаги, что хозяин комнаты оставлял на столе, и даже показал один свой рисунок — на нем была изображена кисть руки, принадлежащая, вне всяких сомнений, Антону. — Это очень круто! — восхитился парень, рассматривая работу. — Покажешь остальное? Арсений отрицательно помотал головой. — Ну ты и бука, — Шаст в шутку толкнул его в плечо, от чего оба засмеялись. — Идем вешать твой подарок? Как только Антон быстро ополоснул опустевшие чашки и они, наконец, оказались в комнате, закрыв за собой дверь, монстр с неподдельным интересом и восторгом принялся распаковывать коробку с украшением, пока хозяин квартиры думал, куда и как будет лучше прикрепить гирлянду. — Давай протянем её от кровати, потом по карнизу, от окна к вон тому гвоздю на другой стороне комнаты и закончим над столом. Что думаешь? Повернувшись к своему собеседнику, Антон не смог не рассмеяться. Тот снова сидел на полу, уже включив гирлянду в розетку и обмотав еë вокруг головы, зацепив за рожки. Попросив его не двигаться, Шаст схватил телефон и сфотографировал это чудо, всë ещë широко улыбаясь. Эта фотография стала первой в череде снимков, что он сделал за этот вечер. Вот Арсений, всë ещë обмотанный светящимися огнями, забавно хмурится, когда они спорят по поводу того, кто же полезет на стул, чтобы украсить окно. А вот он же уже довольный, потому что Антон великодушно уступил ему эту ответственную миссию. Следующий кадр, и монстр уже сидит на кровати, украшая стену над ней, а вот взбирается на табурет, чтобы долезть до дальнего угла над окном, а вот... — Блять, Арс, осторожно! — Антон откидывает телефон в сторону и бросается вперед, потому что прям на его глазах Арсений оступается, качнув неустойчивую опору под ногами, и летит вниз. Успел. Какая-то доля секунды, и монстр уже сидит у Шастуна на руках, растерянно смотрит прямо в глаза и отчаянно краснеет. Оба тяжело дышат от пережитых потрясений, так что Антон находит в себе силы нарушить тишину только через пару минут, когда вдруг чувствует, что довольно-таки высокое тело Арсения по ощущениям весит не тяжелее маленькой детской куклы. — Ты.. в порядке? Почему ты такой легкий? — Я ведь не человек, — ещë больше смущаясь, произносит Арс, отводя глаза в сторону. — Мой вес полностью зависит от меня, сколько хочу, столько и вешу. И да, предупреждая твой вопрос: нет, также легко менять внешность я не могу. Всегда выгляжу так. — А тебе по-другому и не надо, — сказал зачем-то Антон, после чего комната снова погрузилась в тишину. Парень рассматривал монстра, сидящего у него на руках и впервые бывшего так близко, что можно было заметить каждую его длинную ресничку, родинку на виске, милый кнопку-нос и изящный контур губ... Губ, к которым вдруг очень захотелось прикоснуться. — Антон, — коротко позвал его Арсений, все еще увлечённо изучая шнурок от капюшона своей толстовки. — Ты меня поставишь обр... Договорить он не успел, потому что Шаст осуществил свое желание. И пусть сердце колотилось как ненормальное, и пусть глаза были плотно закрыты от волнения, но он нежно, аккуратно и трепетно целовал этого невесомого парня, который сейчас... довольно неумело отвечал на движения его губ. Они оба не до конца понимали, что делают, действуя лишь так, как подсказывало неожиданное чувство, тянувшее их друг к другу. Хлопок входной двери заставил их вздрогнуть и отстраниться. Перед тем, как отвести взгляд и поставить Арсения на пол, Антон успел уловить сожаление в глазах его монстра, а это значило лишь то, что этот неожиданный порыв понравился не только ему. — Ну, я тогда полез довешивать гирлянду, — тихим и чуть хриплым голосом произнес, наконец, Арсений, смотря куда угодно, только не на собеседника. — Ну уж нет, ещё одного такого потрясения я не переживу, — также почти шёпотом возразил Шастун. — Я, если что, про твоё падение, а не про... ты понял. Сам полезу, короче. Спустя полчаса все было готово. Тонкие провода гирлянды тянулись через всю комнату, красиво оплетая и будто бы укутывая еë, свет был погашен, а два парня лежали прямо на полу и любовались своей работой. — Антон, — нерешительно нарушил вдруг тишину Арсений. — А можешь сделать так ещë раз? Антон улыбнулся куда-то в полутьму комнаты. Он и без лишних слов понял, что имеет в виду его монстр. — А ты хочешь? Рядом кивнули. Антон не видел, потому как пристально наблюдал за сменяющими друг друга цветами огоньков, но был готов поклясться, что так и было, какое-то внутреннее ощущение позволяло ему не сомневаться в этом. — Может, тогда сам сделаешь то, что ты хочешь? — он повернул голову в бок, тут же сталкиваясь с проницательными голубыми глазами, смотрящими то ли с испугом, то ли просто с волнением. Арсений снова кивнул, а потом, после минутного промедления, преодолел разделявшее их расстояние. Второй поцелуй был такой же робкий, как и первый, однако теперь ни у одного из них не было страха возможного отказа. Постепенно, стремясь к взаимному удобству, они сменили положение так, что Антон теперь нависал над монстром, поставив согнутые в коленях ноги по двум сторонам от его тела. Дверь, ведущая в комнату, открылась, пропуская внутрь хорошо знакомого им человека.