Я думал, ты чудо

Ещё никогда и ничего не происходило в жизни Антона так быстро. Вот он нависает над Арсением, нежно целуя его, а в следующую секунду он уже под кроватью, с ужасом смотрит на полоску света на полу, но чувствует, как чужие губы всё ещё касаются его собственных, запрещая сказать хоть что-то. — Арс, что происходит? — он всё-таки отстранился и почти беззвучно задал самый волнующий его сейчас вопрос. В ответ монстр лишь приложил палец к губам и с улыбкой подмигнул. Было похоже, что он знает, что делает. В комнате раздались шаги, нежданный посетитель определённо прошёл к шкафу. — Шастун, если ты думаешь, что игра в прятки тебе поможет, ты сильно ошибаешься. Я видел, что ты дома, так что для тебя же будет лучше вылезти сейчас, — голос Стаса доносится до Антона как будто сквозь толщу воды, однако смысл сказанных слов был более чем понятен. Он чуть приподнялся на локте, желая вылезти, но неожиданно уверенная рука Арсения остановила его. "Если я не вылезу, будет только хуже", — взглядом "проорал" он, не отрываясь смотря на собеседника. "Не будет", — будто бы сказала улыбка в глазах напротив, но даже это не могло сейчас успокоить Антона. — Хорошо, сам напросился, — усмехнулся откуда-то сверху дядя, распахивая дверцы шкафа. — Я хотел с тобой просто поговорить, но, видимо, разговоры на тебя не действуют. Тут не так уж и много мест, куда спрятаться, так что не надейся, что я тебя не найду. Вылезай, уёбок! Снова раздались шаги, прямо возле кровати возникла тень, а следом появились и босые ноги её обладателя. Антон вздрогнул и рефлекторно втянул голову в плечи, порываясь также закрыть её руками. Годы жизни со Стасом научили его прятать прежде всего те части тела, что были видны из-под одежды, ведь лишних вопросов ему отнюдь не хотелось. Слушая совсем близко тяжелое дыхание дяди, Шастун вдруг почувствовал, как его руку сжимает теплая и мягкая ладонь Арсения. Он зажмурился, готовясь к оглушительному крику и последующим ударам. Однако когда Антон снова открыл глаза, в узком проеме, что был между полом и концом покрывала, свисающим с кровати, торчало красное от гнева лицо Стаса. Только вот смотрел он не на племянника. Шастун и сам не понял, в какой момент его монстр успел повернуться к нему спиной и теперь, парень был готов поклясться, не отрываясь, смотрел на Стаса. Тот же резко выпрямился, громко и с отчетливым страхом выругался, а потом почти бегом вышел в коридор. — Это что сейчас было вообще? — дрожащим от внутреннего напряжения голосом поинтересовался Антон, сверля взглядом то место, где секунду назад была ненавистная ему физиономия. Арсений медленно перевернулся на другой бок, так что их взгляды снова встретились, и в тот же момент Шасту стала понятна столь странная реакция его дяди, потому что ему вдруг резко захотелось поступить точно так же. Вместо уже более или менее привычных и милых голубых глаз его монстра, на него смотрели два полностью черных и будто бы пустых "отверстия", светящихся ярко-алым по контуру, где должен был быть зрачок. — Блять! — Антон резко выдернул свою руку из чужой ладони, что всё ещё нежно накрывала её, и попытался вскочить, тут же ударяясь о доски кровати и падая обратно. Но монстр снова остановил его, на этот раз тут же подтверждая свои действия словами: — Дай мне минуту, и всё будет как раньше, — его голос был пугающе низким, дополняя зловещий образ. — Это моя внутренняя частичка монстра, не забывай, что я всё же не человек. Этот образ я не принимал уже несколько лет, с тех пор как ты перестал меня бояться. И да, чтобы не впадать в еще больший ужас, не смотри на мои руки. Договорив, Арсений мягко улыбнулся уголками губ, из-за чего Антон с облегчение выдохнул — улыбка его монстра совсем не изменилась. Однако, разумеется, он не послушался и тут же опустил взгляд на руку собеседника, лежащую на его плече. Неестественно длинные пальцы, вены, ярко выделяющиеся на тыльной стороне ладони, и когти... — Твою ж мать... — Дурак, я же просил не смотреть, — шутливо-сердито упрекнул его Арсений, тут же притягивая к себе ближе и обнимая. Его глаза уже вернулись в норму. — Арс, ты возвращайся в свой обычный облик скорее. Мне в этой квартире хватает того, что я боюсь Стаса. Блять, Стас! Он закрыл руками лицо в судорожных попытках придумать, как объяснить дяде всё произошедшее, но в голове громким набатом звучало лишь: "Он меня убьет". — Хей, спокойнее. Ты же не думаешь, что я заварил всю эту кашу, чтобы свалить на тебя её расхлебывание? — монстр рядом зашевелился, явно вылезая из-под кровати. — Одевайся и бери всё необходимое. Думаю, у нас есть ещё минут 10, чтобы свалить отсюда. — Что ты несёшь? Куда я пойду? У меня даже друзей нет, к которым я мог бы попроситься на ночь. А ты куда пойдёшь? Ты вчера только боялся из комнаты выйти, а сегодня уже на улицу собрался? Антон тоже вылез из их укромного местечка. Его откровенно трясло, дышать стало трудно, а в висках вдруг вспыхнула резкая боль, не оставляющая в голове ни одной мысли. Он сел на кровать, опёрся локтями о колени и спрятал лицо в ладонях. Вот тебе и четыре дня до праздника... — Антон, посмотри на меня, — Арсений сел перед ним на корточки так, чтобы его лицо оказалось почти вровень с опущенной головой Шаста. — Если я говорю, что у нас есть 10 минут на то, чтобы свалить, то я знаю, куда мы пойдём. Сегодня утром вместе с деньгами я стащил у твоего дяди ключи от его квартиры. Я однажды слышал, пока лежал тут у тебя, что он говорил своему другу по телефону, будто бы собирается продавать ту квартиру, так как живет у тебя дома. Но друг отговорил его, я в этом уверен. Ключи в моем тайнике под кроватью, и сейчас, если ты не будешь тормозить, то мы сможем свалить отсюда. Все это звучало как чёртова сказка. Такого просто не может быть, и поверить в происходящее Антону почти не удавалось. Ещё три дня назад его жизнь представляла собой одну огромную проблему, а потом вдруг откуда не возьмись появляется это чудо и вот так решает все вопросы? Но ведь и варианта оставить всё как раньше у него нет... — Вопрос о том, как ты туда попадешь, ещё актуален, — устало протянул он, однако вставая и двигаясь к шкафу, чтобы закинуть в рюкзак нужные в ближайшее время вещи. — А мне туда и не надо через улицу добираться. Ты туда один приедешь, а я телепортируюсь. Не забывай, что я твой монстр и могу оказаться везде, где есть ты, — Арсений пожал плечами и взял из рук Антона зарядку для телефона, чтобы убрать её к остальным вещам. — Всё это какой-то бред, — озвучивает вслух свои мысли Шастун, уже надевая худи. — Вся наша жизнь редкостный бред, — попытался пошутить монстр, однако заметил серьезность собеседника и продолжил: — Я понимаю, что мы знакомы всего чуть-чуть, но это для тебя. Для меня же мы знакомы уже много лет, и я дорожу тобой. Доверься мне, я не подведу. Они стояли и не отрываясь смотрели друг другу в глаза, когда Арс сделал шаг вперед, потянувшись к губам Антона. Неожиданный громкий шум в соседней комнате заставил их обоих вздрогнуть и отстраниться. Монстр отвел глаза и прошептал: — Тебе пора.

***

Автобус остановился у яркого и сверкающего огнями торгового центра. Время было ещё не такое позднее, поэтому довольно много людей шли туда-сюда, нагруженные пакетами с подарками, продуктами, купленными к новогоднему столу заранее, и украшениями для дома. Вся улица, на которой оказался Антон, выйдя на нужной остановке, будто бы дышала праздником, вызывала улыбку многочисленными гирляндами и ёлочками разных размеров. Подавив внезапно появившееся внутри желание зайти в магазин и купить бутылку крепкого алкоголя, Шастун направился во дворы, к обычной панельной девятиэтажке. Он хорошо помнил это место... — Пап, а мы пойдем как в прошлый раз вчетвером в снежки играть? Маленький Антон в смешной шапке с огромным помпоном вприпрыжку шел рядом с родителями, держа обоих за руку. Они только что вышли из ТЦ, купив торт, шоколадные конфеты и ещё что-то (всё остальное не так интересовало мальчика), и теперь направлялись в квартиру, где их уже ждал Стас, любимый брат, шурин и дядя. — Конечно, пойдем, — с улыбкой отвечает Андрей, звоня в домофон и открывая дверь жене и сыну. — Мы ведь тебя в прошлый раз со Стасом обещали в сугроб бросить, так что теперь тебе не избежать этой страшной участи. Антон смеется и бежит по лестнице вперед, чтобы добраться до квартиры раньше родителей и занять свое любимое место за столом, прямо возле окна. Оттуда был хорошо виден шумный проспект и большая ёлка, установленная на площади перед торговым центром. После семейного ужина, всегда сопровождаемого шутками и смехом, все одевались и выходили во двор, разделяясь на две команды для игры в снежки: Стас с Антоном против Андрея и Майи. — Сегодня мы точно вас уделаем, — с шутливой угрозой в голосе говорил дядя, обращаясь к сестре и её мужу. — Ой, как нам страшно, — в тон ему отвечала женщина, поправляя сыну сползающую на глаза шапку. — Вот и бойтесь! — кричал Антон, первым бросаясь в бой.. Отогнав неизвестно откуда взявшиеся воспоминания, молодой человек зашёл в подъезд, поднялся на нужный этаж и открыл дверь в тёмную квартиру. Здесь тоже ничего не изменилось. Привычная когда-то прихожая встретила его запахом сигарет и пылью. Он скинул с ног ботинки и, не включая свет, прошёл на освещенную уличными огнями кухню. Стол был отодвинут к стене и сложен, а стул с мягкой обивкой, на котором он так любил сидеть в детстве, почему-то был опрокинут и валялся возле холодильника. Рассеянно подняв его, Антон зажег свет и встал возле батареи. Он довольно долго ждал автобус, поэтому успел замерзнуть и сейчас мечтал лишь о тёплом одеяле. Арсений появился только через час. К этому времени Антон уже успел согреться, отыскать подушку и одеяло и начать беспокоиться. Парень в десятый раз подходил к окну, чтобы посмотреть на уже порядком надоевшую ему ёлку, когда позади послышался шорох и абсолютно не постижимым разуму способом в комнате начал проявляться подкроватный монстр. — Наконец-то, блять, — облегченно выдохнул Шастун, бросаясь к Арсению и обнимая его, как только он стал полностью материальным. — Я уже не знал что думать и чем себя занять. — Волновался? — Ещё бы. Сам подумай, я оставил своего родного дядю наедине с таким чудищем, а если бы ты с ним что-то сделал? Антон, наконец-то более или менее расслабившись, не удержался от шутки, внезапно не понравившейся Арсению, который тут же несильно толкнул его в плечо, отодвигая от себя, и обиженно уселся на край уже расстеленного дивана. — Хей, Арс, прости, это ведь просто шутка. Ты расстроился? — молодой человек тут же сел рядом, обнимая своего монстра за плечи. В ответ последний лишь отрицательно покачал головой, упорно глядя в другую сторону. Вздохнув, Антон аккуратно уронил Арсения на спину, внимательно контролируя, чтобы он случайно не ударился головой о стену, и сам снова навис сверху, как несколько часов назад, когда они ещё были дома. — Ты знаешь, что ты очень красивый? — шёпотом поинтересовался Шастун, наклоняясь к самому уху монстра. Тот вздрогнул, напрягся и одной рукой обнял Антона, прижимая его к себе. Заметив реакцию, молодой человек нежно провел языком по чужой шее, протягивая влажную дорожку до самого уха. — Что ты делаешь? — едва слышно, на выдохе произнес Арсений, откидывая назад голову, чтобы открыть доступ к нежной коже шеи. — Мне показалось, что тебе нравится, — прозвучал ответ, обжигая дыханием многострадальное ухо. Не успел монстр открыть рот, чтобы спросить что-то ещё, как Антон нежно накрыл его губы своими, утягивая в теперь уже уверенный поцелуй. Через несколько минут Шастун почувствовал нерешительное движение чужого языка, тут же пуская в ход свой. Он чуть приподнялся, но только чтобы найти край худи своего монстра, проникнуть под него рукой и аккуратно провести пальцами по соску. На столь незначительное действие Арсений отозвался едва слышным стоном, который хотел подавить ещё в горле. Антон улыбнулся, ускоряя темп и начиная активнее двигать пальцами, лаская потвердевшие бусинки сосков. Арсений тяжело дышал, пытаясь отвечать на поцелуй и двумя руками обнимая за талию худое тело человека, что сейчас нависал над ним. Когда Шастун отстранился и по очереди снял свою футболку и худи Арса, он на секунду замер, не отрываясь глядя на монстра, что лежал перед ним, открытый, доверчивый и до безумия красивый. Снова коротко поцеловав Арсения в губы, Антон опустился чуть ниже, к ключицам и груди, в то время как одна его рука уже гладила чужие бедра, время от времени ненавязчиво касаясь паха. В моменты таких прикосновений монстр закусывал губу, чтобы сдержать стон, и именно это его действие сводило Шаста с ума. Сев и выпрямившись, молодой человек опустил руки на ширинку джинсов партнера и заглянул ему в глаза, спрашивая разрешения. Когда тот едва заметно кивнул, Антон быстрыми и неловкими от возбуждения движениями стянул штаны вниз, открывая для себя светлую кожу бедер и уже чуть натянутую ткань светлых боксеров. — Арс, — Шастун на секунду остановился, резко став очень серьёзным. — У тебя всё, ну... так же, как у человека? Услышав вопрос, Арсений покраснел, видимо, находя эту тему неловкой, однако без промедления кивнул и на выдохе ответил короткое: — Да. Прошу тебя, не останавливайся. Получив разрешение и даже просьбу о дальнейших действиях, Антон нагнулся и провел языком по ткани, в том месте, где её оттягивал наливающийся кровью член. У него самого уже встал, ведь чувствительность, красота и стоны Арсения служили лучшей прелюдией, и теперь довольно узкие трусы приносили лишь неудобство и дискомфорт. Монстр, будто бы прочитав его мысли, приподнялся на локтях: — Сними это всё. Сними и с себя, и с меня одежду. Пожалуйста. Он говорил торопливо, сбивчиво и будто бы нерешительно, однако просить дважды не пришлось — Антон одним движением приподнял партнера, оказавшегося неожиданно тяжелым, стягивая с него оставшийся предмет одежды, а потом разделся сам. Наблюдавший за действиями Шаста Арсений всё ещё лежал почти неподвижно, и его возбуждение выдавал лишь румянец на щеках, учащенное дыхание и капелька естественной смазки, блестящая на головке в свете зажженной настольной лампы. Расправившись со своим нижним бельем, Антон сел на край дивана, пальцами аккуратно коснулся чужого вставшего органа, проводя самыми кончиками по всему стволу, а потом наклонился, слизывая выделившуюся смазку. В ответ на прикосновение языка Арсений сверху простонал что-то невнятное, однако Шаст уже не обращал на него внимания. Одной рукой он медленными движениями надрачивал своему монстру у самого основания члена и параллельно насаживался ртом, посасывая головку и лаская языком уздечку. Все мысли улетели из его головы, оставив там только восхищение этим парнем и желание сделать ему приятно. Реальность снова доходила словно сквозь вакуум, через который пробивались стоны Арса, вкус смазки, тепло члена во рту и влажность от собственной слюны, что стекала по стволу и ниже. Сдерживать возбуждение стало уже невозможно, поэтому он опустил свободную руку вниз, сжимая свой пенис и начиная пока что медленно дрочить. Почувствовав, что челюсть понемногу затекает от непривычного положения, молодой человек отстранился и покрутил головой, чтобы размять шею, а потом высунул язык, ведя им до мошонки, обхватил губами яичко, посасывая его. Арсений сжал одну ладонь в кулак, комкая под собой плед, а второй попытался заткнуть себе рот, откровенно стесняясь стонов. Заметив это, Антон тут же ускорил движения ладони. — Антон, я... Голос монстра, прерываемый частым дыханием, снова звучал необычно, однако теперь в этой необычности не было ничего пугающего. Он уже не сдерживал стоны, не прикрывал рот рукой, опустив её и зарывшись пальцами в волосы партнера. — Что ты? — на секунду остановившись, поинтересовался Шастун, лукаво улыбаясь. Арсений не ответил. Снова почувствовав чужой язык на своем члене, он громко простонал и кончил, изливаясь в рот не успевшему отстраниться Антону. — Блять, прости, — прошептал он, виновато, но при этом до ужаса довольно смотря на партнера, что закашлялся, пытаясь проглотить остатки семени. — Ты в порядке? Шастун кивнул, наконец, справляясь со своим дыханием, и, резко ускорившись, в несколько движений с громким стоном финишировал вслед за монстром, пачкая его ноги и живот. Сердце бешено колотилось, а в глазах будто бы на мгновение потемнело, однако потом взгляд снова сфокусировался, выхватывая из полутьмы лишь чуть вспотевшее и красное от прошедшего возбуждения лицо Арсения. Колени предательски дрожали, поэтому он лег почти что сверху на партнера, одной рукой обнимая чужую талию. — Ты охуенный, — спустя пять минут нарушил тишину Арсений, в ответ на что получил нежный и очень чувственный поцелуй. Всё развивалось слишком быстро, Шаст и сам это прекрасно понимал, только вот противиться этому быстрому развитию совсем не хотелось. С самого отъезда родителей он не был так счастлив как сейчас, лежа рядом с подкроватным монстром, прижимаясь к нему обнаженным телом и чувствуя его тепло. Шаст понятия не имел, как относится к нему Арсений, как воспринимает его, однако ему было достаточно лишь равномерного и глубокого дыхания рядом. — Ты там не уснул ещё? — окончательно придя в себя после оргазма, спросил Антон, приподнимаясь. — Нам ведь в душ надо, а то так спать нельзя. Иди первым. Или у вас, у монстров, это по-другому работает и тебе никуда не нужно? — Также как и у вас, — сонным голосом ответил Арсений, лениво поднимаясь и собирая с пола свои вещи. — Может, наденешь что-то моё? Не думаю, что спать в худи и джинсах очень удобно. Когда спустя полчаса Антон вышел из ванной, он увидел на диване свернувшегося калачиком монстра, по самый нос завернутого в одеяло и уже сладко посапывающего. Его кудри чуть растрепались, рассыпаясь по подушке, и только два рога стойко украшали голову своего обладателя. Молодой человек бесшумно улегся рядом, предварительно заведя будильник, и едва ощутимо прикоснулся губами к щеке Арсения. — Сладких тебе снов, Чудо. Так спокойно, как в эту ночь, Антон не спал вот уже несколько лет.

***

День начался с до боли привычной мелодии будильника. Поспешно проведя по экрану телефона, чтобы тот перестал разрываться от настойчивой трели, Антон нехотя потянулся и открыл глаза. Арсений рядом зашевелился, однако не проснулся, только чуть плотнее укрылся одеялом. Вылезать решительно не хотелось. В комнате похолодало, видимо, ночью поднялся сильный ветер, который задувал в щели между не самыми новыми окнами, и теперь температура упала до не самой комфортной отметки. Пересилив себя, Шаст поднялся, с ужасом осознавая, что на кухне этой нежилой квартиры, скорее всего, нет абсолютно ничего, а ведь ему сейчас очень бы не помешал горячий кофе. Как и ожидалось в шкафчиках, где должны быть продукты, обнаружилась лишь почти пустая солонка, перечница, неизвестно откуда взявшаяся здесь пачка сигарет и несколько пакетиков чая. Обрадовавшись наличию хотя бы такого скромного набора, молодой человек поставил на плиту маленькую кастрюльку с водой, ибо чайника на виду не оказалось. По ногам ужасно било сквозняком, поэтому в ожидании кипятка, Антон поспешил одеться, а также натянуть на себя шерстяные носки, найденные в комоде. Чай пришелся очень кстати, помогая согреться и хотя бы немного проснуться. Быстро помыв за собой чашку, он обулся, накинул куртку и вышел из квартиры, предварительно накрыв спящего Арсения поверх одеяла пледом. День шел как обычно. Разнообразие вносили лишь звонки Стаса, которые были решительно проигнорированы, однако дядя определенно волновался. "Конечно, — хмыкал он про себя, — если родители узнают, что меня дома нет, тебе такой скандал будет. А главное, денежки поступать перестанут, правда?" В университете день прошел даже слишком хорошо: преподаватель, ведущий нудную и скучную философию, поставил половине группы (к которой относился и Антон) "автомат", отпуская со спокойной душой отдыхать и готовиться к экзаменам. Рабочий день тоже пролетел весело и незаметно. Посетители, предвкушающие новогодние праздники, не выдвигали претензии, а в самом кафе играла музыка, которая создавала в душе молодого человека ощущение праздника. Хотя на самом деле, он был уверен, что дело вовсе не в музыке. Его праздник создавал один подкроватный монстр, что ждал его дома и к которому он летел по метро, желая поскорее упасть в его объятия. — Арс, я дома! Квартира ответила тишиной. Почему-то сразу почуяв неладное, Антон прошёл в комнату, где они сегодня ночевали. Она была пуста. И в том, что Арсений не прячется где-то под кроватью, Шаст был уверен. Первое, что бросилось ему в глаза, была гирлянда. Та самая, которую они с Арсением вчера оставили дома. Она висела на окне, протягиваясь потом через всю комнату и заканчивалась прямо у него над головой. И к свисающему над дверью концу был привязан листок бумаги, на котором маленьким круглым почерком было написано: Я люблю тебя, Антон.