Morse code

Никогда раньше Шерлок не боялся реакции на его мысли. Честно говоря, он никогда не задумывался достаточно далеко, чтобы даже подумать о том, чтобы бояться реакции. Он имел знания, которые он считал полезными чтобы поделиться. Его не волновало, было ли это что-то человеку интересное, совершенно неприемлемое или даже обидное. Шерлок всегда высказывал всё, что думает. Собственно говоря, поэтому для него было сложно хранить при себе его недавнее открытие.   Как-то раз, одним совершенно обычным вечером, Шерлок как обычно играл какое-то классическое произведение на скрипке. Он стоял в центре гостиной, драматично размахивая полами халата, извлекая красивую мелодию из инструмента, пока Джон сидел в своём кресле и читал ужасно скучный роман, концовку которого детектив, не открывая самой книги знал уже как несколько часов, как только эта глупая вещь появилась в квартире. Но он всё ещё не сказал Джону, тот любил самостоятельно раскрывать сюжетные повороты, и терпеть не мог, когда Шерлок ни с того ни с сего выкидывал ему концовку. Но иногда детектив всё же исполнял желание Джона спокойно прочитать книгу, покорно не говоря ни слова. В тот вечер, закрыв глаза и отдаваясь музыке, Шерлок позволил своим мыслям ненадолго отвлечься от столь предсказуемого финала романа.   Его мысли плавно летали от книги, до её владельца, представляя, насколько зол будет Джон в этот раз. Он вспомнил искорки в глазах Джона, когда тот взял книгу чтобы почитать, отметив, что у неё тот же автор, как и у последних нескольких книг, которые он читал. Значит серия, которая, по-видимому, понравилась Джону, судя по его полунатянутой улыбке. Вероятнее всего Джон будет расстроен, если Шерлок разрушит концовку романа, который он так заинтересованно читал. Но все же, Джон никогда не был по-настоящему зол на детектива, по крайней мере, не из-за таких мелочей. Конечно, он мог накричать на него, но все равно выражение его глаз выдавало больше удивления чем злости.   Шерлок позволил себе приоткрыть глаза, продолжая играть, надеясь увидеть выражение сосредоточенности, которое наверняка было на лице Джона, легкую складку его бровей, когда он изо всех сил пытался разобрать слова в теперь уже угасающем свете, прежде чем в конце концов сдаться и включить лампу. Джон слегка щурил глаза, борясь с сумерками. В одной руке он держал открытую книгу, а в другой покоился еще теплый чай. Слабый свет из кухни позади него, словно аура, создавал подобие ореола, смягчая черты лица Джона. На его губах играла слабая, довольная улыбка,которая нередко появлялась в такие умиротворенные вечера. Он выглядел настолько совершенно нормальным, и совершенно потусторонним в то же время, и настолько по джоновски, что Шерлоку было больно смотреть.   Шерлок никогда не говорил посреди игры, если только это не было срочным вопросом, поэтому он позволил себе наслаждаться этим откровением достаточно долго, чтобы начать сомневаться в том, стоит ли его озвучивать. Наверняка Джону это будет бескорыстно. Возможно, услышав такое признание от Шерлока, Джон навсегда уйдет, оставив Шерлоку маленькую холодную дыру в его квартире и в его сердце. Тогда было бы лучше продолжать, не говоря Джону или кому-либо еще, что он только что осознал, насколько безнадежно влюблен в Джона.  К тому времени как он закончил свою пьесу, Шерлок решил все же ничего не говорить Джону. Это было к лучшему – говорил он сам себе. Поэтому вместо этого, он продолжил играть, но уже другую пьесу, маленькую, приятную, колыбельную, которая поселилась в его сердце с того времени, как Джон переехал на Бейкер Стрит. Он слышит её так, словно играет её в первый раз. Безусловно, это была песня о любви, которая так подходила Джону Ватсону, что Шерлоку было трудно поверить, в то, что сам Джон не являлся вдохновением для этой мелодии, что была написана за десятилетия до того, как кто-то из них родился. Когда Шерлок закончил, он посмотрел в окно погружаясь в свои чертоги, до того момента как Джон не ушел наверх, через неизвестное количество времени. Он не был уверен, что сможет сдержать свои эмоции, и глаза не выдадут сердце.  Одно дело, конечно, решиться не рассказывать об этом Джону, и совсем другое - постараться держать это все при себе. Он поймал себя на том, что хотел сказать ему это множество раз. Когда Джон приносил ему чашку чая, восхищался им на месте преступления, с гордостью наблюдал как он в кой то веки ест или озвучивал своё беспокойство по поводу того, не курит ли он до сих пор, и каждый раз Шерлок ловил себя на том, что он хочет сказать Джону, как его любит. С каждым разом это становилось все труднее, когда желанная фраза назойливо вертелась на языке, он знал, что в какой-то момент проколется.  Он начал одним утром, почти неосознанно и вдруг понял, что не может остановиться. Его рука всё время начинала настукивать фразы на чём угодно, будь это стол, стена или же документы о деле. Он настукивал слова наподобие: Я люблю тебя, ты красивый, мой прекрасный Джон. Он чувствовал себя лучше, словно высказывая свои чувства, и что главное, совершенно незаметно для остальных. Только вот он не учёл тот факт, что Джон служил в армии, а там, конечно, все ещё используют азбуку Морзе.  У Джона заняло некоторое время чтобы заметить непривычное постукивание, он списывал это на несдерживаемую скуку Шерлока. Но когда он начал замечать, что Шерлок настукивает даже когда ему не было скучно, например посреди эксперимента или на деле, он задумался. Также он заметил некую последовательность или ритм, того, что настукивал Шерлок. Когда он понял, что это была азбука Морзе, он задумался, не пытается ли он подсознательно общаться с Джоном. Его сердце почти остановилось, когда он услышал первое сообщение: Боже, я так тебя люблю.  Прошло три дня, с момента, когда Джон решил, что всё что Шерлок настукивает, это послания на азбуке Морзе, но с того момента он больше этого не замечал. Когда это случилось снова, он почти что пропустил это, почти забыл обратить внимание, чтобы расшифровать сообщение. Джон готовил завтрак на кухне, наполовину одетый в джинсы, футболку и носки, напeвая какую-то песню, заевшую у него в голове, пытаясь взбить яичницу без использования лопатки, которая была нагло принесена в жертву эксперимента ранее на этой неделе. Он был в своём маленьком мире, только смутно ощущая присутствие Шерлока за столом позади него, думая, что он был очень занят, копаясь в бумагах о деле. Только после того, как он закончил напевать и уже собирался разложить яйца по тарелкам, он услышал, как тонкие, изящные пальцы Шерлока начали постукивать по деревянному столу.  Джон почти что уронил яичницу, когда он понял, что настукивал Шерлок. Он не расслышал начало, но отчетливо понял слова: поцеловать и Джон. Со сковородкой в руках он простоял как статуя примерно две минуты, до того момента, как до него дошло, что, если он продолжит вот так стоять, он точно привлечёт внимание Шерлока. Джон быстро понял, что Шерлок, очевидно, удалил очень важный факт, что в армии все ещё используется азбука Морзе, и не осознавал, что Джон понимает все, что он говорит. Не в силах справиться с внезапным, но скрытым признанием в чувствах Шерлока, не пережив сначала собственный кризис, Джон накрыл яйца и очень осторожно сел за стол, толкнув вторую тарелку в Шерлока в манере, которая была более агрессивной, чем того требовала ситуация. Шерлок едва взглянул вверх, и момент был упущен.    Следующие четыре дня Джон провел, пытаясь не думать об этом слишком много и думая об этом слишком много. Это случилось еще пять раз за все время. Три раза это было простое: я люблю тебя. Один раз было: ты такой красивый, что заставило его покраснеть и он был вынужден спрятаться за книгой. Последнее, что чуть не разрушило его самообладание, было: Ты самый прекрасный человек, мой Джон. Два часа после этого, Джон лежал в своей кровати, долго пытаясь понять почему он так боится сказать что-то в ответ. Было ли Шерлоку стыдно за свои чувства в отношении Джона, или просто уверен, что ему не ответят взаимностью? Первый вариант больше походил на правду. Как Шерлок всё ещё не смог не сделать вывод что Джон был полностью и безвозвратно влюблен в него? Джон был уверен, что это чуть ли не написано у него на лице. Но всё же, почему Шерлок стеснялся своих чувств?  Той ночью, Джону практически не удалось поспать, мысли в его голове роились словно пчелы. Должен ли он ответить? Хочет ли Шерлок чтобы он ответил? Готовы ли они для такого шага? Когда Джон обдумал любой возможный плохой сценарий, он наконец-то твердо решил, что точно ответит в следующий раз. Но к несчастью для него, у него была двойная смена в больнице, а затем Шерлок работал над своим собственным делом, и они танцевали вокруг да около почти неделю, прежде чем увидели друг друга больше чем на десять минут.  Джон вернулся домой после хирургии, с желанием принять горячий душ и замертво упасть в кровать и провалится в сон. Но как обычно, у Шерлока были другие планы. У Джона едва хватило времени на то, чтобы переодеться, до того, как Шерлок позвал его вниз. Джон едва мог успевать за сумасшедшей вереницей мыслей, которые Шерлок извергал по дороге на место преступления, просто кивая головой, когда это казалось уместным. Его собственные мысли возвращались к азбуке Морзе, как и всю предыдущую неделю. Он мысленно умолял Шерлока сделать это снова, чтобы он смог ответить.  Этот момент настал, когда они стояли над давно умершим трупом одной из работниц Теско, найденным плывущем по Темзе в то утро. Шерлок ходил кругами вокруг, осматривая потертости на её туфлях, когда Джон сказал что-то, казалось бы, не настолько важное, об удивительно высокой цене этих потертых туфель. Шерлок сразу же вскочил, с блеском в глазах, его пальцы пролетели по краю его Белстаффа так быстро, что Джон едва мог разобрать что он сказал, повернувшись к Лестрейду.  Мой замечательный, прекрасный Джон, я очень тебя люблю. Джон стоял неподвижно пару секунд, прежде чем осознал, что сейчас настал его шанс. Он достал ручку, и начал постукивать по блокноту, где до этого писал информацию о жертве, достаточно громко чтобы Шерлок смог услышать. Я тоже тебя люблю, идиот. Это было похоже на то, словно его ударили током, Шерлок напрягся и резко повернулся к Джону. Выражение его лица говорило о том, что его челюсть чуть не упала от неожиданности. Лестрейд, как обычно не заметивший, что произошло, продолжал разговаривать с Шерлоком, пытаясь вернуть его внимание.  — Что ты хотел сказать про её обувь Шерлок? Ну и что, что у неё дорогие туфли, может они были подарком?  Джон мог точно сказать, что сейчас Шерлок совершенно забыл о существовании ярдовцев, он сам хотел заткнуть Грега, но сейчас не время и не то место, для обсуждения или разговора. Так что, он попытался вернуть внимание Шерлока к делу.  — Она возвращалась с работы, никто не одевает единственную дорогую пару обуви на такую работу как в Теско.  Шерлок смотрит на него с пустым выражением на лице, словно Джон разговаривал на другом языке. Лестрейд же, тем временем, переводил взгляд с одного на другого, с нарочитым раздражением человека, который обычно становится свидетелем бессловесных разговоров, за которыми он не может уследить. Джон усмехнулся, прежде чем продолжить свои выводы.  — Так что, либо она возвращалась не с работы, или же она и вовсе не работала в Теско как сама утверждала. Ставлю на последнее, потому что у неё не было причин лгать о том куда она направляется. Это была пятница, множество людей идут в паб отдохнуть именно в пятницу, это достаточно хорошее алиби.   Такой очевидный промах выводит Шерлока из транса, заставляя его молниеносно болтать о преступниках-любителях и паниковать, когда его допрашивает полиция. Джон пытается уследить за ходом его мыслей, но он был уверен, что всё это время он усмехался как идиот. Лестрейд пару раз одарил его озадаченным взглядом, пытаясь понять, почему Джон был так рад криминальным алиби, но Джон просто помотал головой в ответ.  Выводы Шерлока направили их вверх по Темзе, где к счастью, был ещё человек, который оказался свидетелем. После того как они оставили его Лестрейду, Шерлок и Джон пообещали вернуться утром и разобраться с бумагами. К тому времени как они вышли, Джон почти успел забыть о том небольшом инциденте, Шерлок же, очень даже помнил.  — В армии все ещё используют азбуку Морзе, Джон? - спрашивает Шерлок с едва заметной паникой в его голосе. Джон улыбается стоя к нему спиной.  — Да, мне пришлось кое чему научиться, а что? - Шерлок на время задумался.  — Просто размышляю о различных видах коммуникации, когда мы не можем говорить вслух.  Джон даже бы поверил если бы не хорошо скрываемая паника в тоне его голоса. Он решает подыграть.  — Тогда в этом случае, я знаю немного язык жестов, если это поможет. - Шерлок мычит, но не похоже, что он слушает.  — Смею предположить, что ты знаешь азбуку Морзе, раз уж ты спросил?  Шерлок не ответил, к этому моменту они уже поднялись в их квартиру. Джон поворачивается к нему с контейнерами на вынос в руках и почти что засмеялся в голос от вида озадаченности и паники на лице Шерлока. Он ставит контейнеры с едой на стол и садиться напротив детектива. Он поднимает вилку, стараясь быть беспечным, когда заговаривает с Шерлоком.  — Ты удалил что в армии используют азбуку Морзе не правда ли? - Шерлок поднимает голову, и очевидно, может сказать, что Джон его раскрыл, смотря на разрастающиеся беспокойство в его глазах. Через мгновение он вздыхает и кивает головой.  — Как долго ты это вытворял? Я понял только две недели назад.  — Два месяца. - шепотом выдал Шерлок.  — Ну, ты всё время говоришь мне, что я вижу, но не наблюдаю.  — В этом-то и был смысл, Джон.  Шерлок выглядел побежденным, как мокрый щенок, и сердце Джона разбивалось при виде его состояния. Он точно думает, что Джон сегодня просто издевался над ним на деле, и явно (но ошибочно) предполагает, что Джон не ответит ему взаимностью.  Джон кладет свою руку поверх руки Шерлока, тот сразу застывает, но не спешит убрать свою руку.  — Почему ты рассчитывал на это, Шерлок?  — Потому что ты не должен был знать, теперь ты уйдешь. - на что Джон сжимает его руку еще сильнее.  — Я сказал то, что имел в виду, Шерлок, я тоже тебя люблю, всегда любил.  — Почему тогда ты мне ничего не сказал?  — Я был уверен, что ты уже давно понял это, и не был заинтересован, поэтому просто продолжил жить как ни в чем не бывало. Ты читаешь людей как книги, мне казалось, что ты не смог не заметить этого.  — Мой рассудок был затуманен, - Шерлок качает головой, - И это было слишком важно, чтобы ошибиться. Я не мог рисковать твоим уходом, даже если это означало что ты никогда не будешь полностью моим. Лучше было сохранить то, что мы имеем сейчас, чем ничего.  На этом моменте глаза Шерлока едва заметно заслезились. Не в силах на это смотреть, Джон встает и подходит к Шерлоку, не отпуская его руку, крепко прижимает его голову к груди.  — Я твой, полностью твой, как в принципе и был всегда.  Шерлок глубоко вздыхает и зарывается головой в его свитер, Джон запускает пальцы в шелковистые и ставшие такими родными кудряшки Шерлока. Джон, не отрывая от него взгляда, оставляет мимолетный поцелуй на виске Шерлока, и на его лице появляется улыбка, когда тот поднимает голову.  — Ты не уйдешь? - с надеждой и любовью в глазах спрашивает Шерлок, продолжая обнимать своего доктора.  — Нет, Шерлок, я всегда буду рядом. - он медленно наклоняется, чтобы нежно поцеловать Шерлока в губы, его глаза искрились и оставались такими же, даже после того, как Джон отстранился. Он выглядит более сияющим, чем Джон когда-либо его видел. Его глаза были наполнены любовью и слезами.  — Я люблю тебя, мой прекрасный Джон.  — Я тебя тоже люблю.