Вопреки всЕМУ

Ходж.   — Выбирай, какие тебе нравятся. И сколько хочешь. — Что, прям сколько хочу? — Да.  — У меня нет недостатка в белье, Ходж. Я просто пошутила. В порыве страсти. — А я сам порвал твои трусики. В порыве страсти.    Последнюю фразу говорю ей на ухо, вызывая мурашки сзади на шее. Я уже знаю, что, когда шепчешь Лиз что-то непристойное или возбуждающее, ее волоски на шее встают дыбом. А если на них подуть…   Так, стоп.    Еще не хватало со стояком ходить в магазине женского белья.   — Так что обязан купить тебе новые. Выбирай.   Сажусь на розовый кожаный диван, ужасно вульгарный, но это же Agent Provocateur. У них такой стиль. Открываю почту, просматриваю письма, отчеты. Вчера разговаривал с директором одной фирмы, занимающейся логистикой. Понравился мне, толковый мужик. Николас, кажется. Фамилию не запомнил, но какая-то простая. Скоро будем подписывать договор.    Лиз с консультантом, которая носит ей вешалки с бельем, они о чем-то увлеченно беседуют. Ну правильно, втирает ей наверное самое дорогое. Направляются к примерочной. Я зачем-то встаю, кладу телефон в карман, и следую за ними.    — Спасибо за помощь, дальше мы сами, — говорю девушке-консультанту как можно вежливее, забираю из ее рук комплекты. — Что дама выберет, я сам отнесу на кассу.   Девушка кивает, видимо, все понимая. Не первый раз и не последний явно ее просят оставить парочку наедине в примерочной.   — Ты куда это? — Лиз хлопает глазами, когда я одергиваю тяжелые бархатные шторы кабинки. — С тобой. Тебе определенно потребуется помощь. — Я не буду с тобой трахаться в примерочной, Бейкер. Даже не мечтай.   Этой девочке явно палец в рот не клади. Откусит руку по локоть.   — Я только посмотрю и помогу, если надо, обещаю.   Лиз прищуривается, тянется к застежке платья, заводя руку за спину. Одним движением расстегивает молнию и белая ткань волнами сползает с ее плечей, груди, бедер. На миг останавливается на них, Лиз помогает себе ладонями, стаскивая платье дальше, ниже. И, когда оно оказывается на полу, я опускаю глаза и вижу, что она без трусиков.    Черт, точно же. Запасных-то у нее нет. Кретин.   — Подними его пожалуйста и повесь на крючок. Или подержи.   Это она мне?   — Отомри, Ходж.   Пиздец.   — Ты же вызвался помогать. Вот подними платье. Испачкается.   И она отворачивается лицом к зеркалу.   Опускаюсь, подцепляю ткань указательным пальцем. Мой взгляд устремляется на ее ноги. На ее бесконечно длинные загорелые ноги. Стройные, гладкие.    Каким-то необъяснимым порывом было то, что я сделал в следующую секунду, иначе это объяснить невозможно. Я кладу свободную ладонь на ее щиколотку, Лиз дергается от неожиданности, но я не обращаю внимания и прохожусь поцелуями снизу вверх. До самых бедер.    — Бейкер, я же сказала… — Чшшш, я хочу просто потрогать.    Веду языком по коже. Чувствую, как все мышцы напрягаются. А она ведь не сняла каблуки. Зрелище сумасшедшее.   Оторвавшись от ног, поднимаюсь выше, до лопаток. Расстегиваю лифчик, спускаю лямки по плечам, растирая их. Сминаю грудь, прокручиваю соски. Скольжу ниже, по животу, круговыми движениями обвожу пупок, ладонью накрываю промежность, надавливая пальцами на клитор. Лиз издает тихий стон.   — Расслабься. Облокотись на меня.    Кладет голову мне на плечо, я не перестаю ласкать ее между ног. Трется голой попкой мне об ширинку, ведет бедрами, ластится, как кошка. Всхлипывает, когда проникаю в нее двумя пальцами.    Смотрю в отражение в зеркале. Лиз в моих руках, почти висит на мне, глаза закрыты, изо рта еле слышные стоны, такая податливая и невероятно сексуальная. Касаясь женского тела, явственно ощущаю сладкий аромат ванили, исходящий от ее кожи. Этот нежный, пропитанный страстью запах сводит с ума, пьянит, затягивая в свой плен.   — Твою мать, Бейкер. — Тшшш.   Я тихо смеюсь, покусывая мочку ее уха. Чувствовать пальцами горячую бархатную глубину абсолютно невероятно. Лучше только слышать стоны, которые превращаются во всхлипы, когда я ускоряю движения и силу толчков.   Лиз стискивает мои плечи, подается бедрами назад, насаживаясь на пальцы, и я тут же сгибаю их, надавливая на стеночку.   — О, черт, — ругается и замирает с беззвучным криком на губах.   Я чувствую, как она кончает, сжимается, дергается, хватает меня за локти своими острыми ноготками. С упоением наблюдаю, как она горит и бьется в агонии своего оргазма.     — Ты моя хорошая, — шепчу, позволяя ей все прочувствовать и полностью отдаться сладкой дрожи.   Лиз прерывисто дышит, улыбаясь. Даю ей немного времени, чтобы прийти в себя.   — Я несу все это на кассу, — сгребаю в охапку все кружевное безобразие с вешалок. —  Только белье надень пожалуйста. Нам нужно будет платье выбирать, а еще одну примерочную без трусов я не выдержу.   Она коварно ухмыляется, оставляя мою просьбу без ответа. Осторожно выскальзываю из кабинки по направлению к кассе. Потом детально рассмотрю, какого плана белье она выбрала и совпадает ли наш вкус в этом.   Через пару часов мы уже в бутике женской и мужской вечерней одежды, Лиз примеряет наверное сотое по счету платье. У меня заканчивается терпение, а Лиз каждый раз смеется над моими закатанными глазами.    — Как тебе это?   Поднимаю голову, уже ни на что не надеясь, и вдруг залипаю. Вот, сейчас — то, что нужно.   Темно-красный шелк. Длина до пола, корсет, струящаяся юбка. Вырез на груди, разрез на ноге. Лиз в нем просто шикарна, безумно красивая и сексуальная.    — Берем!     ***     Ровно в семь вечера мы подъезжаем к ресторану, где состоится корпоратив в честь большого босса мистера Макграта, это официальная причина, для всех. Мне же друг по секрету сказал, для чего он на самом деле позвал такое количество гостей, включая своих родителей и всех друзей. Он будет делать предложение своей девушке. Девушке, которую я по глупости потерял. Кэтрин. И даже она не знает о его намерениях.   — Ты не сказал мне, что делать. Как себя вести? — Лиз достает пудреницу, поправляет и без того безупречный макияж.  — Обыкновенно. Будь собой. По легенде, мы совсем недавно с тобой вместе, так что сложностей не должно возникнуть. — Народу много будет? — Думаю, да. — Ты сам как? — В каком смысле? — Ну, там все-таки твоя бывшая в качестве невесты… — Пойдем, — открываю дверь со своей стороны, обхожу машину сзади и подаю руку Лиз.    Не хочу отвечать на ее вопрос. Потому что совершенно не знаю, как буду реагировать на все это. Потому что совершенно точно уверен в том, что будет непросто.   — Ты здорово выглядишь, — Лиз вкладывает свою руку в мою, я беру ее под локоть. — И мы даже походим на настоящую парочку.   Так и есть. Мой бархатный пиджак цвета бордо очень дополняет платье Лиз. Смотримся мы правда очень гармонично.   — А ты — богиня. Я тебе говорил уже неоднократно, — целую ей руку, как чертов джентельмен. — Спасибо, — кажется, Лиз даже немного смутилась. Совсем новая ее эмоция. — И, Ходж? — Да? — Я обычно так себя не веду, как вчера и… сегодня тоже. Но я ни о чем не жалею, что бы впоследствии не вышло. — Я сразу это понял. Ты совершенно другая, львенок. — Пошли уже, подхалим, — задорно морщит нос, я не удерживаюсь и целую в самый его кончик.   Внутри помещения я беру два бокала — для себя и своей спутницы, мы не торопясь проходимся по залу, с кем надо, здороваюсь. С кем надо — останавливаюсь на пару слов. Многих здесь я знаю, так как наш с Леоном бизнес тесно связан, у нас много общих знакомых. Сквозь толпу вижу и родителей Макграта. Дружелюбно им киваю, но решаю подойти потом, потому что они оживленно болтают с каким-то пожилым презентабельным мужчиной.   Вдруг раздается внезапный оглушительный взрыв аплодисментов. Весь зал громко хлопает, смотря куда-то влево. Несложно догадаться, чье появление вызвало такую бурную реакцию.   — Вот и они, — киваю в сторону дверей, откуда появляются Леон с Кэтрин.   Лиз поворачивает голову туда, куда устремлен мой взор. Повторяет за толпой, приветствуя виновников этого вечера. Молчит.   Через пару минут аплодисменты смолкают, Леон целует Кэтрин в макушку и поднимается на импровизированную сцену, прихватив с подноса бокал шампанского.   — Спасибо, что пришли. Мне очень приятно всех вас видеть, — салютует всем собравшимся. — Попрошу минутку внимания.   Сразу решил перейти к действиям. А я от волнения, зная, что дальше будет, залпом опрокидываю в себя бокал шипучей жидкости.   — Придержи коней, Ходж, выдаешь себя с потрохами, — замечает Лиз и пихает меня в бок. — Я просто нервничаю.    Леон немного ждет, пока в зале стихнет гомон голосов, и теперь с возвышенности обращается ко всем приглашенным:   — Недавно со мной произошли не очень приятные события. Поэтому я особенно рад, что стою сейчас здесь и могу разделить с вами кое-какое радостное событие, — отводит взгляд от толпы и теперь смотрит только на одного человека.   На Кэтрин.    Впрочем, я тоже смотрю только на нее. Красивая, до белых точек перед глазами. Ослепляет. В буквальном смысле. И дело не в струящемся блестящем платье, она просто изнутри вся сияет. Светлые локоны красиво обрамляют ее безупречное лицо, а помада алого цвета подчеркивает идеальную форму губ. Когда-то я имел возможность целовать эти губы…   — Эта прекрасная девушка — мисс Кэтрин Хилл, является не только моей помощницей, но и, как вам уже наверняка известно, дамой моего сердца, — Леон вытягивает руку. — Поднимись ко мне, мой ангел.   Теперь все без исключения взгляды устремлены на Кэт. Она поднимается к своему мужчине, встает рядом с ним, он целует ее ладонь. А я замечаю, какими влюбленными глазами она смотрит на Леона. Словно никого вокруг вообще нет. Просто не существует.   Леон произносит речь, я беру еще один бокал у проходящего мимо официанта.   — На меня она никогда так не смотрела, — отмечаю с горечью. — Ты и правда лузер, Бейкер, — рядом слышу голос Лиз, она усмехается и тоже делает глоток игристого. — Эта девушка — шикарна. Только полный придурок мог ее упустить. — Я слишком поздно это понял. — Не ценим, что имеем. Классика, — чокается со мной. — Не делай так больше. Если твое — зубами рви, но не отступай.   Я запомню.   — Ты нужна мне. Целиком и полностью. Я очень люблю тебя, — говорит Леон со сцены.   «Я тоже очень люблю тебя, Кэтрин Хилл. И я полный придурок.»   Правой рукой он лезет себе в карман пиджака, достает из него красную кожаную коробочку.   — Ммм, Картье, недурно, — заключает Лиз. — Я тоже дарил ей Картье.  — Везучая. Я может тоже хочу Картье.   Следует всеобщий удивлённый вздох, люди шепчутся, потому что только что Макграт сказал самые главные слова для своей женщины и самые убийственные для меня:   — Ты выйдешь за меня?   Вижу, как по щекам Кэт катятся слезы, руки дрожат. Вся такая трогательная и нежная.   — Да.   Ее ответ — как выстрел в голову.   Вот и все. Я ее потерял.   — Пойдем я вас познакомлю, — беру Лиз за руку, переплетая наши пальцы. — Ты им понравишься. — А тебе это нужно? — Что именно? — Чтобы я им понравилась. Это же просто игра, подстава. — Лиз, непонятно кого я не просил бы исполнять роль моей девушки, знакомить с близкими. Поверь, я не такой человек. Тем более, нам хорошо вместе. Так что это все, — киваю на наши скрещенные руки, — почти правда. — Отношения, которые начались с секса по пьяни — так себе идея. — Посмотрим. Может быть завтра ты проснешься и поймешь, что влюбилась без памяти, — подмигиваю. — А может, наоборот, больше не захочешь меня видеть. — О нет! Влюбляться в мужчину, который беспросветно любит бывшую — паршивое дело. — А спать с ним?  — Секс — это физиология. Для здоровья полезно. — Так это ты меня еще и использовала? — вскидываю бровь. — Ну спасибо. — Дурак, — пихает меня в бок и смеется. — А если серьезно, тебе бы к психологу. — К этим чокнутым мозгоправам? Ну нет. Сам разберусь.   В этот момент как раз подходим к друзьям. Оба светятся, как лампочки. Счастливы. Я рад за них, правда. Мои чувства — мои проблемы. За этих двоих я действительно рад. Они заслужили.   — Поздравляю, дружище, — обнимаемся с Макгратом, как всегда, по-братски, по-мужски. — Ты счастливчик. Тебе досталась лучшая женщина на этой земле.    Говорю это ему тише, чтобы девочки не слышали.    — Я знаю, — Леон хлопает меня по плечу, улыбается. — Кэтрин,— поворачиваюсь к ней, обнимаю.   Лучше бы я этого не делал. Ее тело в моих руках — это уже за гранью. И пускай это всего лишь плечи, но я чувствую аромат, исходящий от ее волос и кожи. Фруктовый, сладкий. Такой… родной, сука. Закрываю глаза, медленно выдыхаю.    — Так, выпускай мою женщину из своих лап, — смеется Макграт. — Заграбастал. — Нудный старикашка. И как ты только жить с ним будешь, принцесса?   Смеемся все. Леон давно свыкся с тем, что я так называю Кэтрин. Даже не орет больше.   — Я поздравляю вас! — раздается мелодичный голос Лиз. — Вы очень красиво смотритесь вместе.  — Спасибо! — хором отвечают Леон и Кэт. — Знакомьтесь. Лиз Тейлор, — кладу руку на талию, притягиваю ближе к себе. — Моя… девушка. — Очень приятно! Ходж про вас рассказывал. — Ты такая роскошная, — Кэтрин накрывает своей ладонью руку Лиз. — Волосы потрясающие. Свои или ты так завиваешь? — Засмущала. Спасибо. Свои. У меня в роду афроамериканцы. Бабушка была с такими пружинками. Вот, видимо, я в нее. — Так здорово!   Они заводят разговор о своем, о женском. Хихикают, что-то говорят на только им понятном языке. Мы с Леоном берем стакан с виски с подноса, чуть отходим.   — Лиз очень отличается от твоих многочисленных пассий. — В каком смысле? — Все твои девушки — одинаковые. Куклы. Лиз не такая. В ней есть и характер, и интеллект. Я рад за тебя, — чокаемся. — Ты это за минуту понял? — По ней видно, что она не глупая наивная инста-моделька с силиконовыми формами.  — Эти модели в постели мне надоели. Все как из одного инкубатора, — выпиваю половину налитого, нахмурившись. — Бейкер, как грубо. — Говорю как есть. Они правда одинаковые.  — Надеюсь, в скором времени ты все же остепенишься. Нам уже давно не двадцать пять. — Дружище, ты опять начинаешь душнить, прекращай эту меланхолию, — одним глотком допиваю содержимое стакана. — Давай лучше праздновать.     Лиз.     Это веселье надо заканчивать. Ходж уже в изрядном подпитии, а мне на работу завтра. Нужно найти предлог, чтобы улизнуть с вечеринки. Кэтрин с Леоном оказались очень хорошими людьми, с ними приятно и, несмотря на социальный статус, очень просто и комфортно.    А Ходж… сегодня днем я ненароком подумала, что из нас даже может получиться пара. Но сейчас я напрочь отметаю эти мысли, потому что быть вторым номером — совсем не моя тема. А первая там Кэтрин. И пока он будет так на нее реагировать, у него с другими ничего путного не выйдет. Со мной в том числе.    — Ходж, я поеду, — встаю, быстро проговариваю и беру со стола свою сумку. — Куда? — он неожиданно хватает меня за запястье. Я пугаюсь его резкого прикосновения и отдергиваю руку, как будто обжегшись. — Домой. Что ты творишь? — Всего лишь взял тебя за руку, львенок. — Давай оставим это. Никаких милых прозвищ. Мне пора. — Подожди немного, вместе поедем.   Бейкер встает со стула, шатаясь.    — Не думаю, что это хорошая идея. Мне завтра на работу, а тебе надо хорошенько выспаться.   Смотрю по сторонам, чтобы не привлекать лишнего внимания.    — Вы не подскажете, где здесь уборная? Мне нужно проводить туда мою даму, — спрашивает у мимо проходящего официанта немного заплетающимся языком.    После ответа, берет меня за талию и ведет в сторону, как я понимаю, уборной. Только вот зачем? Я стараюсь вести себя естественно, мы ведь «влюбленная парочка», поэтому спокойно иду за ним.   Дойдя до безлюдного коридора, вижу дверь с нарисованным на ней человечком в юбке. Ходж берет меня за локоть и заводит внутрь.   — Зачем ты меня сюда привел?   В этот момент слышу щелчок дверного замка. Вздрагиваю всем телом. Закрыв дверь женского туалета, Ходж затуманенным взглядом смотрит прямо на меня.   — Чтобы разъяснить ситуацию. — Ходж, ты пьян, — пытаюсь повернуться, чтобы открыть дверь, но тщетно. — Нет, ты отсюда не выйдешь, пока я не скажу. — Да что ты?! Не на ту напал, Бейкер. Я выйду, еще и по яйцам заряжу перед этим. — Лучше оближи эти яйца, у тебя охуенно получается.   Замахиваюсь, чтобы треснуть этого козла по морде, но он реагирует быстрее и сцепляет мои запястья над головой. Я прижата к двери, словно бабочка пришпоренная к дощечке.   — Отпусти, — дергаюсь. — Давай продолжим этот увлекательный разговор у меня дома.  — Ни за что. — Брось, ты так стонала и извивалась в моих руках. Что утром, что в примерочной. Тебе же нравится, — шепчет мне в губы. — Уже не нравится. — Врешь, — проводит языком по линии ключиц, поднимаясь выше, пока не доходит до губ.   Пытаюсь отвернуться, но он все-таки выше и сильнее. В миг его рот накрывает мой. Остро ощущаю вкус табака, смешанный с алкоголем. Приятного мало. Прикусываю ему нижнюю губу, он шипит и чуть отстраняется.    — Точно львица дикая. Хочешь жестче? — Никак не хочу. — Опять врешь, — фиксирует колено между моих ног, так, что я совсем двинуться не могу. — Смотри, у меня же есть одна давалка, моя секретарша, она не ломается. — Что же ты ее сюда не привел? — На нее так не торкает. Она просто для освобождения яиц от напряжения, для слива спермы на ее надутые сиськи. Ты — другое.   — На меня значит торкает? — Похлеще любой дури.    Мои соски трутся о его рубашку. Я инстинктивно сжимаюсь. Какая бы ситуация ни была, но близость этого мужчины заставляет мое тело реагировать как подобает здоровой женщине — я возбуждаюсь. Тем более, еще так свежи утренние и дневные воспоминания. Как бы я ни убеждала себя в том, что нам не по пути, реальность такова, что я готова отдаться ему прямо в женском туалете, лишь бы снова почувствовать его руки, язык, член… во мне.   — Уверен, ты уже мокрая.   «Я тоже уверена.»   Вслух я этого не говорю.   Ходж пытается нагло залезть свободной рукой мне в трусики, я сдвигаю колени.   — Когда я что-то хочу, я это получаю. Понятно?   Поднимаю бровь. Он это серьезно? Медленно качаю головой.    — Блядь, — рывком убирает свои руки. — Ты всегда так быстро сдаешься? Бедная твоя секретарша, ходит неудовлетворенная. — Блядь, — снова ругается. — Ты хочешь это знать? Нет, ты реально хочешь знать именно это? Как я трахаю свою секретаршу? Хочешь, я буду тебе звонить и докладывать? — Это все?   Он кривит свои губы, а лоб прорезают глубокие морщины. Взгляд все еще не ясный, но речь уже более отчетливая.   — Не все.   Его палец вдруг ложится на мои губы. Он давит им так сильно, что кривит мой рот, одновременно с этим размазывая губную помаду по щеке.   — Чтобы я не видел больше такой помады.   Чего? Почему это? Обожаю красную помаду.   Но сейчас я не готова спорить. Не когда его большой палец все еще на моих губах. Очерчивает контур рта. Проникает внутрь. Скользит по нижней губе, при этом его и так черные глаза темнеют под натиском расширяющихся зрачков.   Он стоит так близко, что его запах заполняет мои легкие. Я не чувствую запах собственной косметики и духов, но я ощущаю запах кожи Ходжа. Чертовы древесные ноты вперемешку с мускусным мужским ароматом. Коктейль из секса, пота и чего-то запретного.   Он превратил мое лицо в уродство, но я не могу сбросить его руку или велеть ему прекратить. Я в трансе. Он смотрит на мой рот и то, как его палец скользит по моим губам. Задевая щеку, подбородок.   Я почти не дышу. Для меня и так слишком много ощущений. Вибраций, от которых мои колени готовы вот-вот превратиться в желе. Ходж сильнее давит на мою нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот.   Его большой палец проникает внутрь и мои губы вдруг смыкаются вокруг. Его кожа соленая на вкус, и это единственное, что я способна проанализировать. Все происходящее и так находится на грани фантастики.   — Оближи.   Я не шевелюсь.   Ходж убирает руку, но в тот же момент берет мою, высовывает язык и проводит по центру моей ладони. Глядя на меня.   Я хватаю ртом воздух, не веря в то, что это действительно происходит. Господи. Он только что облизал мою руку. Зачем?   — Видишь? Это не так сложно.   Бейкер снова ведет самым кончиком языка по моей раскрытой ладони, при этом по-прежнему не отрывая от меня взгляд. Мне щекотно, но смеяться не хочется. Мне жарко, влажно и душно.   Испорченный макияж ерунда по сравнению с тем, что он сейчас делает со мной. Да все это горячее самого жесткого секса, развратнее самых смелых поз. Горячее, чем сама преисподняя.   — Представь, что я делаю так у тебя между ног, — говорит хриплым низким голосом и крепче перехватывает мою ладонь.   Лижет чувствительную кожу, ведет языком по линиям, словно читая мое будущее, обрекая меня на то, чтобы помнить, весь остаток жизни помнить, каждое чертово мгновение этого нереального момента. Я бы могла запустить другую руку, которая безвольно висит вдоль тела, в его жесткие волосы. Потянуть сильнее, показать, как мне нравится. Или не нравится. Но я стою, как будто пораженная громом, пока Ходж языком выводит на моей ладони восьмерки и зигзаги.   Поднимается, снова проводит большим пальцем по нижней губе, сильно ее оттягивает, мокрый след тянется до самой шеи. Ходж резко останавливается, неотрывно смотрит на мои губы. Я вижу, как напряжены его скулы.   — Красной помадой красится Кэтрин.    Вместе с этой фразой дергается дверная ручка.   Это помогает скинуть морок. Со всей силы бью Бейкера по щеке. Получается громко. Он выпрямляется. Хватается за щеку, отпуская меня.   — Не смей. Меня. Больше. Трогать, — выплевываю каждое слово с презрением.   Хватаю салфетку, чтобы прикрыть лицо. Открываю дверь и едва не сбиваю с ног какую-то девушку.   — Извините.   Больше никакого Ходжа Бейкера в моей жизни. Каким бы охеренным в постели он ни был, пусть катится ко всем чертям вместе со своей больной любовью к другой женщине.   С меня хватит.    

Месяц спустя.

    Заваливаю себя работой. Иногда даже по выходным. Все только для того, чтобы выкинуть из головы Бейкера, этого гребаного красивого брюнета, ворвавшегося в мою жизнь словно ураган и оставив в памяти выходные, полные страсти и умопомрачительного секса. И разбитое сердце впридачу.   Когда мне уже кажется, что я постепенно забываю о своем двухдневном приключении с этим мужчиной, меня начинает мутить по утрам, грудь становится чувствительной, а в цикле, который обычно идет, как по часам, случается явный сбой. Трехдневная задержка.   Забежав после работы в ночную аптеку, покупаю самый дорогой тест, чтобы убедиться, что это нервы и стресс, а не то, что я даже не хочу произносить вслух.   Вечером не делаю —  даю собственному организму последний шанс до утра. А в семь я уже сижу на крышке унитаза и во все глаза таращусь на вторую полоску теста на беременность, пытаясь сморгнуть и убедиться в том, что мне показалось.