***
Солнце уже ярко светило на улицах оживлённой деревни. Все куда-то спешили, всем что-то нужно было. Такая суета напоминала о том, что она всё ещё не одна. И было бы неплохо с кем-то вроде Наруто поделиться своими тревогами, но по какой-то причине Харуно держала всё в тайне. Потерявшись в потоке рассуждений она забрела в другой корпус больницы. Лучики плясали на отражающих их табличках, играли с ручками практически каждой двери и заглядывали в каждое окошко. Девушка не могла не улыбнуться. Если в её голове идёт война это не значит, что и у Конохи такое же настроение. Только девушка собралась идти на обход, как из-за поворота выбежала одна из медсестёр, имя которой она, конечно, не помнила. — Сакура-сан! — Явно запыхавшаяся шатенка только остановившись начала размахивать планшетом, — Там Наоки-сан и Шиджо-сан дерутся! — На лице шатенки была такая гримаса, словно бой был не на жизнь, а на смерть. Тяжело вздохнув, Сакура узнала у испуганной медсестры где происходила драка и поспешно отправилась на место весёлого происшествия. Драки в больнице шишо не были редкостью, но как же они нравились Харуно. Когда сам медик имел возможность сломать пару-тройку рёбер непослушным пациентам. Не каждый из "посетителей" этой больницы видели Сакуру в действии, как шиноби и ученицу одного из саннинов, а вот как врача её боялись на каплю меньше, чем саму Цунаде Сенджу. Стук каблучков доносился до холла, в котором развернулась битва, по звуку стало понятно, что это Харуно. Но конфликт этих двух могла решить только битва. Часть медсестёр, которые вмешались, пытаясь разнять, отступили когда услышали приближение ученицы Годайме. Когда Харуно появилась в холле медсёстры замерли, а вот парням было безразлично появление их лечащего врача, игнорировать её было ошибкой, фатальной и неисправимой ошибкой. — Что здесь происходит? — Сакура не кричала, но стальной и громкий голос дал свой результат. Оба замерли и повернули свои головы в сторону девушки. Дрожь пробирала до костей. В их разборки вмешалась сама Харуно, а это значило только одно — хорошо будет всем, но только не им. Парням уже было не избежать выговора от Харуно, но что могло бы быть ещё ужасней, так это если бы их застала сама Сенджу. — В мой кабинет, — Розоволосая окинула парней оценивающим взглядом, словно проверяя, всё ли в порядке, а после продолжила таким же голосом, который не выражал даже капли эмоций, — Оба. Живо. Когда медик скрылась за поворотом, а с ней и двое провинившихся, по медсёстрам прошёлся шёпот двух голосов, а за ними остальные.***
Нет, не то чтобы Сенджу была удивлена появлению гостя в кабинете, но всё же было неожиданно видеть его так рано. Пятая встала из-за стола и скрестив руки, на достаточно внушительных размерах груди, пристально смотрела на пришедшего. В его глазах выражалось безразличие ко всему, что происходит, как и к его собственному появлению в кабинете Хокаге. — Слушаю, Учиха. — Всё тот же взгляд Пятой стал постепенно смягчаться. Она, как никто иной, понимала боль мужчины. Кроме этого, она знала, что просить вернуться было, по меньшей мере, глупо. Потеряв всю свою семью он жаждал только одного — умереть от руки младшего брата. Женщине это казалось глупым. Безусловно, смерть — достойное наказание для убийцы собственной семьи, но ведь это не про него. Он был всего лишь ребёнком на чувствах которого умело сыграли, от этого сердце Сенджу разрывалось. — Конан и Нагато в стране Земли, ищут детальную информацию по кьюби. — В глазах мужчины не было эмоций, но это не мешало напротив сидящему медику понять, что за напущенным безразличием скрывается боль и разочарование. Учиха видел больше, чем большая часть шиноби, даже больше предыдущих Хокаге. Беспокойство Пятой было закрыто за занавесом такого же безразличия, как и у самого представителя одного из самых великих кланов, но её можно было понять. Сенджу потеряла возлюбленного, младшего брата и товарища по команде, ей была знакома боль потери, пусть и не столь душераздирающая. — Подумай о моём предложении, Итачи-сан. — Присаживаясь на своё излюбленное кресло она медленно достала бутылку из-под стола. — Хм. — Это всё, на что хватило Учихи. Какое-то время он стоял прислонившись к стене. Ни он, ни Сенджу не прерывали молчание. Такое уютное и комфортное. Конечно, Итачи и не думал возвращаться. — Я не имею права вернуться и не желаю. — Протестовал Учиха. — Двери Конохи для тебя открыты всегда, я знаю правду, мы можем разобраться с Акацуки прямо сейчас! — Выпалила Пятая, раскинув руки перед собой на столе, но когда на её слова единственная душа, кроме неё в этом кабинете, хмыкнула и потёрла переносицу, Сенджу присела в кресло. — Твоё упорство было ожидаемым, но я не рассчитывала на такое упорство, Учиха. — Акцент был на последних словах и Цунаде не ошиблась. Упорство — одна из главных черт каждого Учихи. — Вы мне не уступаете, Хокаге-сама. — На лице отступника появилась мимолётная напряжённость, но в скором времени изменилась уже привычным безразличием. Сенджу лишь выдохнула вспоминая тот день. Такое завершение диалога она предвидела, но где-то в глубине души хотела, чтобы всё было куда проще. В прочем, она знала только двух людей, которые могли бы повлиять на упёртого нукенина. Думая об этих двоих её мысли вновь улетучились в воспоминания. — Да ты в ударе. — Посмеиваясь выпалил Джирайя, чем вызвал неодобрительный взгляд Сенджу. Выпив достаточно она всё же смогла выплеснуть старому другу и сокоманднику всё, что её так сильно тревожило. — Я и не думал, что всё так сложно. — Протянул автор известнейших книг, а следом поставил последний стакан. В любом случае, Джирайя надеялся, что это был именно последний стакан, а не открывающий второе дыхание. Это было ещё одно его отличие с Сенджу. Если для женщины каждый второй это разогревоный, то для мужчины имелись хоть какие-то, пусть шаткие и относительные, но всё же, рамки. — Он недостоин такой жизни, пусть даже и сам её выбрал, понимаешь? Ну, скажи, что поднимаясь. — Явно перебравшая Цунаде пыталась выбить какие-то слова из старого друга, хоть даже и думала достаточно здраво, рассказала достаточно детально, но всё же алкоголь в её организме имел место быть. — Как же я давно знаю тебя, лисица. — Подобное высказывание застало блондинку врасплох, но достаточно быстро она собралась с мыслями и уже хотела ответить, как Саннин продолжил говорить, чем в какой-то степени обрадовал, а в какой-то и обидел. — Ты что-то задумала. И мне что-то подсказывает, что эти мысли не о моей новой работе Ича Ича. — Сенджу закатила глаза, а воспоминание от столько известной книги и вовсе выбило остатки градусов из головы. — Я хочу, чтобы он вернулся сам или же с помощью кого-то. Он любит свою деревню, всё это время он помогал нам, я не могу его оставить и теперь, когда знаю правду. — Тяжёлый взгляд Цунаде лёг на стол, который был укрыт бежевой скатертью и поддерживая две бутылки сакэ. — Я правильно понял? — Изумление в его глазах было слишком ярким, чтобы не заметить.***
Небо окрасилось в багровый и алый, местами пропуская желтоватый и оранжевые цвета, что создавало необычный, завораживающий шедевр. Недавно украсившие поляну листья умиротворённо шелестели под порывами весеннего, уже не холодного, ветра. На поляне разворачивалась битва, в которой не могло быть проигравших. Возможно и победителей не оказалось бы, если бы не сокрушительный удар розоволосой девушки. Блондин отлетел в дерево. Измученный парень, который совсем не хотел побеждать, просто поддаваясь подруге. В свою очередь она не оценивала жесты сокомандника. — Разве можно чему-то научиться, если ты каждый раз сдаёшься? — Возмущению Харуно не было предела. Демонстративно повернувшись к другу спиной она скрестила руки на груди, что ещё сильнее выражало её негодование. — Сакура-чан, — потирая затылок обратился Наруто, — я думаю, что ты хотела бы сражаться со мной, а не рёбра латать. Девушка вздохнула и повернулась к другу. Лучезарная улыбка Узумаки возвращала в детство, в котором ей было более, чем хорошо. Но даже эти воспоминания возвращали к брюнету, который ушёл и забрал с собой часть сердца как Харуно, так и Наруто. — Спасибо. Быть может, Узумаки и хотел бы что-то ответить, но в ту же секунду опешил от действий подруги. Зеленоглазая обняла его. Не взирая на своё удивление он прижал девушку ближе. И подумать было страшно, что куноичи, которая вот-вот превзойдёт по мастерству Саннина и Хокаге, сейчас выглядела как хрупкая девушка. Ей нужна была поддержка и Наруто единственный, кто понимал её чувства в сложившейся ситуации так, как никто другой. Они несли одно бремя — потерю частички сердца в лице Учихи. Блондин нежно поглаживал сокомандницу по спине и вдыхал аромат её волос, такой родной, что по его коже пробежали мурашки. Напряжение в воздухе спало, а солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда Харуно отстранилась от друга. На её щеках было две мокрые дорожки, которые она поспешно вытерла. — Я верну его. — Воодушевлённо произнёс голубоглазый, хоть и сам начинал в этом сомневаться. Быстро отметая мысли о том, что не сможет сдержать своё обещание, он улыбнулся. — Давай поедим? С утра ничего не ела. — Харуно не было равных в переводе темы и здесь Узумаки признавал, что у него бы так просто не получилось. — Ичираку! — Весело выкрикнул парень и, схватив подругу за руку, побежал в слишком знакомом направлении.***
Остаток вечера они провели в Ичираку за непринуждённой беседой обо всём, но только не о том, что всё ещё сильно мучило голову Харуно. Она была не готова рассказать об этом. Кому угодно, но не Наруто. Сакура понимала, что ненависть Узумаки к старшему брату Итачи обоснована, но ещё лучше она знала, что эта ненависть слишком шаткая, чтобы закреплялась чем-то большим, чем уходом Саске. Девушка должна всё рассказать другу, но не сейчас.***
— Наруто, домой! Ты не останешься у меня, даже если захочешь! — Возмущалась на друга розоволосая, пока пыталась скинуть его с дивана. — О, супер, остаюсь. — Непоколебимо ответил на все возмущения и высказывания медика. — Что? Ты вообще слышал меня? Ты не останешься у меня дома, даже если захочешь! — Злость брала верх. Ещё чуть-чуть и блондинистое недоразумение будет спать на этом диване, но определённо не в этой квартире. — Сакура-чан, я захотел ещё когда мы пришли к тебе, спокойной ночи! — Наруто! — Крик был слышен квартала на два, а последующие попытки убить шиноби подушкой казались жалкими и до боли в животе смешными. И никто из них не подозревал, что одна пара ониксовых глаз следила за этой дилеммой ещё с момента на полигоне.