Fleur de rose jaune*

      Несмотря на, кажется, сдвинувшееся с мертвой точки расследование и необходимость углубиться в детали, Навия провела остаток вечера в своем небольшом кабинете, в кресле, в обнимку с записями отца. Так долго она старалась держать лицо и не показывать, насколько тяжело ей дается эта стойкость на самом деле, что теперь туго натянутая струна её чувств неожиданно лопнула и нужно было время, чтобы вновь взять себя в руки.       Хорошо, что путешественница тоже взяла этим вечером паузу, чтобы получше изучить дело, и Навия могла позволить себе никуда не бежать хотя бы несколько часов, не пожираемая чувством вины.       В голове юдекса также всплыли воспоминания о том страшном для мисс Навии дне. В острых ушах вновь застыл ее столь пронзительный истошный крик боли и отчаяния, который оказался очень заразительным. Он помнил, что многие в зале суда вскрикнули и заполошились, однако ее крик был слышен ярче всего, надолго оставшийся в голове. И вот даже сейчас, спустя три года, он снова его отчётливо слышит. Крик превратился в белый шум, заставляя картинки воспоминаний мигать перед глазами, что устремились на витражное окно, по которому с той стороны активно бил дождь. От дум смог отвлечь только голос вошедшей мелюзины Седэны, которая пришла передать бумаги и информацию. С тяжёлым вздохом и камнем в груди Невиллет вернулся к своей работе.

***

      С того разговора прошла целая долгая ночь. Верховный судья ловил себя на мысли, что хотел бы встретиться с юной главой Спина-ди-Росула и… Просто поговорить, и даже не о том, как идёт расследование по делу о пропаже девушек. Конечно, вся информация по этому делу была первостепенной важности, так как любая зацепка позволяла запнувшемуся механизму наконец прийти в движение, пусть и ненадолго. Но сейчас… Он хотел бы просто попытаться сгладить неприятности, которые возникли между ними. Но как подобрать слова? Что нужно говорить? Невиллет не до конца понимал это, но он прекрасно отдавал себе отчёт о том, что любое слово может снова спровоцировать Навию, разрушив хрупкий мост между ними.       Всю ночь и все утро льет дождь, не давая даже намека на ясную погоду, от чего на улочках большого города почти не наблюдалось людей. Тем лучше для юдекса, который брел по своим делам, но в то же время наслаждался небольшой прогулкой под дождем. Довольно часто его можно было видеть после заседаний идущим в сторону водной станции под дождем без зонта, в то время как остальные люди прятались под своими, спеша по своим делам. И почему он никогда не носит с собой зонтика? Может, ему нравится гулять под дождем, хоть по его лицу это особо и не скажешь?       Этим же утром, открыв глаза, Навия невольно взглянула на портрет отца, стоявший на столике у изголовья кровати: как всегда жизнерадостный, но с глубоким, мудрым взором, он глядел на неё, придавая ей уверенность, что она справится со всем, что бы ни встало на её пути.       Затем её взгляд упал на окно: за ним, кажется, дождь не прекращался со вчерашнего дня. «Надо же, как гидро дракон чувствует моё настроение… А может быть, мы как-то связаны друг с другом?» — промелькнуло в мыслях. Она улыбнулась своей наивной догадке.       Выплеснув вчера все накопившееся тяжелые эмоции, позволив себе дать слабину, сегодня она чувствовала себя гораздо лучше: несмотря на непогоду за окном, сегодня она готова была действовать.       «Месье Невиллет…» — мысль о вчерашнем разговоре с верховным судьей рождала осознание, что, кажется, она была вчера груба и невежественна. Навия снова взглянула на фото отца: какой совет он бы дал ей сейчас? Кивнув самой себе, она поспешила накинуть плащ от дождя и, прихватив зонтик, ушитый кружевом, выпорхнула за дверь. Да, нужно извиниться за свое неподобающее поведение. Ей действительно представлялось безумно трудным простить судье его бездействие и равнодушие, а когда-либо понять его — чем-то и вовсе невообразимым. Но это совсем не повод порочить свое имя и честь Спина-ди-Росула чересчур эмоциональными выходками.       Навия спешила во дворец Мермония, стараясь миновать лужи, образовавшиеся за сутки проливного дождя, резво перескакивая через них на своих каблучках. Она решила не медлить с разговором, понимая, что может передумать, ведь чувства продолжали бушевать внутри неё и в любой момент чаша весов могла склониться в сторону её собственной гордости и уверенности в своей правоте.       Смотря под ноги, девушка репетировала максимально сдержанную речь, которую планировала произнести нейтральным тоном и по возможности как можно более кратко, после чего со спокойным сердцем скорее погрузиться с головой в расследование.       У юдекса сейчас выдалась отличная возможность: у него появился небольшой перерыв между множеством дел. Это время он решил посвятить прогулке по улочкам почти пустующего города. Но как бы судья не желал прогуляться под легким дождем, сразу после паузы его ожидает очередное заседание суда. Он всегда считал, что излишние и открытые эмоции могут помешать его беспристрастности на последующих заседаниях, а потому Невиллет старался держать эти эмоции, а тем более возможность их проявить, под десятками замков. Его решение и решение суда не должно быть основано на каких-либо проявлениях субъективности верховного судьи, в заседаниях нет этому места, только холодные и четкие факты. Невиллет даже не знал наверняка, что то, что происходит с ним — те самые людские эмоции: долгое время он был уверен, что ему они не доступны и от того ему так трудно понимать людей, на первый взгляд так похожих на него, но с другой — отделенным от него глубокой пропастью различий. Но сейчас он чувствовал, что ему необходима данная пауза, чтобы успокоить свой разум и немного его охладить, каким бы словом эти думы не назывались. Однако Невиллета буквально вытолкнули из собственных мыслей довольно сильным толчком в спину, что он едва удержался на ногах.       — Прошу проще… — уже хотел было несколько возмутиться мужчина, обернувшись на виновника, как его взгляд увидел довольно неожиданную персону, которая попятились назад, едва держа равновесие. Рука мужчины крепко, но как можно осторожнее взяла девушку за предплечье, чтобы удержать блондинку от падения в лужу. Как только та твердо встала на ноги, юдекс поднял выпавший из рук красивый зонтик.       — Вам следует быть более осторожной, мисс Навия. Сегодня дождливо, плитка скользкая. — спокойным голосом произнес Невиллет, протягивая зонт владелице.       Навия машинально взяла зонтик и, хлопая глазами от такой неожиданной встречи, глядела на судью.       — Спасибо. Хорошо, что эта случайная встреча состоялась и теперь я предостережена. — её подбородок был гордо вздернут, будто бы тем самым она хотела покрыть существенную разницу в росте между собой и собеседником.       — К тому же, я как раз направлялась во дворец Мермония, в надежде застать тебя между заседаниями.       — Застать меня? Для чего?       — Думаю, нам нужно обсудить произошедшее вчера днём. Надеюсь, ты мог бы уделить мне несколько минут своего времени?       Из всего планируемого разговора девушка успела отрепетировать только уверенность в голосе и твердый, спокойный взгляд: за ним она и пыталась скрыть тот факт, что всё ещё не знает, какие лучше слова подобрать. Очень хотелось метнуть что-то на отвлеченную тему и поскорее сбежать, но она твердо стояла на ногах, понимая всю необходимость этого разговора.       Как только месье услышал желание Навии обсудить вчерашний инцидент, брови немного опустились и могло показаться, что юдекс недоволен этим желанием. Однако сказанное ею лишь заставило его задуматься: он не ожидал вернуться к этому разговору настолько скоро, а потому даже не знал что ему следует говорить. Но несмотря на непредсказуемость разговора и самой Навии, Невиллет не мог отказать девушке в такой простой просьбе, как просто поговорить:       — Разумеется, мисс Навия, я почту за честь, если Вы составите мне компанию. Я не против беседы с Вами на счёт вчерашнего. — голос мужчины звучал довольно спокойно и плавно, напоминая собой реку посреди равнины. Жестом руки судья предложил им продолжить прогулку уже вдвоем. Поровнявшись с девушкой, юдекс старался шагать неспешно, подстраиваясь под шаг Навии. Здесь, в длинном коридоре дождь им не помешает. Месье Нёвиллет не решался первым начать разговор, к тому же было бы невежливо начать диалог, когда девушка уже сама озвучила тему, а юдекс уже изъявил желание поддержать ее.       Сперва помедлив, Навия старалась собраться с мыслями и говорить то, что казалось ей правильным исходя из ее положения и воспитания. Они медленно двигались вперед, наконец, выйдя из-под спасительной крыши, и капли дождя застучали по плотной ткани зонтика.       — Я думала о том нашем разговоре. Если это можно так назвать… в общем, я бы хотела принести свои извинения. — девушка остановилась напротив судьи. — Мне не стоило устраивать в твоем кабинете истерику. Я это понимаю. Но вновь появившаяся надежда на пересмотр этого дела тронула старые раны… и я… впрочем, неважно. — она чувствовала, как голос её предательски задрожал, несмотря на все ее попытки избежать этого, когда в мыслях снова начали прокручиваться кадры болезненных воспоминаний. Но ведь он всё равно не поймёт. Она опустила взгляд. — Не бери в голову, как бы то ни было, я должна держать себя в руках.       Вновь посмотрев на него, она вдруг заметила, что он невозмутимо стоит без зонта под непрекращающимся дождем, вежливо позволяя ей закончить. Она молча подняла маленький зонтик выше, над головой юдекса. Потом всё же бросила:       — Опрометчиво выходить под такой ливень без зонта.       Сиреневые глаза проследили за руками Навии, вплоть до конца их пути. Столь заботливый жест и фраза несколько тронули Невиллета, и он вновь взглянул на девушку.       — Вы позволите? — рука осторожно приблизилась к ручке зонта и, получив согласие, он осторожно перенял из девичьей ладони резную ручку, чтобы держать зонт так, чтобы тот укрывал их обоих. — Мне не привыкать прогуливаться под дождем, но я очень благодарен вам за проявленную заботу.       Глаза едва прищурились в полуулыбке, подхватывая сказанные слова благодарности.       — Думаю, я могу понять Ваши чувства, мисс Навия. Вы не должны винить себя в том, что не сдержали своих чувств, я не держу на Вас зла и обиды. — голос старался звучать как можно мягче, чтобы расположить к себе эту хрупкую леди. — Это я должен попросить у Вас прощения за то, что позволил себе надавить на больное, хоть мои слова и не несли такой цели.       — Ну почему ты такой? Эта вежливость, учтивость… — Навия почувствовала, как вновь распаляется, но голос её оставался ровным и всё ещё спокойным, лишь слегла выдавая её истинные эмоции, — Я наговорила вчера столько всего в твой адрес и ты так спокойно сейчас говоришь со мной? Разве это не подтверждает того, что ничто не может вызвать твоих эмоций, месье Невиллет? — она горько усмехнулась, — Хах, я даже не способна вызывать твой гнев. Настолько ты безразличен.       Она сама не до конца понимала, чего ждёт от него сейчас. Но то, с каким трудом ей давался этот разговор: как она подыскивала каждое слово, как удерживала себя от того, чтобы не сбежать раньше времени, как старалась держать лицо — всё это так контрастировало с его спокойствием и непринужденностью, что девушка чувствовала, как ей вновь становится трудно сохранять тон разговора. Она вновь подняла голубые глаза на него, будто давая ему шанс всё исправить, приоткрыть тайну своих скрытых эмоций. Отчего-то так хотелось, чтобы он был искренним с ней, дав ей уверенность, что она открылась ему не зря, что именно он был тем, кто готов разделить с ней её боль и дать ей утешение, коего она ищет уже несколько лет.       Внезапные голословные речи заставили судью удивиться, хоть внешне на лицо он почти не изменился: светлые брови приподнялись, заставляя глаза немного расшириться, а сам взгляд говорил о непонимании происходящего. Он снова сказал что-то не так? Он ведь даже извинился, что было его искренним желанием, а не «для галочки» или «излишней учтивости».       — Прошу, мисс Навия, послушайте меня внимательно. Если Вас интересует мое вежливое отношение к Вам, то здесь все дело в моем воспитании и в моем личном желании вести себя так. Не думаю, что Вам бы понравилось мое хамское отношение не только к Вам, но и к другим людям. А если Вас интересует все же та причина, по которой я не держу на Вас зла, то я хочу задать Вам встречный вопрос: почему я должен злиться на человека за его эмоции?       Вопрос был скорее риторический, и Невиллет не ждал какого-то точного ответа от собеседника, но он внимательно изучал ее лицо, ее эмоции и подмечал даже мелкую дрожь в ее хрупких плечах. Но настоящий ли этот гнев и обида, что рвется из ее груди в данную минуту? Это было сложно понять, ведь слова ее звучали довольно убедительно, почти как вчера.       — Я хоть и являюсь верховным судьей Фонтейна, однако я не намерен и даже не в праве осуждать Вас за Ваши чувства и эмоции, что Вы проявляете сейчас и проявляли вчера. Как минимум, это было бы глупо и грубо с моей стороны. — юдекс вздохнул, прикрыв на пару секунд глаза. Нет, он правда на нее не сердился, он просто пытается понять цель ее слов и цель этого диалога, которая, видимо, уже потерялась. — Если целью этой встречи была провокация меня и моих эмоций, то мне очень жаль это осознавать, и я бы предпочел либо закрыть тему, либо вовсе прервать наш диалог. — его светлые брови вновь опустились, делая взгляд более строгим, но не слишком, чтобы не спровоцировать девушку только сильнее, но, видимо, здесь уже ничего не поможет, как бы он ни старался.       — Ты сказал провокация? — голос девушки становился громче: дождь заметно усилился и теперь двое стояли, будто окруженные стеной дождя, что заглушала как слова, так и собственные мысли. От того, чтобы быть услышанным, приходилось повышать тон. Однако для Навии, возможно, это была не единственная тому причина. — Я…я даже не знаю, что сказать… — она ненадолго отвела взгляд и заморгала, пытаясь удержать свои слёзы хотя бы в этот раз. — Я уже озвучила причину, по которой искала встречи с тобой и… она таковой и является, здесь нет скрытого дна. Я честна и открыта перед тобой… возможно, даже слишком. Вот она я и вот мои чувства и искренние мотивы моих действий. Хах… — она усмехнулась и сглотнула ком в горле от продолжающих наступать слёз. — А для тебя это всё лишь провокация… Действительно, чувства людей — ничто, другое дело — пытаться спровоцировать верховного судью, это куда более реалистично звучит. — она прикрыла ресницы, позволив слезам всё же скатиться по её щекам и грустно улыбнулась, подняв широко распахнутые, голубые как глубокие озера глаза, на судью, — Что ж, в таком случае, я больше не смею задерживать тебя и отрывать от дел государственной важности.       Сказав это, она, однако, продолжала стоять на месте, глядя прямо в его глаза, ведь её зонтик всё ещё был в его руках. Слёзы медленно стекали по щекам, и в этот момент она вновь ненавидела себя за то, что снова не совладала с собой в его глазах.       — Мисс Навия… я уже принял Ваши извинения и искренне извинился в ответ. Я не прошу Вас принимать их, однако меня очень удивило то, что Вы сказали после, так как я, к сожалению, не совсем понял мотивов для подобных выражений… — он снова её расстроил, и вид её глаз, с которых уже катятся крупные слезы, снова заставил сердце неприятно сжаться.       И действительно, дождь лишь усилился, и было впечатление, что Навия и есть гидродракон из детских сказок. И юдекс смотрел на круглое печальное лицо Навии с некой печалью и сожалением в своем взгляде. Он снова наговорил лишней правды, выражая лишние мысли вслух, и более он не смел сейчас что-то добавлять, в особенности перебив поток мыслей и слов девушки. Можно было подумать, что Невиллет сейчас выступает в роли груши для битья, и, к сожалению, ему не впервой принимать на себя поток не самых приятных чужих слов, и к этому он уже давно относился спокойно, но только внешне: на самом деле же он часто пропускал чужие эмоции сквозь фильтры в своем сердце.       Рука Невиллета скользнула за пазуху, доставая оттуда белый платок, который мужчина протянул девушке, в ожидании того, чтобы она тот взяла. Вторая рука так же потянулась навстречу, возвращая зонтик его владелице.       — Простите меня за то, что снова Вас расстроил. Мне правда очень жаль. — негромко произнес юдекс, однако дождь и его шум не помешали Навии услышать его сожалеющий тон. И судья, уже окончательно выйдя из-под зонтика прямо под дождь, прошел мимо Навии, направляясь вдоль пустой улицы. Ну вот, он все же промок, а так не хотелось. Но, к счастью, есть ещё достаточно времени привести себя в порядок перед заседанием.       В руках Навии остался белоснежный платок с аккуратно вышитыми в уголке инициалами синей шелковой нитью. Она аккуратно промакнула им уголки глаз, еле удерживая зонтик подмышкой. Однако, убирая платочек в карман, девушка всё-таки выронила зонтик и в мгновение её окатило будто из ведра холодным дождем. Поспешив поднять спасительный зонт, она заметила, что несмотря на плотные завесы ливневых струй, одинокая фигура юдекса всё ещё виднелась в глубине улицы. Ощутив, как ледяная капля скатилась по её лицу, девушка не раздумывая подхватила полы платья свободной рукой и побежала в его сторону, стараясь не уронить в очередной раз свой зонтик. Она не могла допустить, чтобы он промок до нитки. Нет! Ей просто не хотелось, чтобы разговор закончился именно так. К тому же, испытывать чувство вины за то, что оставила мужчину под проливным дождем из-за своей «неудавшейся провокации»? — Хах, ни за что.