***
Кристальная пуля с громким хлопком вылетела из фамильного револьвера Спина-Ди-Росула, крепко сидящего в руках Навии. Очередная цель — старый глиняный горшок, была разбита. Несмотря на внешнюю утонченность и даже хрупкость Навия искусно владела не только огнестрельным оружием, но и тяжелым двуручным топором, что было совсем нехарактерно для девушки. Однако она не пропускала ни одной тренировки со времен юности, а потому молва о её мастерстве ходила не только в Пуассоне, но и во всем Фонтейне. Это делало Навию настоящей грозой преступности и надежным партнером всех ее клиентов. Блондинка успешно совмещала две равнозначные роли в своей жизни: главы крупной организации, практически не имеющей права на ошибку; а также молодой девушки, со своими мечтами и переживаниями и особой внимательностью к своей внешности и стилю. Последние дни выдались достаточно загруженными для всей организации (для её главы особенно), а потому для личных забот практически не оставалось времени. Навия уже давно не позволяла себе смешивать две стороны своей жизни, ведь это могло помешать работе — делу её семьи — которая так зависела от её собственной стабильности и репутации её фигуры для жителей Фонтейна. Нельзя сказать, что она и вовсе не возвращалась мыслями в кабинет верховного судьи в эти дни, но мысли эти были ограничены строгими рамками, — нельзя было допустить каких-либо рассуждений по этому поводу, это должно остаться не более, чем воспоминанием. Пусть это воспоминание и будет содержать в себе какие-то отдельные фразы, пристальный взгляд глубоких глаз или же ее собственную дрожь где-то глубоко в груди… Пусть даже оно и волновало, бежало по спине холодком, а потом разливалось теплом во всем теле до самых кончиков пальцев, затягивая в пучину чего-то ранее неизвестного, но такого манящего. Однако одна лишь мысль о том, чтобы отдаться этой тяге и позволить себе окунуться в нее с головой, пугала и заставляла разум проснуться и, как можно скорее, переключиться на что угодно иное. — Босс, весь город только и говорит о том, что одной из мелюзин, служащей во дворце Мермония, поступают письма с угрозами… Навия подняла вопросительный взгляд на бесшумно подошедшего советника и кивнула, давая ему слово. Тот кратко изложил всё, что ему удалось разузнать, а затем добавил: — Честно говоря, нашим людям уже задавались вопросы, взялась ли Спина-ди-Росула за это дело… — он почесал затылок. — с последними событиями, наша репутация высока как никогда прежде и граждане надеются на нас. — Хм… — в мыслях Навии мгновенно плелась паутина догадок о потенциальных мотивах и возможных связанных лицах. Для неё было привычным сходу строить гипотезы и разматывать загадочные происшествия, словно клубок ниток. Разветвляясь на альтернативные сценарии, картина дела быстро разрасталась в её голове, превращаясь в паутину из различных вопросов и теорий. — А что дало наше собственное расследование? — Э-э… признаться, пока ничего. — мужчина явно замешкался, не ожидая такого вопроса. — мы не брались за это дело, хотя я уверен, что стоило бы. Но также я узнал, что им будто бы уже занимается лично месье Невиллет, а помогает ему путешественница. Собственно, поэтому мы не решились действовать без Вашего согласования, босс. От произнесенной знакомой фамилии, мысли Навии о деле в секунду разрушились как карточный домик. Стоит ли ей отступить, чтобы не сталкиваться лишний раз с ним? Хотя первый ее порыв был именно таким, долг и жгучее желание докопаться до правды смывало личные причины отказаться от участия в этом деле: нет, она не будет смешивать это, она глава Спина-ди-Росула, а значит, её отношения с юдексом… точнее сказать, некоторые инциденты в них, не должны мешать работе: о них она подумает как-нибудь позже. Карточный домик из домыслов о новом деле в миг выстроился снова. — Я лично встречусь с месье Невиллетом и Люмин, чтобы обсудить, куда они смогли продвинуться, у меня есть кое-какие мысли на этот счет, поэтому я вижу участие Спина-ди-Росула обязательным в этом деле — это существенно ускорит поиск виновного. — продолжая говорить, она аккуратно убирала револьвер в шкатулку, — Пока я буду в отъезде, нужно, чтобы вы не теряли времени и проверили кое-каких людей. Она быстро написала на листке блокнота пару фамилий и адресов и передала помощнику. Тот кивнул и, слегка поклонившись, вышел за дверь.***
За пару дней до этого, в ничем непримечательное для судьи утро, в кабинет месье Невиллета зашла мелюзина Седэна с необычными новостями о том, что одной из мелюзин, что работает в Сумеречном дворе, поступают письма с угрозами, и уже далеко не одно. Светлые брови мужчины опустились ниже, делая лицо более хмурым. Он на мгновение погрузился в воспоминания многовековой давности, когда прекрасные создания, именуемые мелюзинами, не без помощи Невиллета оказались в Кур-де-Фонтейне. Он вспомнил, как много боли и страданий перенесли эти малышки, через что всем пришлось пройти, чтобы наконец люди и мелюзины могли зажить как хорошие соседи. Несомненно, немало оскорблений и угроз сыпались и в сторону на тот момент новоиспечённого верховного судьи — для граждан Фонтейна он был не меньшим чужаком, чем прекрасные создания, однако тогда все его силы были направлены на защиту мелюзин и их сторонников среди людей (коих была совсем крупица), давая им возможность стать частью общества. Нельзя было допустить повторения истории и позволить конфликту интересов вспыхнуть вновь, а потому мужчина четко решил для себя, что лично займётся расследованием. Обычно месье старался избегать подобного, но сейчас был не тот случай, который можно так просто доверить одним жандармам. И в этот раз никто и ничто не могло его переубедить. И как же вовремя в его кабинете появилась Люмин. Быть может, она тоже захочет принять участие, пока не покинула регион? Родом она не из Фонтейна, а значит, сможет выступать как независимое частное лицо. Просветив путешественницу, введя ее в курс произошедшего, а также в двух словах объяснив причину своего решения вести расследование лично, Невиллет осмелился попросить помощи, на которую, слава справедливости, получил согласие.***
За два дня расследования в пределах Кур-де-Фонтейна результаты не были утешительными. Вернее даже сказать… их практически не было. Ни к чему толковому не привело и детальное изучение архивных дел. Никаких зацепок. Совсем ничего. Однако, позволив себе отвлечься от чтения талмудов, Невиллету в голову пришла идея. Что, если они ищут зацепки не в том месте и не тем способом?.. Невиллет вспомнил произошедшее с месье Вашером у фонтана. Фонтан Люсин — прекрасное место для поиска любой информации, ведь в нем встречаются все воды региона, а вода — надёжный архив для эмоций и воспоминаний. Вечером, чтобы избежать лишних любопытных глаз, верховный судья в паре с Люмин уже был на площади перед театром Эпиклез. Повезло, что в такой час тут почти никого не было. А значит можно было начать новый виток расследования, с чистого листа. Резонанс стихии с фонтаном огромной волной накрыл не только юдекса, но и путешественницу. Волны переплетающихся, самых различных судеб, эмоций и воспоминаний заставили старые раны открыться, проливая наземь собственную кровь воспоминаний о событиях четырехвековой давности. Невиллет не желал, чтобы кто-то в подробностях узнал о наболевшем, что по сей день порой не даёт ему покоя. Он как мог старался сдерживать свои силы, но даже ему, владыке Гидро драконов, не устоять крепко на ногах, спокойно при этом совладая с собственной болью, печалью и эмоциями, пусть те и немного отличаются по восприятию от человеческих. Поток позволил на время приоткрыть истину своих ощущений перед Люмин, срывая перед той свою маску «безэмоциональности». Этот, пусть и недолгий, резонанс позволил Люмин не только стать наблюдателем событий из воспоминаний юдекса, но и прожить их так, как некогда проживал сам месье Невиллет. Когда же «буря» утихла, первым делом Невиллет в своей привычной манере извинился за произошедшее с девушкой, а также убедился том, что с ней и правда было все в порядке, ведь сейчас она стояла чуть пошатываясь, словно вот-вот упадет в обморок. Перед ней предстал совершенно новый образ юдекса: ещё не отошедший от столь резкого наплыва и удара волн хаотичного потока эмоций Невиллет выглядел искренне растерянным, и даже в неком смысле взволнованным, привычно острые черты лица смягчились и стали более плавными. Голос также выдавал его состояние потерявшего самообладание над эмоциями: глубокий голос стал мягче и совсем немного подрагивал, а некоторые слова и вовсе спотыкались о невидимые глазу камни. Подобного еще не происходило с ним ранее, от того мужчине также понадобилось время, чтобы прийти в себя после такого невольного откровения, а в мыслях и вовсе не было уверенности, что произошедшее было допустимо. В конце концов, он все же сделал для себя вывод, что так путешественница глубже погрузилась во всю историю, и это было к лучшему. Плавно переведя тему разговора на обсуждение расследования и новых зацепок, Невиллет, наконец, смог окончательно успокоиться, приведя свои мысли и в целом разум в состояние строгого порядка, но послевкусие волнения все еще витало где-то внутри. Обсуждение новых зацепок, восполненных старыми воспоминаниями, прервал такой знакомый высокий голос… Голос Навии. Он моментально заставил собеседников обернуться, обращая на прибывшую главу Спина-ди-Росула общее внимание, заставляя всех удивиться. И если Люмин была даже рада этой неожиданной встрече, Невиллет почувствовал себя немного неловко. Он никак не ожидал встретить Навию в такой… немного неподходящий момент, когда его эмоциональный фон немного нестабилен и всё ещё создаёт некую рябь на зеркальной ровной глади. А потому нотка растерянности все же скользнула по лицу мужчины и наверняка не осталась незамеченной зорким глазом девушки. — Что вы здесь делаете? Я уже собиралась искать вас во дворце Мермония. — пауза в разговоре образовалась как раз в тот момент, когда Навия подходила к фонтану. Она старалась не смотреть на судью, продолжая концентрироваться на чем угодно, лишь бы не на нём, чтобы не возвращаться в недавний разговор, да и вообще во всю эту историю, неожиданно приключившейся с ними обоими. Восторженный возглас Паймон быстро отвлек её от секундной неловкости, будто повисшей в воздухе между ней и судьей. Она допускала, что неловко могло быть только ей — лицо юдекса, как и обычно, скрывало эмоции, если они вообще как-либо изменились с её приходом. Однако что-то все же промелькнуло в его глазах… эмоция, которую он не успел спрятать. — Добрый вечер, мисс Навия. — наконец поприветствовал Невиллет гостя, стараясь сохранять свой голос привычно спокойным и приветливым. На вопрос Паймон о цели её пребывания здесь, Навия поспешила сразу объяснить: — До меня дошли слухи… — бросив взгляд на Невиллета, девушка на мгновение задумалась, а не выглядит ли она сейчас слишком навязчиво, будто бы она специально интересовалась его делами и, пользуясь своими связями, искала повода для встречи. — Но… я не собираюсь ничего нарочно выспрашивать, не волнуйтесь. — она закончила, уже глядя на Люмин, однако вряд ли путешественница могла заподозрить её в чем-то, это замечание скорее относилось к судье. — В общем, до меня дошли слухи, что кто-то замышляет недоброе против мелюзин и что вы расследуете это дело. Я приказала Спина-ди-Росула искать зацепки. Поделившись своей догадкой, Навия вновь подняла голубые глаза на судью. Юдекс наблюдал за девушками и Паймон, пока те вели недолгий диалог между собой. Он не вмешивался не только из-за личного чувства соблюдать манеры и вежливость, но также эта пауза помогла окончательно успокоиться, заставив остатки шторма эмоций стихнуть, вновь превращаясь в ровную поверхность. Не хотелось никого смущать своим растерянным видом, тем больше привлекая внимания к своей персоне, чего юдекс безумно не любил. Возможно, для слишком сосредоточенной Навии фигура и образ дракона никак не изменились в ее глазах с ее неожиданным визитом, однако Нёвиллет все же надеялся, что такое непривычное недавнее чувство сильного волнения останется между ним и путешественницей, которая не расскажет об этом никому. — Большое спасибо за ценную информацию. — мужчина плавно кивнул, смотря на блондинку и встретившись с ней взглядами. — Позвольте нескромный вопрос: кто рассказал Вам о наших делах? С ответом демуазели, судья, к своему неудовольствию, осознал, насколько был опрометчив, не попросив Киару не рассказывать о том, что на пару с Люмин ведет расследование. Это было довольно неосторожно, ведь этим они могут спугнуть преступника, не успев поймать того за руку. Однако… сейчас месье был даже рад, что Спина-ди-Росула также взялась за это дело, пусть это произошло раньше, чем мужчина отважился попросить помощи самолично у Навии. — Подозреваемые, угрожающие Киаре, могут быть связаны с делом о контрабанде, но мы пока не знаем наверняка, не стоит ли другая сторона за всем этим. — ответил Нёвиллет на вопрос о том имеются ли на руках хоть какие-то зацепки. Он надеялся, что это хоть как-то поможет Навии с поиском подозреваемых, а значит, и всему делу, и тогда они смогут обрезать пути отступления, загнав недоброжелателя в угол. — Мы планируем вернуться во дворец, чтобы прояснить некоторые моменты. Как только мы что-то выясним, я сразу же свяжусь с Вами, Мисс Навия. — Что ж, в таком случае я соберу Спина-ди-Росула и узнаю, что им удалось выяснить за это время. Поэтому ждите новостей от меня. Позже! Навия гордо развернулась и последовала прочь. Подбадриваемая жгучим интересом к новому делу, она спешила в Пуассон, желая поскорее обсудить детали со своей командой. В её голове совсем ненавязчиво промелькнула мысль о том, что эта встреча была для неё по-особенному приятной: Во-первых, она, наконец, вновь ощутила себя владеющей ситуацией, подобные задачи давались ей легко и даже приносили немалое удовольствие — она всегда чувствовала, что будто бы рождена для этой роли. Во-вторых, она искренне радовалась непринужденному общению с судьей, несмотря на все перипетии между ними. И, наконец, она была просто отчего-то рада его увидеть вновь. И было вовсе неважно, что прошло так мало времени с их последней встречи, и даже настроение и исход той их беседы никак не помешал её сердцу дрогнуть, когда она вновь ощутила на себе пристальный взгляд аметистовых глаз. По пути во дворец Мермония перед Нёвиллетом и Люмин представали разные небольшие сценки, но всех их связывало одно — расследование дела о письмах с угрозами мелюзине. Юдекс был приятно удивлен тому, что люди — от обычных граждан до жандармов — по-своему встают на защиту этих чудесных существ, волнуясь за безопасность каждой, и все как один решили усилить свою бдительность за окружением и, в случае чего, немедленно сообщить жандармам о подозрительных действиях и личностях. Судья, наконец, вспомнил, что современное общество не такое, каким оно было более четырех веков назад, и что сейчас фонтейновцы уважительно относятся к мелюзинам. Это, несомненно, успокаивало.***
Навии понадобилось совсем немного времени — каких-то пара часов, чтобы сузить круг подозреваемых до нескольких человек. Хах, до чего же сплоченная организация была под её руководством! Каждое звено огромного, но отлично отлаженного механизма под названием Спина-ди-Росула, было тесно связано с другими и все они, объединившись под управлением прекрасной юной главы, в кратчайшие сроки запускали этот вечный двигатель. И казалось: не было дела ему не под силу. Окликнув двух помощников, Навия протянула им ещё один список: — Думаю, эти ребята не отказались бы выпить со мной по чашечке лучшего в Кур-де-Фонтейне кофе, м? Навия не сомневалась, что виновником является один из этих людей — природная интуиция и неопровержимые факты, изложенные её трудолюбивой командой, позволяли ей быстро принимать решения. Оставалось лишь определить, кто именно имел смелость угрожать мелюзине, а вместе с тем навлечь на себя кару, ведь тайное всегда становится явным — Навия теперь это знала наверняка. Поправив причёску, она вышла в холл: — Сильвер, как хорошо, что ты тут! Не было ли вестей из Кур-де-Фонтейна для меня? — Нет, демуазель, совершенно точно никто ничего не приносил. Навия кивнула. Что ж, выходит, она оказалась проворнее, и теперь нужно немедленно поделиться новостями с остальными. — Сильвер, пожалуйста, отправь кого-то во дворец как можно скорее, нужно передать месье Невиллету, что кое-кто очень хотел бы встретиться с ним в кафе. А я должна торопиться, не хотелось бы заставлять моих дорогих гостей ждать. Одарив Сильвера лучезарной улыбкой с ноткой хитрецы, она проследила, как тот поспешил исполнить её приказ, и, взяв зонтик покинула штаб. Весточка столь же молниеносно дошла до дворца Мермония. И снова скорость и профессионализм столь юной прекрасной главы поразил и разум, и сердце древнего дракона. Пожалуй, Навия одна из немногих людей, кто не перестает и не перестанет удивлять Нёвиллета в хорошем смысле этих слов. Эта девушка так непредсказуема и неуловима в своих действиях, и от того прекрасна в своей самобытности, заставляя взор и внимание буквально приковаться к своей натуре. Навию можно было сравнить с очень качественно написанным детективом, читая который, невозможно наперед предсказать весь сюжет книги, какие бы ни прикладывались усилия. Завораживающе… Так и тянет читать дальше, в надежде поскорее раскрыть все тайны, открыть все потайные замки, все скрытые от глаз детали… Но если знать их все заранее, то, определенно, будет не так интересно в процессе. А потому и Нёвиллет не спешит разгадать от и до прекрасную личность с голубыми, как ясное небо, глазами. И порой в очередной раз ловит себя на мысли, что вновь и вновь возвращается к ней, «читая эту книгу» каждый раз с удовольствием. Прекрасному пышному цветку нужно много времени, чтобы явить миру все свои нежные лепестки, раскрывшись перед ним. Не нужно пытаться ускорить этот естественный и от того прекрасный процесс. Прибыв в назначенное место, юдекс окинул взглядом личностей, что сидели за отдельным от Навии столиком, но таким образом, чтобы никто не ускользнул от ее внимательного взора. Среди них точно есть тот самый преступник, это очевидно и ясно как день. Кивнув девушке в знак приветствия, путешественница и верховный судья сели за столик к Навии, слушая ее отчёт. Мужчина вновь окинул взглядом всех присутствующих. Сейчас его всегда спокойная фигура излучала скорее сильное недовольство происходящим, чувствовалось сильное неприятное давление, что моментально неподъемным грузом упало на плечи жителей Флёв Сандра. — Здесь есть человек по имени Эссейм? — Д-да!.. Это я, месье Нёвиллет… — один из парней моментально вскочил и, подрагивая всем телом, поспешил подойти. Его испуганные глаза не смели отрываться от пола, чтобы взглянуть в аметистовые глаза дракона, которые едва ли не поедали беднягу, точно его собственная совесть. Нёвиллет хорошо знал это состояние… Страх… Даже скорее животный страх перед опасностью, едва ли не перед самой смертью. Однако юдекс не собирался разыгрывать сцену излишней вежливости и мягкости. Сейчас все только по делу, холодные факты. Терпение на исходе. Голос мужчины оставался таким же ровным и ни разу не повышался в тоне. И это пугало не меньше. — Это Вы писали мелюзине Киаре письма с угрозами? — Я…я всего лишь исполнял приказ!.. — запинаясь в собственных словах произнес юноша, напрягаясь и сжимаясь всем телом, пытаясь спрятаться за воздухом, хоть как-то отгородиться от строгой фигуры напротив. — Чей приказ? — …Доменико, он мой шеф. Н-но послушайте!.. я не мог так просто ослушаться его приказа!.. — начал оправдываться Эссейм, но его тут же прервала Навия жестом изящной аккуратной ладони. Бедолага остался стоять молча, заметно подрагивая. Навия, пусть и не воспринимала всерьез формальные устои Фонтейна, и нередко сама пренебрегала нормами субординации в разговоре с верховным судьей, с пренебрежением смотрела на жалкие оправдания Эссейма. Её даже раздражало то, как тот, пойманный практически за руку, мямля и дрожа, имел наглость ещё и перечить юдексу. Но, в отличие от последнего, она не готова была продолжать выслушивать эти трусливые попытки этого недобросовестного человека обелить себя после столь гнусного поступка. «И как только не стыдно!» — вспышка гнева мелькнула в мыслях и вот уже преступник замолчал лишь от одного её жеста. Всё, что необходимо было узнать от него, он уже сообщил. Не менее, чем Навию от наглости попыток оправдать свое «честное» имя воротило и Люмин, и самого юдекса. Чего он точно не потерпит, так это попыток уйти от ответственности и предстания в полной мере пред судом дабы ответить за свое преступление и «совершенный грех». Как хорошо, что Навия раньше, чем это бы сделал юдекс, прервала это назойливое жалкое блеяние Эссейма, ведь реакцию уже выдавало напряжённое нахмуренное лицо мужчины, чей голос был резок и суров точно пронзающие небеса высокие волны. Эта интонация случайно передалась и в диалоге с юной леди, о чем судья точно пожалеет, но это будет потом: сейчас же он просто надеется на понимание со стороны блондинки: — Вы со своей бравой командой сделали все, что смогли, и я чрезмерно благодарен Вам за помощь и оказанное содействие. Прошу меня простить, но все любезности и манеры придется отложить на потом: мы в срочном порядке должны явиться в крепость Меропид. Поднявшись со своего места Нёвиллет, все же слегка смягчившись во взгляде, заглянул в глаза прекрасной блондинки и плавным кивком попрощался с той, после чего, ступая довольно широким шагом, за которым едва поспевала Люмин, направился в сторону водного вокзала. Некоторое время спустя к компании присоединился молодой герцог — управляющий крепости Меропид Ризли. Прояснив в краткой форме ситуацию и попросив Ризли привести Доменико, пообещав, что это скорее личная просьба, чем официальное заявление с претензией на судебные разбирательства, вскоре разбирательства с последним было окончено раз и навсегда, предоставив выбор наказания напрямую герцогу. В ходе этого разговора Нёвиллет снова почувствовал нарастающее раздражение и отвращение, которые едкой субстанцией наполняли разум. Доменико… Он ничем сейчас не отличается от Эссейма: такой же трус и плут, пытающийся выгородить себя, однако, что радовало, он так же быстро сдался, полностью сознавались и рассказав о том, что знает. Судья чувствовал некую тошноту от контакта с этим человеком, однако, как только того увели, можно было расслабиться. Не менее расслабляющий и отвлекающий эффект произвел дальнейший диалог уже с Ризли, что помог развеять остатки личных сомнений месье по поводу современного общества Фонтейна и его отношения как к мелюзинам, так и лично к месье. Громкие (по мнению дракона) слова похвалы в сторону Нёвиллета — как в роли верховного судьи, так и в роли обычного фонтейновца — смутили его, заставив ненадолго взять паузу в разговоре и задуматься над словами в свой адрес. Уже давно покинув крепость и уже прогуливаясь по улицам Фонтейна в сторону дворца, между ним и путешественницей завязался разговор о суде над Вотрином, а после… Нёвиллет поделился тем, что за чувства он испытывал в тот момент, когда вот-вот приговор должен был слететь с его уст. Чувствуя себя выбитым из зоны комфорта, мужчина негромко робко поинтересовался: что о нем думают Люмин и Паймон? Паймон, как и ожидалось, была согласна с высказываниями Ризли, но девушке, хотя и поддерживающей эту точку зрения, было что добавить: «Как судебные процессы и Ваше беспристрастное правосудие оказывают влияние на Фонтейн и его жителей, так и они в ответ влияют на Вас.» Эти слова владыка гидродраконов решил взять на заметку, поразмыслив над ними более подробно, в который раз снова проанализировав свое «я», которое меняется с течением времени. Наконец Нёвиллет смог вслух сам себе признаться в том, что в нем происходят изменения под воздействием ряда событий и времени, что подобно скалам, о которые бьются волны и вытачивают из них конкретные формы и образы. Все верно: Нёвиллету давно пора перестать жить только прошлым и косвенно цепляться за него, давно пора раскрыть глаза и узреть то, что находится прямо перед ним — настоящее Фонтейна. Вряд ли он когда-то в ближайшее время перестанет считать себя чужаком среди людей (что, по сути, отчасти являлось правдой), однако данный опыт поможет легче переносить и делать шаги навстречу современному обществу, постепенно, понемногу становясь с ним единым целым, принимая и пропуская его меняющиеся устои через себя, и осторожности ступать в сторону понимания собственной сущности, своих собственных чувств, в качестве благодарности за приют. Пока они беседовали, над городом постепенно сгустились тучи, а после шум дождя заполонил улочки столицы, принося с собой влажный прохладный воздух…