Borde

      От досады на глазах наворачивались слезы, а от них росло его негодование. Чертовы мадридцы, чертово Бернабеу, чертов Беллингем! Тот, словно услышав, повернул голову и подмигнул. Ехидная тварь.       Гави вытер слезы рукавом, подавляя желание сбежать в раздевалку, а оттуда в душ, чтобы смыть с себя позор. Он отыграл ничтожно, просто отвратительно, чертов неудачник. Но фанаты смотрели на его игру, хлопали и даже сейчас поддерживают. Уйти нельзя.       Он поднимает руки над головой. Хлопать тяжело, перед глазами всё плывет. Сзади кто-то подходит, но он и внимания не обращает — слишком сложно не расплакаться. — Не расстраивайся так, малыш, — от вязкой, словно деготь, заботы Гави кривится и резко поворачивает голову.       Это было ошибкой — от резкого движения пелена на глазах рвется, и слезы очерчивают на щеках мокрые дорожки. Боги, позорище ещё больше. Он остервенело вытер лицо и вздернул с вызовом подбородок.       Идеальная улыбка Джуда дрогнула, чтобы стать ещё шире. Он протянул руку к его лицу, но Гави хлопнул по ладони. — Чего тебе? — Не хочешь обменяться футболками? — Хочу, — радостно кивнул Гави. — Как раз коврик для обуви выкинул.       Джуд фыркнул и всё же потеребил его щеку, влажную от соли. — Поговорить надо. На парковке буду ждать в машине. Посигналю. — С чего мне приходить? — нахмурился Гави. — Говори, что хочешь, сейчас. — То, что хочу я, здесь вряд ли к месту. Ты приди, малыш. — Прекратите меня так называть, — прорычал он.       Как будто ему ебаного Винисиуса не хватало. — Тогда прекрати хныкать, малыш, — улыбнулся Джуд и наклонился к его уху. — Хотя мне нравится заставлять тебя это делать. — Много на себя берешь, ублюдок. — Само очарование. До встречи, малыш.       Он пришел, подумав, что, может быть, Беллингем решил отомстить за грубые подкаты во время игры? Что же, ему бы тоже не помешало выпустить пар. Особенно на каком-нибудь заносчивом мадридце. — Привет, малыш! — звонкий голос раздался позади, и Гави испуганно заозирался, но никого лишнего поблизости не оказалось.       Джуд сидел за рулем и, приоткрыв окно, махал ему, словно хорошему другу. Гави сел на переднее сидение и не отказал себе в удовольствие от души хлопнуть дверью явно дорогой тачки. — Ты такая колючка, — вздохнул Джуд, многострадально поморщившись. — Ты просто заебал, — без особого энтузиазма ответил Гави. — Чего тебе?       «Давай уже, врежь мне, вытащи из этой конченной апатии», — отстраненно раздалось в его мыслях, и он сам испугался. — Ты всегда так играешь? — Конкретнее. — Конкретнее, — грозно пискнул, пародируя его, Джуд и улыбнулся, поднимая руки. — Прости, малыш, я просто очаровываюсь тобой.       Гави не успел даже переварить эту фразу, как Джуд вернулся к изначальной теме разговора: — Грубо играешь. — Это ты неженка. — Кто был твоим кумир в детстве, Рамос или Пепе? — За мадридскими ублюдками не слежу. — Пабло, — осуждающе протянул Джуд.       Имя из его уст звучало слишком лично, слишком откровенно, слишком приятно, и Гави нахмурился. — Не называй мое имя.       Джуд расценил это по-своему. Идиот. — Так и знал, что тебе нравится, когда я зову тебя малышом.       Он приблизился и обращение выдохнул почти на ухо. Гави содрогнулся, но отодвинуться не смог. Его парализовало. От Джуда шла горячая энергия, желание, страсть, и всё это за секунду вынесло опустошение и горечь от поражения. Гави позволил себе раствориться в этом чувстве. — Посмотри на меня, — шепнул Джуд, и он почувствовал, как бегут по коже мурашки.       Пабло двинул головой, собираясь, к своему стыду, послушаться, но в последний миг одернул себя и отвернул лицо к окну. Джуд взял его за подбородок и с усилием повернул к себе. — Какого черта ты задумал? — прошипел Гави, сжимая в ответ его запястье.       Сердце оглушительно билось в горле. — Мне не нравится видеть тебя таким опустошенным, — просто ответил Беллингем. — Нехрен было побеждать. — Это Реал, Пабло, — он улыбнулся в его губы, касаясь их осторожным дыханием.       Гави тяжело дышал, ладони казались влажными. Его вело, причем основательно. — Крольчонок, — с теплотой протянул Джуд и убрал руку с его подбородка, проводя пальцами по линии челюстей.       Щекотно. Гави дернул плечо, уходя от прикосновений. Джуд не выдержал первым. Он склонился и поцеловал его. Поначалу аккуратно, даже с намеком на трепет. Слишком приторно. Гави подался впереди, врезаясь в его губы, и сомкнул зубы на нижней. Джуд зашипел, поцелуй стал отдавать металлическим привкусом. — Спокойнее, малыш, сегодня ты уже проиграл, — мурлыкнул он в поцелуй и вплел пальцы в его ещё влажные после душа волосы.       Гави хотел отстраниться, но рука сжала волосы до выступивших на глазах слез. — Для одной единственной победы ты слишком много болтаешь. Это была разовая акция. — А ты мой подарочный купон? — насмешливо уточнил Джуд.       Кровь прилила к лицу. И правда. Какого черта он забыл в машине Беллингема? Какого черта, какого черта, какого черта… — Пошел ты, — бросил Гави и хотел было развернуться и открыть дверь, но рука в волосах не дала. — Не тяни, черт возьми. — Я не тяну, это ты рыпаешься много. Да стой ты, я ведь пошутил. — Дело не в шутке, — буркнул Гави, избегая его взгляда. — Хотя она самая несмешная из всех, что я слышал. — А ты целуешься, как подросток.       Щеки горели неимоверно, и он надеялся, что снаружи это не так сильно видно. — Я и есть — Точно.       Джуд улыбнулся и положил ладони на его лицо. Руки у него были прохладные, успокаивали горящие скулы, и Гави облегчено прикрыл глаза. Всего на пару секунд, потом опять ерничать и кусаться. Джуд поцеловал его. Снова аккуратно и почти невесомо. Гави слишком вело от такого, грубость была привычнее, роднее, не такой чувственной.       Словно услышав его мысли, Джуд углубил поцелуй и положил ладонь на его горло, не душа, а лишь показывая свою власть. Гави будто начал задыхаться. Джуд дернул его, и Гави обнаружил себя сидящим у него на коленях. Из-за руля места был немного, и ему пришлось елозить по нему, чтобы не свалиться на коврик. — Эй, что ты… — он уперся в грудь Джуда подрагивающими ладонями. — Через коробку передач целоваться неудобно, — ответил Беллингем и надавил на каменные плечи Гави.       Тот взвился, ещё больше пунцовея. Чем глубже он садился, тем явственнее ощущал стоящий колом член под штанами Беллингема, который упирался ему в бедро.       Джуд потянул его вниз и двинул бедрами взад-вперед. Гави от неожиданности охнул и отвернулся, переводя дыхание. От пульсирующей в висках крови у него кружилась голова. Джуд опустил ладони ему на бедра. Ладони были широкими и горячими. Гави сжал пальцами плечи ухмыляющегося Джуда и наклонился, чтобы втянуть его в поцелуй, но тот быстро отстранился. — Верх сними. — Мы на парковке, — прошипел Гави.       Джуд фыркнул и потянул его футболку вверх, после стянул свою. — Из салона ничего не видно, расслабься.       Он впился пальцами в ягодицы до синяков и покрыл поцелуями ключицы. Гави шумно выдохнул, запрокидывая голову. Джуд схватил его за шею и провел дорожку поцелуев по телу. Гави подрагивал и судорожно цеплялся за его плечи, уткнувшись лбом в сиденье. — Какой ты стал податливый, малыш, — шепнул Джуд, дергая его за волосы, чтобы прошептать на ухо. — Заплачешь для меня еще раз?       Гави качнул головой и вдруг неуверенно посмотрел на него. Увидев это, Джуд прекратил покрывать его бледное тело поцелуями. — Что такое? — Я… — начал он и запнулся. — Я раньше не…       Джуд помолчал, и Гави опустил голову, стыдясь и своих слов, и своей реакции. — Я пойду, — спустя пару секунд тишины пробормотал Гави. — Поехали, — удержал его за локоть Джуд. — Я живу неподалеку.       Гави хотел все же выйти. Но остался на переднем сидении, переводя сбитое в хлам дыхание. Его тянуло выйти, и в то же время остаться и вновь забраться на его колени. Джуд смотрел с довольной усмешкой. — Нервничаешь?       «Просто пиздец, как. Мы увиделись вживую впервые месяц назад, общались только на поле и то, только огрызались, а сейчас я еду к тебе, чтобы… КОШМАР.» — Конечно, это мое первое убийство. — Соблазнитель-убийца с оленьими глазками? Малыш, это желтуха.       Гави думал, что эта поездка будет самой неловкой и напряженной в его жизни. Но Джуд оказался удивительно легким — его разговоры ради разговоров были приятными и увлекательными, некоторые шутки — действительно смешными, а блеск в глазах и впрямь был будто бы теплый.       + 1 адекватный человек в Реале. Гави сразу отрекся от этой мысли, слишком уж странная. — Так и знал, что вне поле ты лапочка, — тепло улыбнулся Джуд, поворачивая к нему голову. — Ты вне поля такой же раздражающий. — Но ты едешь ко мне домой, чтобы… — Нет. Да… Заткнись.       Дом Беллингема можно было бы назвать скромным. Но заценить обстановку Гави не успел. Джуд вжал его в стене и впился в губы поцелуем. Так, как Пабло на парковке — лишь забирая, грубо, настойчиво, больно даже, но Гави от этого несло сильнее гораздо.       Спиной он чувствовал какие-то рамки, крючки, и поморщился в поцелуй. Но Джуд не спешил облегчать его положение, и в отместку Гави схватился за его волосы. — Какой ты болючий, Гави, — простонал он, удерживая его за запястья.       Тонкие, обманчиво хрупкие, как и весь Пабло. Его бы в одеяло и обниматьобниматьобнимать, но Джуд не бессмертный, чтобы даже предложить. Гави смотрел с насмешкой и вызовом, и это выражение лица невыносимо хотелось стереть.       Джуд ухмыльнулся и пригвоздил его руки своими по бокам от лица. Гави растерялся на секунду — но Джуд заметил это и подавил улыбку. Он, удерживая его руки, отклонился и принялся пристально его оглядывать. Гави дернул руками, но эффекта это не принесло. — Время не резиновое, — раздраженно сказал он.       Его глаза забегали, лицо стало совсем пунцовым. Непроницаемый взгляд Беллингема заставлял поневоле нервничать, и от этого Гави бесился еще больше. — Беллингем… — угрожающе прорычал Гави.       Джуд опустил его руки и потянул футболку, но оставил ее висеть на руках и снова пригвоздил их к стене над головой, вдавливая одной рукой. Гави ощутил беспомощность и даже легкий испуг, но предпочел прикрыть это злостью. Оголенная кожа покрылась мурашками. — Черт возьми, в чем дело? Тебя возбуждает секс с безрукими? — Дурак, — возмутился Джуд и взял его за шею, ощутимо сжимая. — Мне нравится, когда ты беспомощный. Не дергаешься, только тяжело дышишь и делаешь…       Он провел языком по соску и прикусил до тонкого стона. — Вот так.       Гави стал багровым. Джуд покрыл его плечи и шею воздушными поцелуями, оставлял красные отметины и прикусил бледную кожу, слыша судорожные вздохи. — Хватит, — через пару минут выдавил Гави, уставший сдерживать всхлипы и стоны. — Бесполезная трата времени.       Джуд одним движением стянул спортивные штаны и поцеловал его, одновременно сжимая ладонью выпуклость на трусах. Гави хрипло выдохнул и наконец смог опустить затекшие руки на плечи Джуда.       Он подхватил его, заставив обвить ногами туловище, и пронес в спальню. Улегшись на спину, Гави охнул. Постель была холодной, без контакта кожи о кожу с Джудом особенно. — Как жаль, что я не могу это запечатлеть.       Он залез следом, устроившись между ног Пабло, разведенных с усилием, и накрыл его собой, прижимаясь к губам. Потом перевернулся на спину, удерживая Гави на себе, и сжал его ягодицы до недовольного шипения.       Джуд свесился с кровати и порылся в тумбе. Услышав звук откручивающегося колпачка смазки, Гави в его руках ощутимо напрягся. Джуд поцеловал его горящую скулу, и, когда они пересеклись взглядами, Гави уткнулся в его шею, обхватывая похолодевшими руками плечи. Беллингем провел пальцами по его лицу и поцеловал в лоб, медленно вводя первый палец.       Пабло постарался расслабиться. К лицу прилила кровь, и от смущения хотелось зарыться лицом в одеяла и не вылезать никогда. — Что я, блять, делаю… — пробормотал себе под нос он. — Очаровательно краснеешь? Мило утыкаешься мне в шею? Горячо сжимаешь меня изну… — Заткнись!       Джуд затрясся от беззвучного смеха и прикусил его ухо. — Не злись ты так, малыш. — Не разговаривай, Беллингем, — прошипел Гави. — Просто заткнись уже.       Джуд фыркнул, вводя еще два пальца, и Гави, сдавленно вскрикнув, укусил его за плечо. — Твою мать! — Мне больно — и тебе пусть будет, — буркнул Пабло.       Джуд потер плечо, на котором остались отпечатки зубов. Он выглядел по-настоящему возмущенно, и Гави опасливо отдалился, насколько было возможно, учитывая всё ещё находящиеся в нем пальцы. — Кровосися, — со столь же серьезным лицом произнес Джуд. — Допустим… Скажи честно, ты накуренный? — Не волнуйся, я в здравом уме, так что запомню каждую мелочь.       Он всматривался в его лицо до тех пор, пока Пабло не отвел взгляд, раздраженно буркнув что-то вроде «продолжай уже». — Если тебе так не терпится, малыш, — усмехнулся Беллингем и увлек его в поцелуй. — Да не кусайся, Гави, я тебя прошу! Что ты как псина? — Раздражаешь, — пожал плечами Гави и куснул его за нижнюю губу. — Какая ты заноза. У меня губ не осталось, я тебя целовать не буду. — Какое облегчение. — Но трахну всё равно, — он подмигнул.       Джуд поднялся, уперевшись спиной в изголовье, и посадил Гави на колени легко, словно он не весил ничего. — Первым целоваться полезешь.       Введя три пальцы, он принялся аккуратно растягивать его, с прищуром вглядываясь в лицо. Гави правда хотелось засосать его, чтобы не чувствовать пристальный взгляд, но он продолжал упрямо смотреть в ответ, положив руки на свои колени. И даже руки плечи сжимать не будет. Пошел он. — Сама невозмутимость, — со смешком протянул Джуд, толкнулся в него, расставив пальцы шире, и сделал участливое лицо: — Что такое, малыш? — Резко так не делай, идиот.       Джуд положил его на кровать и устроился между ног. Выдавив смазку на член, он пару раз провел по нему ладонью и улыбнулся Гави. — Разведи ноги пошире, малыш, я хочу видеть.       Гави облизнул пересохшие губы и сжал простынь меж пальцев, когда Джуд начал мучительно медленно входить. — Нормально? — уточнил он, протянув руку к его болезненно искривленному лицу.       Он ударил по ладони и отвернул лицо. — Какого черта застыл? — Тебе ведь больно, — удивленный его злостью, ответил Джуд. — Плевать, продолжай.       Джуд не двинулся, тогда Гави обхватил ногами его туловище и дернул на себя, не сдержав хриплого стона. Беллингем охнул, едва не свалившись на него, и посмотрел осуждающе. Гави продолжал неясное ему соревнование. Что ж, если ему так хочется продолжать этот цирк…       Джуд подтянул его за бедра вплотную, не обращая внимания на болезненно сжавшиеся вокруг него мышцы, и опустился на Гави, обвивая шею руками и не давая возможности шелохнуться. Он запустил пальцы в его волосы и сжимал до тех пор, пока Гави не зашипел что-то невнятное, хватая его за запястье. — Ты белены объелся?! — негодование было встречено поцелуем.       Таким, какой хотел Гави поначалу — напористый, грубый, кричащий, что мое, мое, мое… Гави зажмурился, не сумев забрать главенство. Во рту — привкус крови, в волосах — тонкие пальцы, наматывающие на ладонь кудрявые волосы, отчего на глазах выступили горячие слезы. Джуд вышел и резко толкнулся, выбив из него задушенный вскрик. Гави подбросило выше, но Джуд надавил на плечо, толкаясь глубже.       Гави невольно всхлипнул. Это было больно, но по телу прошлась приятная волна судороги. Но она быстро сошла, а боль осталась. — Хнычешь, малыш? — горячий шепот прямо в ухо вызвал рой мурашек по телу. — Нет. — Если что-то не так, можешь просто попросить остановиться.       Пабло вздрогнул от глубокого толчка и помотал головой, отворачиваясь от него. Джуд поцеловал открывшуюся шею и дернул за волосы, веля подняться. — Полегче, черт возьми, — зашипел Гави, царапая ногтями его запястье.       Джуд швырнул его лицом в подушки и приподнял бедра. Гави оторвал голову от постели и остолбенел. Прямо у кровати, зеркало, ебанное зеркало. — Что, нравится? — усмехнулся Джуд, устраиваясь сзади и обводя округленные ягодицы обжигающими ладонями. — Давай, прогнись для меня, малыш.       Гави не двинулся, так что Джуд сам надавил на поясницу, вынуждая выгнуть спину, и, схватив его за шею, вынудил смотреть в зеркало. — Весь матч я смотрел на тебя и представлял это, — тихо пробормотал Джуд, покрывая поцелуями его напряженную спину.       Он двигался медленно, но вторгался глубоко, каждый раз выталкивая из Гави тихий стон. — Что же ты болтливый такой? — Представлял, как кусаю твою шею, — он оставил сзади на шее след от зубов. — Тяну за волосы, чтобы увидеть твое измученное идеальное лицо… Держу за бедра, оставляя красные отметины… Давлю на спину, чтобы ты прогнулся и принял меня глубже… Еще глубже, малыш…       Гави задыхался. Боль отошла на второй план. Он потерялся. Шепот Беллингема звучал оглушающе, места прикосновений горели огнем, а отражение в зеркало выглядело пошло, но так притягательно, что он бросал туда взгляд и неизменно пересекался с насмешливым взглядом Джуда. — Умница, — мурлыкнул тот, прижимаясь к его шее сзади и щекоча дыханием. — Сейчас не больно?       Гави покачал головой, не уверенный, что сможет выдавить хоть слово. — Иди сюда.       Джуд подхватил его на руки. — Эй, что ты… — Обхвати ногами, малыш, — Гави сделал, как было велено, лишь чтобы не упасть.       Джуд потащился к зеркалу. — Что за фетиш на зеркало в спальне? — запротестовал Гави, но голос звучало слабо и по-детски даже для него самого. — Вставь в себя мой член.       Джуд опустил его пониже для удобства, но Гави вцепился в его шею, карабкаясь выше. — Маленький котенок, — насмешливо протянул он и сжал его алую щеку. — Ты так сильно смущен, малыш? — Ни капли, — отрезал Гави и направил его член в себя.       Джуд довольно улыбнулся, глядя, как член то исчезает, то появляется, теряясь в бледной заднице сварливого мальчонки. — Умница, — сквозь стоны выдавил он.       Видя, что Гави выдохся, Джуд положил его на постель. — На живот, — скомандовал он.       Слабость в теле была слишком сильной, чтобы сопротивляться и спорить, поэтому Гави перевернулся и лег разгоряченной щекой на прохладные простыни. Резкие отрывистые движения Джуда выбивали короткие стоны. — Не трогай, — осек его Беллингем, когда он потянулся к члену, давно требующему внимания. — Да пошел ты, он болит, — возмутился Гави. — Эй! Какой же ты ублюдок…       Джуд сжимал его запястья, удерживая их на пояснице. Когда он наклонился, чтобы покрыть воздушными поцелуями его плечи, Гави дернул головой, ударив его по виску. Услышав за спиной тихие ругательства, Пабло криво улыбнулся. — Гави, — рыкнул Джуд, сильнее сжимая его руки. — Что-то не так? — осведомился Пабло и скривился, когда Джуд вдавил его руки в поясницу до боли и ускорился.       Джуд отпустил его руки, и Гави свел их перед лицом и потер запястья с тихим шипением. Джуд полностью опустился на него, и Гави сдавленно застонал, уткнувшись лицом в сложенные руки. Беллингем опустил подбородок на его напряженное плечо и, оттянув за волосы, укусил шею, оставляя красный след. Гави вздрогнул, дергаясь в сторону, и Джуд перешел на плечи, покрывая их глубокими поцелуями, после которых наверняка останутся следы. У Гави была слишком нежная и бледная кожа. Она пахла чем-то ненавязчиво сладким, и отметины на ней выглядели потрясающе. — Не оставляй ничего. — Шарф наденешь. — Июль! — негодующе взвыл Пабло, открывая доступ к шее, чем Джуд воспользовался.       Это было щекотно, и Гави не сдержал задушенного смеха. Джуд улыбнулся и поцеловал его щеку. — Ты очарователен, когда не хмуришься. Расслабься, малыш, пожалуйста.       Гави улыбнулся, так, что Джуд засмотрелся. — Пошел ты, — ласково сказал он.       Джуд фыркнул. И на что он надеялся? Подняв охнувшего от тесного контакта Гави за бедра, Джуд обхватил горячей ладонью его член. Толкался он быстро, но по члену водил мучительно медленно. — Ну же, — нетерпеливо выдавил Пабло, толкаясь навстречу его ладони.       Это было так хорошо, что он даже не сдерживал стоны, с которых обязательно сгорит от стыда чуть позже. — Подмахиваешь мне, малыш? — засмеялся Джуд и, обняв за шею одной рукой, второй наращивал темп. — А ты делай по-человечески.       Гави вцепился в предплечье, прижимаясь к его груди спиной. Из него вылетали стоны, перемешанные с тихими всхлипами. Джуд целовал его шею и плечи, захватывал бледную кожу зубами и тут же зализывал, как бы извиняясь. Гави был не в силах его остановить. Перед глазами плыло. Движения Джуда отдавались яркими вспышками, его потряхивало от удовольствия. — Пабло… — с трудом выдавил Джуд и, положив голову ему на плечо, прижался к щеке.       Сейчас имя из его уст звучало по-иному, и Гави не стал его одергивать. Даже если бы захотел, не смог бы. Из груди рвались только стоны и всхлипы, он зажмурил глаза, чтобы не видеть это ужасающе пошлое отражение в зеркале. Тело пронзило судорогой, но Джуд в последний момент сжал член у основания. Гави содрогнулся и стукнул его затылком. — Какого черта, придурок? — всхлипнул он. — Прости, малыш, придется потерпеть. Дождись меня. — Значит поторопись! — Какой приказной тон, — усмехнулся Джуд. — Особенно для хнычущего от моего члена в заднице мальчика.       Гави словно ошпарило от стыда. — Заткнись, Беллингем.       Джуд медленно покачивался в нем, совершенно растеряв темп, и Гави готов был взвыть от тянущей боли в паху. — Всё, выдохся? — хотел спросить он с издевкой, но прозвучало так, словно выдохся именно он.       Беллингем пожал плечами и медленно толкнулся в него, напирая до тех пор, пока Гави не дернулся, давя глубокий стон. — Куда спешить? — Не хочу возвращаться в отель после полуночи. — Ты охренел, Гави, не поедешь ты в свой отель.       Пабло удивленно посмотрел на него через плечо. — А куда мне ехать, по-твоему? — Останься у меня, — оторопев от его недогадливости, ответил Джуд и нахмурился, когда Гави коротко засмеялся. — Зачем? — После секса люди обычно остаются у партнера. — Я не буду у тебя ночевать. — Уезжают сразу после секса только шлюхи, — раздраженно сказал Джуд.       Гави растерялся, не понимая, в чем дело. Но сразу поджал губы и отрезал: — Не делай мозги. — Давай потом поговорим, — смягчился Джуд и за подбородок повернул его к себе. — Окей?       Гави кивнул, скользнув взглядом по его губам. В нем кипело раздражение от его болтовни и усталость, невыносимо хотелось разрядки. Он впился в его губы. Джуд напрягся в ожидании очередного укуса, хоть маленького, но неприятного, но Гави будто успокоился. И это было куда эмоциональнее даже, чем борьба языков и металлический привкус на губах. Это было почти трепетно. Для Джуда точно. — Умеешь ведь по-человечески целоваться, — шепнул ему в губы Джуд и чмокнул его в нос.       Гави на секунду сморщил его. Джуд разумно решил не упоминать, что он невыносимо похож на злого взъерошенного котенка. — А ты трахаться по-человечески не умеешь, — ответил Гави. — Тебе 20 или 80? Заканчивай уже быстрее.       «После того, как ты упомянул, что уедешь сразу же, я хочу, чтобы этот раз не заканчивался никогда». Джуд чуть тряхнул головой. Гави слишком притягивал его. И, возможно, ему и правда стоит сразу уехать. Не видеться до следующего класико, и к тому времени мозги Джуда встанут на место. И Гави перестанет умилять и очаровывать совсем не милым поведением. — Как скажешь, малыш, — мурлыкнул он ему на ухо, отмечая, как оно горит. — Не называй ты меня так. — Как скажешь, малыш.       Джуд лег позади Гави и скользнул в него, застонав в шею. Рукой обхватил твердый член и сам едва не кончил от протяжного стона, переходящего во всхлип, который издал Пабло. Тот, смутившись сам от себя, прикусил ладонь, глуша ей рваные вздохи, который вылетали от резких движений руки Джуда. И других его движений тоже. Джуд остановился, за что удостоился возмущенной мордашки. — Гави, не смей сдерживать себя, я хочу слышать. — Ты извращенец. — Ты давишь стоны — я не двигаюсь. Договорились.       Джуд продолжил, и Гави медленно убрал ладонь ото рта. — Умница.       Пабло пытался быть тише, но, когда движения Беллингема стали ритмичнее, а рука сжала член, причиняя почти боль, он сорвался. Короткие, задыхающиеся стоны звучали в ушах словно чужие. Джуд тяжело дышал прямо на ухо, отчего мурашки бегали по плечам Пабло вместе с воздушными поцелуями.       Он вскрикнул и зажмурился, когда тело пронзило судорогой. Он подался назад, насаживаясь на охнувшего Беллингема, и от судорожно сжимающих его мышц Джуда тоже накрыла разрядка. — Пабло, — сквозь стоны пробормотал Беллингем, продолжая медленно двигаться в нем.       Гави уткнулся лицом в постель, восстанавливая дыхание и всё ещё подрагивая после оргазма, так что Джуд потянул его к себе за подбородок и увлек в поцелуй. В мыслях обоих мелькнуло, что, наверное, с такого поцелуя они должны были начинать — нежный, аккуратный, с горячей ладонью на скуле и перебирающих пальцах в кудрявых волосах другого. — Давай считать это первым поцелуем? — неуверенно спросил Джуд, продолжая перебирать его волосы.       Пабло кивнул. Язык дернулся, чтобы ответить «и последним», но он слишком ослаб для слов. И когда эти слова не сорвались с его губ, он сам испытывал облегчение. Они поставили бы точку, которой так ждал Гави. И которой так не хотелось сейчас.       Джуд негромко засмеялся, и Пабло с трудом приоткрыл глаза, тут же закатившиеся обратно. — Ты засыпаешь, кот, — ласково сказал он и прижался губами к его лбу, насмешливо улыбаясь. — Ну что, такси в отель?       Гави думал всего секунду. Потом крепко закрыл глаза, чтобы не видеть ехидство на лице Беллингема, и спрятал лицо у него в шее. Уже засыпая, он услышал шепот: — Сладких снов, Пабло.       Его имя из уст Джуда звучало так правильно… Пабло вдруг захотелось позвать его по имени, но он не нашел предлога. Быть может, утром он решится…