Tomione Drabble

Она пытается не дрожать, сидя на месте совершенно неподвижно. Одна нога строго перекинута через другую. По бокам от нее стоят члены Ордена. Они называют себя «Хорошей стороной», но пульсирующая боль в челюсти Гермионы иного мнения. Она сжимает бархатный подол платья и глубоко выдыхает. Можно услышать даже легкое падение булавки, пока они ожидают прибытия Тома. Он умеет оказывать на людей такое воздействие — превращать переполненную комнату в бесшумный вакуум. Обещание кровопролития отравляет воздух, как дым. Луч зеленого света озаряет темноту, и идиот-охранник, допустивший ошибку, встав между ними, падает на пол. — Риддл, — начинает Мундунгус, когда Том проходит сквозь красные занавески. Том щелкает пальцами, и голос Мундунгуса булькает, задыхаясь на последнем вздохе. Сердце Гермионы замирает, наблюдая за спектром эмоций в его темных глазах, встречаясь с ней взглядом сквозь маску, которую они на нее нацепили. Орден планировал сначала провести переговоры с Томом: заставить его отказаться от Лютного переулка в обмен на жену. Надеялись, что он не заметит ущерб, который они нанесли ей, пока не станет слишком поздно. Слишком глупые, чтобы понять, что как только Том появится в комнате, преимущество будет исключительно на его стороне. Том срывает маску с ее лица, хватает за волосы и отдергивает голову назад, чтобы посмотреть на искалеченную щеку. Его радужки вспыхивают красным, как тлеющие угли. Это все эмоции, которые он проявляет, прежде чем снова стать холодным, непроницаемым Томом Риддлом. Стыд ползет по ее коже. Он предупреждал ее, что это обязательно произойдет. Предупреждал ее, что в тот момент, когда она станет Гермионой Риддл, она умрет для своей старой преданности. Гермиона думала, что сможет стать голосом разума в столетней войне за сферы влияния. Она была первым членом Ордена, вышедшей замуж за рыцаря. Единственной. Она думала, что сможет помирить их. — Где Дамблдор? — требует Том, не сводя с нее глаз. — Поскольку именно он жаждал моего внимания. — Ты думал, он придет? — смеется Грюм, и рот Тома кривится. Том проводит большим пальцем по ране на ее щеке. Внезапная вспышка боли заставляет ее зашипеть. Гермиона закрывает глаза, и его хватка ослабевает. Кожа Гермионы натягивается, сшиваясь заново. Когда боль утихает, ее глаза открываются и застают комнату, полную зеленого тумана. Том поднимает ее на ноги. — Риддл. — В голосе Грюма звучит паника. Он извивается, пытается пошевелить руками и ногами. Но его тело как будто прибили к месту. Туман становится насыщеннее. Том толкает ее перед собой, а члены Ордена начинают хрипеть и корчиться, задыхаясь. Они снаружи, дышат прохладным воздухом, прежде чем Гермиона понимает, что токсичный туман ей ничего не сделал. Ее легкие так же чисты, как и раньше. — Они все умрут, не так ли? — мрачно спрашивает она. — Глупая женщина. Прежде чем она успела ответить, он прижал ее к стене, завел руку за шею, сдернул с нее ожерелье и отбросил его. Он знает, что это они надели на нее. Нарядил ее, в попытках отправить послание. Мол, мы прикоснулись к ней. Когда он отстраняется, ее голова пульсирует. Том рычит, его глаза снова становятся красными, и он прислоняется лбом к ее голове. — Если ты когда-нибудь еще раз ослушаешься меня… — Не, — она резко прерывает его, — говори со мной так. Его хватка усиливается, почти болезненно, а затем он отпускает ее. — Я собираюсь найти Дамблдора и разрубить его на тысячу чертовых кусков. А затем я доставлю его каждому из его живых членов Ордена, прежде чем убить их тоже. Его взгляд задерживается на ее щеке. — Я сохраню его сердце для тебя, моя дорогая. Буду смотреть, как ты пачкаешься его кровью, пока ты не перестанешь принимать решения самостоятельно. Его глаза скользят по ее платью. Он заправляет локон ей за ухо. Шепот прикосновения. Он прижимается губами к ее виску, пока его магия по-собственнически обвивается вокруг нее. Мир ускользает из-под ног. Он несет ее домой.