Обесцененный

      - Почему? – первое, что сказал Алексей, через сорок минут наконец-то забравшись в салон автомобиля, прервав утомительное ожидание.       - Почему что?       - Почему вдруг театр? Вы же отказались, – продолжал допытываться Альтов, пристегивая ремень безопасности. – Что-то изменилось?       - Не мог пропустить нашумевшую постановку. Когда еще удастся посмотреть пьесу Арбузова, – уверенно ответил Денис, потому что не собирался открывать душу нараспашку, по крайней мере, сейчас, он и сам-то еще не до конца понимал, зачем ему эта встреча. Безусловно, догадывался, но эти догадки его ничуть не радовали, как и сам Альтов со своими хитроумными стратегиями.       - Да просто скажите, что соскучились, и Вам без меня тоскливо и одиноко.       - Я тебя каждый день вижу на работе, с чего бы мне скучать? – уже выезжая на дорогу, которая вела в центр города, со смешком кинул Радов, посматривая в зеркала заднего вида.       - Я Вам, Денис Петрович, не верю. Признайте уже, что я Вам нравлюсь.       - Я тебя сейчас выкину из машины, Алексей, если ты не замолчишь.       - Замолчу, но при одном условии.       - Ты не в том положении, чтобы выдвигать мне условия.       - Я хочу, чтобы Вы называли меня Лунвей. Оставьте Алексея для офиса.       А дальше Альтов действительно замолчал. И Денис поймал себя на том, что зря он попросил его закрыть рот, повисшее молчание давило на мозг и раздражало сверх меры. Он и без того «наслаждался» этой тоскливой тишиной всю прошедшую неделю, за которую многое успел понять, и из этого многого практически все было за пределами очерченных им когда-то границ. Именно эти неутешительные выводы заставляли злиться на самого себя. Надо было с самого начала максимально дистанцироваться и сразу дать понять, что он незаинтересован в общении. Впрочем, он и давал понять и не раз, да только бестолку. А теперь слишком поздно, этот непробиваемый наглец уже пустил корни под кожей.       Он сам от себя не ожидал, что в сорок с лишним лет будет, как влюбленная малолетка, ждать звонков по вечерам, не выпуская из рук телефон. Оказывается, ему безумно недоставало обычного человеческого общения, когда не о работе и не на работе, а просто ни к чему не обязывающий треп, даже если у собеседника были вполне себе определенные на него виды. И когда Денис осознал это в полной мере, одиночество навалилось с такой силой, что хоть волком вой.       Но врать себе дело неблагодарное, и коль уж так судьба повернула, надо было брать дело в свои руки. Даже если потом он очень сильно пожалеет об этом, даже если потом он снова с головой окунется в очередное болезненное разочарование.       - Припаркуюсь у ресторана, – нарушил молчания Радов, когда они ехали уже по центральной улице, к удивлению без привычных будничных пробок. – Лучше пройтись десять минут, чем еще полчаса искать место у театра.       - Я не против с Вами прогуляться.       - Кстати, это отличный итальянский ресторан. Готовят великолепно.       - Приглашаете поужинать после спектакля? – тут же вопросительно вздернул бровь Альтов, довольно ухмыляясь.       - Посмотрим на твое поведение, – так же хмыкнул в ответ Денис, выбираясь из припаркованной машины.       - Да я сама кротость!       Погода благоволила. Крепкие морозы отступили, подарив городу теплый влажный воздух с редкими, но крупными хлопьями снега, который плавно опускался на плечи и на волосы. Центральная улица сверкала и блестела от множества огоньков натянутых гирлянд, витрины магазинов соревновались между собой, демонстрируя прохожим кусочки волшебной новогодней сказки. И губы сами по себе растягивались в улыбке, потому что сердце начинало трепетать в ожидании того самого чуда, что непременно случится с боем курантов ровно в полночь…       - Вот не артачились бы Вы, Денис Петрович, и сидели бы сейчас как «белые люди» в партере, а не в боковом балконе, откуда половины сцены не видно.       - Да хватит причитать, как старый дед, – шикнул Радов, устраиваясь в мягком кресле.       - Но плюсы все же есть. Похоже, кроме нас здесь никого не будет.       - Кто о чем, а вшивый о бане.       Денис облокотился на ограждение балкона, обводя взглядом бурлящий от людей партер. Публики набралось прилично, занята была даже галерка, и только боковые балконы оставались пустыми – тут Лунвей оказался прав, часть сцены с кресел было не рассмотреть, только если склониться вперед и принять неудобную позу, но стоило ли оно того? Вообще Радов не сказать, что был заядлым театралом, но пару раз в год на премьеры ходил и любил атмосферу театра с его огроменной хрустальной, переливающейся в несколько ярусов люстрой, которая нависала над партером с украшенного лепниной потолка. Все эти милые ложи и балкончики, тяжёлые бархатные портьеры и такой же тяжелый занавес с двумя золотыми масками посередине, едва слышимый шепот, аромат кофе из буфета, что располагался в фойе на втором этаже…       - Третий звонок, – с каким-то детским восторгом прошептал Лунвей, коснувшись своим плечом плеча Радова.       - Давай только без комментариев, будет антракт тогда и выскажешься.       Действо на подмостках разворачивалось неспешно, а где-то даже затянуто, но в целом довольно интересно, погружая зрителей в советское прошлое с его заботами и проблемами, музыкальное сопровождение и декорации радовали, как и неплохая игра актеров, передающая замысел драматурга. Зал то посмеивался, то вздыхал, то аплодировал. Вот только почему-то в какой-то момент Денис перевел взгляд со сцены на сидящего рядом парня и теперь в темноте внимательно изучал его лицо.       - Если Вы так будете смотреть, то я Вас поцелую, – минут через пять брякнул Альтов, не отводя глаз от сцены. – И меня не остановит то, что здесь несколько сотен людей.       - У тебя на лице косметика? – удивленно спросил Денис, игнорируя выпад про поцелуй.       - Да, и только давайте без этой типичной провинциальной критики, – достаточно жестко ответил Лунвей. – Я не так часто ей пользуюсь. Осталась привычка с Шанхая. Для Азии это норма.       - Мы не в Азии, – серьезно заметил он. – Здесь за такое можно и по голове получить. И я вообще не понимаю зачем, если ты…       - Если я… что?       - С тобой бесполезно разговаривать, – удрученно, едва слышно выдохнул Радов, откидываясь на спинку кресла и снова переводя взгляд на сцену.       - Хотели сказать, что я и так красивый? Спорить не буду, потому что согласен, но иногда эту природную красоту можно и подчеркнуть, чтобы быть ярче.       - Еще сюрпризы предвидятся? Чтобы я морально подготовился и не охреневал каждый раз.       - Да ладно-ладно, не буду больше, если Вам это не нравится. По крайней мере, не в этой стране, – примирительно поднял ладони вверх Лунвей, а потом, прижавшись снова плечом к плечу, прошептал: – Но у меня есть условие – мы воспользуемся подаренным сертификатом и уедем на несколько дней за город. Вдвоем.       - А ты своего не упустишь.       - Если есть хоть малейшая возможность получить желаемое, я ей непременно воспользуюсь.       - У вас китайцев есть отличная поговорка про нашу с тобой ситуацию: lǎo niú chī nèn cǎo 1.       - В нашей ситуации скорее уж трава готова съесть корову, – рассмеялся Лунвей, за что тут же получил недовольный шик от старушки-капельдинера, притаившейся в углу балкона у входа. – Но если говорить об идиомах, то мне нравится другая, – горячо зашептал он почти в ухо, – gè huā rù gè yǎn 2.       - Я так объелся, – выстонал парень, как только они вышли из дверей ресторана. – Но это было действительно очень вкусно. Давайте еще немного погуляем, не хочу домой.       - Уже поздно, – посмотрев на наручные часы, возразил Радов, хотя тоже совершенно не хотел возвращаться в пустую квартиру.       - Можно подумать Вы сразу ляжете спать. Торчите ночами напролет онлайн. Уж я-то знаю.       Денису нечего было ответить, да и чего оправдываться, когда Альтов был абсолютно прав. Поэтому он молча кивнул в сторону запорошенной снегом аллеи, между деревьев которой тянулись золотые переливающиеся огни гирлянд. Они медленно брели, подставляя лица под падающие холодные снежинки, которые тут же таяли, едва коснувшись горящей кожи щек. Было хорошо и спокойно, говорить не хотелось, как и куда-то спешить. Хотелось просто наслаждаться моментом. Давно ли он чувствовал что-то подобное? Уже и не вспомнить. Столько лет прошло с тех пор, как он был с кем-то, с кем можно было так же прогуливаться по зимнему ночному городу и приятно молчать…       - Так что Вы решили? – нарушил ту самую благословенную тишину Лунвей.       - По поводу? – нехотя ответил он, доставая из кармана вейп.       - По поводу нашей поездки на турбазу.       - Ты ведь не отстанешь, да? – покачал головой Денис, выпуская в небо клубы дыма.       - Зачем спрашиваете, если и так знаете? Вы же наверняка будете торчать безвылазно дома все праздники, и маяться невыносимым бездельем и скукой, ну, возможно, куда-то выберетесь. В гости, к друзьям или родителям, или по магазинам, ну на худой конец в кино на какую-нибудь глупую новогоднюю комедию…       - Достаточно, – оборвал Радов, останавливаясь и прикидывая, стоит ли сесть на лавку?       Он смел перчатками снег, расправил пальто и аккуратно опустился на холодную лавку, запрокидывая голову вверх. Ему хотелось чуточку побыть в тишине, потому что те слова, которыми на него сыпал Лунвей, неприятно ложились на сердце. Денис не хотел выглядеть в чужих глазах жалким и одиноким мужиком на пороге старости, который живет исключительно работой, не имея ничего за душой.       - Простите, – произнес Альтов, присаживаясь рядом. – И знаете, Денис Петрович, по сути, я говорил даже не про Вас, а про себя самого. Иногда мне кажется, что быть такими как мы – это, в конце концов, обречь себя на одиночество.       - Я заеду за тобой утром тридцать первого, – наконец-то сказал Радов после длительного молчания, за которое у него в голове пронеслось миллион мыслей. – Точное время еще обговорим. Надо узнать, как там у них все устроено.       - Можно я буду называть Вас просто по имени?       - Все равно же будешь, даже если я скажу «нет», – уже сдаваясь и принимая правила игры, с ехидным смешком ответил Денис.       - После всего, что между нами было – конечно, буду.       - Между нами еще ничего не было.       - Но мне нравится это Ваше «еще», – вдруг поднимаясь и отбегая от лавки, прокричал Лунвей. – Прокол вышел, господин Радов. Сдали себя с потрохами! __________________________________________________________________________ 1 – 老牛吃嫩草 – перевод: старая корова ест молодую траву (об отношениях между людьми с большой разницей в возрасте) 2 – 各花入各眼 – перевод: разные цветы подходят разным глазам (о том, почему мы выбираем того или иного человека).