Обесцененный

      - Я тебе сейчас включу одну песню, она была популярна несколько лет назад в Китае. На нее есть много каверов и клипов, но оригинальная версия мне нравится больше. Она называется «Mòhé wǔtīng1». А еще у этой песни интересная история, – Лунвей подключил свой телефон к аудиосистеме и замер, вслушиваясь в напевную мелодию, а потом прикрыл глаза, наслаждаясь звуками, затопившими салон машины. – Танцевальный зал «Мохэ» находится в городе Мохэ, в провинции Хэйлунцзян. Там можно было часто увидеть танцующего в одиночестве старика. В конце восьмидесятых у них вспыхнул сильный пожар, в котором погибло более двухсот человек, в том числе и его жена. Когда они были молоды и влюблены, они часто танцевали на заброшенных складах. После смерти жены открылся бальный зал «Мохэ», с тех пор старик стал часто танцевать в бальном зале один. Когда Лю Шуанг приехал в Мохэ и услышал эту историю, то был очень тронут, поэтому и написал песню…       Они только выехали за пределы города и мчались по трассе, заметаемой низкой поземкой, которая предвещала обещанные синоптиками обильные снегопады. Мимо заброшенных деревень, с черными покосившимися заборами, прогнившими крышами деревянных изб и поросшими бурьяном огородами, мимо побитых временем и людьми редких остановок и еще более редких заправок с маленькими магазинчиками. Над полями, разделенными тощими лесополосами, тянущимися с обеих сторон дороги, кружило голодное воронье, растворяясь на фоне блеклого низкого неба, клубящегося тяжелыми тучами. И все это вместе взятое вгоняло в какую-то беспросветную меланхолию, что ложилась на слова песни: о любви, о потере, о грусти.       Денис криво улыбнулся, глядя в зеркала заднего вида. Он чувствовал, что прямо сейчас в нем происходят какие-то неподдающиеся анализу процессы, которые меняют его жизнь и его самого. И уже как было – не будет, но будет ли хорошо, тоже большой вопрос? Одно он знал точно, что сидящий рядом человек уже умудрился заполнить собой все пустующее прежде пространство и уже избавил его от невыносимого одиночества. С ним было комфортно вот так вот просто сидеть и молчать, да даже когда он нагло вторгался в личное пространство – это скорее забавляло, чем раздражало, по крайней мере, теперь. И не хотелось бы потерять это ощущение по собственной глупости, из-за каких-то внутренних установок, которые очень давно пустили корни и не собирались просто так, на раз-два, отпускать…       - Ну как тебе? – казалось, Лунвей не сводил с него глаз все то время, что из колонок лилась музыка, и Радов под этим пристальные взглядом подтаивал как кусочек льда в стакане с виски, еще немного и от него прежнего не останется и следа.       - Красивая, – кивнул он в подтверждение своих слов и кинул короткий взгляд на парня, а затем снова вернулся к трассе, чтобы не выказать излишнего интереса и своей неожиданно обнаружившейся слабости.       - Это ты красивый, а песня просто хорошая.       - Я старый, – хмыкнул Денис, потому что как бы он не молодился и как бы не старался держать себя в форме, а возраст брал свое и от красоты, которой он раньше не преминул бы козырнуть, давно уже ничего не осталось. – Я старый, уставший и побитый жизнью мужик, с таким багажом за плечами, что хватит на несколько человек. И я откровенно не понимаю, что ты там разглядел…       - Yī jiàn zhōng qíng2, – тут же твердо ответил Лунвей, словно опасался, что его слова кто-то подвергнет сомнениям. – Тебя просто очень давно никто не любил.       - Потому что мне этого не нужно, я тебе уже говорил об этом несколько раз.       - Страх твой говорил, – пожал плечами Альтов и отвернулся к окну, за которым унылые бескрайние поля наконец-то сменились стройными высоченными соснами, укутанными в снежные шубы и подступающими к самой кромке дороги. – Денис, останови! – вдруг выкрикнул Лунвей, отстегивая ремень безопасности.       - Что случилось? – Радов сбросил скорость и свернул на обочину. – Лунвей?       Но Лунвей уже открыл дверь и выскочил на улицу, побежал по дороге, оставляя на заснеженном асфальте следы. Денис прошиб испуг, он тоже дернул дверь, покидая уютное тепло салона.       - Смотри, какая природа вокруг! – радостно кричал парень, припрыгивая и носясь от одного края трассы до другого.       - Ты ненормальный? Я подумал, что что-то случилось!       - Так красота же случилась! Ну, давай, порадуйся природе, – говорил Лунвей, подходя ближе. – Стряхни с себя свою офисную замшелость. Да побудь ты немного обычным человеком, который счастлив от простых и незатейливых вещей. Ну!       Радов шумно выдохнул и, задрав голову вверх, чтобы остыть под порывами ветра, что бросал в лицо мелкую снежную пыль, закрыл глаза. А потом, открыв их, оглянулся по сторонам. Красоты и впрямь было много: сосны, что теснили дорогу, образовывали своими разлапистыми ветвями длинный заснеженный тоннель, в середине которого они остановились. И вокруг, на много километров не было ни души: ни домов, ни собак, ни машин, только звенящая тишина.       - Вот видишь, боабей, не такой уж ты и потерянный для человечества. Жив еще все-таки в тебе внутренний ребенок, а? – посмеиваясь, кружил рядом Альтов, не выпуская из рук телефон, на который делал снимки зимнего леса.       - Поехали, пока не начало мести сильнее. Нам еще десять километров до турбазы, – заговорил совершенно о другом Радов, чтобы не показать свое смятение.       - Не-не, погоди. Надо фото сделать для истории. Как-никак первая наша совместная поездка.       - Смотри, как бы она не стала последней, – тут же отмахнулся Денис, но скорее по привычке.       - Не станет, уж я позабочусь. Иди сюда, – потянул его за руку Лунвей, приобнимая за плечи, – давай, улыбнись.       - Никаких совместных фото, – дернулся Радов, но в него вцепились мертвой хваткой.       - Не переживай, я запощу только на Вейбо, вряд ли кто-то здесь знает, что это такое. Ну, сделай нормальное лицо, ты как будто съел сычуанского перца.       - Симпатичные домики, – не сдержал восторгов Лунвей, когда они шли по расчищенной от снега дорожке после регистрации, углубляясь все дальше в лес.       - Да, здесь приятно, – согласился Радов, тоже с интересом оглядываясь по сторонам.       Коттеджи были аккуратными, разного дизайна и размера, но в одном скандинавском стиле, разбросаны по большой территории облагороженного леса, чтобы гости не мешали друг другу, что создавало устойчивое ощущение единения с природой. Натянутые между ветвей и на крышах коттеджей гирлянды вовсю светились и переливались огоньками, погружая в сказочную атмосферу. Как и высаженные на полянах ели и туи, сейчас укутанные снегом: белым и пушистым, нетронутым городской суетой. Где-то на территории базы расположены общие термы и сауны, ресторан и беседка, в которой можно было пожарить шашлык, и Радов планировал все это посмотреть и изучить, но чуть позже, когда они наконец-то заселятся и сбросят сумки.       Их коттедж тоже казался игрушечным на фоне соснового бора, хотя и был двухэтажным с широкой террасой и балконом над ней, личной сауной и бассейном, который частично выходил на улицу под открытое небо, и от которого даже сейчас поднимался пар. Вокруг плотно стояли сосны, закрывая густыми темно-зелеными лапами обзор, а на газонах живописно лежали гранитные глыбы, пряча от любопытных туристов, которые наверняка наводнят территорию совсем скоро, уединенный уголок.       - Ого, вот это домина, – поднимаясь по ступенькам крыльца, кинул Лунвей. – Мы в нем не потеряемся?       - А ты планировал жить в избушке с одной комнатой?       - И с одной кроватью. Да, это был мой коварный план. Ты меня раскрыл.       - Ты слишком торопишь события, – подхватывая шутливый тон, ответил Денис, открывая дверь.       - Погоди, я запишу это.       - Зачем?       - До этого момента ты утверждал, что наша близость в принципе невозможна, а сейчас сказал, что просто еще не время. Это сдвиг тектонических плит, понимаешь? – вопросительно изогнул бровь Альтов, уже осматриваясь в просторном холле первого этажа.       На это Радов предпочел промолчать. Только тяжко вздохнул, снимая куртку. Дом изнутри оказался еще больше, чем виделся снаружи. На первом этаже помимо холла, находилась столовая с маленькой кухонной зоной, гостиная и ванная комната, спальни располагались на втором, куда вела широкая деревянная лестница с массивными периллами. Мягкие краски и пастельные цвета минимальстичного интерьера приятно радовали глаз, окна высотой от пола до потолка выходили на лес, который уже сейчас начало засыпать крупными хлопьями снега. Оттого так нестерпимо тянуло растопить камин, сесть в глубокое уютное кресло с бокалом вина и отринуть прочь все зудящие в голове мысли…       - Мне здесь нравится, – вынес вердикт Лунвей. – И тебе, я вижу, тоже нравится. Я не жду слов благодарности за то, что я настоял на нашей поездке сюда. Поцелуя у камина будет достаточно.       - Если ты не хочешь, чтобы я пожалел об этой поездке, пожалуйста, поменьше говори о подобных вещах. Давай просто отдохнем, как приятели или как друзья, расслабимся, вкусно поедим, выпьем вина, встретим новый год, в конце концов.       - Ладно, можешь еще посопротивляться для приличия, если уж тебе так нравится эта игра, – развел руками Альтов, поднимаясь по лестнице.       - Дело совершенно не в этом… – начал Радов, откровенно злясь – это оказывается совсем неприятно, когда тебя тычут мордой в собственные комплексы. – Ты проецируешь на меня свои ожидания и желания, к которым я не готов, и которых я не хочу.       - Я понимаю, это сложно – признать, что я тебе нравлюсь, и ты совсем не прочь всего остального. Ты столько лет пытался отгородиться от мира и от отношений, что сейчас боишься что-то начинать…       - Просто заткнись, ладно? Если не хочешь, чтобы я сел в машину и свалил отсюда нахрен! ________________________________________________________________________ 1 – 漠河舞厅 – перевод: называние песни «Танцевальный зал Мохэ». 2 – 一见钟情 – перевод: любовь с первого взгляда, китайская идиома.