Загнанный зверь

      Жила-была принцесса, которая влюбилась. Каждый день она ходила смотреть за тренировкой команды своего брата. Её брат был сильным. Девушка с оружием была весела. Парнишка в зелёном был шумным. Но все они отнеслись к ней с теплом и добротой, приняли принцессу, невзирая на её отвратительную слабость. А мальчик в зелёном был таким сильным, жизнерадостным, шумным, тёплым и добрым — тем, кем так желала быть принцесса. Он выстоял под бурей всеобщего неодобрения, как гибкий бамбуковый стебель, согнувшийся, но несломленный, так прочно укоренился в бесплодной каменистой почве неспособности, что невозможно было наблюдать за ним и не болеть за него. Принцесса просто не могла не восхищаться им. «Мне бы хотелось б-быть б-более похожей на тебя…» — призналась принцесса мальчику однажды после тренировки. Он удивлённо взглянул на неё. «Но почему, прекрасная принцесса? Ты — цветок в весенней поре своей юности, расцветающий скромной жизненной силой!» — словно в подтверждение своих блестящих слов сверкнул белоснежной улыбкой мальчик в зелёном, но принцесса не согласилась с его мнением. Как и он, она практически не имела чакры, но не имела и способности к тайдзюцу, уравновешивающей сей недостаток. «Я слабая… и я з-заикаюсь…» Она склонила голову и прижала указательные пальцы друг к другу, остро осознавая свою ущербность. Совет каждый день напоминал ей об этом, бросая на принцессу косые взгляды, даже король ежедневно поднимал эту тему, но смотрел при этом куда угодно, только не на дочь. Принцесса знала, что её терпят только из-за предварительной помолвки с талантливым Солнечным принцем. По какой-то причине он не воспротивился этой помолвке, несмотря на то, что встречались они лишь единожды много лет назад. И принцесса не смела выдвигать возражения, ведь будущий брак стал единственным её шансом принести пользу Лунному королевству. «Совсем не страшно, если ты заикаешься — ты просто спотыкаешься об избыток крутости!» Робкая принцесса недоверчиво взглянула на мальчика. Должно быть, он пошутил. «Но принцесса, ты никогда не должна сдаваться! Гений упорного труда одержит верх, только если ты будешь упорствовать!» После этих слов он извинился перед ней и побежал новый круг, хотя тренировка уже завершилась. Принцесса огляделась и поняла, что все члены команды брата остались на площадке и усердно работают, чтобы превзойти ожидания. Все они выглядели изрядно уставшими, но в их глазах пылала решимость, когда снова и снова они отрабатывали свои приёмы. И как она могла уйти после такого? Принцесса устала от своей слабости. В тот день и каждый день после она присоединялась к их тренировкам. Если она не может использовать чакру, то последует примеру мальчика в зелёном и станет сильной по-новому. Так принцесса нашла свой новый путь.

____________________

Столпотворение разразилось, когда в бальный зал ворвались солдаты, чьи красные доспехи затмили своим блеском одежды танцоров. Данзо не был настолько глуп, чтобы выкрикивать обвинения относительно происхождения Хинаты, но ему хотелось устроить сцену, даже если его слова и не были услышаны. Неподдельный шок отразился на лицах команды Саске, когда двое солдат схватили Хинату, впившись облачёнными в грубые перчатки пальцами в её обнаженные предплечья. Хината запаниковала. Она дёрнулась и отшатнулась, и, не ожидавшие такого, солдаты ослабили хватку, когда сброшенные туфли полетели им в лица. На плечах уже начали расцветать синяки от спасительного рывка, в который она вложила все свои силы, но Хината не обратила ни малейшего внимания на боль, выхватив катану одного из солдат. Она проворно юркнула за пределы их досягаемости и бросилась к дверям; пышные юбки и ленты развевались за ней, как крылья отчаявшейся, загнанной птицы. Обнажённая катана в её руке замечательно освобождала путь сквозь испуганно расступающуюся толпу. Если ей удастся выбраться из бального зала, значит, у неё есть шанс спастись. Хината ощутила за спиной лёгкое движение воздуха и снова ловко обернулась, выставляя ошеломлённую дворянку между собой и стражником. Заложница вскрикнула и закрыла лицо руками, но солдаты резко остановились, не желая причинять вред знатной даме. Воспользовавшись секундной заминкой, Хината толкнула аристократку в их сторону. Она уже убегала, пока пара её преследователей старалась не зацепить смертельно перепуганную девушку острыми клинками. Хината потянулась к дверной ручке. На плече предупреждающе сжалась большая ладонь. Хината рефлекторно развернулась, чтобы атаковать преследователя украденной катаной, но отступила, когда поняла, что это Саске. Он снял маску — явный признак того, что принц планировал использовать свой статус в качестве рычага давления. — Что ты делаешь? — Она попыталась открыть дверь на ощупь. Его хватка усилилась, несмотря на её попытку оттолкнуть. — Ты устроил… — обвиняюще начала она. — Прекрати, — сказал он достаточно громко, чтобы услышал весь зал. Затем принц понизил голос до предупреждающего шипения. — Я сейчас многим рискую, так что, может, подыграешь? — Инстинкты требовали от Хинаты оттолкнуть его и бежать, но она уже чувствовала кипящую чакру нескольких могущественных ниндзя за спиной. Элемент неожиданности уже был упущен. Она закусила губу и спокойно повернулась лицом к залу. Маска по-прежнему свободно болталась у неё на лице. — Мои извинения, принц Саске, — сказала Хината, намеренно давая понять, что наследный принц на её стороне. Каким бы вгоняющим в смятение ни был тот поцелуй, она не могла полностью довериться Саске. Поэтому необходимо было убедиться, что это не очередная уловка: если ей суждено пойти на дно, она сделает всё возможное, чтобы прихватить его с собой. — Я запаниковала, когда они попытались меня схватить. — Я понимаю тебя, моя верная слуга, — приподняв бровь, заявил он, подразумевая под этим, что раскусил её намерения. Сотни глаз обескураженно уставились на них. Нарушив грозящее затянуться надолго молчание, из толпы выступили Итачи и Данзо. — Что это значит? — требовательно процедил Хокаге, свирепо всматриваясь в принца. Итачи окинул его ледяным взглядом, двинувшись к Саске и Хинате. Они повернулись к нему лицом, но Саске не убрал вызывающе сжатую на предплечье Хинаты руку. Король явно был разгневан, и принц подавил желание съёжиться под взором брата, невольно усиливая хватку до болезненной. В открывшихся обстоятельствах Хината была склонна доверять королю ещё меньше, чем его младшему брату. Он намеренно использовал её для каких-то своих махинаций. Однако теперь, когда в дело вмешался Саске, король не мог осудить их напрямую. Хината надеялась, что этого будет достаточно. — Созовите Совет, — ровным голосом проговорил Итачи, не поворачивая головы. — Я всё объясню там, не стоит сотрясать попусту воздух и портить праздник. — К бальному залу он развернулся, излучая ауру абсолютной уверенности. — Да, ваше величество. Мы встретимся завтра, как только все соберутся. — Данзо произнёс эту фразу с таким видом, будто ему насильно скормили целый лимон. — Но как Хокаге я не потерплю Хьюгу среди таких важных людей. — Он махнул рукой, указывая на сгрудившихся за его спиной подданных королевства. — Безопасность благородных кланов, возможно, не является вашим приоритетом, но для меня её поддержание — безусловный долг. Даже глупцу было понятно, что его фраза — очевидная попытка подорвать авторитет Итачи, и многие в толпе поддержали его кивками. У Хинаты сложилось впечатление, что это обычное дело. Тихая борьба за власть явно была следствием давней вражды. — Вы правы, господин Хокаге, в том, что их безопасность является приоритетом, — легко согласился Итачи, ловко обращая волну одобрения толпы на себя. — Вы можете сопроводить эту юную деву в безопасное место, если это развеет ваши опасения. — Должно быть, Итачи действительно не нравился Данзо, раз даже он опустился до завуалированных оскорблений. Король намеренно выставил Хокаге занудным параноиком, который поднимает шум из-за какой-то жалкой «юной девы». Хинату до зубовного скрежета возмущало, что её вынудили играть роль пешки в этой беспощадной игре, но полезной быть всё же куда предпочтительней, чем мёртвой. На этот раз Хината не сопротивлялась, когда её схватили под руки, чтобы вывести из зала. Саске неохотно отпустил её и отступил в сторону. — Стоять. — Данзо приблизился к ним и презрительно взглянул на Хинату. — Не забудьте о чакрапоглотителях. — Тут же на её запястьях со зловещим щелчком закрылись массивные браслеты, и Хината сразу же ощутила их истощающий силы эффект. В отличие от наручников из Лунного королевства, эти напрямую выкачивали чакру, оставляя её столько, чтобы едва хватало на поддержание жизни, не говоря уж о том, чтобы даже помыслить о побеге. Её надежды погасли, а затем и вовсе утекли вместе с энергией, но из-за накатившей слабости Хинате было уже всё равно. — Можете идти. Саске и остальная часть группы стояли в стороне, молча наблюдая, как её, полубессознательную, буквально протащили по каменному полу. Хината не сопротивлялась не по собственной воле. Хотя сейчас она была слишком утомлена, чтобы даже испытывать страх по этому поводу. Почувствовав тошноту от резкого упадка сил, она смежила веки и попыталась сосредоточиться на звуках вокруг. Атмосфера бального зала сменилась эхом грохочущих по пустым коридорам шагов, лишь слегка приглушаемых толстыми коврами и гобеленами. Время текло волнами, и ощущение этого течения в ней искажалось по мере того, как Хината то проваливалась в забытьё, то на короткие мгновения приходила в сознание. В какой-то момент тихий ритм звуков сменился резкими шагами по голому камню. Холодный, промозглый воздух забил лёгкие, и Хината заставила себя поднять веки. Они находились в подземельях дворца. Свет факелов отбрасывал демонические тени на доспехи её пленителей, превращая ярко-алый в цвет застарелой крови, сливающийся со стенами коридора. Здесь стояла гробовая тишина, если не считать размеренных шагов солдат, такая тишина, которая заставляет невольно затаить дыхание в ожидании нового мучительного удара. Хината уронила голову на грудь. Её бледно-серебристое, с проблеском малинового, платье нелепо волочилось по осклизлому неровному полу. В какой-то момент её конвоиры резко остановились. Хината услышала скрежет открывающейся металлической двери, а затем её втолкнули в чёрное нутро крохотной темницы. Хината не удержалась на ногах и упала на влажную солому, устилающую пол. Её взгляд остановился на едва заметном в тусклом свете узком окне, расположенном высоко под потолком. — Проклятая Лунатичка, — процедил один из солдат. Послышался звук плевка, но Хината едва ли обратила внимание на приземлившуюся ей на руку склизкую каплю. До неё смутно донеслись удаляющиеся шаги солдат, оставивших её во тьме, которую мало разгонял догорающий факел. Запах гнили душил и угрожал вытащить на поверхность самые отвратительные моменты её прошлого. Солома сотней игл впивалась в кожу. Паника размыла границы её спокойствия, но Хината заставила себя сосредоточиться. Она перевернулась на спину. Бледное платье и тёмные волосы окружали её ореолом, перечёркиваемым малиновым оби. Ледяная тишина помогла ей немного прийти в себя, и Хинату больше не тошнило от бесполезного страха или усталости. Чтобы обдумать нынешнюю ситуацию, ей нужна была ясная голова. Итачи подставил её. Он предупреждал, но Хината всё равно слишком доверилась ему. Полученное в последнюю минуту задание наложить на Сая печать должно было стать подсказкой. Страж сразу почувствовал, что она пытается сделать, и Хинате пришлось поспешно оправдываться «влюбленностью» Ино в него, но сомнительно, что он ей поверил. Задача заведомо была для неё невыполнимой, а это означало, что Итачи хотел, чтобы Сай, а в конечном итоге и Данзо, обратили на неё своё пристальное внимание. Но зачем? На самом деле Хинату не интересовали эти рассуждения, но мотивация Итачи определяла, жить ей или умереть. К сожалению, осведомлённость Данзо резко изменяла её будущее в сторону смерти. К счастью, все Хьюга имели схожие черты лица, и он не догадался, что она именно Хьюга Хината. Пока что не догадался, иначе попытался бы казнить её на месте. Даже если он не знал сейчас, она по-прежнему была в огромной опасности. Саске удалось выиграть ей немного времени, но Хината не была глупа настолько, чтобы ждать, ведь такому огромному количеству людей уже было известно, что среди них затесалась Хьюга. Ей нужно было убираться отсюда как можно скорее. Хотя она была слаба, наручники не сковывали её запястья вместе. Солдаты даже не удосужились обыскать её на предмет скрытого оружия, поскольку её заключение было временным, так что в корсаже у Хинаты всё ещё скрывались парочка танто. Резкое истощение уровня чакры, вызванное проклятыми браслетами, большинство людей вывело бы из строя на добрые сутки. Однако Хината большую часть своей жизни провела в борьбе с лёгкой формой истощения чакры. Она медленно перекатилась на четвереньки, превозмогая усилившееся головокружение. В некотором смысле было даже к лучшему, что её обычно превосходное ночное зрение сейчас подёрнулось поволокой. Ей нужно было как-то отвлечься от нарастающей паники, гудевшей под кожей, поэтому она сосредоточилась на пронизывающем холоде камней, в которые упиралась руками и коленями. Пляшущий огонёк факела был весьма ненадёжным источником света, с каждой вспышкой то даруя обзор, то отнимая. Прикрыв один глаз, чтобы лучше видеть во мраке, Хината подползла к решётке и принялась ощупывать ту чувствительными пальцами на предмет возможных слабых мест. Эти чакрапоглотители были ей не знакомы, а значит, с ними нельзя было расправиться так же, как с теми, которыми сковали однажды Саске и его команду. Такие браслеты, как правило, таили в себе специфические — часто крайне болезненные — механизмы, предотвращающие возможный побег. Попытка использовать Бьякуган в чакрапоглотителях была равносильна самоубийству, а темнота в подземелье не позволяла визуально определить наличие в решётке или стенах трещин. Хината вспомнила об оконце, но оно было слишком маленьким, чтобы через него мог пролезть даже ребёнок. Значит, придётся попытать счастья с решёткой. В конце концов по грубым, покрытым ржавчиной прутьям Хината добралась до запирающего их замка. Она чувствовала, что в нём гудит чакра, и не нужно было даже пытаться его открыть, чтобы понять, что использованное на нём дзюцу гарантирует её дальнейшее пребывание в плену темницы. А танто, звякающий в замочной скважине, только встревожит охранников, патрулирующих коридор. Хината вернулась туда, где прутья соединялись с холодными каменными стенами её тюрьмы. Теперь, зная о запирающем дзюцу, она могла обнаружить слабую нить чакры, привязанную к петлям. Её свобода заключалась не в том, чтобы сломать самую хрупкую часть этой камеры. Хината отбросила все сомнения и продолжила исследовать камни. Она легонько постукивала по ним, внимательно прислушиваясь к малейшим вибрациям металла. Но летели мгновения, а она слышала лишь глухой стук по твёрдым камням, прерываемый слабым скрежетом бус на платье при каждом её движении. Её красивом, прелестном платье. Зимний бал уже казался воспоминанием из прошлой жизни, а Хината будто только что проснулась, чтобы оказаться в привычном кошмаре. Она продолжала простукивать стены. Часть её оплакивала время, проведённое с новыми друзьями, потому что эти тёплые воспоминания только усиливали мрачный и холодный контраст с её нынешней ситуацией. Впав в редкий приступ жалости к себе, Хината пожалела, что не может повернуть время вспять, к их с Саске танцу. Она чувствовала себя почти что сказочной принцессой — изящной, красивой и защищённой от всех суровых реалий мира. Не настоящей принцессой, а номинальной, которую можно обвинять и обменивать на что-либо, словно собственность. Хината снова покачала головой и подползла к новому участку стены. Жалость к себе не поможет выбраться отсюда, а потому бесполезна. — Боги, как давно у меня не было компании. Хината замерла, услышав приглушённый голос. По звуку он казался женским, но хриплым от долгого молчания. Однако важнее было то, что в темнице Хината была одна, так откуда же доносился этот голос? — Кто вы? — позвала она настолько громко, насколько хватило смелости. — Добро пожаловать в мою скромную обитель! Слова сменились безумным смехом.

***

— Ты хотел, чтобы её раскрыли, не так ли? — обвинил Саске, как только проследовал за Итачи в кабинет короля. Заседание Совета должно было состояться завтра, так что оставшегося времени едва хватало, чтобы использовать ту историю, которую его брату лучше бы сочинить как можно правдоподобней. — А если бы и хотел? — Итачи повернулся и посмотрел на него впервые с тех пор, как они покинули бальный зал. Он был в ярости, хотя черты его лица оставались холодно-бесстрастными. Саске подавил желание вздрогнуть. — Ты… не должен был, — запнулся он. Итачи прислонился к столу, вздёрнув бровь. Он сбросил плащ, и простой чёрный костюм, казалось, только сильнее обострял его черты. — Забавно, — в ложной задумчивости произнёс король, — то же самое я мог бы сказать и о твоих действиях. — Это другое, — огрызнулся Саске, взбесившись от того, что его низвели до непослушного ребёнка. Никогда нельзя было понять, кто пред ним, когда Итачи затевал свою излюбленную игру в прыжки между образами старшего брата и отца. — У меня были свои причины. Это была наглая ложь. Саске не знал, почему он снял маску и шагнул вперёд, потянувшись к Хинате. Он знал, зачем — чтобы спасти её, — но не знал, почему. С точки зрения логики, это был крайне глупый поступок. Факт того, что она Хьюга, оказался подобен брошенному посреди зала тухлому яйцу, и теперь, когда вся секретность рассыпалась, зловоние от него распространится очень быстро. Публично встать на её строну без веских объяснений невозможно, а объяснений этих у Саске не было. Образ, что въелся в его память — худые плечи, приподнятые от напряжения, хрупкие пальцы, хватающиеся за дверную ручку, паслёновые волосы, растрепавшиеся и опутавшие её его маску — Саске прогнал с большим трудом. Его физически терзало то, что Хината во всех отношениях выглядела как принцесса, и из-за этого её загоняли, как зверя. Это было совершенно неправильно. Но ещё до того, как осознание достигло мозга, он рефлекторно дёрнулся всем телом, как если бы неосторожно протянул руку слишком близко к открытому пламени. Вот только этот рефлекс не уберёг Саске от опасности, а наоборот, толкнул в неё с головой. Дурацкие рефлексы. — И какие же? — поинтересовался Итачи. — Раскрыть, что ты использовал вместо себя приманку, — наименьшая из твоих забот. Ты понимаешь, что натворил, глупый младший брат? О, Саске понимал всё кристально. Одним лёгким движением он погрузил себя прямиком в трясину подозрений. Все важные лидеры королевства будут смотреть на него, и гадать о его лояльности. Более того, сам факт, что он использовал вместо себя дублёра, наглядно показал, что Учиха не доверяли своим вассалам. Он даже не мог обвинить во всём Хинату, потому что это было так же глупо, как обвинять лань в том, что она убежала от голодного волка. И кого тут следует считать большим и страшным волком? Саске не мог сказать. Хотя полноценной войны между королевствами Солнца и Луны никогда не было, присутствовало напряжение, пусть пока и неявное. Иметь связи с Хьюгами было всё равно, что размахивать огромным знаменем с надписью «Я предатель!». Статус наследного принца только усилит нервозность каждого вельможи, учитывая доступ Саске к секретным сведениям королевства. Как ни странно, Саске не был так расстроен нынешней ситуацией, как следовало бы. Он привык, что острые края паники смягчаются небольшой долей высокомерия, поскольку Итачи всегда справлялся с любыми проблемами, которые неизбежно вызывал Саске. — Я понял. Ты планировал позволить её схватить, а потом казнить, — заявил он, намеренно переводя тему в другое русло. На самом деле, сей факт расстроил Саске сильнее, чем собственное затруднительное положение, и когда он понял это, то одна его половина задумалась, что с ним не так. Итачи, похоже, целиком и полностью поддержал опасения этой половины Саске по поводу его здравомыслия, бросив на него странный взгляд. — Схватить — да. Но не казнить. Ты на самом деле думаешь, что Хината могла и дальше продолжать скрываться? В той роли, которую взяла на себя? — Саске виновато отвёл глаза, чувствуя себя последним идиотом. К счастью, Итачи не ждал от него ответа. — Я против бесполезного устранения возможных союзников, Саске. Её арест был бы прекрасной возможностью допросить человека, которого я подозреваю. Однако из-за твоего вмешательства для меня это больше не вариант. Полагаю, я неправильно оценил глубину твоей одержимости ею. — Неодобрение в голосе Итачи поразило Саске до глубины души. Обычно король оставался спокойным и отстранённым перед лицом очередной выходки младшего братца. Но мысль о том, что принц испытывает привязанность к Хинате, похоже, расстроила Итачи. Крайне нехарактерно для него. — А я против того, чтобы принцесс, пусть и бывших, бросали в темницу без причины, — медленно произнёс Саске. Снисходительный тон Итачи побудил его защищаться, и желание дать сдачи перевесило любые разумные доводы. — Наши подземелья не оздоровительный пансионат. Одно долгое мгновение они смотрели друг на друга, ощетинившись, как два волка-альфы, готовые сразиться за доминирование. Потом король тяжело вздохнул и потёр виски, будто мог этим прогнать все свои проблемы. Напряжение спало, и Саске ощутил странное чувство неудовлетворённости. Итачи ни разу не довёл до конца ни один из их боёв. — Ты выиграл ей время, но если я сделаю неверный ход, очень вероятно, что её казнят, а вместе с ней и тебя. — Хотя Саске знал, что Итачи преувеличивает, поникшие плечи его брата не лгали. Король говорил откровенно. На этот раз он действительно напортачил. Он напрасно рисковал своей головой. А может, даже усугубил ситуацию. Раскаяние кольнуло изнутри, будто кто-то засунул ему в череп осиный улей. Саске бесило то, что снова оказался не у дел. В один из этих ненавистных моментов просветления принц с неохотой признал, что независимо от того, насколько велика его сила, он всё равно слаб и бесполезен, и в какой-то степени в этом виноват Итачи. — Если мы сделаем неверный ход, — прорычал Саске. — Я бы так не поступил, если бы ты рассказал мне, чего добиваешься! — Я не могу рассказать тебе всего, Саске. Ты знаешь… — Завтра я иду на Совет. — Саске упрямо поймал взгляд брата. — Я устал от твоих тайн. Мне хватит сил, чтобы помочь тебе. Этим и должен заниматься наследный принц. Я не просто разменная монета. И раз ты не хочешь даже назвать мне вескую причину, почему я не могу быть Хокаге, то хотя бы обоснуй, почему мне нельзя поприсутствовать на одном жалком Совете, чтобы исправить то, что я испортил. Король медленно моргнул. Это был единственный признак того, что он удивлён столь быстрым признанием Саске своих ошибок. Но его возможный ответ был прерван стуком в дверь. Один из Стражей сунул голову в кабинет. — Извините за вмешательство, но у сокомандницы принца, Сакуры, к вам срочное дело. — Саске нахмурился. Он отсутствовал не более получаса, и группа договорилась встретиться позже в Красном додзё, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Итачи приглашающе махнул рукой, и Сакура вошла, поспешно поклонившись. Как и они, она ещё не сменила официальный наряд. Когда она подняла голову, Саске увидел, что её глаза покраснели, а тушь вокруг них размазана. Она только что плакала и даже сейчас пыталась сдержать слёзы. — Сакура? Что случилось? — Губы медика задрожали. — Какаши… я имею в виду — господин Хатаке… он… — Сакура со свистом втянула носом воздух и взяла себя в руки. Её взгляд блеснул сталью опытного целителя, и она дёрнула подбородком в той манере, которая лишала смелости любого, кто решил бы пискнуть что-то о блестящих в зелени глаз слезах. — Господин Хатаке и его команда вернулись. Они в лазарете. — Саске и Итачи приготовились к дурным новостям. — Их миссия провалена. Они больше не в критическом состоянии… но… всё плохо. — Плохо? Что произошло? — Его травмы крайне серьёзны, — отчеканила она и бросила на Саске многозначительный взгляд, который означал, что она хочет поговорить с ним наедине. Это означало, что всё ужасно настолько, что она не уверена, сможет ли сдержаться и не зарыдать перед королём. Саске дышал медленно, считая каждый свой вдох, пока сердце сжималось от предчувствия самого худшего. При таких новостях правильной реакцией было бы как можно скорее броситься к своему наставнику на помощь. Тем более, что упомянутый наставник находился на задании, о котором просил он. Но холодная логическая сторона Саске уже поняла, что он ничего не мог сделать для Какаши, а знание степени его увечий только усилит волнение. Шикамару соберёт всю информацию об этой миссии, поэтому немедленное присутствие Саске не требовалось. В его голове снова промелькнуло испуганное стремление Хинаты к свободе. Саске разрывался, но понимал, что оставшись, сможет сделать больше. Он взглянул на Итачи. — Мы закончили, — сказал король, пренебрежительно взмахнув рукой. Саске обратил взор на брата, всматриваясь в холодную маску, которую Итачи надевал перед посторонними. — Иди. Приходи ко мне позже, чтобы подготовиться к завтрашнему заседанию Совета. — Спасибо, Итачи. — Одно короткое мгновение Саске позволил себе понежиться в лучах триумфа, после чего поклонился и проследовал за Сакурой из кабинета. — Скажи мне, что случилось, — потребовал он, как только они свернули за угол и оказались вдали от нежелательных ушей. Медленно, дрожаще вздохнув, медик взяла себя в руки и встретила его взгляд. — Из всей команды вернулись только господин Хатаке, Чоджи и Эбису. — Холодный коготь прошёлся по позвоночнику Саске, когда он понял, что вернулись только те, кто не относился к клану Учиха. Это должно было что-то значить. — Их состояние в норме. Медик, которого послал Шикамару, проделал хорошую работу, поскольку остальные уже были мертвы. — Сакура говорила отстранённым тоном, словно лекцию читала. Её обычно выразительные глаза казались потухшими и неживыми. Ситуация беспокоила её больше, чем она хотела показать. — А Какаши? — подсказал Саске. Перед тем, как ответить, Сакура закусила губу. — Я только что проверила его. Похоже, что-то раздробило ему ногу — она вся как будто перемолота. Все остальные его травмы зажили в достаточной степени, чтобы не угрожать жизни… — Пресловутое «но» утонуло в молчании. — Тогда в чём проблема? — спросил Саске резко из-за не отпускающего его напряжения. — Ты не можешь его вылечить? — Ещё не озвучив до конца вопрос, принц догадался о ситуации. Горькая правда осела на языке, как будто он хлебнул слишком долго настаиваемого чая. — Саске… — Сакура вздохнула. — Ты же знаешь, что лечебная чакра наиболее эффективна в лечении свежих травм. Как только образуется рубец, сделать что-либо практически невозможно, потому что мы не можем отличить рубцовую ткань от нормальной. И то, и другое ощущается естественными частями тела. — А если провести операцию? — Сакура покачала головой. — Рядом с бедренной артерией слишком много фрагментов кости. Даже хирургическому вмешательству нужна свобода, чтобы добраться до них, но его нога слишком сильно повреждена. Любое резкое движение рискует повлечь за собой серьёзное кровотечение. Ирьёнину пришлось сосредоточиться на спасении его жизни… но теперь… он больше не сможет быть ниндзя, так что… — Сакура снова замолчала, не в силах озвучить общую мысль. Возможно, милосерднее было бы позволить ему умереть…

***

— Кто вы? — снова спросила Хината, когда загадочная женщина перестала, наконец, заливаться жутким смехом. Её голос будто бы доносился из дальнего угла, а точнее прямо из-под пола. Наверное, некая особенность в планировке подземелий соединяла их камеры такой причудливой акустикой. — Нет-нет-нет, мой дорогой дружочек по заключению, — покровительственно пропела женщина, будто Хината была ребёнком, сказавшим что-то невероятно глупое, но забавное. — Вопрос не в том, кто. А почему. — Наверное, — неуверенно согласилась Хината, раздумывая, не стоит ли просто игнорировать сумасшедшую и вернуться к своей задаче — попытаться отыскать выход. Хотя вторая заключённая явно пробыла здесь дольше, оказалось, ей нечего предложить Хинате в плане побега. И вполне возможно, что это была всего лишь одна из уловок Данзо, чтобы втереться к ней в доверие. — Так почему вы здесь? И вы так и не представились. — Потом, вспомнив о манерах, Хината добавила, что её зовут Кин. Женщина снова расхохоталась над какой-то понятной ей одной шутке. К счастью, на этот раз она успокоилась значительно быстрее. — Ну что ж, Кинни, можешь звать меня господин Данго. — Хорошо, госпожа Данго, — согласилась Хината. «Данго» явно была вымышленная фамилия, и Хината предположила, что Данго оговорилась в вежливом обращении к себе, поскольку явно была женщиной. — Не подскажете… — Нет! Господин, а не госпожа! — Хината никак не могла понять смысла в этом, но не успела направить разговор в нужное русло, потому что Данго снова заговорила, будто вела беседу сама с собой. — Но я женщина, а не любовница! Ненавижу это слово, оно подразумевает грязные, непотребные вещи, а я не заслужила такой привилегии. Тогда ладно. Госпожа! Нет… не так… Паранджа! — Голос Данго дрогнул, как будто она с трудом сдерживала смех. Хината недоверчиво подняла бровь. — Хорошо… Паранджа Данго… — Хината произнесла это чётко, но Данго, похоже, не возражала против столь абсурдного прозвища. — Не подскажете, почему вы здесь? — Преступление Данго помогло бы Хинате точно определить, в какой части подземелий она находится. Самые опасные преступники содержались на нижних уровнях. Она не питала особых надежд, учитывая, что являлась Хьюгой, проникшей в Солнечное королевство. А поскольку Данго казалась абсолютно безумной, вполне вероятно, что её бросили в темницу за политическую клевету. Лунное королевство действовало в милитаристской манере, подобно Солнечному, и преступники-пропагандисты считались гораздо опаснее реальных бандитов. — Чтобы съесть тебя! — прокудахтала Данго, словно невменяемый гибрид волка и бабушки, и само воплощение безумия. — Но ты всё равно не поможешь мне сбежать, нет, ты КИНешь из-за страха за свою шкурку! Но роднульКИН, угадай, почему я здесь? Кин? На её неудачных каламбурах Хината поморщилась и перестала прислушиваться к бреду сумасшедшей. Не став больше терять время зря, она перешла к следующему участку стены. Всего от нескольких минут бездействия на холоде её пальцы окоченели, поэтому ей пришлось заставлять собственное тело двигаться. Она была одета слишком легко, чтобы выдержать морозную зимнюю ночь, и браслеты сводили её энергию к минимуму. Затуманенный разум пробудила вполне реальная угроза переохлаждения, но Хината постаралась отогнать дурные мысли. Она не могла позволить себе поддаться истерике. Тоненький голосок в голове ехидно заметил, что именно это она уже делала. Постукивание по камням было всего лишь способом отвлечься от того факта, что на неё надели чакрапоглотители и бросили в ледяную темницу. Хината уже не надеялась выбраться без посторонней помощи, если конечно швея случайно не пришила взрывную печать к её платью. Данзо Хокаге, и если в его полномочиях изымать даже общедоступные записи, то, безусловно, он может запретить любому из новообретённых друзей доступ к её камере. Её единственной надеждой было дождаться удобного случая, когда (если) они принесут ей еду или придут, чтобы отвести на казнь. До тех пор не было смысла напрасно изводить себя переживаниями. Лучшим вариантом действий было бы сохранить энергию и подготовиться к атаке. Вздохнув, Хината направилась в тот угол, где услышала Данго. По крайней мере, эта странная женщина отвлечёт её, пока не произойдёт что-нибудь из того, о чём она размышляла. И камни в том углу казались чуть теплее воздуха. — Эй? — осторожно позвала она, обхватив колени, чтобы согреться, и уткнулась холодным носом в руку. Подземелье окутала такая тишина, что Хината задумалась, а не померещился ли ей предыдущий короткий разговор. — Эй? — отозвалась Данго, к счастью, более вменяемым тоном. — Кто это? — Это Кин. — Хината надеялась, что Данго ещё не забыла — повторять один и тот же разговор довольно утомительно. — Мне называть вас паранджой Данго? Последовала пауза, а затем характерное фырканье. К ужасу Хинаты, Данго снова начала смеяться, но на этот раз её смех больше походил на истерические рыдания, чем на что-то весёлое. — Эм, вы… — Данго резко замолчала. — Ты настоящая, — заявила она Хинате, словно убеждая саму себя. — Ты не очередная галлюцинация. — По какой-то причине в её голосе сквозило искреннее изумление. — Нет, не галлюцинация. — Докажи. — Хината наморщила лоб. — Это довольно сложно, ведь мы можем только переговариваться. — Хм, на этом этапе любая моя галлюцинация появилась бы со вспышкой света, чтобы помучить меня песней или вспыхнуть пламенем. Ты сейчас горишь? — Хината недоверчиво покачала головой, но решила подшутить над таким странным ходом расспросов. — Вроде бы нет, — ответила она с ноткой сарказма и сразу же немного устыдилась, что сорвалась на человека, который явно сошёл с ума. Чуть погодя Хината искренне добавила: — Я дам вам знать, если произойдёт самовозгорание. — Данго снова цинично фыркнула. — Да, ты настоящая. Никакой плод моего воображения не может быть настолько вежливым. — О, хорошо. — Как ни странно, их разговор перетёк в светскую беседу, и Хината оказалась в растерянности, не зная, что ответить на такое заявление. Что вообще можно сказать сумасшедшей даме? — Знаешь, я на самом деле не сумасшедшая. Я просто подумала, что смогу немного развлечься, если мои галлюцинации составят мне компанию. — Хината виновато поёжилась. — Я н-не считала вас сумасшедшей, — соврала она. — Ваши непоследовательности… были очень хорошей отвлекающей тактикой, позволяющей избежать раскрытия информации. — Ха! Хорошая попытка, дорогая, но мне даже не нужно тебя видеть, чтобы сказать, что ты отвратительная лгунья. — Хината нахмурилась, но не поддалась на провокацию. Если Данго действительно в здравом уме, то она может оказаться кладезем информации. Хината остро нуждалась в любом преимуществе. — У меня есть несколько вопросов, — рискнула она. Прямо спросить и рассказать было намного проще, чем вести светскую беседу. Охотнику за головами никогда не требовалось вести прямой допрос — монеты и острый клинок были достаточной мотивацией — а придворные разговоры всегда вращались вокруг актуальных тем, как тень, уклоняющаяся от солнечного света, но и то, и другое всегда преследовало конкретную цель. — Только если ты ответишь на некоторые мои вопросы. — Хинате показалось, что Данго пожала плечами. — Хорошо. Данго действительно ваша фамилия? — Нет. Вообще-то Митараши. — Хината не стала спрашивать имя, так как название клана было ей незнакомо. — Почему вы здесь? — Чтобы съесть тебя. — Хината закатила глаза и принялась ждать. — Ладно-ладно. Официально, за то, что я большой жирный предатель. — А неофициально?.. — подсказала она. — Неофициально это не твоё дело, — съязвила Данго. — Ещё вопросы? — Хината поняла, что от дальнейших распросов на эту тему стоит воздержаться. — Почему вы заговорили со мной? — На данный момент Хината предположила бы услышать правду. — Потому что ты ничего не сможешь мне сделать. Потому что ей уже нечего было терять. Хината могла только посочувствовать ей, потому что ранее она балансировала на той же грани. — Теперь твоя очередь, Кинникинс. Почему ты здесь? — Не было причин скрывать эту информацию, поэтому Хината сказала правду. — Я Хьюга. — Данго ахнула и на несколько мгновений замолчала. — Одна из этих луноглазых вялоручек, да? — Вялоручек? — неодобрительно повторила Хината. Хотя формально у неё не было фамилии, она всё равно гордилась своим происхождением. Дзюкен был одной из самых смертоносных техник в мире, и её личная неспособность его выполнить сего факта не меняла. — По-моему именно так это и выглядит. — Такова метко названная техника «Мягкая рука». Внешний вид часто противоречит силе. — Вялоручка, — злобно сплюнула Данго. — Включая и твои маленькие вялые запястья! — Вы… — Хината успела одёрнуть себя и покачала головой. Должно быть, она расстроилась сильнее, чем думала. Несмотря на своё положение, она позволила Данго втянуть себя в ребяческий и неуместный спор! Она не удивилась бы, если эту сумасшедшую женщину бросили в темницу за её резкий характер. Хината вздохнула. На самом деле она слишком устала, чтобы огрызаться. — Неважно, у вас есть ко мне ещё вопросы? — И что же Хьюга делает в Солнечном королевстве? — спросила Митараши. Она спокойно восприняла резкую смену темы, хотя, похоже, её впечатлил отказ Хинаты так легко поддаться на провокацию. Хината ненадолго задумалась; вернулся её прежний страх перед шпионами Данзо. — Я не могу вам этого сказать, — честно ответила она. — Может быть, у меня ещё есть шанс… Её прервал взрыв смеха, последовавший от Митараши. — Если я тебя слышу, значит, они не планируют когда-нибудь позволить тебе увидеть солнечный свет. — Но это временно — иначе зачем бы им бросать меня сюда с чакрапоглотителями? Они созывают по этому поводу Совет. — Пока Хината спорила, реальность всё прочнее укоренялась в её сознании. Она всё уже знала. Митараши несколько мгновений молчала. — Ты ещё не поняла, да? — Хината покачала головой. Чакрапоглотители, отнимавшие у неё энергию, запас оружия и платье с открытыми плечами, высокое окно, сквозь которое в темницу, словно дыхание Шинигами, вторгался зимний холод… Заседание Совета запланировано на завтра. — В твоей камере людей оставляют умирать. Хината вздрогнула от охватившего её холода.

***

Саске даже не взглянул на входящих в зал заседаний глав благородных кланов, хотя и чувствовал их ауры. Он сидел в первом ряду, на нижнем уровне амфитеатра, лицом к пустому трону Итачи и спиной к входу. Из соображений практичности с архитектурной точки зрения место короля расположили в самой нижней точке зала, но Саске пришёл к выводу, что такое расположение разработано только для того, чтобы присутствующие могли беспрепятственно разглядывать монарха. Он быстро вспомнил, почему ненавидел участвовать в подобных мероприятиях. Многие члены совета были или оставались ниндзя, и вместо того, чтобы сплетничать о нём вполголоса, они предпочли молчаливо переглядываться или совершать многозначительные жесты у него за спиной. От резкой тишины его чувства обострились в сторону любопытства. Не помогало и то, что он не посещал собрания вот уже несколько месяцев, и что поверх формы джонина на нём болтался простая накидка. Без надлежащей информации Саске всегда чувствовал себя одним из тех образцов, бесполезно плавающих в банках на верхней полке в доме жуткого знахаря, которого он встретил однажды. Волосы на затылке встали дыбом. Принц обернулся и не удивился, увидев Хокаге, который царственно расположился в своём кресле в противоположной части зала, но тоже в первом ряду. Близость кресел к королю отражала степень влияния и власти человека, даже если это противоречило нюансам этой власти. Саске знал, что только внешне был на равных с Данзо. Хокаге, похоже, считал так же. Он мазнул по Саске пустым взглядом, без слов выражая, как мало думает о принце, но всё же показал этим, что ждёт его следующего проступка. Изобразив интерес к отставшим от основной массы главам, Саске отзеркалил презрительное выражение Данзо, когда тот перевёл взгляд на двери. В зал вошёл господин Яманака, а за ним глава клана Нара. В отличие от отца Шикамару, который опустился на кресло в нескольких рядах позади них, отец Ино имел место в первом ряду. Осталось всего два свободных места — одно рядом с недовольным Хокаге, а другое рядом с печально известным своей грубостью наследным принцем. После недолгих раздумий, спустившись по лестнице, господин Яманака плавно отклонился от более близко расположенного места Данзо в пользу места рядом с Саске. Принц понадеялся, что это хороший знак. — Добрый день, господин Яманака, — вежливо, хотя и несколько натянуто поздоровался Саске. Обычно он удостаивал собеседника максимум лёгким кивком, и то, потому что Саске считал Яманаку достойным места в Совете. Но теперь, когда у него появилась цель, Саске осознавал, что ему нужна благосклонность как можно большего числа людей в этом зале. Короче говоря, он пожалел, что никогда не утруждал себя позёрством, потому что было бы полезно снискать симпатию членов Совета. К чести Яманаки, лишь едва заметно округлившиеся глаза выдали его удивление по поводу новообретённых манер Саске. — Добрый день, ваше высочество, — кивнул он, почти что поклонившись, и сел рядом. К счастью, дальнейших любезностей не последовало. Как только напольные часы в углу пробили час, в зал вошёл Итачи. Все встали и поклонились, пока он спускался по лестнице, которая делила помещение пополам и вела прямо к его трону. Он уже собирался сесть, когда в комнату ворвался раскрасневшийся господин Акимичи Чоуза, опоздавший на несколько мгновений. Не было никаких сомнений, что он только что прибыл из лазарета, где лежал его сын. Итачи жестом пригласил его занять свое место. Добродушный мужчина поклонился в знак признательности и занял своё место рядом с Нарой. — Пожалуйста, присаживайтесь. — Итачи откинулся на спинку трона, являя собой безупречный образец уверенности и силы. Только Саске знал из их предыдущей встречи, что даже король не был уверен, чем закончится этот Совет. — Вчера вечером на Зимнем балу была обнаружена Хьюга. — Несмотря на обычную сдержанность членов Совета, по залу пронёсся резкий ропот. Они знали только, что была схвачена девушка, но остальная информация была тщательно утаена. — Хьюга? — Кто тот предатель, пустивший её? — Нарушение границ — повод для войны! — Почему король Итачи допустил это? Но хотя градус напряжения в зале ощутимо возрос, большинство всё же с любопытством глядели на Итачи в ожидании объяснений. Такое объявление не поколебало их веру в могущественного Учиху, их короля. Данзо встал. Шёпот мгновенно стих. — Я уверен, что все вы слышали, если не были свидетелями, о последующих после обнаружения Хьюги событиях. — Имя клана Хокаге произнёс с явным пренебрежением, и у Саске по спине пробежали мурашки беспокойства. Ему не понравилось, к чему всё шло. Хотя Итачи уважали, некоторые пусть и неохотно, Саске никогда не давали шанса проявить себя. — Наследный принц бросился на её защиту, когда Хьюга попыталась сбежать. Он даже разыграл маленькое представление, пытаясь скрыть тот факт, что привёл гражданку Лунного королевства прямо в сердце Ганпона. — Данзо повернулся к Саске и окатил его ледяным взглядом. — Она очень старалась, чтобы красиво смотреться рядом с вами, не правда ли, ваше высочество? Саске напрягся, когда снова поднялся ропот, хотя теперь всеобщее любопытство сменилось острым чувством ужаса. По сути, он обвинил Саске в предательстве родного королевства, пусть клеветнический смысл и был завёрнут в красивые формулировки. Саске чувствовал, как они смотрят на него, препарируя и раскладывая по кусочкам. Глава клана Яманака смотрел на него со сталью в голубых глазах, и их близость заставила Саске прочувствовать всю силу его взгляда. Он заставил себя не ощетиниться и не огрызнуться в ответ, несмотря на непреодолимое желание врезать Чидори прямо в лицо Хокаге. Итачи недвусмысленно предостерёг его от любых вспышек гнева. Возмущённое отрицание только окончательно заверит их в его виновности. Саске вздрогнул от боли и понял, до крови вонзил ногти себе в ладони. Итачи успокоил зал взмахом руки. — Это факты или предположения? Мне показалось, что принц Саске обращался к подчинённому. — Данзо бросил на него невозмутимый взгляд, как будто этот вопрос был неприятной необходимостью, принижающей его достоинство. — Тогда, похоже, нам обоим следует пересмотреть наши определения понятия «подчинённый», — фыркнул Хокаге. — Но факты налицо. Можете ли вы отрицать, что он сопроводил Хьюгу, члена клана, правящего вероломным Лунным королевством, в сердце нашего дома? Разве не Лунное королевство первым обратилось против нас, когда мы осмелились довериться им? — Данзо говорил сдержанно, но нельзя было не заметить лёгкой предательской дрожи в его голосе. Хотя Саске всегда с подозрением относился к Хокаге из-за настороженности его брата по отношению к старику, остальные в этом зале были не столь осторожны. Он кожей почувствовал сдвиг в витающей вокруг атмосфере, когда Данзо снова сел. — Господин Хокаге, пожалуйста, не вкладывайте свои слова в мои уста. — Итачи сохранял безжалостное выражение лица, но Саске видел, что он зол. Никто из них не ожидал, что Данзо начнёт с прямой атаки. — Юный принц Саске действительно сопровождал девушку Хьюгу на бал. Но на то была причина. — Король сделал паузу, проверяя реакцию Совета, готовясь раскрыть свою осведомлённость о присутствии Хинаты во дворце. Но прежде чем он продолжил, крепкий мужчина с проседью в волосах и пышных усах поднял руку. — Да, господин Курама? — Итачи хмуро взглянул на сидевшего в заднем ряду, но, тем не менее, позволил ему говорить. Мужчина поднялся, слегка склонив голову в знак уважения. — Я обеспокоен тем, о чём вы подразумеваете, ваше величество, — робко начал Курама. — Но не имеете же вы в виду, что лично позволили Хьюге проникнуть в наш любимый Ганпон? — Кто-то из собравшихся ахнул от откровенного оскорбления, но многие обратили хмурые взгляды на короля. И снова зал загудел, как растревоженный улей. Тяжесть вины так быстро перешла с Саске на Итачи, что принц едва не пошатнулся. Однако он не отвлёкся настолько, чтобы упустить мелькнувший в выражении лица Данзо триумф, который тот тут же прикрыл показательной хмуростью. Было что-то не то в обычно подобострастном Кураме, и когда тот снова сел, Саске крепко задумался. Он же всегда был тюфяком. Саске гадал, сколько ещё членов Совета пляшут под дудку Данзо. Хотя принц знал, что Итачи никогда не питал особой любви к угрюмому старику, он начал понимать, насколько глубока ненависть между королём и Данзо. Хокаге активно пытался выставить его брата непригодным для управления королевством. Итачи снова терпеливо поднял руку, жестом призывая всех замолчать. Они повиновались. — Господин Курама, вы, очевидно, решили, что я обязан советоваться с вами по поводу каждого незначительного решения, принятого мной на благо Солнечного королевства. — Несмотря на монотонную речь, Итачи сумел вложить в свои слова откровенное презрение. Каким-то образом в них даже прозвучал скрытый вызов: «Мне спросить твоего разрешения, когда соберусь причесаться?». Итачи пристально посмотрел на Кураму, и тот заёрзал в кресле, как непослушный ребёнок. — Чтобы исключить любые дальнейшие заблуждения, да, принцу Саске было приказано мной расследовать дело Хьюги Кин. Она обратилась к нему, предложив информацию в обмен на убежище. Хотя главы кланов сохраняли видимое спокойствие, давление их бурлящих аур заметно возросло. Как Итачи и предсказывал ранее, они не были довольны его откровением. Были подняты несколько рук, и король выслушал каждого. Некоторые отнеслись с пониманием и потребовали лишь дальнейших объяснений. Других возмутила наглость Итачи, и они пожелали немедленной смерти Хьюги. Несмотря на то, что это было важно, Саске поймал себя на том, что пропускает мимо ушей вынужденную дискуссию. Итачи справится с этим. Что больше беспокоило Саске, так это то, что Данзо не выступил с очередной речью, указывающей на неспособность Итачи к руководству. Для Хокаге это было идеальной возможностью подорвать доверие короля. Как ни странно, Хокаге лишь прищурился, а затем вытащил из рукава свиток. Поскольку растущее беспокойство других членов Совета отразилось на повышении концентрации взбудораженной чакры в зале, Саске незаметно активировал Шаринган. Использование предела родословной в зале заседаний считалось страшной грубостью, но у принца уже была соответствующая репутация. Глаза предупредили его, что нужно отвести взгляд, когда Данзо осмотрелся в поисках любопытствующих. Убедившись, что на него никто не смотрит, Хокаге начал что-то писать в свитке. Хоть Саске и не мог прочитать то, что написал Данзо, Шарингану хватило сил, чтобы копировать мельчайшие движения руки Хокаге. Закончив, Данзо сунул свиток обратно в рукав. Затем он включился в словесную перепалку, как будто и не было тех нескольких секунд молчания. К счастью, записка Хокаге была совсем короткой. Времени, которое потребовалось Саске, чтобы отыскать лист бумаги и перо, хватило, чтобы совместить отпечатавшиеся в памяти действия с движениями мышц. Принц записал то, что Данзо счёл важным отметить. Саске уставился на слова, написанные чётким почерком Хокаге. Восприятие звука притупилось, почти заглушив грохочущие вокруг споры. В голове Саске бился только тихий голос Данзо, диктующий сообщение. «Немедленно уничтожь девчонку Хьюгу. Камера Д4. Сделай всё так, чтобы Корень остался вне подозрений» Данзо делал не заметку. Он отдал приказ.

***

— Я передумала. Дзюкен больше напоминает пирожное. Кстати, такие длинные красивые волосы у всех вас такое себе — я никогда не могла отличить мальчика от девочки. Хината прищурилась от водянистого солнечного света, проникающего в окно. Судя по углу наклона лучей, был, вероятно, полдень. Дневной свет показал, в каком плачевном состоянии находилась её камера — здесь не было ничего, кроме прелого сена, миски с грязной водой и пары ржавых кандалов, прикреплённых к стене. Хината облизнула потрескавшиеся от холода губы и посмотрела на миску. Ей очень хотелось пить, но разумная часть её понимала, что выпить это пойло равносильно самоубийству. Возможно, именно для этого оно здесь и было. Хината крепче обхватила себя руками. Она забилась в угол, прижав колени к груди. Декоративный оби на талии она развязала, прикрыв им обнажённые плечи. Пояс был соткан из роскошной ткани, которая, к сожалению, совершенно не годилась для защиты от пронизывающего холода, исходящего от камней и витающего в воздухе. Если бы Данго не болтала всю ночь, Хината, возможно, уже погрузилась бы в опасный сон. Долгие часы до восхода солнца вторая узница намеренно раздражала её, чтобы Хината не поддалась переохлаждению и слабости. Либо так, либо безумной женщине было невероятно одиноко. Хотя Хината смутно осознавала намерения Данго, последние несколько минут ей хотелось одного: придушить её. — Мне никогда не нравились пирожные, — пробормотала Хината. Она не чувствовала рук и ног, а сон тяжело давил на веки. Она задумалась, действительно ли умрёт вот так, превратившись в сосульку, забытую в подземельях Солнечного королевства. Хотя мечтательная часть её души жаждала, чтобы кто-нибудь из новых друзей ворвался сюда и спас её, Хината не забывала, что знакома с ними всего несколько коротких недель. В конце концов, единственный человек, на которого она могла положиться, — это она сама. Ну и как это тебе поможет? — язвительно подумала она. Если бы это был кто-то посторонний, Хината бы извинилась за свой ужасный характер. Более всего она была жестока по отношению к себе, потому что полученная в результате боль являлась её собственным наказанием. — Наверное, из-за всех тренировок, которые ты прошла в детстве. — Я не тренировалась в приготовлении пирожных. — Хината так устала. Почему Данго не могла просто замолчать на минутку и дать ей поспать? Как ни странно, в голове возник образ Саске в белых, буквально сияющих доспехах, дополняемых непокорным выражением его красивого лица. Это было отчасти забавно. Может, если бы он прискакал на белом злобном коне по кличке Шторм… ха, забавный образ… — ЭЙ! СЛУШАЙ! Хината резко проснулась. Она даже не заметила, что задремала. Тряхнув головой, она заставила себя разогнуть ноги и встать. Несмотря на слабость, Хината должна была поддерживать циркуляцию крови. Она медленно размяла затёкшие суставы, чувствуя себя на несколько десятилетий старше своих двадцати. Ощущения были не из приятных, но это означало, что она ещё жива. — Я слушаю, — ответила она, понадеявшись, что заседание Совета скоро закончится. Даже если они придут, чтобы отвести её на казнь, у неё появится чуть больше шансов на побег. — Хорошо, — снисходительно сказала Данго. — Ненавижу, когда меня игнорируют. — Я заметила. Вторая узница фыркнула. — КинК, с твоим милым тоном и сраной вежливостью сарказм не сочитается. — К-кинК? Простите? — Хината замерла и с негодованием уставилась на камни в том месте, откуда, казалось, исходил голос Данго. — Ты бормотала что-то о трусиках и принцах — что я должна был подумать? — Неправда! — запротестовала Хината, хотя и не была уверена, что ей пригрезилось в короткий момент дремоты. Наверняка её подсознание не было настолько извращённым! — Откуда ты знаешь, КинК? — Пожалуйста, не называйте меня так. — КинКи, КинКи, КинКи, КинКи-Кин! Хината почувствовала странный запах. Она проигнорировала насмешки Данго и настороженно принюхалась. Холодный воздух обжёг нос изнутри, но запах ей не почудился. Характерный, пьянящий запах чернил. Откуда здесь, в подземельях, чернила? — Кинки? — Данго, казалось, заметила внезапную перемену в атмосфере. — Вы чувствуете запах чернил? — прошептала Хината. Они не стали бы писать постановление на месте, так что это не был кто-то, явившийся огласить решение Совета по поводу её судьбы. А чернила стоили дорого, поэтому глупо было думать, что кто-то из заключённых пользуется ими. — Нет?.. Хината сделала вдох, не обращая внимания на боль, пытаясь понять, почему запах был ей так знаком. Сейчас не помешало бы обладать… маленькая ручка, с удивительным изяществом удерживающая кисть, рисует фигурки детей, держащихся за руки, и бледное лицо с тёмными глазами …обонянием Кибы. Хината моргнула. Не то чтобы она никогда раньше не сталкивалась с чернилами, но этот конкретный аромат немного отличался. Как будто кто-то зарядил его электричеством или энергией… Или чакрой. Сай. Хината подскочила, периферийным зрением уловив какое-то движение. Крошечные чернильные мышки ручьём вбегали в её камеру. Хината наблюдала, как они сбились в кучу, а после уставились на неё маленькими глазками-бусинками. Потом их очертания стали расплываться и словно слились в одно. Мыши превратились в огромного чернильного волка, который возвышался над ней даже стоя на четырёх лапах. В беззвучном рычании обнажился частокол острых зубов. Тонкие мазки кисти прорисовывали мощные мышцы, напрягшиеся, как перед… Волк бросился на неё.