____________________
Первоначальный план был прост: заставить её подняться на ноги, чтобы она последовала за ним. Даже тех кратких минут наблюдения за ней в больничной палате Саске хватило, чтобы понять — в лазарете Хинате не по себе. Она походила на дрожащего зверя в клетке. Конечно, он полагал, что, вытащив Хинату из палаты, заработает её признательность. Она должна была с радостью ухватиться за возможность сбежать из неприятного ей места. Вот только она не прекращала с ним бороться. Но Саске всегда становился только более упёртым, если ему кто-то сопротивлялся, поэтому он сжал её в руках ещё крепче, даже придумав какое-то слабое оправдание в виде превосходящего ранга. По крайней мере, так она хотя бы образумилась наконец, перестав извиваться в его руках, будто свежевыловленная рыба. Не самые чувственные движения, но всё же весьма отвлекающие, учитывая, что её тонкая рубашка задралась опасно высоко, демонстрируя молочную кожу бёдер. Возможно, забрать её было не такой уж хорошей идеей. Принц не осознавал, что уже вышел из палаты, пока не стало слишком поздно. Саске никогда бы не признался, почему забыл её обувь и одежду. Он просто шёл вперёд, как будто это было его намерением с самого начала. Но сперва… — Поправь рубашку, — сказал он, будто только что заметил, а не пялился на неё, как мальчишка, достигший половой зрелости. — Это неприлично. Хината покраснела и натянула подол на колени. Саске переместил руку, удерживающую её ноги, и прижал ладонью ткань, чтобы рубашка Хьюги больше не задиралась. — Моя одежда осталась в палате. Не мог бы ты… — То, что на тебе надето, подходит. Если замёрзнешь, когда мы придём, я дам тебе плащ, — отмахнулся Саске. — У нас осталось мало времени до патруля злобной Сакуры, поэтому стоит поторопиться. — Куда мы идём? — Саске почувствовал, как она напряглась. Если Хинате не понравится ответ, она снова попытается сбежать. Но если её жизни ничего не будет угрожать, то манеры должны удержать принцессу от прямого отказа от всего, что могло бы пойти ей на пользу. Даже если манеры эти, казалось, исключали должное выражение благодарности за спасение жизни. Пока Хината не опустилась перед ним на колени, выказывая абсолютное признание, Саске чувствовал себя вправе командовать ею. Логика старой поговорки гласила, что, поскольку он спас Хьюгу, теперь он за неё в ответе. Чем больше Саске об этом думал, тем больший оно обретало для него смысл. И не потому, что она его привлекала. Хокаге выдвинул необоснованные обвинения, а Саске не был каким-то болваном во власти гормонов. В лучшем случае Хината походила на нового своенравного питомца, который не вполне знал своё место. Саске ревновал к Наруто, как ревновал бы хозяин, ставший свидетелем того, что его питомец уделяет больше внимания кому-то постороннему. И, очевидно, из-за её дерзкого характера Саске следовало знать обо всех предполагаемых действиях Хьюги, чтобы в случае чего предотвратить возможные неприятности. Её нужно было защищать, потому что теперь она находилась в зоне его ответственности. То же самое с его серьёзной заинтересованностью в сохранении её скромности. Она проистекала только из чувства долга и ответственности. Саске не собирался позволять своей подопечной резвиться, как маленькая блудница с выставленными напоказ ногами. Его реакция была вполне оправдана. Обрадованный тем, что такое объяснение чётко классифицирует его недавние приступы безумия, Саске ухмыльнулся Хинате с новообретённой уверенностью. — На стрельбище. Как он и планировал, его ответ оказался настолько неожиданным, что Хината рефлекторно подняла голову и встретилась с ним взглядом. — Стрельбище? Зачем? — Чтобы закончить наш поединок, — пробормотал он. Сегодня принц был полон глупых оправданий. Саске просто нужна была причина, чтобы допросить её как следует. — Поскольку кто-то пытался тебя убить, было разумно отложить поединок до настоящего времени. — Уголок её губ дрогнул в лёгкой ухмылке. Её щиты ломались. Воодушевлённый своим успехом, Саске невинно приподнял брови, словно вопрошая, что в этом смешного. — Я не шучу. У нас есть крытое стрельбище на случай плохой погоды. Хината ничего не ответила. Но и не попыталась вырваться из его объятий, так что Саске воспринял это за молчаливое согласие. Само стрельбище напоминало модифицированное додзё без окон. Чёрная ночь накрыла застеклённые люки на потолке, но спокойное пламя факелов наполняло помещение оранжевым сиянием, приглушавшим все остальные цвета. Центры мишеней в дальнем конце зала были едва различимы, из-за чего казались огромными жемчужинами, нанизанными на нить. Саске осторожно опустил Хинату и последовал за ней, предварительно скинув ботинки. Она с опаской отошла от него на несколько шагов. На тёмном фоне серого камня бледная одежда превращала Хинату в эфирное создание, готовое раствориться, стоит только протянуть к нему руку. Саске начал понимать, что прямая конфронтация с ней не сработает. Подобно тому, как запуганную бездомную кошку приманивают пищей, ему требовалось терпение, чтобы получить желаемые результаты. Он позволил ей сохранить комфортное личное пространство и кивком указал на стойку с луками. Если судить по её отношению к чистоте в додзё, Хината с великим почтением относилась к традиционным самурайским искусствам. Он надеялся, что этого хватит, чтобы удержать её здесь. — Выбирай лук. Вся тетива, что в том ящике, стандартная. Хината медленно приблизилась к стойке с благоговейным выражением лица. Не мудрено — стрельбище могло похвастаться всеми существующими видами луков. Через несколько мгновений её пальцы нерешительно зависли над несколькими. Саске видел, как бегали её глаза, и всё тело Хинаты, казалось, колебалось от нерешительности. Какой же выбрать? Она сосредоточенно покусывала нижнюю губу, испытывая явные мучения от того, что необходимо выбрать только один. Затем она прижала руки к груди, как будто они могли выхватить лук без её разрешения. Обычно серьёзная принцесса вела себя как маленький ребёнок в магазине сладостей. Саске мог поклясться, что её глаза сверкали. Это было уже слишком. Саске фыркнул, едва сдержав смех. Хината обернулась с обидой на лице, окрашенной негодованием. — Не смешно. Умение разбираться в луках — показатель опытного лучника. Если ты не можешь даже… — Нет, нет, всё нормально. — Саске сумел быстро взять себя в руки, хотя кривая ухмылка не покинула его лицо, и, в конце концов, он оставил попытки скрыть её. — Если хочешь, можешь попробовать их все, — снисходительно позволил он. На лице Хинаты расцвела лучезарная улыбка. Саске пришлось безжалостно подавить наползающую на губы ответную улыбку. У него кружилась голова, потому что удалось, наконец, расколоть айсберг в лице Хинаты. Чувство триумфа оказалось столь сильным, что его сердце сделало восторженный кульбит. Чтобы отвлечься, Саске отошёл туда, где хранил один из своих плащей. Он собрал плотный материал в комок и швырнул Хинате, причём с такой силой, что её улыбка померкла. — Начни с какого-нибудь одного сегодня, мы сможем вернуться, когда у нас появится свободное время. Хината надела плащ и кивнула. Она выбрала длинный лук, а Саске схватил какой-то наугад. Он знал, что попадёт точно в цель, независимо от типа лука. Его было достаточно легко натянуть, так как он был нормальной длины, но длинный лук Хинаты в разобранном состоянии был даже выше её. Ничуть не смутившись, она прижала один конец к стене и с некоторым усилием согнула лук. Её тонкие руки не обладали достаточной силой для такого действия. Саске снова впечатлился, поскольку дворянки обычно требовали, чтобы другие натягивали для них длинные луки, ведь это было крайне сложно. В углу они взяли по колчану с соответствующими стрелами и отступили каждый к выбранной цели. Вместо того чтобы устанавливать какие-то нелепые правила поединка, они просто перешли к неструктурированной модели тренировок. В помещении воцарилась тишина, если не считать диалогов их выстрелов. Щелчок лука Саске ответил на более мелодичный звон лука Хинаты. Мягкий шёпот её стрелы заглушило звонкое шипение его. Резкое фырканье поражённой им цели стало ответом на тихий стон цели Хинаты. Всё это время Саске внимательно следил за ней, ожидая подходящего момента, чтобы заговорить. Она стояла боком, спиной к нему, гордая и вытянувшаяся. Хотя трудно было разглядеть Хьюгу в чертах её лица, если не брать во внимание цвет глаз, сам профиль Хинаты кричал о благородстве. Тёмная волна волос обрамляла её лицо, прямая линия носа толкала взгляд к губам, подбородку, а затем к идеальному изгибу белой шеи. Резкие вершины её ключиц вздымались, как раскрытые крылья птицы, летящей высоко над долиной… Боль пронзила руку принца. Его стрела бесполезно звякнула о стену. Саске уронил лук, сдерживая проклятие. Отвлёкшись, он неправильно прицелился. От силы выпущенной им стрелы несколько клочков жёсткого оперения вонзились ему между пальцами. Хотя это было не так уж больно, Саске стиснул зубы от отвращения к себе. Травмы, полученные от оперения стрелы, являлись ошибкой каждого новичка. Такое может случиться у генина с вспотевшими пальцами, который не знает, каким концом стрелу накладывают на тетиву, но никак не у джонина, и уж точно не перед той, кто явно обладает мастерством в стрельбе из лука. Две бледные, шершавые ладони обхватили его раненую руку. Саске удивлённо моргнул, увидев Хинату так близко. Она одарила его застенчивой, сочувствующей улыбкой. — У меня хорошо получается их доставать, — призналась она. — Много практики. — Хината повернула руку так, чтобы он мог видеть ей первый сустав. Даже на фоне её бледного лица Саске смог различить тонкие филигранные нити шрамов. Она не шутила. Внезапно у него в сознании возник мысленный образ маленькой Хинаты, борющейся со слишком большим для неё луком. Воображаемая Хината попыталась выстрелить, но оказалась настолько неудачлива, что стрела приземлилась у неё за спиной, поскольку от отдачи она споткнулась о собственные ноги. Слишком мило. Саске закусил губу. Странный шар лёгкости раздулся у него в груди. Принца охватило пугающее желание начать глупо улыбаться. К счастью, Хината опередила его самоуничижительным смешком и смущённо отвела глаза. — Я была просто ужасна. Перчатки не помогали, потому что в них у меня не было и шанса поразить цель. — Потом она снова застенчиво улыбнулась ему и вдруг оказалась намного ближе, чем раньше. Шар веселья внутри Саске исчез в то же мгновение. Как и способность говорить. В какой-то момент его язык превратился в деревянный брусок. — Ну… хорошо, — только и удалось ему выдавить. Можно? Она посмотрела на него, ожидая разрешения, и он тупо кивнул. Руку начало покалывать, что было не к добру. Тихий голосок в голове заметил, что вынимание из руки перьев вряд ли требует помощи, но Саске мысленно заткнул его. Эта нервная бродяжка наконец-то приблизилась к нему по собственной воле — он не собирался тратить впустую свой успех в манипулировании. — Вот. — Она перевернула его ладонь и вложила в неё оскорбительные клочки перьев, после чего испытующе взглянула на него. — Тебе нужно немного… — Она замолчала, когда их взгляды встретились; её пальцы всё ещё легонько сжимали его. Хината была так близко, что Саске разглядел отдельные мазки её ресниц. Он поймал себя на том, что неосознанно наклоняется ближе… Хината вдруг моргнула и опустила его руку, будто обжёгшись. — Тебе нужно дальнейшее лечение, — поправилась Хината, отворачиваясь. Саске почувствовал себя лишённым чего-то, о чём даже не подозревал. Стряхнув охвативший разум туман, он пожал плечами, осматривая свою руку. — Кровотечение остановилось, — сказал он зачем-то. Неловкие паузы между ними теперь казались ещё более пустыми. Саске переборол желание начать болтать, как глупая школьница, чтобы заполнить эту пустоту. — Сакура скоро зайдёт тебя проведать. Нам пора возвращаться. Хината настаивала, что вернётся одна, но Саске проигнорировал её протесты и просто подхватил на руки, преодолев короткий путь до лазарета. Всё это время он ругал себя за крайнюю глупость. Он ничего от неё не добился. Хотя Хината больше не пыталась притворяться, что его не существует, она по-прежнему его опасалась. И она до сих пор не выразила ему должной благодарности.***
Сакура не заметила отсутствия Хинаты. Бывшая принцесса вздохнула с облегчением, когда ирьёнин ушла, удовлетворившись состоянием её здоровья. Плащ Саске она спрятала под одеялом. Разумнее всего было отказаться от него, как и от привязанности к его владельцу. Обречённо застонав, Хината свернулась калачиком на кровати и закрыла лицо ладонями. Была лишь небольшая проблема: «легче сказать, чем сделать». Выбранная тактика прекрасно работала со всеми остальными, но как только она оставалась наедине с Саске, запреты таяли, словно воск под палящим солнцем. Зачем она нянчилась с ним из-за простейшей царапины? Она даже изволила пошутить, чтобы «облегчить» процесс. Не успела Хината опомниться, как уже была готова поцеловать его в лобик и уложить в постельку. Для начала, она не должна была так сильно разволноваться из-за этого. Она услышала, как он зашипел от боли, и тут же бросила всё, чтобы помочь ему, даже не осознав степень травмы. Вернее, её отсутствие. Как будто тело решило взбунтоваться против разума. А потом чисто назло устроило ещё больший ужас. Стук в дверь вырвал её из мучительных мыслей. — Я не помешал, принцесса И? Хината открыла глаза и напряглась. В дверях стоял Сай, жуткая копия Саске из прошлого. Он стоял, прислонившись к тому же месту, что и принц, и был одет в ту же форму. Не хватало только причёски и хмурого взгляда. Страж фальшиво улыбался. От этого у Хинаты по спине пробежала дрожь. Должно быть, это психологическая реакция, но звездообразный шрам у неё на предплечье будто бы предупреждающе запульсировал. Хината осторожно села. — Сай, — медленно выговорила она и тайком потянулась к танто, который хранила под подушкой. Она не держала при себе всё своё оружие просто по глупости, из ложного чувства безопасности, ведь поблизости постоянно крутился кто-нибудь из седьмой команды. Она знала, что Данзо не смирится с манипуляцией Саске так легко. Он ведь только и ждал возможности подослать убийцу, чтобы избавиться от досадной проблемы. Хината надеялась только, что Сакуре при любом исходе удастся найти способ исцелить недееспособных ниндзя… — Я здесь не по приказу, — быстро сказал Сай, и его фальшивая улыбка исчезла, обнажив те же острые черты Учиха, что и у принца. От этого не стало легче. Если Данзо хотел остаться непричастным к этому, он мог легко «выдать» Саю неофициальную миссию. Хината обхватила пальцами рукоять кинжала, пристально отслеживая, не появились ли вокруг какие-нибудь чернильные твари. Страж покачал головой и приблизился. Хината вскочила с кровати для упреждающего удара, но Сай легко обогнул её и с любопытством склонил голову, когда она повернулась к нему лицом, приняв боевую стойку. — Мне нужна только информация. Хината задумалась, не очередная ли это уловка, чтобы заставить её ослабить бдительность. Но опять же, это один из лучших убийц Солнечного королевства. Даже если бы к ней приставили охрану, это ничего бы не изменило, реши Сай закончить дело. Выражение его лица тоже было довольно странным. Хината подозревала, что он пытался казаться искренним или виноватым. Но выглядело так, будто ему что-то попало в глаз. Вряд ли человек, желающий её убить, выглядел бы так. Но Хината не спешила расслабляться. Хотя атаковать ей не удалось, теперь она была ближе к выходу, чем Страж. Незначительное преимущество, которого у неё не было раньше. — Какая? — осторожно спросила она. Сай примирительно поднял обе руки, а затем медленно потянулся к набедренной сумке. К счастью, он отказался от попыток выразить эмоции и снова вернул на лицо отсутствующее выражение. — Кто такой Шин? — Сай достал из сумки маленькую книжку-раскладушку, но не открыл её. Хината наклонила голову. Тон его голоса намекал, что Сай её проверяет, а это значило, что он узнал что-то важное. — Я не знаю, — честно ответила она. — В лучшем случае это смутное воспоминание. — Что именно ты помнишь? — с нажимом спросил он. Хинате и самой было крайне любопытно, каким образом она могла быть связана с Саем. Многие из её детских воспоминаний остались в затерянном, пыльном уголке сознания. — Он… тогда носил почти такую же маску, как у тебя. Белую, как кость, с изящным узором сбоку. И серебристые волосы. Думаю, у него была добрая улыбка. — Сай кивнул, приняв её ответ. — И откуда ты знаешь Шина? — Он следил за ней, как ястреб следит за добычей. Это была большая тайна, ключ к новому сундуку неприятностей. Но как бы Хината ни пыталась убрать паутину, застилающую прошлое, она не могла его вспомнить. — Я не помню, — прошептала она. — Руки Хината держала перед собой, словно раскрытую книгу, в одной из ладоней лежал кинжал. Она опустила взгляд, чтобы хоть чем-то занять себя. Едва заметные шрамы украшали кожу, как закодированный шрифт — секретная запись её жизни. Но порой Хината не узнавала даже собственные руки. Она не помнила, как и когда получила несколько шрамов, будто кто-то другой добавил эти строки к её истории. — Я тоже не могу вспомнить, — признался Сай. — Но я не забыл. — Последняя его реплика показалась Хинате странной. Она всегда считала пробелы в своей прежней жизни побочным эффектом отравления. Но наркотики не могут воздействовать на одно конкретное воспоминание. По вопиющему совпадению до недавнего времени никто из них даже не знал о существовании Шина. — Ты не забыл, — глухо повторила Хината. Тогда значит, что кто-то заставил их забыть. Существовала вероятность естественного подавления, если Шин был источником какой-то травмы у них обоих, в чём Хината сильно сомневалась. Сай открыл свою книгу и протянул её Хинате. Ещё не взглянув на её страницы, Хината поняла, что это предложение мира. Книга содержала в себе нечто очень ценное для Стража. Принимая во внимание торжественную атмосферу, немного неожиданно оказалось увидеть в ней простой детский рисунок. Светловолосый мальчик сражался с драконом и спасал спящую принцессу с длинными тёмными волосами. Сай протянул руку и открыл следующий раздел своей книги. Там был изображён, очевидно, он сам, противостоящий разъярённому убийце. Ему помогал маленький, хмурый мальчик с растрёпанными волосами. — Что-нибудь из этого кажется тебе знакомым? — спросил Сай, впившись ей в глаза немигающим взглядом, будто в попытке заглянуть прямо в её разум. Хината покачала головой. — Это?.. — Книжка с картинками, которую я нарисовал в детстве. На второй картинке я с товарищем. На первой — Шин. Я думаю, принцесса — это ты. — Хината запаниковала. Сай продолжил с неизменной монотонностью: — Никто больше не знает, поскольку это не имеет отношения к моим миссиям. — Ты… — выдавила Хината. — Ты знаешь обо мне, я знаю о тебе, — прямо сказал Страж. Они смотрели друг на друга с осторожностью, как два товарища по несчастью. Оба понимали, что ситуация слишком важна, чтобы игнорировать её в пользу других обязанностей. Разум был священной вещью для любого воина. Тела лишь оболочки, их легко сломать и принести в жертву. Но истинная ценность любого бойца — это дисциплина, знания, техники и секреты. Именно поэтому обладающие способностью к гендзюцу являлись одними из самых страшных противников, ведь их поле битвы выходило за рамки реальности. Поддержка клана Яманака с их техниками контроля разума была одной из причин, почему Учиха имели такую сильную власть над Солнечным королевством. — Ино, — тихо сказала Хината. — Может быть, она сможет помочь. — Прекраснейшая вчера сказала, что воспоминание… — …вчера? Все факты её ситуации приобрели болезненную ясность. Как она могла быть такой доверчивой? Величайшими техниками клана Яманака были манипуляции сознанием. И госпожа Яманака Ино сразу узнала в ней Безымянную Хинату, потерянную принцессу Лунного королевства. Типичные черты Хьюги затрудняли опознание конкретного члена клана — её портрет на объявлениях о розыске был точен, но с таким же успехом мог быть слегка искажённым портретом Неджи или Ханаби. Даже Данзо, который раньше несколько раз видел её в образе принцессы, так и не понял, какой именно Хьюгой она являлась. Ино так быстро могла узнать её, только если бы лично встречалась с ней ранее. Хинате никогда не представляли госпожу Яманаку Ино. Сай наклонил голову. — Она не сочла нужным сообщить тебе об этом, — заключил он. — Мне кажется, что я переступил неявные границы разговора. — Пока Хината не отошла от сильнейшего потрясения, он забрал из её рук свою книгу и сунул её обратно в сумку. — Пожалуйста, постарайся вспомнить хоть что-нибудь, — попросил Сай, направляясь к выходу. Хината не пошевелилась, но услышала, как он остановился у двери. — Возможно, я снова нарушаю неявные границы, но думаю, тебе следует знать, что заключённую, известную как Митараши, очень скоро переведут в другое место. Потом Хината услышала, как он закрыл за собой дверь, а после рассеялось слабое дзюцу уединения. Она даже не почувствовала, как Страж активировал перед разговором эту технику. Хината медленно присела на корточки и обняла колени, чувствуя себя совершенно одинокой. Чудовищная безысходность обрушилась на неё со всех сторон. Она была слабой и потерянной и не знала, кому можно доверять. Не Ино. Не Итачи. Не Сакуре. Не Наруто. Не Саю. А меньше всего Саске, даже если он, похоже, был единственным, кто заботился о её благополучии. Весь смысл её задачи заключался в том, чтобы не дать ему самоуничтожиться из-за глупой влюблённости. Хината тихо фыркнула при воспоминании о раненном пальце Саске. — Вот идиот, — прошептала она с нежным раздражением, невольно улыбнувшись.***
На следующий день Хината вела себя странно. Саске ожидал, что она будет избегать его после вчерашнего фиаско, но она была необычайно отзывчива ко всем. Но при этом Хината пристально смотрела на свои руки, будто они таили в себе все тайны вселенной. После того, как принц потребовал от Сакуры убрать позорную рану на костяшке пальца, ирьёнин убежала, пробормотав что-то об «исследовании нового подхода». Запланированная встреча явно отменялась, поскольку в отсутствие единственного медика предпринимать что-либо было небезопасно. Наруто и Ино разошлись по своим делам, но как только дверь за Яманакой закрылась, Хината посмотрела на него с неохотной решимостью. — Ваше высочество? — позвала она тихо. Саске раздражённо прищурился на такое официальное обращение, но коротко кивнул, показывая, что слушает. — Что за клан Митараши? Такого вопроса он совершенно не ожидал. — Митараши? — Саске ненадолго задумался, стоит ли отвечать, но это была старая, бесполезная история, поэтому он решил, что не раскроет своим ответом каких-нибудь страшных государственных тайн. — Вымерший задолго до войны Аматерасу клан. О них мало что известно, кроме того, что клан был крайне малочисленным. Почему ты спросила о них? — Потому что я встретила кое-кого, кто утверждал, что носит фамилию Митараши. Когда была в подземельях. Первой мыслью Саске было отмахнуться от заявления Хинаты, назвав его галлюцинацией. Но если бы дело было только в этом, она бы не обратилась к нему. И ещё принц обнаружил, что ему не хочется перебивать её, ведь она по собственной воле первая заговорила с ним. — Как? — Мы слышали друг друга. А вообще, мы можем спуститься туда, где меня держали? Возможно, она ещё там. Саске испытал неловкость от того, насколько быстро согласился. Принц утешал себя тем, что ему тоже любопытно, что это за загадочная Митараши. Однако описание Хинатой «Паранджи Данго» только убедило принца, что она просто представила себе компаньона как своего рода защитный механизм. — Здравствуйте? — Хината присела в углу камеры. В ответ раздалось только слабое эхо её голоса. Саске неловко закусил губу, гадая, не повлияло ли переохлаждение на её мозг. После ещё нескольких бесполезных призывов Хината с разочарованным вздохом поднялась. Хотя она облачилась в полный костюм телохранительницы, с плащом и оружием, её всё равно было легко читать. Я не сумасшедшая. Она повернулась к нему, напрягшись всем телом. — Я ничего не говорил, — резко произнёс Саске. — Пошли. Здесь холодно. — Хината закуталась в плащ, опустив подбородок так, чтобы капюшон затенил её черты, и последовала за ним в пустынный коридор подземелья, не сказав ни слова. Саске почувствовал вспышку обиженного разочарования. Как бы он ни хотел ей помочь, помочь Хинате было ужасно трудно. Казалось, она была одновременно понятной и непостижимой, как некая художественная форма. В один момент он мог читать её мысли, как открытую книгу, а в следующий она становилась даже более замкнутой, чем скрытный Итачи. Почувствовав, что он думает о ней, Хината подняла глаза и вдруг в замешательстве уставилась на дверь у него за спиной. Саске обернулся. И будто кто-то влил ему в вены ледяную воду, когда в конце коридора он увидел мужчину с длинными волосами. Этого жуткого человека принц узнал бы независимо от того, чью личину он нацепил. — Орочимару, — прорычал Саске, рукой толкая Хинату себе за спину. Его личный Страж, Кот, вышел из тени и встал наизготовку рядом с принцем. — Какой приятный сюрприз, малыш Саске. — Широко ухмыляясь, Орочимару склонил голову. Саске зарычал; в тусклом свете сверкнул Шаринган. Преступник блокировал единственный выход из этой части подземелья. Принц прикусил большой палец, чтобы вызвать Мозо. Змеиный Саннин покачал головой, легко уклонившись от деревянных собак, вызванных техникой Кота. — Какая холодная встреча. Я бы предпочёл, чтобы ты не вызывал помощь, ведь мы только воссоединились. Саске увидел её до того, как она атаковала. Призрачный образ гигантской змеи бросился на них, прижимая к стенам узкого коридора. Если бы Орочимару закончил призыв, Хинату бы просто раздавило. — Чёрт. — Он схватил Хинату за талию и отпрыгнул в сторону. Призванная Орочимару змея врезалась в пол там, где долю секунды назад находились они. Скрежет камня эхом отразился от стен подземелья. Саске отскочил от стены, приземлившись около темницы, в которой держали Хинату, и втолкнул её внутрь. — Не вмешивайся, — рявкнул он и исчез прежде, чем она успела ответить. Кот в это время доблестно отвлекал Орочимару. Саске бросился вперёд, отбиваясь от атакующих его змей огненными шарами. Он максимально приблизился к Орочимару, заряжая катану Чидори. Кот едва увернулся от одной из атак, оказавшись прямо на пути одной из огромных змей-приспешниц Орочимару. Он не успевал уйти с линии атаки. У Саске задвоилось в глазах, когда Саннин отбросил Кота в сторону, и тот врезался в каменную стену и соскользнул вниз, как безвольная тряпичная кукла. Но Орочимару ещё не закончил. Саннин неестественно широко распахнул рот, нелепо размахивая языком, словно мечом. Он целился в лежащего без сознания Стража. Саске стиснул зубы и перенаправил Чидори в сторону, вынудив Орочимару отступить, и его мощная техника бесполезно отскочила от камня бледно-голубым взрывом энергии. В голове Саске вереницей проносились возможные стратегии. Перед ним был не просто ниндзя. Это был Саннин. Хуже того, он оказался в ловушке в самой изолированной части дворца, практически не имея возможности для манёвров. Краткая мысль связала случившееся с внезапным настойчивым требованием Хинаты пойти в подземелья, но Саске быстро отмахнулся от неё. Он подумает об этом после битвы. Кот вышел из боя, а ещё нужно было позаботиться о безопасности Хинаты. Саске требовалось сотворить чертовски хорошее гендзюцу, чтобы вытащить их троих. А для того, чтобы оно закрепилось, нужно было подобраться к цели как можно ближе. Принц метнулся вперёд на заряженных чакрой ногах, обезглавливая преследовавших его змей. По мере продвижения он намеренно оставил в своей защите маленькую брешь. Если Орочимару заглотит наживку, то… — Нет! — послышался сдавленный крик. Мимо промелькнуло тёмное пятно. Шаринган выхватил из монохрома призрачный образ Хинаты, свет факела блеснул на лезвии её нагинаты, опустившейся, чтобы перехватить одну из змей Орочимару, приблизившуюся к «слабому месту» Саске. Ей удалось парировать лишь несколько ударов, прежде чем Орочимару вырвал у неё оружие и отбросил его в сторону. Нагината с жалобным грохотом приземлилась где-то в отдалении, а змеи обвили конечности Хьюги, лишая её возможности пошевелиться. Сердце Саске замерло, когда глаза предсказали, что Орочимару вонзит свой клинок ей в живот под углом, что означало верную смерть. Никогда ещё Саске не двигался так быстро. Он развернул Хинату, вклинившись между ней и Орочимару, и отбил его удар, выпустив мощный огненный шар прямо в лицо Саннина. Пока тот отвлёкся, Саске создал тонкую иллюзию, на несколько градусов смещающую угол зрения. За короткое мгновение, пока Орочимару находился под действием гендзюцу, Саске сплёл вторую, более сложную иллюзию, чтобы скрыть кунай с взрывными печатями. Потока огня, который он выпустил, хватило с лихвой, чтобы активировать их. Мощный взрыв, эпицентр которого пришёлся на грудь Орочимару, сотряс коридор. С потолка посыпался рыхлый гравий, но Саске не обратил внимания на обломки, занятый уничтожением змей, сковавших Хинату. Освободившись, она сбросила куски чешуйчатых тел с рук и ног и встала ему за спину. Саске низко присел, вглядевшись в оседающую пыль. Коридор подземелья погрузился в мрачную тишину, которая давила на перепонки и вызывала приступ клаустрофобии. Сердце билось громко, слишком громко. Орочимару, пошатываясь, поднялся. Его лицо обгорело, как и одежда, но остальная часть тела выглядела лишь слегка помятой. Саске напрягся, наблюдая за ним с ястребиной пристальностью. Мгновение золотистые глаза Саннина изучали их. А потом вдруг губы Змея растянулись в жуткой улыбке. — Интересно. Весьма, весьма интересно. — Он усмехнулся каким-то своим мыслям. — В твоих жилах действительно течёт кровь Учиха, малыш Саске. Твоё мастерство владения Шаринганом соперничает с мастерством твоего брата, но ты нечто иное. Любой прощальный подарок, который я тебе оставлю, окажется бесполезен в сравнении с прекрасным цветком за твоей спиной. — От того, как он назвал Хинату, Саске поплохело. Он предупредительно поднял катану, и Орочимару рассмеялся и насмешливо поклонился. — Я прощаюсь с тобой и твоим цветком. Затем он сложил печать и исчез в облаке пыли. Саске не двигался, пока не перестал чувствовать присутствие Саннина. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Хината жива и здорова, а затем поспешил к распростёртому под грудой обломков Коту. Страж пребывал в бессознательном состоянии, но его сердцебиение было сильным и ровным. Испытав куда большее облегчение, чем отважился бы признать, Саске вызвал Мозо. — Сообщение для Итачи. Орочимару в замке. Я, Кот и Кин живы, но Стражу необходима помощь медика. Мы немедленно поднимемся к нему в кабинет, чтобы представить полный отчёт. — Приняв сообщение, ворон молча испарился. Прочувствовав, наконец, остаточные последствия своего ужаса, Саске, дрожа, опустился на колени и закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Он медленно вздохнул, напоминая себе, что опасность миновала. Никогда раньше он не возмущался силе своего Шарингана. Но предсказывающая способность его глаз снова и снова воспроизводила в мыслях этот момент с тошнотворными подробностями. Он не мог забыть тот последний поворот клинка — жестокий, преднамеренный удар, направленный на нанесение непоправимого ущерба. Саске практически чувствовал резкий, кислый запах крови, смешанной с телесными жидкостями. Запах смерти. Её смерти. От одной только мысли об этом его сердце и желудок разрывались на части. Он почувствовал робкое прикосновение к плечу. — Саске? — прошептала она. — Ты в порядке? Как она смеет спрашивать об этом? Радуясь внезапной ярости, которая взяла верх над страхом, Саске повернулся к ней и сжал её плечи до хруста. Бледные глаза расширились, и он возненавидел то, насколько уязвимой она позволила себе выглядеть. Возненавидел, насколько хрупкой она ощущалась под его ладонями. — Ты идиотка! — зарычал он ей в лицо. — Ты осознаёшь степень тупости своих действий? — Саске встряхнул Хинату, отчаянно пытаясь заставить её понять. — Ты безрассудная девчонка! Если бы я не успел вовремя, он бы тебя убил. Я сказал тебе не вмешиваться. Ты вообще понимаешь, что такое смерть? Ты понимаешь, что это, блядь, такое? — Он сорвался на крик, но необходимо было вбить это в её глупую, хрупкую голову. — Конечно, понимаю, — ответила она, недоумённо нахмурившись. — Я… не могла позволить ему причинить тебе боль. — Я направлял его атаки, чтобы наложить на него хорошее гендзюцу! — прошипел Саске. — Это не давало тебе права вмешиваться. У тебя же даже чакры нет, чтобы хоть как-то противостоять ему! — Это было самое худшее, что только можно сказать, но гнев вытравил из Саске всю сдержанность. Ему нужно было заставить её понять, что она не должна его защищать. — То, что у меня недостаточно чакры, не означает, что я не могу сражаться, — в тон ему прошипела Хината и с вызовом подалась вперёд. В лунных глазах вспыхнула обида. — Ты не имеешь права — мхм! Саске смял её губы карающим поцелуем. Он собственнически прижал её к себе, провоцируя бросить ему вызов. Хината ахнула ему в губы, и на мгновение Саске испугался, что она его ударит. Но она вдруг ответила с такой же яростью, и поцелуй превратился в битву зубов, губ и языка, и её руки запутались в его волосах, когда она подалась навстречу. Вся боль, гнев и страх слились между ними воедино. Искры забегали у Саске под закрытыми веками, словно молнии, заряжая каждый нерв и разливаясь жаром внизу живота. Её прохладный аромат заполнил все его чувства, изгнав удушающую сырость подземелий. Саске не слышал ничего, кроме её прерывистого дыхания в промежутках между бешеной пульсацией в ушах. Хината дёрнула его за волосы, пытаясь притянуть ближе, и это причинило боль, но Саске немедленно простил её, положив ладонь ей на затылок, чтобы добиться того же. Гладкие пряди волос обвили пальцы, как шёлковые веревки, привязав его к ней. Другой рукой Саске обхватил её за талию… Хината внезапно замерла, а потом оттолкнула его трясущимися руками. — Мы не можем, — прошептала она, беспомощно всхлипнув, и на её лице отобразилось мучительное страдание. Она развернулась и выбежала из темницы, а Саске так и остался стоять на коленях среди обломков недавней битвы. Он посмотрел ей вслед, потом медленно поднял пальцы и коснулся всё ещё покалывающих губ. Все оправдания и отрицания в голове Саске дрогнули и растворились под натиском эмоций. Он оказался неправ; Хината была кем угодно, только не питомцем. Не тогда, когда её губы были такими сладкими. И сладость эта лишала логики и разума, а также понятия о правильном и неправильном. Она сводила на нет все её ошибки, изъяны, уловки и прочее. Потому что Хинату можно было описать только одним словом. Какая она есть и какой будет. Его.***
— Я уже объявил красную тревогу, хотя сомневаюсь, что он ещё во дворце. Почему вы вообще оказались там? — вопросил Итачи, глядя на них поверх сложенных в замок рук. Тёмные глаза короля с нечитаемым выражением изучали их помятый вид. Хината знала, что Саске смотрит на неё, но решительно не сводила глаз с уголка королевского стола. О том, чтобы взглянуть на Саске, не могло быть и речи. Губы до сих пор горели, помня недавний поцелуй. Как она могла настолько утратить контроль? — Хината? — Она не смотрела ни на одного из находившихся в кабинете Учих, но мельком глянула на Саске. Итачи понял всё мгновенно. — Саске, выйди. — Нет. Не выйду, — резко ответил принц. — Мне нужно знать. — Выйди, — повторил король, на сей раз сопроводив приказ всплеском подавляющей ауры. Саске замер. — Хорошо, — прошипел он и стремительно вышел, с силой захлопнув за собой дверь, по-детски демонстрируя своё мнение о ситуации. Нарушенное дзюцу уединения снова окутало помещение. — Хината, что произошло на самом деле? — Я встретила Митараши, когда была в подземельях. — Она почувствовала, что Итачи удивился, хотя по-прежнему не поднимала на него взгляд. — Почему-то мы слышали друг друга. Никто из нас не раскрыл конфиденциальную информацию, но она подтвердила, что попала туда потому, что была, цитирую, «большим жирным предателем». — Но род Митараши давно прервался. — Хината кивнула. — Я получила неверную информацию. Мне сказали, что Митараши скоро переведут, и я надеялась поговорить с ней снова. Воздух в кабинете будто сгустился под давлением гнева Итачи, сделался плотным и ледяным до такой степени, что стало трудно дышать. — Кто этот источник информации? — спросил он обманчиво спокойно. Хината хранила молчание. Она была готова предоставить соответствующую информацию королю ради защиты Саске, но не могла доверять Итачи, пока существовала возможность того, что он тоже приложил руку к её нынешнему положению. — Что ты знаешь, Хината? — Его обычно нейтральный тон обрёл нехарактерную жестокость; ей в колени словно вонзились ледяные кинжалы. Хината с усилием сдержала дрожь. В поле зрения мелькнула тень. Внезапно Итачи оказался рядом, достаточно близко, чтобы протянуть руку и свернуть ей шею. Ещё до того, как Хината успела отпрыгнуть, мозолистые пальцы легли ей на подбородок в пародии на прикосновение любовника, и заставили поднять голову. — Что ты от меня скрываешь? — Бездонные чёрные глаза изучали, как будто Итачи пытался заглянуть ей в мысли. Его взгляд задержался на её губах. Хината с ужасом осознала, что король мог легко собрать все замеченные странности воедино. Он знал, что её отношения с Саске переросли в нечто опасное. Он знал об их поцелуе. Что-то защитное вспыхнуло в Хинате, сжигая страх и робость личности. Несмотря на всю логику разума, сердце не желало делиться тем, что принадлежало только ей. Поцелуй, что она разделила с Саске, был только её — драгоценное, светлое воспоминание, на которое никто не смел посягать. Хината почувствовала себя оскорблённой тем, что Итачи осудил её за это. — Возможно, меня обманули. Возможно, прямо у тебя под носом кроется нечто более серьёзное. Но я не скрываю ничего, что ты уже и так знаешь или можешь легко понять, — отрывисто выговорила она. — Тёмные глаза Итачи распахнулись от удивления, а потом вдруг что-то похожее на боль исказило его черты. Затем вся рябь эмоций исчезла под гладью зимнего озера. Он отпустил её и вернулся за стол. — Ты слишком забывчива, — обвинил он. Итачи говорил о чём-то конкретном, но слишком много предположений было насчёт того, что он имел в виду: неявное согласие, что он позволит ей остаться, если она не будет угрозой, её слишком доверчивый характер или же что-то иное, что-то из далёкого прошлого. Хината не обладала феноменальной памятью гения. Она была просто Хинатой, изгнанницей, которой не повезло родиться принцессой. — Тогда, пожалуйста, напомни мне, — вежливо попросила Хината. Мужество покинуло её так же быстро, как появилось, и Хината задумалась, не стала ли эта вспышка последним гвоздём, забитым в крышку её гроба. — Например, ты, похоже, считаешь меня каким-то всемогущим святым, и забываешь, что я всего лишь человек. — Хината виновато закусила губу. Она понимала, каково это, когда тебя сначала возносят на пьедестал, как божество, а потом возмущаются, что ты всего лишь смертный. Она осудила его за то, как он поступил с ней, но ведь он предупреждал. — Но это не меняет фактов, — тихо ответила она. — Ты манипулировал мной, чтобы он меня обнаружил. Это заставляет меня усомниться в том, насколько совпадают наши цели. — Мой приоритет — это королевство и безопасность моего глупого младшего брата, — прямо ответил Итачи. — Это был шанс расшатать влияние Данзо, и я им воспользовался. — Почему я настолько значима? — Подумай. Кто, по-твоему, отправил седьмую команду на эту бесполезнейшую миссию на границе? — Хинате не нужно было отвечать, поскольку оба знали, кем мог быть тот единственный человек: Данзо. — Разве подставные солдаты Луны не признали в Хьюге своего лидера? И разве не удачно вышло, что твой источник рассказал тебе о Митараши, чтобы ты и Саске оказались в ловушке в глубине подземелья именно перед появлением там Орочимару? И ты смеешь заявлять, что вправе утаивать от меня информацию? — Голос Итачи становился мягче с каждым вопросом, что только сильнее пугало. Хината пристыженно склонила голову. Выводы, которые озвучил Итачи, заставили её почувствовать себя маленькой и легкомысленной, как цветок, свернувшийся от холода. Всё её существо содрогнулось от мысли, что она чуть не привела Саске к смерти. Хотя намеревалась его защищать. Какая дура. — Я разговаривала с Саем. У него эмоциональная связь с человеком по имени Шин, — прошептала она так тихо, что едва услышала собственный голос. — Я тоже помню этого человека, но вспомнить о нём что-то конкретное не могу. Сай показал книжку с картинками, которую нарисовал в детстве. Там были Шин, Сай, девочка, которая могла бы быть мной, и ещё один мальчик, похожий на Учиху. Итачи долго молчал, прежде чем заговорить снова. — Ты уверена, что этот Шин — тот самый человек? Хината медленно кивнула. — Спасибо, что рассказала. — Хината подняла глаза. Итачи не казался благодарным за столь тревожные вести, но в выражении его лица не было жестокости. Он казался просто измученным и обеспокоенным. — Я бы хотел, чтобы это… Его прервал стук в дверь, и снова на лицо Итачи вернулась пустая маска. Хината покачала головой. Итачи совершенно не характерно было беспокойство. Должно быть, то была игра её измотанного разума. — Входите. Саске вернулся с усмешкой на губах. За ним в кабинет проследовала Ино. — Ваше величество, — поприветствовала Яманака, присев в реверансе. Хината вопросительно посмотрела на неё, но Ино вежливо смотрела в пол, пока Итачи не велел ей встать. — Без сомнения, вам интересно, почему я позвал вас сюда, госпожа Яманака. Я решил принять предложение вашего отца. — Итачи сделал паузу, взглянув на Саске, а затем на Хинату. Король снова перевёл взгляд на Ино, и выражение его лица сделалось мрачным и непроницаемым, как пасмурная ночь. — Сегодня вечером вы, наследный принц Учиха Саске и госпожа Яманака Ино, будете обручены. Мы подпишем контракты, как только прибудет господин Яманака. У Хинаты внезапно закружилась голова, как будто она всё это время находилась под водой и только сейчас поняла, что не может дышать. — Благодарю, ваше величество, — изящно поклонилась Ино — образец самообладания. — Я в восторге от того, что вы считаете меня достойной вступить в брак с членом прославленной семьи Учиха. — Король слабо улыбнулся. — Тогда можете идти, госпожа Яманака, Кин. Мне нужно поговорить с принцем. Хината оцепенело проследовала за светловолосой аристократкой до двери, а потом и по коридору. Она не понимала, где находится и что происходит, как будто все её чувства разом решили отторгнуть воспринимаемое ими. Помолвка Саске должна была вызвать у неё радость. Это прекрасное событие, означающее, что беспокоиться не о чем, помолвка сотрёт все их ошибки. Ино лучше подходила ему, так как являлась достойной девушкой из хорошей семьи, и Саске достаточно умён, чтобы понимать это, а значит, Хината могла завершить свою работу здесь и уйти, исчезнуть, и всё будет прекрасно, просто замечательно, но о, Ками, о, Ками, почему у неё так болезненно сжимается сердце?.. — Эй, Кин, всё хорошо? Ты забыла надеть капюшон. — Хината резко вскинула голову и встретилась с обеспокоенным взглядом Ино. Та стояла достаточно близко, чтобы можно было ударить ей по нескольким тенкецу, и никто бы никогда не узнал… так же быстро, как зажглась, ненависть в Хинате угасла, оставив после себя хрупкий, горький пепел стыда. Её ненависть была неоправданной. Ино имела полное право действовать в своих интересах. Как и сказал Итачи, в своей наивности Хината была виновата только сама, ведь Ино прямо сказала, что ей нельзя доверять. Она в тот момент показалась просто лучшим вариантом для того, чтобы выжить. И Хината всё ещё была жива, ведь так? Хотя и приходилось бороться каждый удар собственного сердца, за каждый глоток лёгкими воздуха, за каждое движение тела, она всё же была жива. В этом Ино не обманула. — Всё хорошо, госпожа Яманака, — коротко ответила Хината с фальшивой улыбкой, быстро натянула капюшон так, чтобы он закрыл лицо, и двинулась вперёд. Она не хотела видеть Ино сейчас, когда собственные мысли были настолько загромождены противоречивыми выводами. — Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. — Откуда эти внезапные титулы? Ты всегда называла меня просто Ино. — Обстоятельства поменялись, — ответила Хината. — И трудно сказать, кто твои враги, а кто друзья. Титулы в этом случае значат очень мало. — Завуалированный выпад оказался не очень тонким. Ино резко остановилась. — Что это значит? — подозрительно спросила она. — Ты весь день ведёшь себя странно. Что-то случилось? — Я говорила с Саем, — отрезала Хината. Ино помолчала с виноватым видом. — О, — нервно выдохнула аристократка. — И о чём же? — Что-то в этой неловкой дёрганой улыбке порвало последнюю нить сдержанности в Хинате. Она осознавала и принимала, что слишком доверчива по отношению к людям, которые ничем ей не обязаны. Это была её слабость и, следовательно, ответственность. Но Ино должна была быть верной подданной Учиха. Конкретно — Саске. Ино — девушка, которая могла выйти замуж за кого захочет, потому что достойна, девушка, которая выйдет замуж за Саске — сговорилась с Саем за его спиной. Контракты о помолвке не появлялись из воздуха; они составлялись с таким тщанием, чтобы обе семьи получили максимальную выгоду. Это означало, что Ино заранее знала о своей потенциальной помолвке. В то время как Хината осуждала себя за доверие к Стражу-предателю, Яманака сознательно предавала Саске снова и снова. Хината повернулась к Ино с выражением лица, которое носили многие из Хьюга — ледяное презрение, скрытое под легчайшим покровом безмятежности. — В частности, очень мало о нём, — тихо сказала она, не в силах сдержать всю злобу, вылившуюся в ядовитый тон. — Хотя очень мило, что ты обучаешь Сая способам взаимодействия с людьми. — Хината повернула в сторону кабинета Итачи. Ей нужно было убедиться, что король знает. Если её сердце чуть сбилось с ритма при мысли о том, что контракты могут расторгнуть, Хината никак не показала этого. — А теперь, пожалуйста, извините меня, госпожа Яманака, я забыла, что относительно нашей ситуации есть кое-что важное, о чём стоит сообщить королю. Ино схватила её за рукав, но Хината отмахнулась от неё. — О чём ты говоришь? — еле слышно спросила аристократка. Хината заставила себя смотреть вперёд. Помолвка и предательства по-прежнему засоряли разум, будто болезнь, мешая разглядеть что-то ещё, помимо симптомов обиды и гнева. — Хотя, я бы хотела добавить пару советов, если позволите, — наклонив голову в притворном раздумье, продолжила Хината, как будто Ино ничего и не говорила. Она хотела наказать Ино, сделать ей больно. Это чувство пьянило, захватывало. Тьма, которая помогла скрыть суровую реальность мира. — Я бы посоветовала не брататься с Саем так самозабвенно после объявления о помолвке. Это может запятнать вашу репутацию. Ино беззвучно ахнула. — Почему бы просто не назвать меня бордельной девкой? — прошипела она. Хината холодно посмотрела на неё, не обнаружив в себе ни толики раскаяния. — Зачем? Это было просто предложение, а не констатация факта. Только у тебя есть способность проникнуть в воспоминания других и определить это. — Хината помолчала, но не смогла удержаться от контрольной шпильки. — Или ты применяешь свои умения только тогда, когда используешь других в качестве марионеток? Звук пощёчины звонким эхом отскочил от высоких стен коридора. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что Ино её ударила. Хината моргнула, скорее удивлённая, чем обиженная. Ещё более она удивилась, когда Ино вдруг разрыдалась.