Старший брат моего капитана

      Для Усоппа стал необычным открытием тот факт, что Луффи, при всей его болтливости, при всëм неумении держать язык за зубами, умудрился скрывать некоторые вещи о своей жизни — например, наличие старшего брата. Впрочем, если пораскинуть мозгами, так получилось лишь потому, что никто капитана о семье и не спрашивал, а он в свою очередь не спрашивал о прошлом своих накама. Прошлое для него не имело большого смысла — его волновало настоящее. Неважно, что было в твоëм прошлом, важно, что сейчас мы одна команда — так говорил Луффи.       В любом случае о том, что у Луффи имелся старший брат, мугивары узнали лишь когда неизвестный парень запрыгнул к ним на корабль. И ещë до того, как Зоро с Санджи постарались бы выбить из незнакомца дурь, его родство с капитаном стало всем известно. Парня звали Эйс, он был высок и чертовски хорош собой по скромному мнению Усоппа. То есть Усопп в принципе обычно людей считал красивыми (хоть и, разумеется, не всегда), а в его команде вообще все члены, кроме него, были как на подбор. Аристократичная красота голубоволосой Виви контрастировала с яркой внешностью огненно-рыжей Нами, необычайно симпатичное для грубого мечника лицо, хоть тот всегда плевал на внешность и себя, и других, было не намного симпатичнее лица Винсмока — утонченного и, отчего-то тоже сильно отдающего чисто аристократической ноткой. И даже Луффи, порой бестолковый человек, который и вовсе не понимал концепта человеческой красоты, который вытирал грязные руки о шорты, ковырялся в носу и громко чавкал, имел чертовски привлекательную, даже притягательную внешность.       И ведь за недолгое, но очень насыщенное путешествие, Усопп видел множество совершенно разных людей. Но Эйс отчего-то казался… другим. Словно и человеком, и пиратом он был совсем иного толка, что знал Усопп. Эйс принадлежал команде Белоуса — одного из четырëх йонко, и это каким-то образом просвечивалось в его поведении. Он казался сильным — вот прямо очень сильным, и про себя Усопп ставил на брата капитана, если бы тот вдруг сошëлся в поединке с Зоро, Санджи или даже самим Луффи. А ещë уверенным. Может быть эта уверенность ставила его на несколько ступеней выше, чем находился сам Усопп? Канонир этого до конца не понимал, и разобраться, что отличало Эйса от них всех, не мог. Но в том, что этот притягательный парень был уверен в себе, казалось для Усоппа фактом.       Ещë у Эйса виднелись старые-старые шрамы на предплечьях. Сердце Усоппа болезненно сжималось в груди и в носу начинало пощипывать при взгляде на эти светлые полосы. Ведь Усопп прекрасно знал, что их происхождение отличается от других шрамов на красивом теле пирата. У него ведь самого была парочка таких под сине-белым напульсником. А Эйс шрамы не прятал, но и не кичился ими — они были его частью, как и яркая россыпь веснушек по всему телу. И это не могло не вызывать больше уважения в глазах Усоппа. Но контактировать напрямую с братом Луффи отчего-то было немного… неловко. Наверное, от того, что тот свободно и ненавязчиво флиртовал с каждым из команды, и даже Санджи, который был главным флиртуном мугивар (хоть делал это чрезвычайно глупо, флиртовал только с девушками и от этого флирта, что у Усоппа, что у его жертв сворачивались уши, а на лице вырисовывалось презрение) заливался краской и терял дар речи. Сам же Усопп, когда Эйс говорил ему нечто подобное, во всех красках представлял, что от своей глупой реакции провалится сквозь палубу и груз стыда утянет его на морское дно. Поэтому Усопп сидел с альбомами в гнезде, стараясь наблюдать за красивым конопатым парнем издалека, веселился с Луффи и Чоппером, изо всех сил делая вид, что ему не было особого дела до какого-то обворожительного харизматичного парня с мощной энергией бисексуального секс-монстра. И хотя Усопп отчаянно смущался этой характеристики, которую сам же сформулировал, он издавал звук: «пф-ф» и жал плечами. Он видел людей и красивее, и обаятельнее, и сексуальнее. Например… Например…       Вечный внутренний монолог неизменно спотыкался и поезд из мыслей сходил с рельс, когда Эйс лукаво смотрел на него из-под шляпы за общим столом. И сколько эта пытка ещë будет продолжаться, Усопп не знал. Нельзя же было сказать: — Эй, капитан, когда уже твой брат покинет нас? И нет, я не запал на него. И вообще не запасть невозможно, ты его видел?!       Взгляды у Огненного Кулака всегда были под стать прозвищу — жгучие, горячие, оставляющие на щеках и шее жар неловкости и смущения. Слегка выцветшие от солнца волосы вились, веснушки на лице весело скакали от задорного смеха или хитрых улыбочек, и темные глаза так пристально всматривались в душу собеседника, что ни у кого не было шанса. Даже Нами — Нами, которая вообще не интересовалась мужчинами, насколько Усопп еë знал, — чуть смущалась, краснела, ласково отвечала и смотрела вслед парню, когда он после очередного комплимента покидал еë. Разве мог Усопп остаться незаинтересованным? У него тоже не было шанса, но уже в другом смысле. Не было шанса, что Эйс по-настоящему заинтересуется им. Ведь флирт был его манерой общения, и если поразмыслить, то вряд ли хоть кто-то из команды соломенных шляп запал в душу парню больше, чем могут запасть хорошие товарищи его брата. А те два комплимента и три осторожных, ненавязчивых, но горячих касания (в первые же полчаса знакомства), так испугали бедного канонира, что он сбежал. И хотя он и не надеялся, что Эйс снова обратится к нему, тот отчего-то не сдавался. И в какую бы щель Усопп не забивался, Портгас порой ненавязчиво оказывался рядом. — Что рисуешь?       Усопп испуганно взвизгнул, прижимаясь всем телом к противоположному краю небольшого гнезда и смял страницу альбома. Эйс по-доброму хохотнул и по-птичьи сел на бортик — как только не боится свалиться? — Испугал? Прости, прости, — он пальцем приподнял поля шляпы, открывая высокий лоб. — Ну так что рисуешь?       В ответ Усопп лишь крепче прижал альбом к груди. Ну не говорить же, что рисовал именно того, кто сейчас с невинным видом всматривался в его лицо, так и не сменив опасной позы. Рисовал его и утром, и прошлым вечером, и все дни со знакомства. Потому что манящая внешность парня просто требовала оказаться на бумаге, талантливые руки художника молили зарисовать его, оставить не только в памяти, но и в альбомах. Ведь Эйс был так притягателен, так необычайно прекрасен, словно раскаленная звезда, о которой впору слагать легенды — подобно той, что повествовала о парне, опалившем крылья от жара. Усопп не считал себя настолько смелым и самоуверенным и любоваться желал издалека, чтобы не обжечься Огненным Эйсом. Зарисовывал профиль, выразительную горбинку на остром носу, чëрные изломанные брови и сухие губы. Длинные пальцы с короткими ногтями и острыми костяшками, резко выступающий кадык, глаза с огненными чертями на дне зрачков и проступающей поволокой чего-то печального, идеальный рельеф живота и небольшую дорожку волос над массивной пряжкой ремня. А рядом мелкими буквами записывал короткие стишки с дурной, на его вкус, рифмой. Нет, показать это он не мог. Но и не ответить нельзя было. Усопп сунул нос в альбом, судорожным движением перелистывая в самое начало, где покоились морские пейзажи и быстрые скетчи накама. — Ты уже спрашивал утром, — попутно бубнил канонир. — Так ты сегодня весь день рисуешь, Усопп! Мне было очень интересно, что твои золотые руки сотворили за это время, — невинно ответил Эйс и, спрыгнув с края гнезда, заглянул в альбом, который собеседник ему показал. — Не такие уж золотые, — смущенно буркнул Усопп и замолчал, когда искрящиеся даже в сумерках глаза Портгаса обратились к нему. — Абсолютное золото, Носатенький. Но эти пейзажи я уже видел. — Парень качнулся в сторону Усоппа на дюйм-другой, и тот снова запаниковал. — Ты рисовал меня? — Нет! Ха, с чего мне рисовать какого-то плохо знакомого пирата, ха-ха? Нет-нет, — практически на одном дыхании выпалил Усопп и опять прижался спиной к деревянной поверхности гнезда, когда Эйс шевельнулся. — Я всегда знаю, когда на меня смотрят, Усопп, — и последовавшая за серьëзно прозвучавшим голосом улыбка совсем не смягчила ситуацию. Эйс отодвинулся к противоположному краю. — Но я не буду давить.       Почувствовав больше свободного воздуха, Усопп наконец вздохнул. Расслабиться полностью было всë ещë сложно, в голове набатом звучали слова старшего пирата — неужели он и правда знал, когда Усопп бесстыже пялился на его спину с татуировкой или мускулистые руки? К тому же Эйс, казалось, не собирался оставлять друга своего брата в одиночестве, а каждый разговор наедине заканчивался неловкостью и странно бьющимся сердечком в груди Усоппа. — Зачем ты… — Усопп попытался подобрать слова, но замолчал. Эйс его не преследовал, не доставал. Просто… — Пытаешься общаться со мной? — Я лишь… — Эйс поднял голову к темнеющему небу. — Хочу, чтобы у друзей моего глупого братца оставались хорошие воспоминания обо мне, не чужие люди всë-таки. Кто знает, вдруг мы больше не встретимся. Пиратская жизнь непредсказуема.       Как-то необычно было слышать от вечно шутливого, флиртующего парня, нечто настолько серьëзно звучащее. Хоть Усопп и знал, что Эйс — гораздо большее, чем лëгкие шутки и игривые взгляды. — Я уверен, что ты поймаешь Чëрную бороду, — твëрдо ответил Усопп. — Не верю, что он сильнее тебя. Тем более, если Белоус отправил тебя одного. — Он не отправлял меня, — как-то тяжело выдохнул Эйс. — Я… Я должен сам это сделать. Отец запретил мне следовать за Бородой, но… Но он убил своего товарища! Нет большего греха, чем нож в спину своему другу. Я могу принять поединок между накама или убийство кого-то врагом. Но Тич поступил, как подлая, мерзкая крыса. И я поклялся, что я найду его, что бы Отец и братья не говорили.       Эйс замолчал, а Усоппу показалось, что нечто очень тяжëлое опустилось на его широкие плечи. И как же сильно хотел Усопп сказать что-то поддерживающее, и также тяжело ему было сказать хоть что-то. Что и кому хотел доказать этот сильный парень? Белоусу, которого звал Отцом? Товарищам? Или самому себе? И хотя даже мысленно Усопп не мог позволить себе сказать, что в этом он похож на брата своего капитана, или сказать, что способен в полной мере понять тяжесть его груза, всë-таки совсем неизвестными чувства собеседника для Усоппа не были. Ведь кто, как не он, каждый день мысленно доказывал себе, что достоин находиться в одной команде с такими невероятными людьми. — Не смотри так встревоженно, Носатик! — Хохотнул парень и легонько тронул горячим пальцем кончик длинного носа Усоппа. — Тич слабак, иначе не напал бы ночью и со спины. И даже с его новым фруктом я легко отделаю гада. А потом вернусь в команду. Возможно когда-то нам придётся встретиться по разные стороны баррикад, как думаешь? — М? — Усопп непонимающе приподнял густые брови, и Эйс улыбнулся ярче. — Мой братец ведь хочет стать Королëм Пиратов. А мой капитан — один из йонко. В конце концов, Луффи придëтся столкнуться с ним. — С йонко? — испуганно пискнул канонир и, кашлянув, подбоченился. — Белоус должно быть напуган этой перспективой. Луффи не остановит какой-то там йонко.       Эйс вдруг расхохотался, будто Усопп рассказал лучшую из своих шуток. — Ты прав, ты прав. Мой брат не из тех, кто остановится лишь потому, что его враг «какой-то там йонко». — Портгас перевëл дух и с лёгким свистом выпустил воздух из лëгких. — Поэтому он и станет Королëм Пиратов. — Точно, — поддакнул Усопп, и они погрузились в достаточно комфортную тишину.       Разумеется, тишину относительную. О борт бились морские волны, шумел в парусах несильный ветер, раздавались голоса с палубы и порой звонкий хохот Луффи и тонкий смех Чоппера. Но неловкость, что чувствовал Усопп, когда Эйс только взлетел к нему в гнездо, превратилась в лëгкую дымку, практически не мешающую им обоим. — Эй, Усопп, — вдруг тихо позвал его Эйс, когда Усопп, устав ждать продолжения разговора, уткнулся в чистый лист альбома и начал схематично зарисовывать новую идею для компактных бомбочек. — Мне жаль, что я не могу ответить тебе взаимностью. — Мне тоже, — Усопп не поднял головы, и его голос прозвучал смиренно. И лишь потом до парня дошло. — Что?! Я не имел ничего такого! Ты о чëм вообще? Я… Я пойду, мне надо… — Усопп, — Портгас всë также тихо прервал сбивчивый монолог вскочившего снайпера и поймал его вспотевшую ладонь. — Я ведь не осуждаю тебя. Я всë понимаю. Сядь, пожалуйста.       Усопп едва не попытался выдернуть руку, но отчего-то тело не послушалось. Да, Усопп мог бояться насмешки или издëвки, влюбляться для него было практически также страшно, как идти в бой, но Эйс смотрел на него так открыто, так ласково, по-взрослому понимающе, и страх, что его осмеют, таял с каждой секундой. Разве мог брат Луффи — Луффи, который был слишком прямолинеен и прост, чтобы издеваться, — быть из совершенно другого теста? Усопп тяжело вздохнул, пряча взгляд, и сел туда, куда потянул его парень. Нет, верить в то, что Эйс захочет его унизить, Усоппу не хотелось. — Я не буду говорить, что я плохая для тебя партия или ещë что-то подобное, — мягко заговорил Эйс, и Усопп, кивнув, опустил голову ниже. — Но ты хороший парень, и у тебя будет целая жизнь, чтобы найти своего человека. — Ты не должен ничего мне объяснять, — севшим голосом пробормотал снайпер. — Я всë понимаю. Я просто… Ну ты знаешь, ты слишком… Другой. Такой крутой, взрослый, классный. Мне захотелось смотреть на тебя, думать о тебе. Это, наверное, больше похоже на восхищение.       Эйс кивнул и легко потрепал Усоппа по голове. — Ты очень умный парень, Усопп. — К тому же, есть ведь куча других факторов. Было бы гораздо хуже, если бы… Ну знаешь, у нас ведь слишком разные дороги. В Алабасте мы будем вынуждены разойтись и всë такое, — голос Усоппа продолжал звучать сбивчиво и с запинаниями, но Эйсу показалось, что парень уже много думал об этом. Возможно, он так успокаивал себя раньше, когда даже не рассматривал вариант, в котором они смогут поговорить. — Было бы больнее, если бы я мог предложить тебе взаимность, верно? — Да, да… Я думаю, что да. А так всë хорошо. Ты не можешь предложить мне чувства, да. Н-но…       Усопп запнулся, смял влажными ладонями плотную ткань комбинезона и тряхнул головой. — Я думаю, я пойду. Передам кому-нибудь, чтобы шли дежурить, — он снова встал, и снова Эйс его окликнул. — Усопп. Продолжай. — Я не… Я всë сказал, — но когда Эйс ничего не ответил, продолжая внимательно всматриваться чëрными глазами в длинноносое лицо, Усопп, не в силах выносить тишину, заговорил. — Мне просто показалось, что… Нет, не так. Сейчас. Кхм. Ты состоишь с кем-то в отношениях? — Нет, совсем нет, — Портгас покачал головой, и Усопп был готов поклясться, что парень сразу догадался об его мыслях. Иначе отчего в его глазах так ярко отплясывали извечные чертики? — Хорошо, — практически беззвучно выдохнул Усопп. — А ты бы хотел… По дружбе… Мы же друзья, да? И если бы мы, пока ты с нами, просто без обязательств, без каких-то там ограничений, без намëка на большее, без… — Переспим? — завершил Эйс, и Усопп, вжимая голову в плечи, практически незаметно кивнул. — Только если я тебе не противен! И если ты нормально относишься к такому. Я не то чтобы готов с каждым, но с тобой, если бы ты захотел… Интереса ради.       Эйс поманил Усоппа к себе, и Усопп, недавно от неловкости подскочивший на ноги, сел и оказался прижат к горячему боку собеседника. — Не нужно так смущаться или оправдываться, Усопп. Я хочу, чтобы ты говорил со мной открыто, — горячее дыхание обожгло смуглую кожу Усоппа, и жар от этого вздоха расползся по всему его телу. — Думаю, пора воспользоваться отдельной каюткой, которую мне выделила ваша милая навигаторша. — Эйс снова жарко выдохнул, что-то обдумывая. — Давай мы уйдëм в неë после отбоя? Практически через два часа, получается. Но, Усопп, если ты передумаешь, я всë пойму. Ты будешь волен уйти в любой момент, хорошо?       Усопп лишь отчаянно закивал, чувствуя, что потерял голос, и когда горячие губы парня коснулись его шеи, он взвился и практически кубарем скатился на палубу. В этот раз Эйс останавливать его не стал. С лëгкой улыбкой он смотрел сверху, как Усопп огрызнулся на Зоро и скрылся в ванной комнате. И отчего-то Огненный Кулак был уверен — парнишка обязательно придëт.       И хотя дара провидения у Эйса не имелось, зайчишка Усопп выскользнул из общей каюты минут через пятнадцать после него. Навернул круг по прохладной ночной палубе, стараясь не привлекать внимание дежурящего Винсмока, и по-мышиному поскрëбся в деревянную дверь каюты Эйса. Тот впустил его сразу, и Усопп, игнорируя мысли о том, чем они планируют заняться, огляделся. Каютка, не смотря на то, что Портгас предпочитал спать в одном из гамаков вместе со всеми, а потому обычно пустовавшая, сейчас казалась обжитой и очень уютной. — Свечи что угодно сделают уютным, — весело заметил Эйс, когда парень поделился с ним своим мнением.       Свечи… Усопп ещë раз огляделся, зачем-то пытаясь посчитать их. И правда, возможно, дело было в свечах. Теперь, когда канонир остановился на них взглядом, стало и приятно, и неловко от мысли, что Эйс специально зажигал их перед приходом Усоппа. Их мерцание умиротворяло, запах от какой-то тонкой тлеющей палочки на полке успокаивал и делал тело мягче, и когда Эйс подошëл со спины и обнял, Усопп практически не дрогнул. — Будь со мной честен сегодня, хорошо? — низко прошептал парень, и от его шëпота по тëмной коже Усоппа волнами разошлись мурашки. — Я хочу знать всë, что ты ощущаешь. Где тебе хорошо, где тебе приятнее всего и, особенно, Усопп, если больно. Нельзя терпеть, нельзя юлить и врать. — Прям ничего нельзя, — криво усмехнулся снайпер, стараясь не дрожать, и сглотнул, когда горячие-горячие ладони Портгаса нырнули под его ночную рубашку и огладили впалый животик. — Почему же, — удивился Эйс и коснулся губами тëмных, чуть влажных после душа кудрей на затылке паренька, вдыхая запах травяного шампуня. — Много чего можно. Можно звонко стонать, кричать моë имя, царапать мою спину, проявлять инициативу… — Я понял! — пискнул Усопп, и Эйс так головокружительно-низко рассмеялся над его ушком, что в груди странно заныло. — Ты весь дрожишь, Носатенький. Давай-ка согреем тебя.       И не успел Усопп даже испугаться, как горячие руки скользнули по его телу вверх и очень ловко стянули рубашку через голову. Так же ловко эти руки, бросив куда-то ставшую ненужной тряпку, развернули парня на сто восемьдесят градусов, и смущенный Усопп оказался лицом к лицу с братом своего капитана. Тот, слегка склонившись, чтобы разница в росте не была так заметна, вгляделся своими бездонными чëрными глазами прямо в чужую душу. В этот момент схожесть взглядов братьев, не смотря на отсутствие кровного родства, поразила Усоппа. Может быть, дело было в том, что сейчас эти глаза, на время потеряв печать чего-то тëмного и болезненного, что наблюдательный художник подмечал, также сияли непонятной Усоппу радостью, каким-то непонятным восторгом и любопытством, которые так не вязались с сексуальным голосом и горячим видом. Эйс приблизился настолько, что кончик длинного носа упëрся в его собственный и чуть согнулся от давления — ну точно брат Луффи. — Эй, Сопп, а ты и не целовался никогда? — протянул парень, и Усопп, которому отстраниться не дали руки на талии, неопределенно махнул головой. — Я? К-конечно! Целовался! Я же не… — Он вздохнул, не закончив, потому что в улыбке Эйса, которая стала шире, прочитал, что ему не поверили ни на йоту, отвëл глаза влево. — Не целовался. — Кайф… — удивлëнно-восхищëнно выдохнул Эйс и на насупленный взгляд из-под бровей спокойно пояснил: — Хорошо, когда первый опыт с кем-то вроде меня. — Как-то самодовольно, — пробурчал Усопп, а Портгас фыркнул, но спорить не стал.       Его сухие ладони поднялись по телу канонира до плеч и, несильно сжав их пару раз, одна из ладоней легла на заднюю часть шеи, а вторая спустилась на талию. И, не давая Усоппу что-нибудь испуганно сказать, Эйс наклонил голову и преодолел расстояние между их губами. Длинный нос скользнул по его щеке, густо покрытой веснушками, рот приглашающе приоткрылся ещë до того, как Усопп успел подумать — словно это был выработанный рефлекс, и чужой язык беспардонно вторгся в него. О, целовался Портгас головокружительно хорошо, с напором, от которого сердце художника оглушительно звенело в ушах. Целовался Портгас так, будто был голоден, и его аппетит, хоть и был несколько другого толка, чем аппетит его брата, но в масштабах не уступал. Его сухие, обветренные от морского ветра губы, казались Усоппу до одурения горячими, как и прижимающееся к нему тело, и хотя воздуха в лëгких не хватало, парень не хотел, чтобы Эйс от него отрывался. Но Эйс зацепил зубами нижнюю губу Усоппа, оттянул еë и с влажным вздохом отстранился. В тот же миг канонир оказался на кровати от лëгкого толчка в грудь, — и когда они только успели подойти к ней, — и Эйс забрался сверху. — По… Подожди, Эйс, Эйс, — испуганно запричитал Усопп, и Эйс, чуть склонив голову набок, в какой-то птичьей манере, так похожей на манеру Луффи, замер.       И Усопп честно хотел что-то сказать — может быть о том, что Эйс слишком страстный и напористый, или о том, что Усопп попросту не поспевает за его пылом, но все слова и мысли сбились в голове в одну кучу, как люди во время давки. Потому что Эйс смотрел открыто и прямо, Эйс не отводил горящих глаз, и нависая сверху, выглядел так горячо, будто мог обжечь, словно был пламенем во плоти. Усопп напомнил себе, что Эйс и был огнëм в самом буквальном смысле. И эта мысль напомнила парню, что всë происходящее было полностью реальным и сейчас Огненный Эйс, относившийся к Усоппу, как к любовнику хотя бы в эти минуты, тоже был реален. И когда он так смотрел, художник не мог ничего вымолвить. — Я продолжаю? — тихо спросил Эйс, когда Усопп так ничего и не сказал, лишь продолжал пялиться снизу с совершенно влюблëнным и обескураженным видом. И получив согласный кивок, снова увлëк парнишку в поцелуй.       Его свободная рука касалась худенького тела Усоппа, скользила по коже и потом легла на пах. — Уже встал? — шепнул Эйс, отрываясь от губ Усоппа, и тот, нечленораздельно пискнув, закрыл лицо обеими ладонями. — Ну же, Сопп, не стесняйся.       Усопп бросил единственный взгляд между пальцами на Портгаса и повернул голову на бок. — Эй, Усопп, — старший оставил смазанный поцелуй на виске канонира, и его хриплый голос снова зазвучал. — Это очень мило. Мне нравится. Мне очень-очень нравится. Посмотри на меня, Носик. Давай.       Ожидая действий Усоппа, Эйс продолжал покрывать лёгкими поцелуями ухо, висок, волосы и ладони парня, пока тот не убрал руки от лица. А через пару мгновений и вернул взгляд к Эйсу. — Вот так, умница. Ты такой милый, Носатик. Не стесняйся меня, хорошо?       Усопп как-то неопределенно кивнул. Легко говорить не стесняйся, но разве это зависело от него? И всë-таки Усопп постарался перевести дух и успокоиться — Эйс ведь не смеялся над ним. Портгас удовлетворённо кивнул и, мазнув губами по подбородку парня, спустился к его шее. Усопп удивлëнно хныкнул, заелозив под Эйсом, и тот, словно воодушевлëнный реакцией парня, царапнул зубами по чувствительному месту и крепко прижался губами. На этот раз Эйс оставил свои наблюдения при себе, но его левая рука, продолжающая ненавязчиво гладить Усоппа через ткань белья, хорошо чувствовала реакцию на поцелуи в шею. Чувствовала она и размер. «Какой большой», — снова подумалось Эйсу и он отстранился. — «Блять, хочу уже увидеть».       Усопп не сопротивлялся, когда Эйс передвинулся ниже и его ладони ухватились за резинку светлых трусов, чтобы также ловко, как и ночную рубашку, стянуть их с парня. — А ты большой мальчик, — присвистнул Портгас и аккуратно коснулся кончиком пальца одной из небольших свежих ранок на старательно выбритом лобке. — Как очаровательно…       Эйс сполз ещë ниже, устроился между худых ног Усоппа и обхватил ладонью ещë не крепко стоявший член. А его взгляд скользнул по всему пареньку — по его раскинувшимся по подушке чëрным кудрям, по лицу, снова прикрытому рукой, жилистым плечам, светлым, выделяющимся на тëмной коже шрамам и худенькой груди и животу. На фоне этого худого, по-подростковому угловатого тела, крупный член казался очень уж большим. Но Эйс, степенно двигая по нему рукой, думал, что сложная пиратская жизнь когда-то сделает из тощего мальчишки крепкого парня, и тогда уйдёт и вся эта подростковая непропорциональность, и очаровательная невинность пушистой овечки. Невольно облизнувшись, Эйс стянул шорты, и Усопп с любопытством открыл глаза. И облегчение, так ярко высветившееся на эмоциональном лице парня, едва не заставило Эйса рассмеяться. Всë-таки пока друг его брата оставался невинной и наивной овечкой, и Портгас мог практически дословно пересказать его мысли.       И оказался бы прав. Усоппа немного пугала мысль о возможном размере Эйса. Он кое-что знал о сексе, знал он и то, что большой член может причинить ему и дискомфорт, и даже боль. И увидев совсем не крупный член, практически расслабился. То есть, Усопп, конечно, также знал, что члены имеют свойство увеличиваться в размерах при эрекции, но чужих стоящих членов он как-то не видел, поэтому судил по себе. Его-то и без того немаленький член сильно больше не становился. И усмешку, скользнувшую по лицу Эйса, он не понял. А Эйс пояснять и не стал. Он потянулся к прикрученной к полу тумбе, чтобы взять с неë стеклянный бутылëк, придвинулся ближе к изголовью кровати и перекинул левую ногу через живот Усоппа. А чуть влажную от волнения чужую ладонь он положил на своей член. — Т-ты хочешь, чтобы я…? — Ага, подрочи мне, как себе.       Усопп громко сглотнул, теперь чувствуя груз ответственности на своих плечах. Не то чтобы он надеялся, что Эйс сделает всë сам, и неопытному Усоппу придëтся позориться по минимуму, но всë-таки… Член Эйса на ощупь оказался таким же горячим, как и его остальное тело — даже немного горячее. Ещë он был практически мягким, лишь едва привставшим. Потому что хоть вид раскинувшегося на белых простынях смущëнного мальчишки с быстро приходившим в боевую готовность большим членом, не мог оставить никого равнодушным (и Эйса в том числе), его и короткой сессии поцелуев было недостаточно, чтобы привести в боевую готовность член Эйса так скоро. Портгас хотел ускорить процесс — и хотел увидеть выражение лица Усоппа.       Усопп сжал член крепче. Двигать рукой оказалось немного неудобно, Усоппу казалось, что он делает это максимально неловко и неумело, но он не сдавался. Кожа свободно гуляла по члену, совсем не помогая, поза была смущающая и непривычная, а Эйс, придвинувшийся немного ближе, опëрся одной рукой на изголовье кровати и явно не сводил жгучего взгляда с лица Усоппа. Он ощущал этот взгляд и поэтому сам пристально вглядывался в симпатичный, медленно твердеющий в его руке член, будто там было нечто требующее его стопроцентного внимания. А член не только твердел, но и приподнимался, и становился крупнее. Дрочить становилось удобнее — Усопп быстро наловчился, и скользнувшая по розовой головке капля предэякулята вызвала в парне жгучее желание обхватить эту головку губами. Но он постеснялся этого искреннего желания и поднял глаза на Эйса.       Тот и правда смотрел на него. Может быть Усоппу лишь показалось в полумраке и тëплом свете свечей, но щëки старшего парня слегка порозовели от возбуждения. А может и не показалось. В любом случае такой Эйс оказался притягательнее и красивее, чем тот, которого Усопп видел днëм, а это казалось чем-то невозможным. Но его вздымающаяся грудь, горящий взгляд сверху, приоткрытые яркие губы и покачивающиеся алые бусы со свистком, свисающим с неизменной шляпы — всë это завораживало Усоппа. — Ты очень красивый, — тихо произнëс снайпер, и Эйс так обворожительно обнажил зубы в улыбке, заставившей появиться ямочки на его веснушчатых щеках, что сердце в груди сделало тройное сальто куда-то в пропасть. — Спасибо, Носатенький, — протянул Портгас и горячо выдохнул.       А Усопп опустил взгляд на ровно двигающуюся руку, и его глаза округлились. Увлечëнный то мыслями, то восхищëнным разглядыванием брата капитана, он не заметил, что чужой член уже такой большой. И, кажется, это был ещë не конец. Усопп испуганно поджал пухлые губы, его взгляд снова метнулся вверх, наткнулся на лисью ухмылку Эйса. И теперь явно ощутил, как чужой член становится ещë крепче и ещë больше. — Сколько он ещë будет расти?! — пискнул Усопп, и Эйс рассмеялся. — Большой, да? — хмыкнул Эйс, чуть отодвигаясь и позволяя Усоппу выпустить его из руки. Усопп кивнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не подобрал слов. Эйс сполз ниже, коснулся поцелуем виска парня, потом щеки и выдохнул прямо в его губы: — Не бойся, зайчонок, я не сделаю тебе больно. Обещаю.       Усопп с сомнением промычал прямо в поцелуй, но к его концу в теле не осталось ни мыслей, ни кислорода. Эйс целовал его медленно и долго, рукой медленно то ласкал крепко стоявший член парня, то дразнил пальчиком головку и уздечку, то мягко гладил тяжëлые яйца. Так ловко и умело, что сердце Усоппа стучало где-то в паху и так оглушительно звонко, что Усопп не смог бы услышать собственных мыслей. И так это было хорошо, что Усопп едва не постанывал в поцелуй, ещë сдерживаясь. Эйс спустился губами ниже, обхватил один из тëмных сосков и легонько царапнул по нему зубами, чувствуя, как парень в его руках дрогнул, спустился ещë ниже и наконец припал к массивной блестящей головке. — Эй, эй, Эйс, ты не должен… — пробормотал снайпер, но Портгас выразительно приподнял чëрные брови, и Усопп замолчал.       Эйс легонько подул на кончик распаленного желанием члена, и Усопп едва заметно снова дрогнул всем телом, звучно шикнув от неожиданности. И тихий мягкий стон сорвался с его губ, когда чувствительная, изнывающая головка оказалась в горячем плену чужого рта. Усопп приподнялся на локтях, чтобы видеть всë — и потемневший от похоти, острый взгляд Эйса, и то, как по-журнальному пошло он втягивал щëки или закладывал член за одну из них. И то, как покачивался приподнятый крепкий зад в веснушках и с загаром, едва заметно отличающимся от загара на всëм остальном теле. Эйс, не отрывая губ от члена, а взгляда от глаз Усоппа и его раскрытого в сладких стонах рта, подтянул бутылëк ближе, ловко вытащил пробку и густо смазал пальцы приятно пахнущим маслом. Его не заботило то, что масло капало на простыни или стекало по предплечьям. Он потëр средним пальцем поджатый, ещë никем не тронутый зад, и аккуратно протолкнул одну фалангу. Горячие стенки крепко обхватили его палец, но Усопп не попытался отстраниться, кажется даже не напрягся сильнее, и Эйс аккуратно вставил глубже. Доверчивый зайчонок в его руках тяжело дышал, постанывал и не сводил ноги, позволяя Эйсу идти дальше. И Портгас продолжил мягко вставлять и вытаскивать один палец. Рот его ни на миг не переставал ласкать то головку, то налитые яйца, и когда зад Усоппа достаточно расслабился, Эйс добавил второй палец и насадился горлом на крепко стоящий член. Глазки Усоппа прикрылись и он так звонко застонал, что и член Эйса, уже и без того будучи давно в готовности, ощутимо дëрнулся. — Эйс! — немного обескураженно, но сладко протянул парень, и распахнув глаза, наткнулся на влажно блестящий взгляд Портгаса.       Тот с мокрым пошлым звуком насаживался всем горлом на его член, а пальцы ввинчивал в податливый зад, и когда он надавил на какое-то особенно чувствительное место, Усопп рухнул на подушку и закусил губу, хнычаще застонав. Довольный такой реакцией, Эйс продолжил массировать найденное местечко пальцами, а ртом головку. Усопп заëрзал по кровати, сминая простынь влажными ладонями и ногами, и громко кончил прямо в чужое горло. Эйс закашлялся, и Усопп испуганно залепетал извинения. — Всë ахуенно, — махнул рукой Эйс и довольно слизал белëсые капли с члена и лобка паренька.       Ответа он не получил, и, в принципе, не ждал. Узкая грудная клетка паренька тяжело вздымалась, пальцы в мозолях и ожогах всë ещë сжимали белую простынь, словно забыв отпустить еë. Милый, ещë такой невинный мальчишка так и взывал к желанию Эйса показать ему больше, сделать с ним столько «грязных» вещей, сколько Эйс знал и умел. Неуместную, невесомо возникшую на задворках сознания мысль о том, что, может быть, Портгас просто пользуется телом влюблëнного подростка или о том, что Усоппу после секса будет ещë тяжелее, пират задвинул подальше. Потому что по блестящим почерневшим глазкам канонира он видел — тот хочет больше. — Хочешь попробовать тоже? — соблазнительно протянул Портгас, и Усопп, сжав несчастную простынь сильнее, неопределённо качнул головой.       Вроде как «хочу», вроде как «я не смогу». Эйс отстранился и ловко перебрался к изголовью кровати, чтобы сесть рядышком с Усоппом. Взгляд парня неотрывно следил за старшим, потом упал на член, и Усопп заелозил, медленно садясь тоже. Хотел ли он? Да, определëнно. Очень давно. Таскал у Винсмока журналы, смотрел на слезящиеся глаза моделей и пошло стекающую слюну и думал, какой же член у старшего брата его капитана и получилось бы заглотить его также, как на некоторых фотографиях. Длинный, совсем не тонкий член, даже обогнавший член Усоппа по габаритам, с розовой блестящей головкой и извивающимися венками по всему стволу, явно не собирался помещаться в горле партнëра. Но… Усопп тяжело вдохнул. Если Эйс смог, то, может быть…       Он нервно закусил губу и, будучи сбоку от Портгаса, робко встал на колени и локти и склонил голову к напряжëнному члену. Да, он хотел хотя бы попробовать. В тех же журналах он не раз натыкался на слова мужчин, о том, как им нравятся пухлые губы на члене. …Интересно, думал ли о том же Винсмок, порой залипая на пухлых губах Усоппа, а потом агрессивно щелкая зажигалкой, чтобы закурить. Во всяком случае сейчас Усопп надеялся, что это правда, и Эйс хоть немного оценит его старания. — Вот так… — хрипло протянул Портгас, когда мягкие губы Усоппа сомкнулись на розовой головке и вместе с языком начали аккуратно ласкать еë, и положил руку на его чëрные кудри. — Хоро-о-оший мальчик.       Усопп, неожиданно и для Портгаса, и для самого себя, дрогнул, оторвался от члена и поднял взгляд. — М? Не понравилось? — Нет, нет… — Усопп нервно облизнул губы, моргая. — Я не понял. Можешь… Еще раз сказать, как ты сказал? Ну я про… — Про то, что ты мой хороший мальчик? — низко проговорил Эйс, и Усопп странно тяжело выдохнул и, царапая матрас ноготками, кивнул. — Это звучит лучше, чем я думал, — пробормотал он. — Никогда бы не подумал, что… — В тебе откликается, когда я зову тебя так? Вот здесь? — Эйс приподнялся и положил горячую ладонь на живот Усоппу. — Да, да, будто там что-то приятно дрогнуло, — парень отвëл взгляд, но снова поднял его на партнëра, когда тот перенëс ладонь ему на щëку, провëл большим пальцем по нижней губе и наклонился, чтобы поцеловать. — Хорошо… — сипло выдохнул Эйс ему в губы. — Тогда будь хорошим мальчиком и отсоси мне, договорились?       Усопп закивал и позволил руке Портгаса снова лечь на его голову и надавить на неë. Солоноватый кончик члена, ещë более горячий, чем всë тело парня, скользнул по губам и приятно лëг на язык. И Усопп, следуя тому, что когда-то читал, движениям руки в волосах и, пытаясь повторять то, что недавно делал Эйс с его членом, очень старался. Портгас тяжело дышал, сжимая одной рукой кудри Усоппа, а второй рукой постепенно растягивал оттопыренный задок парнишки. — Ты такой старательный малыш, — громко выдохнул Эйс и надавил рукой на голову Усоппа.       Болезненный рвотный позыв содрогнул всë тело канонира, а из глаз брызнули слëзы, но вместе с тем обжигающее возбуждение разлилось по животу от ощущения, как сильно растягивается его горло от давно желанного члена. Возбуждение нахлынуло так сильно, что собственный член, уже и до того снова медленно поднимающийся, стал практически каменным, и Усопп заскулил, пытаясь потереться им о простынь. Эйс несколько раз толкнулся в его горло и отпустил сжатые в кулак волосы. И Усопп, наконец сумев нормально вдохнуть, закашлялся, попытался утереть льющиеся слëзы и звучно шмыгнул носом. — Ты умница, Усопп, — Эйс вытер большим пальцем одну из влажных дорожек на щеке. — Ты отлично справился. Иди сюда, не плачь.       Эйс подтянул парня к себе и мягко поцеловал его влажные, солоноватые губы. В крепких горячих руках Портгаса Усопп снова расслабился, и лëгкий испуг от того, как резко повëл себя старший, и невыносимое возбуждение, что свело мышцы — всë это отступило. Даже саднящая боль в горле словно притупилась от нежного поцелуя. А возбуждение хоть и казалось не менее мучительным, стало горячее и слаще. — Ложись на спину, Носик, пришло время повышать ставки. — Эйс тронул крепко стоящий член Усоппа и улыбнулся. — Ты уже бодрячком, да? Ах, юность. — Не говори так, будто ты намного старше меня, — буркнул снайпер, а Эйс только фыркнул.       Усоппа уложили на подушки, и он, отчаянно мечущийся между интересом и тревогой, опустил глаза на бутылëк в руках второго пирата. Тот снова открыл его, смазал пальцы и, щëлкнув крышкой, куда-то отбросил бутылочку. В голове канонира набатом звенела мысль, что время пришло — время для первого раза, но он совсем не ожидал, что Эйс сядет на его бëдра, скользнëт рукой между собственных ягодиц и начнëт подготавливать себя. — Я думал… Думал будет наоборот, — выдавил из себя Усопп.       И ведь дело было даже не в том, что ему отчаянно хотелось ощутить Эйса внутри себя. Хотя ему безусловно хотелось. Что-то внутри вздрагивало от подобных мыслей ещë с тех пор, как он познакомился с Луффи и Зоро. Даже раньше — с тех пор, как Усопп случайно нашëл в маленьком, битком набитом всякими разными газетами магазинчике в родной деревеньке пару журналов. Оттуда он узнал, что такое возможно, и, видимо, может быть чертовски приятно. Ровесников у будущего мугивары в деревне Сиропа не было, зато оказавшись на корабле с новообретëнными накама, Усопп во всей красе ощутил проклятие бурной фантазии. О, он много думал о совершенно разных вещах. Об откровенных нарядах Нами, об утреннем стояке Зоро, который совершенно не пытался его скрыть и ничего не стеснялся, о прилипчивом Луффи, который так и норовил сунуть руки под комбинезон товарища и ущипнуть за сосок. Но Нами не интересовалась мальчиками, а Ророноа и Монки будто вообще не интересовались плотским.       Но сейчас всë-таки дело было в том, что даже в самой смелой мечте, в самой мокрой фантазии, Усопп не мог представить, как его член окажется внутри Эйса. Потому что… Ну это ведь Эйс. Крутой, сильный, опасный Эйс, который просто не может подставляться под кого-то, который только берëт. Разве не так? — Наоборот тоже будет, — смешливо заверил Эйс и легонько шлëпнул парня по бедру. — Не волнуйся, твой зад не останется сегодня без внимания. Но я просто не могу пройти мимо такого симпатичного большого хуя, так что не будь эгоистом и дай мне повеселиться. — Хмпф, я не эгоист, — заявил Усопп, и Эйс расплылся в улыбке. — Конечно, нет, — Эйс сделал ещë пару движений пальцами, задумчиво выдохнул: — Пойдëт, — И привстал, чтобы рукой направить чужой член.       Усопп наблюдал за этим, затаив дыхание. Всë-таки он был чертовски удачливым парнем — кто бы мог подумать, что всë обернëтся таким образом. Чтобы не шевелиться, Усоппу пришлось собрать силу воли в кулак. Потому что как только самый кончик его члена протиснулся в раскалённое, мягкое и скользкое нутро Эйса, Усоппу стало практически невыносимо жарко и хорошо. Словно по телу Портгаса струился жидкий огонь и теперь от места, где они соединились, этот огонь распространился и по телу Усоппа. Щеки Эйса и правда алели, брови красиво взметнулись и на лице высветилось такое притягательное выражение. Словно смесь эмоций от слегка саднящего удовольствия на грани дискомфорта. Эйс качнулся, скользнул немного вниз и снова вверх, привыкая к ощущениям, и с каждым разом опускался всë ниже, пока не сел полностью и откинул голову назад с довольным стоном-выдохом. — У тебя ахуенный член, Усопп, — протянул Портгас, привстал и резко опустился вниз.       От этого движения Усопп практически увидел звëзды в глазах, закусил губу, чтобы не быть слишком громким, и до боли сжал и без того смятую простынь в кулаках. Ему так хотелось сделать что-нибудь, сделать так, чтобы медленно ëрзающий Эйс повторил то движение, но при этом он не знал, что именно сделать и потому боялся шевелиться вовсе. Портгас помог ему в этом — взял обе его руки и перенëс себе на бока. — Не стесняйся, — попросил он, наклоняясь и упираясь руками в кровать по обе стороны от Усоппа. — Посмотри на меня, Усопп. Тебе хорошо? — Да, — бесшумно выдохнул Усопп и распахнул глаза. — Чертовски хорошо. — Отлично, — кивнул Эйс, целуя кончик длинного носа, — Эй, не закрывай глаза. Вот та-ак. Хороший мальчик. — Его голос понизился, и когда парень склонился достаточно, чтобы достать до уха канонира, зазвучал хриплый шëпот. — Очень хороший мальчик с отличным членом. Не знаю, почему мой несносный братец до сих пор не заявил свои права на него. — Я д-думаю, что Луффи не интересуется таким, — пробормотал Усопп, и Эйс слегка отстранился с будто бы удивленным выражением лица. Его бедра снова приподнялись, опустились на всю длину с пошлым влажным звуком от обилия смазки, и Усопп застонал, запрокинув голову назад. — Думаешь? — Эйс поëрзал и, словно найдя самое приятное положение, повторил недавнее движение.       Вверх-вниз, ещë раз, быстрее. Усопп сжал ладони на боках Портгаса так крепко, как только мог, и зажмурился. — Не знаю, не знаю, — сорвано затараторил он, царапая коротко остриженными ногтями загорелую кожу с обилием веснушек. — Ах, как же… — Ахуенно, да? — простонал Эйс, активно подпрыгивая. Его бусы бились о крепкую грудь, а бусины, стуча друг о друга и о свисток на шляпе, издавали глухой звук. — Да-да-да, — забормотал Усопп.       Ощущалось это и правда «ахуенно». Жарко, влажно. И красиво. Усопп мог бы сказать, что даже горячие ощущения от словно плавящегося члена уступали тому, что испытывал он, смотря на Эйса снизу; тому, что испытывал он, когда Эйс переплëл их пальцы. И он даже не успел заметить, как чувства достигли своего предела, затопили разум. Но Портгас ярко ощущал, как подрагивает его член, изливаясь, и крепко сжал свой, чтобы довести до разрядки и себя. Усопп опьяневше наблюдал, как Эйс с хриплым стоном кончил на его впалый живот и, громко втянув воздух, медленно привстал. Мягкий член выскользнул из его зада, и Усопп поморщился. — Кайф, — протянул Эйс и сполз с живота парня.       Со смущением Усопп заметил, как белёсые капли текут по его крепким бëдрам и ягодицам, и отвëл взгляд, всë ещë пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и вздымающуюся грудь. А ещë Усопп попытался сформулировать речь — хотелось что-то сказать, поблагодарить или просто поделиться чем-то. Но в голове было приятно пусто, а в груди легко. Ни одна мысль в тот момент не хотела формироваться в пустой, невесомой голове. Эйс потянулся, скользнул взглядом по худенькому телу парня, задержался на подсыхающих каплях на его животе и одним резким движением перевернул Усоппа спиной вверх. Так резко, что Усопп успел лишь пискнуть, а через мгновение его уже вдавили грудью в кровать, а его зад задрали к верху. — Эйс?! — воскликнул Усопп и нервно сжался, ощущая что-то влажное и тëплое между ягодиц.       Эйс звонко шлëпнул по одной из них так, что Усопп взвизгнул. — Не дëргайся, — припечатал Портгас, и замеревший Усопп почувствовал его горячее дыхание перед тем, как влажное касание возобновилось.       Язык прошëлся по яйцам вверх и с трудом протолкнулся в поджатый зад. И Усопп, понимая, что вот-вот загорится от стыда (ну и кто здесь человек-огонь?) вжался лицом в подушку. Но он всë равно слышал влажные-влажные звуки, чувствовал стекающую по яйцам и члену слюну. Вздрогнул, когда Эйс развëл его ягодицы и звонко плюнул между них, и снова вжался лицом, жадно влизываясь. И на сколько это смущало, на столько же было неожиданно приятно. Эйс заменил язык пальцами и те легко вошли в расслабленный скользкий зад, тщательно подготавливая его. Тщательно, медленно-медленно, не переставая целовать и покусывать худенькую спину и ягодицы — медленно настолько, что изнывающий Усопп начинал невольно елозить и подмахивать бëдрами.       И тщательно настолько, что когда Эйс вытащил пальцы и аккуратно вставил головку члена, Усопп не сразу сообразил. Потому что не было ни боли, ни даже дискомфорта, которых он так боялся. Лишь чувство заполненности, когда Эйс медленно вставил до самого упора, задевая какие-то странные, чувствительные места, делающие голос Усоппа непослушным и ломким. — Как ты? — прошептал Эйс, сжимая руками талию Усоппа. Тот, все еще утыкаясь лицом в кровать не видел и не догадывался, какого труда стоило Эйсу сдерживаться. — Хорошо, — выдохнул Усопп и посмотрел через плечо назад с лëгкой полуулыбкой. — Так хорошо, Эйс…       Эйс медленно вытащил член практически до самого конца и резко вогнал его, выбивая из Усоппа звонкий стон. Его рука легла на его кудри, сжала, потянула на себя, вынуждая канонира приподняться, выгнуться. — Хорошо, — протянул Эйс ему на ухо и укусил за плечо. — Потому что мне тоже.       Он толкнулся ещë раз, ускоряясь, двигаясь резче и грубее, и когда Усопп потянулся к своему члену, поймал его руку и вжал в кровать. — В первый раз будет сложно, но ты будешь хорошим мальчиком и очень постараешься кончить без рук, — хрипло прошептал Эйс.

***

— Что между этими двумя? — Зоро почесал живот, запустив руку под футболку и напустив на себя безразличный вид.       Винсмок проследил за взглядом Ророноа — туда, где в тени скалы, прячась от палящего солнца пустыни, Эйс, нахлобучив свою оранжевую шляпу на голову Усоппа, что-то шептал тому на ухо. Усопп глупо хихикал в рукав, а Портгас практически касался губами его кожи. — А мне откуда знать, — раздраженно рыкнул Санджи и выкинул окурок в песок. — Иди и спроси, если интересно.       Зоро огрызнулся в ответ и, посапывая в тени соседней скалы, нет-нет, да поглядывал из-под опущенных ресниц на тех двоих. Смутное подозрение неожиданно подтвердилось, когда наступило время Эйсу и мугиварам расходиться. Портгас попросил всех присмотреть за его бестолковым младшим братом, а потом вдруг поцеловал Усоппа, шлëпнул его по ягодице и томно протянул: — В следующий раз покажешь, чему научишься, Носик.       И когда Луффи внезапно встрепенулся с грозным: "Эй, не трогай то, что принадлежит мне!", а Эйс лукаво рассмеялся, взмахнул рукой и был таков, Усопп почувствовал острое желание провалиться под землю.       Кажется действие Эйса будет иметь последствия для Усоппа.