***
Деймон не видел Мисарию с той самой проклятой ночи, когда он выставил себя полным дураком в борделе. Но он был абсолютно уверен, что именно она его подставила, шпионила за ним, а он, глупец, имел неосторожность ей довериться. Слабость, которая могла дорого ему обойтись, не вмешайся Эймма в нужный момент. Деймон расслабленно откинулся в кресле, ожидая прихода Мисарии. Несмотря на непривлекательный внешний вид здания, расположенного в самом сердце Блошиного Конца, комната была хорошо обставлена, а на столах стояли закуски: грозди зелёного и фиолетового винограда, маленькие кубики сыра и ягодные пирожные. И, хотя большую часть дня Деймон провёл обходя бараки Золотых Плащей и патрулируя улицы города, желания прикасаться к еде у него совершенно не было, так же как и налить себе вина из кувшинов, оставленных на небольшом столике. В задумчивости он вертел в руках небольшой кинжал, который незаметно спрятал в свой сапог, стоило Мисарии появиться на пороге комнаты. Улыбка блеснула на её напомаженном лице — лице, которое он раньше считал привлекательным. Как и всегда, лёгкой поступью бывшая лисенийская танцовщица приблизилась к Деймону и бросилась ему в объятия. — Почему ты заставляешь меня так сильно скучать по тебе? — пробормотала она, поглаживая его щёку и проводя большим пальцем руки по его губам. — От разлуки я хочу тебя ещё больше. — Вот как? — изогнул бровь Деймон, притягивая Мисарию ближе к себе. — А шпионить за мной и клеветать — это, интересно, признак чего? Глубоких чувств или безграничной любви? Мисария напряглась в его объятиях, а затем попыталась встать, но не смогла сдвинуться и на дюйм — держал он её крепко. Лезвие кинжала, извлечённого из голенища сапога, блеснуло в свете свечи, а кончик вонзился в её кожу, заставив вздрогнуть от боли. — У всего есть своя цена, тебе это хорошо известно. Ты продаёшь своё тело, а сколько золота хочешь за свою любовь? Кто я для тебя? — процедил сквозь зубы Деймон. — Дей… — её горло сжало от страха и она закашлялась, — Деймон, это ошибка. — Лжёшь. — Меня заставили… — Опять лжёшь. Загнанная в угол, она тяжело вздохнула. — Мне было велено докладывать, если что-то произойдёт. И твой тост про мёртвого сына короля… Он могло заинтересовать Десницу. — Десница… Ну конечно же… — прошептал Деймон, ослабив хватку и позволив Мисарии выскользнуть на пол. Проклятый ублюдок пойдёт на всё, лишь бы его уничтожить. А дурак-Визерис зовёт его «своим другом». В отчаянии принц зажмурился, а когда открыл глаза вновь, у него возник ещё один вопрос. — А то, что я назвал себя единственным наследником короля, а не его дочь? Ты придумала эту гнусную ложь? Мисария удивлённо уставилась на него. — Об этом мне ничего неизвестно… Ну? — она прерывисто выдохнула, искоса посмотрев на кинжал, который Деймон всё ещё держал в руке. — Ты убьёшь меня? Деймон, я… — начала она, но была прервана взмахом руки. — Нет, не убью. Не сейчас. Только дураки без толку разбрасываются нужными вещами. — задумчиво ответил он. — Вставай. — Я не вещь! — обиженно прошипела она. — Ты перестала быть чем-то другим в ту ночь, когда предала меня. — выплюнул Деймон голосом полным пренебрежения. Поджав губы, Мисария отвела взгляд, очевидно жалея, что выбрала себе не того хозяина. Отто Хайтауэр мог осыпать её золотом или закрыть глаза на проституцию, игорные дома или бойцовские ямы, но именно Деймон Таргариен мог стать для неё как милостивым богом, так и страшнейшим кошмаром. — Как я могу быть вам полезна, мой принц? — покорно спросила она, подняв на него взгляд, в котором читалось, что она готов принять правила его игры. Отныне верность её будет принадлежать принцу, а не Деснице. — Ты знаешь, что это такое? — из внутреннего кармана дублета Деймон вынул тот самый мешочек, который он нашёл внутри одной из пещер Драконьей Горы. Взяв мешочек, Мисария покрутила его в руках, остановив свой взгляд на вышивке. — Не думаю, что видела подобное раньше. — задумчиво протянула она, проводя пальцем по изображению руки. — Но я могу разузнать, что это за символ. Деймон удовлетворённо кивнул. — Поторопись. Мне нужны ответы в ближайшее время. — Сообщу, как только что-либо разузнаю. Если на этом всё… Желаете остаться на ночь, мой принц? — мягко произнесла она, как будто ничего не произошло, и остриё кинжала только что не пронзало мягкую кожу её бледной шеи. Однако, ей предстояло ещё доказать, что её жизнь чего-то стоит. — Желаю. Но не с тобой. — с неприязнью поморщился Деймон, заставив Мисарию обиженно поджать губы. Она — самая привлекательная женщина в борделе, всегда желанная принцем, была отвергнута. — Как скажете, мой принц. — холодно ответила она, открывая дверь и маня пальцем девушек, стоявших возле комнаты. Деймон кивнул в сторону одной из них, стройной блондинки, чьи глаза были почти лилового оттенка. Затем на мгновение он прислушался к себе, оценивая, насколько сильнО его желание, в итоге остановившись на одной шлюхе, а не двух. Мисарию же он не удостоил больше и взглядом — отныне она была его шпионом, и не заслуживала и толику его чувств. — Мой принц. — Мисария склонила голову, прощаясь. Затем добавила, — Заплатите ей одну золотую монету, когда закончите. Она — девственница. Как только Мисария скрылась за дверью, Деймон откинулся в кресле и оценивающе посмотрел на девушку. У него не было ни малейшего желания слушать её вскрикивания, когда он проникнет в неё, прорвав девственную плеву, а потом терпеть неуклюжие попытки войти с ним в один ритм. Но она должна была знать и другие способы доставлять мужчинам удовольствие. Принц кивнул в сторону своего пояса, опустив голову на мягкую спинку кресла, а руки на подлокотники. Последнее, что он видел, был отблеск серебристых волос в тусклом свете свечи и голова, склонившаяся к его члену. Деймон прикрыл глаза и тихо застонал, в своём воображении представляя совсем другую серебровласую женщину…***
— Приготовь мне ванную. — грубо бросил Деймон молодой служанке, застывшей в реверансе и напуганной скверным настроением принца. Глупая девчонка, неужели она думает, что он изобьет её как какой-нибудь мелкий пьяный лордишка. Даже если бы он и хотел дать выход своему гневу, до такого он бы не опустился. Ночь в борделе не принесла ему ни удовлетворения, ни радости. Единственное, что ему хотелось, так это отмыть своё тело от ласк и прикосновений той светловолосой шлюхи. Был бы он на Драконьем Камне, он бы мог потренироваться с Рейнирой во внутреннем дворе замка, а затем они бы вместе расположились на бархатном покрывале где-нибудь над горным обрывом. Каждый раз, когда кончики его пальцев касались её кожи, не прикрытой туникой, по телу бежали мурашки, и он жаждал ещё. Её и только её прикосновения давали ему чувство облегчения, а шаловливый блеск её глаз пробуждал в нём неудержимое желание… Деймон вздохнул, погружаясь в горячую ванну и наслаждаясь воспоминаниями, ещё такими живыми и свежими, словно их можно было потрогать. День наречения Рейниры наследницей неумолимо приближался, даже Старки, проделавшие путь с самого Севера, уже ступили на Королевские Земли. И от этого Деймону становилось не по себе. Среди прочих увеселений, которые последуют за формальной частью, был намечен турнир, во время которого каждый участвующий лорд попытается посоперничать за знак внимания принцессы. Когда на Драконьем Камне Рейнира сказала, что это будет не турнир, а парад женихов, Деймон обратил всё в шутку, заявив, что он выбьет из седла всех до единого, а оставшихся сразит в меле. И всё же племянница была чертовски права. Визерис постарается устроить парад женихов и охота на самую желанную невесту во всех Семи Королевствах будет объявлена открытой. Как же жалко, что Деймон не мог присоединиться к этой толпе больших и малых лордов! А всему виной бабушка, которая обеспечила ему унизительный брак, связав тем самым по рукам и ногам. Принц разве что только мог тешить себя надеждой, что брак Рейниры не будет таким же жалким, как его собственный, что ей не придётся греть постель своего супруга, который будет бахвалится близостью к Дому Таргариен, а может и называть себя таковым. Хотя, сложно быть в чём-то убеждённым, когда всё упиралось в непробиваемую глупость его брата. Несколько кораблей или горная крепость могут оказаться подходящей приманкой для короля, которую он с радостью проглотит, лишь бы избавиться от очередной головной боли, а затем вернуться к своим игрушкам, предпочитая вымышленный мир реальному. Хвала Четырнадцати Огням, что Эймма пережила очередную тяготу, несмотря на Визериса, одержимого желанием заполучить сына и его нескончаемые попытка излить в неё своё семя. И Деймон дальше будет молиться богам, чтобы будущий муж Рейниры не походил на её отца. К счастью, рядом была Эймма. И каким бы упрямым в некоторых своих решениях не был Визерис, Эймма имела на него влияние. Конечно, не такое сильное как проклятый Хайтауэр, но достаточное, чтобы подтолкнуть его к правильному выбору жениха. А что, если он, дядя Рейниры, поговорит с Эммой? Никогда раньше он не просил для себя милостей, но ради Рейниры он готов был умолять на коленях…***
Первое, что сделал Деймон следующим утром — отправился в покои королевы. Сделал он это после того, как обычно подавали завтрак, но ещё до заседания Малого Совета. Двое королевских гвардейцев охраняли вход, заставив Деймона удивиться усиленным мерам безопасности. Несмотря на поздний час, Эймма была небрежно закутана в красный бархатный халат поверх шёлковой ночной рубашки, а волосы её, ещё не тронутые служанками, свободно падали на плечи. — Тебе нездоровится, Эймма? — нахмурился Деймон, нерешительно переминаясь с ноги на ноги в дверях. — Ах, нет, нет, я в полном порядке, спасибо за беспокойство! — улыбнулась она, залившись лёгким румянцем. — Всего лишь позволила себе чуть дольше полежать в кровати. Присаживайся. Как только он приблизился к Эймме, опустившись в большое мягкое кресло, двери распахнулись, впуская толпу слуг, несущих серебряные подносы, заставленные изысканной едой для завтрака. Возможность поговорить лично была украдена, и Деймону пришлось ждать, пока они накроют стол и выполнят другие обязанности. Вскоре они удалились так же тихо, как и вошли, а Деймон наклонился к Эймме, полный решимости завести разговор, тема которого занимала его мысли, лишая сна и аппетита… … только лишь, чтобы его опять прервали. — Деймон? Не ожидал тебя здесь увидеть. — прозвучал хриплый голос Визериса, а затем и он сам вынырнул из спальни. Судя по его внешнему виду, король тоже только что пробудился. Белая льняная рубаха была измята и заправлена только с одной стороны, бриджи зашнурованы лишь наполовину, волосы взъерошены, а глаза сонно щурились, пытаясь сфокусироваться. Громко зевнув, он потёр лицо, затем неверной походкой подошёл к Эймме, поцеловал её в макушку и поплёлся дальше к серебряной бадье с водой для умывания. Деймон смущённо потупил голову, чувствуя, что вторгается в личную жизнь королевской четы, а попутно и прогоняя зависть, зашевелившуюся глубокого в душе. Он бы тоже хотел просыпаться вот так, чтобы его приветствовала любимая женщина, в комфорте и роскоши Красного Замка, и имея уверенность в завтрашнем дне. Но вместо этого у него была шлюха в борделе, готовая удовлетворить его самое непредсказуемое желание и Рея Ройс в Рунном Камне, от которой не дождаться ни доброго взгляда, ни улыбки. Да и он сам не испытывал к ней и малейшей теплоты. — Милостивые боги, я умираю от голода. — простонал Визерис, присаживаясь рядом с ними за стол и накладывая себе щедрую порцию утиных сосисок и сыра. По всей видимости, король хорошо потрудился ночью, заработав себе к утру хороший аппетит. Деймон хищно улыбнулся, открыв было рот, чтобы выдать скабрезную шутку, но встретившись взглядом с Эйммой передумал. Шутка могла затронуть и её честь. Девиз её дома звучал: «Высокий как честь», и для королевы это не были пустые слова. Звон колоколов Септы прервал неуклюжее молчание, которое царило в покоях, прерываемое лишь звоном столовых приборов и периодическими вздохами Деймона. Король, до того полностью сосредоточенный на еде, вскинул голову и с круглыми от удивления глазами прислушивался к ударам. — Который сейчас час? — спросил он, грустно глядя на недоеденный завтрак. — Уже за полдень перевалило, как ты можешь слышать. — сухо ответил Деймон. — Седьмое пекло, я опаздываю на заседание Малого Совета! Опять! — ошарашенно воскликнул Визерис. — Король никогда не опаздывает, брат мой, все остальные просто раньше приходят. — заявил Деймон, радуясь, что наконец сможет избавится от присутствия Визериса. — Не забудь только переодеться и привести себя в порядок, если только ты не хочешь показать своим старым лордом, которые забыли когда трахались в последний раз, какими прекрасными могут быть ночи. — подразнил он, тут же заработав осуждающий взгляд Эйммы. — Твои ночи тоже могли бы быть прекрасны, не игнорируй ты свою жену. — ядовито прокомментировал Визерис, стирая усмешку с лица Деймона. Принц нахмурил брови и глубоко вдохнул, готовый огрызнуться, но Визерис его опередил. — Я… мммм… я должен идти, любовь моя. — сказал король, пытаясь быстро дожевать большой кусок яблочного пирога. Деймон прищурился, глядя на брата и рукой сжимая рукоять своего меча. Затем выдохнул, пытаясь совладать со своим гневом. Ведь, он пришёл поговорить с Эйммой с глазу на глаз, и необходимость терпеть самодовольное лицо Визериса было за это приемлемой ценой. Король подхватил с пола дублет, очевидно, скинутый прошлой ночью в порыве страсти, и выбежал из покоев, а Деймон с улыбкой заметил женские чулки и ночную рубашку, также брошенные на пол. — Обязательно всегда так себя вести? — недовольно вздохнула Эймма, как только дверь за Визерисом захлопнулась. — Как так? — Как люди, которые терпеть друг друга не могут, а не братья. — Пффф! — фыркнул Деймон. — Это твой муж только и занимается тем, что постоянно пытается мне насолить, а не я. Я всю жизнь его только защищал! Лицо Эйммы, однако, убеждённым не выглядело. Неужели они до сих пор обижались на него из-из тоста про Наследника на День? Деймон вздохнул, понурив голову. — Я рад видеть, что вы наслаждаетесь друг другом. Визерис выглядит довольным как кот, наевшийся сметаны. — Деймон озорно подмигнул, заставив Эймму закатить глаза. — Я должна делать так, чтобы он был довольным. — вздохнула она. И сразу поправила себя, — Пойми меня правильно, я правда рада его компании. Вот только… Вы, драконы, такие ненасытные… — улыбнулась она, покраснев. — Только не говори, что вы вернулись к попыткам зачать сына. — резко посерьёзнев, спросил Деймон. Еще до того, как Визерис выбрал наследницей Рейниру, каждая неудачная попытка Эйммы произвести на свет здорового ребёнка не приносила Деймону радости, как кто-то мог полагать. Да, он оставался ближе к трону, но не такой ценой он этого хотел. — О, нет, нет. Мы больше не будем пытаться… — воспоминания о том, что ей пришлось вытерпеть, заставили Эймму поёжиться. — Дело в том что… Мне нужно держать Визериса как можно ближе к себе. — сказала она, отводя взгляд. — Я получила тревожные новости из надёжного источника. Деймон с гордостью посмотрел на кузину. Наконец-то она поняла правила игры в Красном Замке, и то, что иметь собственных шпионов было совсем не зазорно, а наоборот даже необходимо. — Какие новости, позволь спросить? — О том, что Визерис проводит своё свободное время кое с кем ещё… С женщиной. — пристыжено проговорила она, будто бы сама была уличена в неверности, а не наоборот. Услышав это, Деймон неожиданно для себя расхохотался. — Мой чопорный и правильный братец начал ухлёстывать за другими девицами? Хах!…хах!… Прости!… — просипел он, задыхаясь от смеха, в то время как кузина обиженно посмотрела на него. — Да этого быть не может! Его загулы в борделях закончились, когда он на тебе женился! И, к слову, даже тогда он не был особо успешен. Должно быть, это какая-то ошибка! Затем чувство возмущения нахлынуло принца вместо веселья. Ведь, это его, Деймона Таргариена, всегда упрекали за блуд, а пиявки в Совете брата называли его распутником. Но было ли всё так плохо, как пытались представить? В чём он был виноват? В том, что изменял жене, с которой ни разу не возлёг, так и не консумировав их брак? Но Эймма… Женщина валирийского происхождения, Деймон даже и мечтать не смел о такой, когда его насильно женили на Рее Ройс. Визерис должен быть полным идиотом, если вздумал изменять своей жене. — И с кем же его видели? — успокоившись, спросил Деймон. — С леди Алисентой Хайтауэр. Сердитое выражение сменило улыбку игравшую на лице Деймона, стоило ему услышать это имя. — С кем, прости? — недоверчиво пощурился он, но Эймма развеяла его сомнения коротким кивком головы. — С это простой как серая мышь фрейлиной?! — воскликнул он, вскинув руки. Эта девчонка скиталась как хвост за его племянницей с того самого момента, как прибыла ко двору и не обладала ни красотой, ни очарованием. — Нет, мой брат и правда окончательно спятил! — здравомыслие короля ставилось под вопрос, и то, что сначала казалось шуткой, перерастало в целую катастрофу. И, конечно же, Отто Хайтауэр приложил к этому руку, будет совсем не удивительно, если это он подослал девчонку. Неужели его настолько распирало от амбиций, что он был готов использовать собственную дочь в качестве ступени, ведущей к Железному трону? Ублюдок, однако, забыл, что путь туда преграждали торчащие лезвия, готовые порезать любого, кто не достоин. — Мне неизвестна причина, и как далеко они заходят, оставшись наедине, но я уверена, в этом не только вина Визериса. — тихо сказала Эймма. Деймон едва ли удержался, чтобы не закатить глаза. Она что, правда, была настолько наивна? Или это и есть настоящая любовь — готовность прощать человека, даже когда он вытирает об тебя ноги? Ну уж нет, достаточно униженной, он выведет на чистую воду эту маленькую шлюшку и её интригана-папашу. Словно прочитав его мысли, Эймма успокаивающе пожала ему руку. — Мне мало что известно на данный момент. Только то, что они иногда встречаются в его покоях и разговаривают. Подобное нельзя назвать изменой или неподобающим поведением. Брови Деймона сошлись на переносице — в очередной раз добродушие кузины застало его врасплох. После всего, через что она прошла, Эймма была верна Визерису. К сожалению, Деймону не повезло с Реей, а вот его старшему брату королева Алисанна действительно подобрала хорошую партию. Но наблюдая, как Эймма с несчастным видом теребит кисточки на поясе её халата, явно расстроенная происходящим, Деймон почувствовал острое желание сделать для неё что-то хорошее. Он пришёл вступиться за Рейниру, но, видимо не только его племянница нуждалась в защите. — Хочешь получше всё разузнать? Увидеть то, что происходит за закрытыми дверьми? — спросил он, аккуратно приподняв пальцами её подбородок и глядя прямо в глаза. — Хочу. Но, признаться, я боюсь узнать что-то лишнее… — Ты говоришь, что у тебя есть пара глаз, наблюдающих за Визерисом, но этого недостаточно. — Эймма утвердительно кивнула, и Деймон хитро улыбнулся ей в ответ. — Могу тебе предложить и мои глаза. Секретные ходы твердыни Мейгора были ему хорошо знакомы с детства. Использовались они редко, но и не были забыты. Эймма искренне поблагодарила его за предложение о помощи, но это было лишнее — вывести на чистую воду шлюху-Хайтауэр стоило того, чтобы провести немного времени, согнувшись в увитых паутиной узких потайных проходах. Обещание Деймона явно порадовало королеву, она заулыбалась и посоветовала ему вернуться к еде, которая уже почти остыла. Из вежливости принц положил себе в тарелку пару сосисок и булочку с корицей, хотя ко всему этому едва притронулся. — Я могу тебе чем-то помочь? — спросила Эймма, склонив голову набок. — Ты, ведь, пришёл не только из вежливости? Деймон задумчиво помычал, разрезая сосиску на маленькие кусочки, которые не ел, а катал по тарелке. В горле у него пересохло, и он смочил его несколькими глотками сладкого вина. — Я знаю, что Визерис не послушает моего совета и скорее сделает по-другому, так, как скажет ему Отто, но ты, моя дорогая кузина, всегда обладала здравым смыслом. Не позволяй Визерису слишком быстро обручать Рейниру. Он уже, наверняка, планирует выдать её за высокого лорда или наследника знатного рода. Но дело в том, что титул не всегда означает, что тот, кто носит его — не жалкий кусок дерьма. И ты знаешь как никто другой, что ранний брак может быть опасен для женского тела и здоровья. — промолвил он, удивившись насколько слабо звучал его голос. Деймон командовал целой армией Золотых Плащей, но сейчас, когда он говорил о трудном положении, в котором находится его племянница, он больше напоминал неуклюжего болвана, бормочущего себе под нос. — Твоя забота очень трогательная, кузен. — благодарно кивнула Эймма. — За Визериса я не могу говорить, но свой выбор я уже сделала. Нет лучшего претендента на руку нашей дочери, чем человек, для которого его семья — самая большая ценность. Человек, который понимает традиции Таргариенов. Тот, кто будет ценить Рейниру и не будет пытаться подчинить её внутреннего дракона, а наоборот, позволит расправить крылья. — Мужчина из нашей семьи? Уж не о Лейноре ты говоришь? — поморщился Деймон. — Ни в коем случае! — с ужасом воскликнула Эймма, а затем прикрыла рот рукой, смущённая своей бурной реакцией. — Его вкусы и предпочтения немного отличаются от того, что мы ищем. — многозначительно произнесла она. — А что если бы тебе предложили ухаживать за Рейнирой? Однако, совсем не это Деймон ожидал услышать. Ведь, он пришёл просить о благе для Рейниры, а не себя. И всё же, звучало это предложение как злая шутка. — Не играй со мной, Эймма! — резко бросил он голосом, пропитанным горечью. Тема замужества всегда была для Деймона болезненной и он никому не позволит шутить об этом, даже его кузине. — Ты думаешь, я настолько жестока? Деймон уставился на неё, пытаясь разгадать, была ли насмешка в её выражении лица или она была искренна. В этот момент он ненавидел себя за то, каким жалким и недоверчивым он стал. Всю свою жизнь принц использовал насмешливые ухмылки и грубые слова как броню, это была неприступная крепость, которую он для себя воздвиг, чтобы спрятать горечь от того, что был рождён вторым сыном, который ничего не наследовал, и кого заставили вступить в ненавистный брак, наплевав на его чувства и проигнорировав мольбы. А теперь его крепость рушилась лишь от одного упоминания его племянницы, оставив голым и беззащитным. Как он до этого докатился? И был ли способ бороться с этим или же он был обречён сгорать от желания, наблюдая, как его племянница находится рядом, но он не может до неё дотянуться… Он тяжело сглотнул, пытаясь подавить внутреннюю дрожь, внезапно охватившую его. — Объясни. — коротко сказал он. — Тем утром в борделе я попросила твою верность. — Так и есть. Моя верность принадлежит тебе и Рейнире. — подтвердил он, чувствуя как кончики его ушей краснеют от стыда. Похоже, он ещё долго не сможет забыть тот позорный эпизод. — Теперь я прошу твоей любви. — произнесла Эймма с надеждой в голосе. — Сможешь ли ты полюбить Ниру так, как, я уверена, она любит тебя? Время для Деймона словно остановилось, а сердце перестало биться в груди, и только лёгкое похлопывание Эйммы по руке, вернуло его в действительность. — Деймон? Деймон! — Откуда ты знаешь? — тихо пробормотал он, а затем громче добавил, — Рейнира ещё очень юна, как ты можешь быть так уверена в её предпочтениях? Эймма замолчала на мгновение, оценивающе глядя на Деймона, а затем раскрыла ему величайший секрет, готовая поделиться с ним самой большой ценностью в её жизни. — Матери должны знать о своих дочерях больше других, не так ли? В том числе об их чувствах. — пожала плечами она, не желая делиться подробностями. — А не рано ли говорить о таких вещах? Или я что-то пропустил? Быть может, Неведомый уже забрал мою Бронзовую Суку, и я теперь вдовец? — горестно фыркнул он. Эта странная игра, которую затеяла королева не приносила ему никакого удовольствия. — И даже если бы между нами не стояла Рея Ройс, как насчёт моей дурной славы? Я побывал во всех борделях на Шёлковой улице и трахнул столько шлюх, что уже давно сбился со счёта. Да и мой возраст. — выплюнул он, выкапывая себе еще более глубокую могилу. Но он не мог остановиться, вся эта идея ухаживать за Рейнирой казалась ему божественной, и он должен был убедиться, что Эймма действительно имела это ввиду и осознавала последствия своего выбора. Он не позволит, чтобы с ним играли или насмехались. Только не тогда, когда речь шла о его племяннице. Эймма вновь замолчала, размышляя над его словами, а на лице её отражались противоречивые эмоции. Грустно было осознавать, что все вокруг относились к нему с осторожностью, словно, каждый раз пробуя, не слишком ли горячи огненные доспехи, в которые он себя облачил, чтобы противостоять недружелюбному миру. В большинстве случаев они оказывались невыносимо горячими, отпугивая людей. Деймон поёрзал на стуле, испытывая чувство беспокойства, которое заклубилось у него в душе. Иногда ему даже не нужен был Отто Хайтауэр, чтобы навредить себе — жажда саморазрушения текла у него в венах, перемешиваясь с кровью дракона. Наконец Эймма прервала молчание. Её слова были подобны лечебному травяному бальзаму, который накладывают на ноющую рану. — Всё так и есть. Ты прав в отношении себя. Ты не прячешь свои грехи под маской добродетели, как делают большинство двуличных лицемеров при дворе. И это ценно. Деймон моргнул, прислушиваясь к её словам. Сказаны они были не из жалости, которую он так ненавидел. Жалость была для слабаков. Не было в них и обвинения или упрёка. Он вновь моргнул, откинувшись в кресле и с любопытством наклонил голову на бок, приглашая Эймму продолжать. — Я бы хотела, чтобы ты был одним из претендентов на руку Рейниры. Я достаточно хорошо вас обоих знаю, чтобы быть уверенной в том, что у вас больше общего, чем вы сами предполагаете. И мой самый страшный кошмар — это будущее для моей дочери, где она будет чахнуть под ношей ответственности, которую мы ей взвалили на плечи, в компании мужчины, неспособного ценить её как женщину, и воспринимающего её только как лестницу к самому могущественному положению в королевстве. Ты должен понимать, насколько ситуация опасна, девочке поручили продолжить наследие и сохранить величие её Дома — задача, с который справлялся не всякий мужчина. Деймон хмыкнул, вспоминая взлёты и падения его деда, короля Джейхейрис, а также все те заботы, что окружают его брата, хотя Визерис по своей привычке предпочитает их не замечать. — Однажды я уже пообещал отдать свою жизнь и меч за Рейниру. — сказал он. — Во время церемонии наречения её наследницей я принесу клятву верности. И поверь мне, Эймма, — Деймон наклонился вперёд и взял её за руку, — если понадобится, я буду делать это каждый божий день, с каждым восходом солнца я буду клясться в верности и любви Рейнире. Лишь бы мне дали такую возможность. — добавил он, отпустив её руку и направившись к окну, внезапно чувствуя смущение от подобного всплеска эмоций. — И за это я безгранично тебе благодарна. — тихо прозвучал голос Эйммы возле него. Королева встала рядом с ним у окна, наблюдая, как солнце входит в зенит на фоне безоблачного неба. — Поделишься деталями своего плана? — спросил Деймон, не поворачивая головы, всё ещё любуясь видом. — Моё замужество на Рее Ройс? Визерис и его чёртово упрямство? — У меня нет никакого плана. — последовал ответ Эйммы, ошарашившая его своей простотой. — Нет плана? — Деймон повернулся к ней, нахмурив брови, в то время как чувство горечи, что его дразнят опять зашевелилось в груди. — Ничего конкретного. Но в последнее время ты хорошо себя проявлял, и так нужно продолжать и дальше. — Как так? — Хорошо себя вести. Не ставить под сомнения свои действия и репутацию. — пояснила она. Деймон прикусила губу. За свою жизнь он совершал множество неверных шагов, расплатой за которые были затронутая гордость и раненные чувства. Несмотря на то, что его постоянно подставлял и очернял Отто Хайтауэр, так сильно любимый его царственным братом, сам Деймон был тоже небезгрешен. — Я обещал исправиться, а свои обещания я держу, моя королева. Следующие слова Эйммы показали, что это будет труднее, чем он ожидал. — Рея Ройс пребывает в столицу вместе с другими членами Дома Ройс. — Седьмое пекло… — простонал он, ударив себя ладонью по лицу. — Её присутствие может показаться для тебя неприятным, но она — глава Дома Ройс и должна принести клятву верности Рейнире. — Я — её супруг, и она обязано следовать моим клятвам, так что незачем ей сюда тащиться. — поспорил он. Ему совсем не хотелось, чтобы это великое событие омрачала кислая физиономия его жены. Но самое главное, вести себя хорошо в её присутствии было невыполнимой задачей. У них не было ни единого нормального разговора с самой их свадьбы. Как, впрочем, и до того, как они обменялись супружескими клятвами — дешёвый спектакль, устроенный его почившей бабушкой. Он вполне может напиться до потери сознания или начать ссориться с ней при всех, могла произойти любая самая глупая и неподобающая ситуация. — И всё-таки она нужна нам здесь, в Королевской Гавани, если мы хотим добиться успеха с нашим планом. — Как скажешь. — вздохнул он, соглашаясь. Колокола Септы прозвенели ещё раз, возвещая о наступлении нового часа. Короткий разговор, на который он рассчитывал, превратился в долгую интимную беседу, полную неожиданных откровений. — Больше не смею занимать твоё внимание. — склонился он, поцеловав королеве руку. — Уверен, что тебя ждут много дел, впрочем, как и меня. Деймон направился к дверям, но подойдя к ним, застыл на мгновение. — Эймма? — Да? — Я делаю это не только потому что хочу получить свободу от своей Бронзовой Суки. — сказал он, обернувшись. — Я правда люблю Рейниру. — Я знаю, что любишь. — улыбнулась Эймма и взмахнула рукой, отпуская его. Ей не нужно было ничего доказывать, для неё его намерения были чистой правдой, и это было самое сладостное чувство, которое Деймон испытывал за долгое время.