Передозировка окситоцином

— Итак, есть три вероятных варианта развития событий, — задумчиво говорит Чуя. — Нет. Шесть… Пятнадцать… Повлиять я могу на четыре… Итого… Одиннадцать. И ты мне нужен в каждом из них, — он указывает пальцем на Николая. — Ты со мной, оболтус? — Я… Эм… А можно сначала послушать? Это ведь не опасно для жизни? — Это очень опасно для жизни, — отвечает Чуя. — Блять. — Окей, а вы? — спрашивает рыжий, глядя на Дазая и Фёдора. — Вы подумали над моим предложением? — Какое конкретно ты имеешь в виду? — смеётся мафиози. — Перед первым тройничком я спрашивал. — А, — понимает Фёдор. — Нужно было об этом думать? Мне казалось, что всё решили. — О нет! — Чуя встаёт из-за стола и агрессивно скидывает пиджак. — Ну неужели… — Тише, Чуя, не психуй. Просто объясни спокойно, ладно? — говорит Дазай.       Рыжий резко ставит руки на стол и смотрит на них обоих. — Вы реально думаете, что я свёл вас для тройничка?! — Это звучит странно, да, — отвечает Фёдор. — Но ты можешь и правда перестать психовать? — Ладно, — кивает Чуя. — Федь, можешь дать мне свой телефон? — Хочешь в базы Японии залезть? — Нет, поиграть в злых птичек, у меня мало зарядки, — смеётся он. — Сколько раз он не повторяет эту тупую шутку, а каждый раз смешно, — ухмыляется Дазай. — Почему не придумаешь новую, Чуя? — Зачем, если эта смешная? — невозмутимо отвечает он, получив в руки телефон Фёдора. Его пальцы быстро тыкают по сенсорному экрану и листают его вниз. — Ха. Повезло. Ну какова вероятность?! — Хочешь рассчитать? — смеётся Фёдор. — Европейский агент из списка особо опасных, — довольно выдаёт Чуя. — И верхушка наркобизнеса Токио. Хорошо. — И это за один вечер? — спрашивает Дазай. — Это за пару часов, потом вы обломали мне всю работу, — фыркает он. — ЧТО?! Те парни тоже были преступниками?! — вопит Николай. — Оболтус, просто пей и отдыхай, — говорит Чуя и возвращает телефон. — Так вот, мы втроём вместе или..? — Хочешь смешать рабочее и личное? — задумывается Фёдор. — Хотя… в твоём случае, это одно и то же, хах. — Ты хочешь, чтобы мы объединились, так? — спрашивает Дазай. — Да. Иначе зачем я оставил вас двоих в живых? — совершенно серьёзно спрашивает Чуя.       Повисла неловкая пауза, которую нарушали лишь глотки Чуи из стакана. Кажется, это сейчас был ещё один момент на самой грани. Николаю было не по себе, от того, что его семпай произносит такие слова. Он бессмертный?       Если у Дазая в пистолете нет настоящих пуль, то нож Достоевского вполне реальный. Ну или они могут задушить его вдвоём, это точно. «И меня заодно» — трясётся Николай.       Но они втроём лишь… смеются и чокаются?! — ЧЁРТОВЫ ПСИХИ! — вопит он и пытается сбежать из-за стола. — А история? — мурлычет Чуя. — Ты же хочешь её услышать? — Нет, ну какого чёрта эти постоянные угрозы?! — вскакивает Николай. — У меня чуть сердце не остановилось! — Поймёшь, если послушаешь историю. — Давай, не очкуй, — улыбается Дазай. — Если бы мы хотели друг друга убить, то… — Я понял! — фыркает Николай. — Понял! Рассказывай, Чуя. Я хочу знать всё. — Тогда это будет немного дольше… — отвечает он. — С чего бы начать? Наверное, с того, что я — правительственный агент. — Чего?! Тебе не надоело надо мной смеяться уже?! Ты хоть иногда правду говоришь? — Да, — кивает Чуя. — Когда трахаюсь.       Два тихих смешка от Фёдора с Дазаем и один тяжёлый выдох от Николая. — Допустим, я тебе верю, — отвечает он. — Так вот, — продолжает Чуя. — Федя, как быстро ты вышел на меня после того, как получил всю информацию на руки? И знал ли ты что-то обо мне до этого? — Сразу же, часа даже не прошло, — говорит он. — Стоп. Ты меня ждал?! Нет, это невозможно. Хочешь сказать, что целенаправленно пришёл в тот клуб один? — Да, — кивает он. — Обо мне нет и никогда не будет никакой информации, потому что моя «крыша» — это правительство Японии. На все мои действия закрывают глаза, потому что я помогаю закрывать более крупных игроков мира преступности. — То есть ты изначально планировал со мной познакомиться? И именно поэтому у меня в руках оказалась папка со всеми твоими жертвами и методами? — спрашивает Фёдор. — Лишь та часть, которая могла тебя заинтересовать и заставить вылезти из норы, если быть точным. То же самое мы позже провернули с Дазаем, помнишь? — улыбается он. — Подожди, то есть ваша история началась с того, что твоей целью стал он? — спрашивает Николай, кивая в сторону Фёдора. — Не совсем так. У меня изначально были две цели. И они обе сейчас сидят здесь, — отвечает Чуя. — Гораздо удобнее брать оптом, особенно, если их связывают крепкие отношения. Тянешь за одну ниточку — получаешь и вторую. — Хах, — ухмыляется Дазай. — Совру, если скажу, что не думал об этом. Ты слишком уверенный в себе для человека из преступного мира. — В общем, я подкинул Фёдору нужную информацию, чтобы он меня нашёл сам. Мы встретились, переспали, а потом он стал меня шантажировать этими документами, чтобы я согласился помочь ему победить Дазая, — продолжает Чуя. — Секс был ахуительный, кстати. — Да, — кивает Фёдор. — Вдвоём мы вышли на Дазая, он мной заинтересовался, а потом начал качать на качелях, на которых мне было скучно, поэтому я умотал на Мальдивы, а потом начал встречаться с Фёдором. — Скучно тебе на моих качелях было? Да ты чуть с крыши не рванул! — обижается Дазай. — Я за тобой бегал, как глупый школьник! — Я был пьян! Это не считается! — хохочет Чуя. — Потом, когда Дазая слишком долго не было на горизонте, мы засветились под камерами, чтобы тот психанул. — Какая же ты сука! — вопит он. — Ты мне угрожал! К асфальту прижал! Похитил меня! Кто ещё тут сука?! — Ты, блять, нож мне кинул в плечо! — Самооборона! — Я не нападал! — Собирался! — Да я бы в жизни в тебя не выстрелил! А ты?! — Потому что через меня ты хотел добраться до Фёдора, я был нужен тебе живым! — Гхм-гхм, — встревает Николай. — Про похищение я знаю. Что было дальше? — А, дальше я притащил Дазая к себе домой, чтобы показать ему папку с файлами и рассказать, что очень сильно ему нужен, чтобы уничтожить Фёдора, — отвечает Чуя. — Так… и? — Ну и мы тоже переспали, — хохочет он. — А с утра я написал Фёдору, что уже дома, и со мной всё хорошо. — Я приезжаю, вижу Дазая и начинается полный… — смеётся Фёдор. — Чуя говорит, что мы должны договориться между собой. И что он всё это устроил ради тройничка… — продолжает Дазай. — Блять… на всю жизнь запомнил тот первый раз. Как же было ахуенно, — мечтательно улыбается Чуя. — Ещё более ахуенно было нам, когда мы проснулись утром, а ты съебался от нас! — снова злится Дазай. — Или… — Что «или»? — спрашивает Фёдор. — Чёрт, а это гораздо сложнее сказать, чем я думал, — тихо говорит Чуя и снова хватается за стакан с виски. — Я должен был… Вас двоих… Живыми или мёртвыми…       Синие глаза впервые в жизни становятся настолько болезненными и печальными. Будто в них скопилось слишком много переживаний, которые они носили в себе всё это время. — Ты убежал… не от нас? — полушёпотом говорит Дазай. — Чуя. — Я выйду покурить, — отвечает он и уходит из-за стола на на террасу. Чтобы никто не видел слёзы, которые вот-вот покатятся по щекам. — Не стоит, — говорит Фёдор, когда видит, что Дазай подорвался пойти следом. — Думаю, будет только хуже. — Поверить не могу. Неужели… — Да, — кивает он. — Мне тоже сложно в это поверить.       Николай сидит в полном шоке.       Нет, в ахуе.       Выходит, что Чуя должен был сдать или убить двух преступников, а вместо этого влюбился и не смог этого сделать?       Он тихо выходит из-за стола, пока Дазай и Фёдор обмениваются друг с другом многозначительными взглядами. Выходит на террасу и просит у рыжего сигарету. — Тебе нельзя курить, оболтус, потом бросить не сможешь, — с улыбкой говорит Чуя. — Так проблема была не в них? — Нет, — отвечает он. — С ними у меня не может быть никаких проблем, они идеальны.       И теперь Николай понимает всю глубину их взаимоотношений. Они трое знают, что не навредят друг другу. А даже если это произойдёт — готовы принять в сердце все выстрелы и удары ножом с распростёртыми объятиями. Неужели настоящая любовь выглядит так? Уму непостижимо. — Идём в тепло, тут ветер, — говорит Чуя и выкидывает недокуренную сигарету. Кажется, это его личная фишка — делать всего несколько затяжек, а потом уничтожать остатки табака.       Они возвращаются в комнату, взгляды Дазая и Фёдора тут же направляются к ним. — Всё нормально, я почти разобрался, — говорит Чуя. — Это заняло чуть больше времени, чем я планировал. В обмен на вашу свободу я заключил сделку. Поэтому мне нужно доделать по ней обязательства. Последняя точка — Токио. — Почему ты, блять, не сказал?! — полукриком спрашивает Дазай. — Ты понимаешь, что мы могли помочь? — Мне хотелось, чтобы это было беззаботной и весёлой игрой, — отвечает он. — Ахуенная вышла игра, в которой ты то пьяный, то под кайфом, Чуя, — раздражается Фёдор. — Я, конечно, не эксперт, — встревает Николай. — Но я не думаю, что сейчас… — Они правы, я облажался, — перебивает Чуя и садится обратно на диван. — Простите. — Я не знаю, что ты дальше задумал, но не смей больше действовать один, ясно? — говорит Дазай. — Не могу не согласиться, — кивает Фёдор. — Этого ты хотел? Чтобы мы втроём объединились в одну организацию? — Да. Это был мой запасной план, но вы не согласились, поэтому… — он тяжело выдыхает. — У гениев тоже бывают ошибки, когда замешаны другие люди. Свобода воли, знаете, да? Не всегда везёт с чужими выборами. — Ненавижу тебя просто, — говорит он и крепко обнимает рыжего. — Федь? — Ага, — он встаёт со своего дивана и садится рядом с Чуей, тоже заключая его в объятия. — Спасибо тебе. И за то, что ты есть. И за то, что старался нас защитить. — Мелочи, — улыбается он и снова начинает плакать. — Я не мог поступить по-другому. Я же… блять. Как же сложно. — Мы знаем, Чуя. Мы всё знаем, — тихо говорит Дазай. — Мы тебя тоже. — Очень-очень. И во много раз сильнее, — говорит Фёдор.