Томас: Это кто?
Неизвестный: А, чёрт МинхоТомас: Откуда у тебя мой номер?
Минхо: Дэннис дал Дэннис, мерзавец! С каких пор он даёт его номер каждому встречному? Минхо, конечно, не встречный, но боже, лучше бы тогда сам спросил. Минхо: У тебя сейчас есть пара?Томас: Нет
Минхо: Супер, прогуляемся по трассе?Томас: Окей
Минхо: Жду Томас и Минхо встречаются у трассы, заходя внутрь. - Держи, - азиат отдаёт Миллеру смарт-карту от гаража, и у того светятся глаза. - Теперь ты официальный член гонок. Алби вписал тебя в базу данных, скоро зарегистрируют в таблицу. Томас принимает пропуск, рассматривая его: бело-синяя лакированная карточка с какими-то кодами и очень заметной надписью "F1". - Алби? - Миллер стонет, вспомнив декана. - Знаешь же его? Помимо работы декана он ещё занимается нами. Его обязанности по нам не такие большие, всего лишь зарегистрировать нас и оповещать о ближайших соревнованиях, но это всё равно полезно. Они проходят на второй этаж и забираются на трибуны. Они кажутся безумно большими, и Томас может только представить, сколько здесь будет людей. Больше пяти тысячи? Наверняка. Огромный четырёхсторонний экран висит над трассой, укреплённый трубами. Их трасса не прикрыта, и солнечный свет легко проникает на трек. Всё это выглядит поистине красиво, такая атмосфера пустых людных мест очень завораживающая. - Томас, откуда ты приехал? - Минхо вырывает Томаса из раздумий. Сам он обводит взглядом трек. - Из Детройта, - Миллер пожимает плечами. - А ты? - Из Вашингтона, - он улыбается и выглядит очень расслабленным. Сегодня азиат вполне спокойный и умиротворённый. Устал? Сколько у него было пар? - Ты из США? - Да, моя мать кореянка, а отец американец. Он забрал мать в США, и здесь родился я. Сначала мы жили в Нью-Йорке, но потом переехали в Вашингтон. Потом я отучился и был приглашён сюда, пришлось вновь уехать. - У тебя есть брат или сестра? - Томас внимательно смотрит на Минхо, впитывая в себя каждое его слово. Сегодня он расклеенный и говорливый, и это шанс узнать о нём больше. - Да, младшая сестра. Она до сих пор учится в Вашингтоне в средней школе. Тоже хочет поступить сюда, - азиат трогательно улыбается, сжимая кулаки. Неужели воспоминания о семье смогли так его растрогать? Томас тоже не любит говорить о семье, начиная скучать и жалеть. А жалеть он не может, уже проделал долгий путь сюда. - Ты хотел уезжать из дома, Томас? - Минхо смотрит на Миллера, его лицо становится грустным и искра в глазах гаснет. - Нет, - Томас вздыхает. Ему нравился университет, люди, с которыми он познакомился, находясь здесь. Но всё же Томас скучает по дому. Скучает по матери, которая сейчас там одна. Ему стоит на днях вновь позвонить ей. - И я, но... - Минхо не договаривает, встаёт и достаёт из кармана телефон. - Да? - он немного отходит от Томаса, разговаривая с кем-то. - Хорошо, да, буду, жди. Азиат поворачивается к Миллеру, складывая телефон обратно в карман. - Прости, Томас, думаю нам пора закругляться, - он по-грустному улыбается. Миллер кивает и они уходят из здания. *** У Томаса наконец-то заканчиваются пары. Он уставший, выжатый, будто лимон, идёт обратно в комнату. Сегодня его знатно измучили, и он начинает недолюбливать актёрское мастерство. Миссис Пейдж очень требовательна, и почти все силы Томас оставил у неё. Сегодня не было совместки с вторым курсом, и Миллер со скуки успел познакомиться с девчонкой: Мэрилин. Брюнетка конечно не сразу пошла на контакт, но к концу пары её удалось разговорить. Он заходит в комнату и сразу же валится на кровать. Он безумно устал. А ведь завтра ещё и ораторское искусство: мистер Бредли опять прожжужит все мозги. Разве ему не всё-равно на внешность Томаса? Его это как-то ущемляет? Томас берёт телефон, листая рекомендации людей в инстаграм. Взгляд цепляет знакомое имя, и вспоминая примерное оформление страницы, Миллер заходит в профиль, убеждаясь, что это и вправду он. Ньют. Как девушки и говорили, у него огромное количество подписчиков, множество постов. Неужели из трёх тысяч подписчиков он ни на кого не подписан? И даже на Галли? Томас открывает одну из фотографий. Ньют стоит на каком-то мосту (Миллер не уверен, что это мост, но выглядит вполне похоже) на фоне ночного мегаполиса. Вспышка камеры освещает его точный профиль, острые скулы и прямой нос. Его волосы такие же пушистые, стеклянные, блестящие в лунном свете. Томас замечает, как хорошо на Ньюте сидят рубашки, восхищаясь: если он попробует её надеть даже на пару минут она сразу же помнётся. Ему с ними не везёт, а может он просто не нашёл свою: мать всегда говорила, что нет вещей, которые не идут, нужно просто найти именно свою. Философию матери он так и не понял по сей день. Возможно, повзрослев достаточно, он сможет понять суть? Томас смотрит, когда был выложен пост, с не скрытым удивлением замечая, что буквально вчера. Телефон громко трезвонит, оповещая об пришедшем сообщении, и Миллер нажимает куда-то наобум. Экран глючит, Томас отчаянно тыкает в него, но дисплей всё так же зависший. Чёртова коробка! И спустя несколько минут, когда Миллер всё же успокоился и дал телефону перерыв, на экране появляется чат. Дэннис: Привет, Томас, ты сейчас занят?Томас: Нет, что-то случилось?
Томас испытывает сильное дежавю. Прошло буквально несколько дней, а его брат уже волнуется. А может у него самого что-то произошло, и ему требуется помощь? Дэннис: Я могу прийти к тебе? Поговорить Миллер чувствует подвох. Он оглядывает пустую комнату, примечая вновь долгое отсутствие Фрайпана, но всё же решается пригласить к себе брата.Томас: Хорошо
Он откладывает телефон и встаёт с кровати: стоит прибрать комнату к приходу Дэнниса. *** Миллер старший ожидаемо приходит быстро: всё же их отделяет один этаж. Он послушно заходит в открывшуюся дверь, рассматривая апартаменты. - Ну, вполне неплохо. У нас комнаты побольше и двухъярусные кровати. Господи, это такой ужас! - Дэннис присаживается на не застеленную кровать, которая должна была принадлежать их третьему соседу, фыркая. Томас садится на свою постель, внимательно слушая брата. - Моё место на втором ярусе, и это кошмар! У одного моего соседа вечный будильник на семь часов, вне зависимости от того, к какому ему. И черт, этот будильник слышат все, кроме него! У меня пары начинаются в десять, но приходится вставать в семь! - Ты то как сам? - прекращая кривить лицо, Дэнни рассматривает уголок Фрайпана. Две кровати заняты и обустроены, так почему же эта пуста? - Да так завертелось, и нас двое в комнате. Может конечно третий придет, но я почему-то в этом не уверен. - Вы поладили с соседом? Он не пристаёт к тебе? - Миллер с сомнением смотрит на младшего брата, выискивая эту самую ноту. Ноту неприязни. Что, если они из разных корпусов? Не все соседи, находящиеся по разные стороны баррикад, ладят. Если это так, то что Дэннису делать? - Йоу, мой сосед - клёвый парень. Он учится на музыкальном, и мы с одного корпуса. Он часто отсутствует, даже сейчас, поэтому не думаю, что мы как-то доставляем друг другу проблемы, - Томасу приятно говорить о Фрайпане: он и вправду хороший парень, и язык не поворачивается сказать что-то плохое в его адрес. Дэннис облегчённо улыбается: Томас преуспел хотя бы здесь, не ввязавшись в конфликт. - Томас, можешь сказать мне честно... - Дэнни опускает взгляд, заламывая пальцы. Внутри прокрадывается червячок волнения: это то, зачем Дэннис пришёл поговорить с ним? - В каких вы отношениях с Минхо? - Что? - Просто в последнее время я чаще вижу тебя в компании Минхо. Я знаю, что он со второго корпуса, тоже на актёрском факультете, и возможно ваши встречи неизбежны, но когда я впервые вас познакомил, мне показалось что ты не очень рад? Он даже спрашивал твой номер. Я не слишком хорошо знаю Минхо, и пусть мы соседи - из-за разного времени учёбы мы не видимся, а вечером его нету в комнате. И ничего не знаю об этом парне, и боюсь, что... - Миллер протирает переносицу, вздыхая. Он пытался объяснить всё чётче и понятнее, чтобы не было каких-то спорных моментов. - Он не пристаёт к тебе? То-есть, может он как-то угрожает тебе, или что-то хочет от тебя? Томас громко вздохнул ( в горле даже что-то булькнуло), сердце колотилось как бешеное. И это всё? Всё, о чём хотел поинтересоваться Дэннис? Томас ожидал душераздирающего разговора о чём угодно, и даже новость о том, что его по непонятной причине исключили буквально через пару дней не напугала бы его так. Дэннис конечно и раньше беспокоился насчёт окружения Томаса, но ведь Минхо весьма дружелюбный парень. Если, конечно, узнать его получше. - Ээ, нет? Минхо нормальный парень. Мы вроде как дружим даже? Просто там ситуация такая... - Миллер исподлобья смотрит на брата, который начинает меняться в лице. Такие смены эмоций происходят не часто, но Дэннис всегда так реагирует на собирающегося рассказать что-то Томаса. - В общем, теперь я один из гонщиков. Может быть ты видел здание за кафетерием? - Дэнни кивает. - Там огромный трек, по которому гоняют на болидах. И Минхо пригласил меня в команду, потому что его товарищ ушёл. Я не знаю, почему именно я, он сказал, что я его чем-то зацепил, но теперь я вроде как новый гонщик? - Томас попытался хихикнуть, разбавив атмосферу, но это ни как повлияло на Дэнниса. Он также сидел с задумчивым выражением лица, даже несмотря на Томаса. И может только после минуты этого напряжённого молчания Дэннис встал и с не читаемым лицом подошёл к Томасу. Миллер перебрал кучу вариантов событий, который могут произойти, даже не понимая причины возможной агрессии!, но его просто похлопали по плечу. И даже улыбнулись! - Боже, как же я рад, чувак! Я уже начал волноваться, не учудил ли ты что-то худшее, - Дэнни с нескрываемым драматизмом разгладил лицо, чересчур показательно громко выдыхая. Томас не настолько безнадёжен, чтобы ввязываться во все возможные неприятности! - Тебя то хоть гонять научат? Ты даже без прав! - Миллер младший начинает сомневаться в сохранении конфиденциальности по поводу гонок - об этом уже знают _минимум_ четыре человека, хотя его только сегодня внесли в данные. Завтра об этом узнает весь университет? - Конечно. *** Просидели они до вечера. Их разговор затянулся, Дэннис ушёл, как только за окном стало смеркаться, и часы перевалили за девять. Они болтали несколько часов, в течении которых Фрайпан даже не появился. Всё это странно, уже очень поздно. Томас встаёт с кровати, собираясь идти в душ, но на телефон приходит сообщение. Сколько раз за сегодня ему уже писали? Минхо: Йоу, Томас, жду тебя сейчас у Хоумстеда.Томас: Хоумстеда?
Минхо: Трассы. Поторопись. Миллер складывает ванные принадлежности, натягивая ветровку (пусть днём в Лос-Анджелесе и тепло, но вечером становится холоднее). Что Минхо понадобилось в такое позднее время? Расспрашивать об этом Томас не решился: интуиция подсказывала, что азиат сейчас слишком торопиться, потому и не объяснит. Допустим, главное, чтобы это было не надолго: скоро комендантский час, и ему желательно успеть до него прийти в комнату. Перспектива заночевать где-то на улице его не привлекала. *** Томас вышел из уже пустующего общежития в напутствии бурчания вахтёрши. На улице уже стемнело, солнце скрылось за зданиями кампуса. Дорогу освещают высокие фонари и окошки, в которых горит свет. Сейчас всё это выглядит пустым и, как бы то ни было, Томасу даже жутко: он никогда не любил ночные прогулки. Он огибает закрытый кафетерий, когда его лицо освещает большое здание трассы. Большими буквами прожектора светят "ХОУМСТЕД", давая свет по всей дороге, что даже фонарные столбы ни к чему. Раньше он не заметил этой вывески. И для чего она горит здесь ночью, когда ни кого нет? Вдалеке у дверей Томас различает силуэт, предполагая, что это Минхо. Подходя ближе, он узнает в этой тени своего друга. Томас уже готов поприветствовать его и спросить, для чего он так поздно позвал его, но азиат громко шикает. - Идём, - Минхо резко хватает его за плечо, грубо пихая в двери. Боже, неужели они и впрямь куда-то так сильно торопятся? Почему Минхо никак не может объяснить, что происходит?! Вместо того чтобы пойти к большим дверям, ведущим на трассу, они сворачивают, идя по-тихому фойе к лестнице. Здесь темно, свет не горит, и лишь небольшие участки пути освещены благодаря лунному свету. Их быстрее шаги гремят по пустому коридору, уродливые тени расползаются по полу, откровенно, заставляя Томаса чувствовать себя некомфортно. Они поднимаются на самый верхний этаж, проходя в двери. Минхо аккуратно пробирается сквозь сидения, заходя всё дальше. Что они забыли на трибунах? Азиат вновь хочет поговорить? Томасу кажется, что это не лучшее время, когда они могут это сделать. Он слышит с трассы скрежет и свисты, и садясь рядом с Минхо, который по-хозяйски закинул ноги на переднее сиденье, устремляет взгляд на трек. По нему катают два болида на огромной скорости, аккуратно вписываясь в повороты, не улетая. От шин летят искры, слышны скрипы, и Томас даже на таком большом расстоянии учуял запах жженой резины. Тачки сверкают в свете прожекторов, сталкиваясь, вытесняя друг друга. Воздух накалён, тело начинает потеть. Пыль, витающая повсюду, застилает глаза пленкой, разглядеть жужжащие болиды становится труднее. Спустя небольшое время тачки останавливаются, пересекая финишную черту. Из них вываливаются две фигуры, облачённые в костюмы и шлемы, отмахивающиеся от дыма, валившего из-под колёс. Они разминаются, снимая свои массивные шлемы, и в этих двух фигурах Томас узнаёт парней из первого корпуса. Взмыленный Ньют подходит к не менее взмыленному Галли, и они начинают что-то обсуждать. Томас по мере расстояния конечно же не слышит, но смеет предполагать, что что-то про езду. И они тренируются в такое позднее время? Томас наблюдает за парнями, приятно постукивая ногтями по сидению. Неожиданно Ньют, что стоял спиной, поворачивается в их сторону. Миллер вжимается в сидение, надеясь, что Ньют не заметил их на таком большом расстоянии: освещение не очень хорошее, и сидят они на последнем ряду средней полосы. Хэмилтон отворачивается обратно к Галли, и Томас даёт себе волю свободно выдохнуть, в надежде, что их всё-таки не застукали: наслушавшись бредней про вражду корпусов страшно иметь дела с кем-то из первого корпуса (а так ещё они соперники в гонках!,не будет ли им что-то за подглядывание?). Редкий ветер обдувает лицо, освежая после волны жара и пыли. Ночи в Глейденмире холодные, и даже в комнатах не всегда тепло: с отоплением играются, то включают, то выключают, а Томасу, что спит у окна дует. Уже болит шея. Миллер слышит пронзительный свист, что на фоне ночной тишины прогремел ясным громом. Он смотрит в сторону парней из первого корпуса и понимает: их всё-таки застукали. Минхо усмехается, на его лице расползается победная ухмылка (Томас почему-то уверен, что этого он и добивался), и он встаёт с места. Миллер идёт за ним, и они потихоньку спускаются с трибун. Что сейчас будет? Азиат вроде как не волнуется, поэтому можно надеяться на лучший исход. В ином случае Томасу придется плохо: он конечно даст по роже, но чёрт, эти парни выше его если не на голову. Пока Минхо будет драться, Миллер воспользуется моментом сбежать: он до сих пор не знает уставов университета, и за какие проделки его могут исключить, потому не хочет рисковать. Он только приехал сюда! С горем пополам они спустились с трибун и подходят к парням с первого корпуса. Минхо сразу же подходит к Галли, и те активно начинают о чем-то разговаривать. Возможно даже ссориться. Он наблюдает за лицом Льюиса (Минхо стоит к нему спиной, и что он сейчас чувствует Томас понять не может), которое постоянно кривится. Миллер даже за эту не большую минуту устаёт от них и, движимый даже сам не зная чем, смотрит на Ньюта, с ужасом замечая что тот смотрит в ответ. И по ощущениям дольше, чем Томас думает. В его разглядывание есть какая-то суть? Миллер, дрогнув (то ли от подувшего ветра, то ли всё же от Ньюта), отворачивается от него, пиная носком кед резиновый червячок. - Ладно, закругляемся, - Галли оглушительно (что вообще этот парень может делать тихо?) хлопает в ладоши, и Томас возвращается в реальность. Чёрт, он даже забыл о разговорах Минхо и Галли! Миллер думал, что они серьёзные враги, и вести такие беседы, учитывая улыбку Минхо по уши, не должны. Томас слышит со стороны облегченный выдох, и ребята с первого корпуса вновь идут к болидам, собираясь загонять их в гараж. - Идём, - Азиат берёт Томаса под руку, и они с успехом уходят с трассы прочь. Но стоит им выйти из здания, Миллер уже собирается уходить, но Минхо останавливает его. Томас беспрекословно встаёт рядом с ним у дверей, чего-то ожидая. - Эм, ну и? - Томас устало дергает руку азиата: уже хочется поскорее вернуться в комнату. Минхо не понимающе смотрит на Миллера. - Чего мы ждём? - Галли и Ньюта, - он пожимает плечами, с выражением лица, будто такое уже обыденно. Теперь очередь Томаса с непониманием смотреть на Минхо. К чему им вообще ждать первый корпус и в дополнение своих соперников? - Ты глянь время, принцесса, уже давно за десять, - Азиат смеётся, видя застывшее выражение лица своего друга. Когда время успело так быстро пройти? - Не бойся, прокрадемся. И чтобы побыстрее пойдём группой. Из здания выходят Ньют и Галли, последний предварительно закрывает двери. Минхо встаёт рядом с Галли, и о чём-то разговаривая они идут. Что-то они не похожи на тех, кто год назад ненавидел друг друга. Когда азиат впервые о нём рассказывал, да ещё с таким небрежным тоном, Томас думал, что Минхо ненавидит его. И то, что они сейчас идут вместе, и о чёрт, Минхо даже ткнул его в бок!, кажется чем-то неправильным. Заведомо, в этом университете странные люди. Томас оглядывается, ища Ньюта, и понимает, что тот идёт рядом с ним. Они образовали небольшой квадрат, Минхо и Галли идут впереди, а Хэмилтон и Миллер сзади. Ньют идет с сумкой наперевес, по его согнутой фигуре это вполне видно, и молчит. Он слишком много молчит, и та ситуация в душе, где Ньют всё же говорил кажется необыкновенной. Томас прекрасно видит по лицу второкурсника, как его рот постоянно кривится и тот отчаянно пытается что-то сказать, но продолжает молчать. Миллер сильнее кутается в ветровку. На улице намного холоднее, чем в Хоумстеде, и он даже завидует трём парням: их куртки выглядят весьма тепло, а на Галли даже шапка (это выглядит комично). Томас слышит громкий вздох со стороны Ньюта, и поворачивается в его сторону, думая, что наконец-то тот что-то скажет, но громкий стук Минхо перебивает их. Миллер оглядывается и замечает, что они стоят за общежитием: Томас не следил за дорогой и здесь раньше не бывал. Окно распахивается, свет из помещения освещает лица блудников. Томас щурится, не привыкший к такому резкому изменению освещения и смотрит на этого чудо-человека, что сейчас готов впустить их. - Живее, - Тереза? Миллер промаргивается - это и вправду она! Стоит перед ними в одной пижаме, с растрепанными волосами, сонная упирается руками в подоконник. Минхо пролазит в окно, Ньют пользуется подставленными руками Галли, чтобы залезть. Льюис терпеливо ждёт Томаса, но тот упрямо залезает сам: он слышит, как Галли цокает, и уверен, что он даже закатил глаза. Миллер шумно опускается на ноги, отряхивая ветровку и оглядывается: они в женском туалете. Откуда здесь вообще окно? Тереза подходит ближе к Томасу и улыбается. Неожиданно увидеть здесь Миллера. Она видит, как тот смотрит на неё, и отвечает на его немой вопрос: "Минхо попросил пустить его, потому что не успевает к комендантскому часу. Я не думала, что вас будет так много. Тебя увидеть здесь я совсем не ожидала". Тереза зевает, убирая с лица прядь волос. Она прекрасна даже в таком неряшливом виде! Томас слышит, как Галли, залезший самым последним, закрывает окно. Их компания выходит из туалета. В коридоре выключен свет, и Миллер без понятия как вообще может что-то видеть - окон здесь нет, лунный свет не может осветить фойе. - Томас, мы проводим Терезу до комнаты, хорошо, - Минхо подходит к Томасу, шепча. Миллер кивает, и азиат хлопает его по плечу. Попрощавшись со Смит, он разворачивается и лёгкими шагами уходит: лестница располагается в другой части коридора от поста вахтерши, и он рад, что сможет незамеченным попасть к себе в комнату. Студентам, конечно, можно выйти ночью в коридор в уборную, но внешний вид Томаса совсем не похож на то, что он из комнаты. Он не знает, что будет, если его всё же поймают, но узнать это Томас не хочет. Поднимаясь по лестнице, на ощупь наступая на ступени, Миллер задаётся вопросом: когда Тереза и Минхо успели познакомиться? Поразмышлять об этом не дала тень, что пристроилась рядом с Томасом. Он с ужасом смотрит в сторону и замечает Ньюта. Он думал, что он пошёл проводить Терезу вместе с Минхо и Галли! Он так испугался! Сердце до сих пор отбивает бешеный ритм, живот крутит. Ладно, видеть здесь Хэмилтона намного приятнее, чем кого-либо ещё. Или что. По крайней мере Томас не хочет думать об этом. Второй раз они с Ньютом остаются вот так, наедине. Вот они поднимаются на третий этаж, но Хэмилтон также продолжает идти рядом с ним. Разве ему не нужно на этаж выше? Томас начинает нервничать, Ньют идёт с ним бок о бок, молчит. Они доходят до нужной комнаты, и Томас останавливается у дверей. Он поворачивается к Ньюту: "Эм, ну спасибо?" За что он благодарит? За то, что Хэмилтон проводил его? Ньют высматривает номер комнаты, в себе усмехаясь: 333? Он смотрит на Томаса, на лице которого читается сомнение и даже некий страх (чего он боится?). Их разница в пол головы раздражает Миллера (в целом, он всегда бесится из-за того, что кто-то выше его), но он всё-равно стоит, ожидая ответ Ньюта. Боже, пусть он наконец-то уйдёт! Рука Ньюта тянется к волосам Миллера, и он аккуратно поправляет чёлку. - Спокойной ночи, - Хэмилтон разворачивается и уходит, оставляя ошеломленного Томаса стоять у двери. Что только что произошло? Он разворачивается, лихорадочно пытаясь вставить ключ в замок, и спустя несколько попыток дверь всё же поддаётся. Томас скрывается в комнате, уже не видя принюхивающегося к руке Ньюта. Свет в их комнате выключен, Миллер слышит как Фрайпан сопит и аккуратно проходит к своей койке. Шустро переодеваясь в спальную одежду, которая покоилась на кровати, не удосуженая убраться Томасом в шкаф, Миллер шмыгает под одеяло: он чувствует, как горят его уши. На волосах до сих пор ощущение руки Ньюта, кожа в этом месте покалывает. И чего на него нашло? Комната поглощена темнотой, храп товарищей мешает заснуть ( кажется, содрогаются даже стены). Мысли тихие, еле понятные, что слышны машины, хотя дорога находится в 150 футах от общежития. Рука всё так же пахнет чем-то сладким, хотя была промыта гелем и шампунем. Внюхиваясь, мурашки бегут по коже, будоража тело: мягкий запах абрикосов заставляет нуждаться в этом аромате больше, вдыхать чаще. Сердце бьётся резче, и душа желает скорейшей встречи.